Жить на Святой горе

В то время как весь цивилизованный мир изменяется быстрее и быстрее, приближаясь к собственному идеалу эффективности, достатка и комфорта, есть места, где жизнь отстает от нашей лет примерно на пятьсот. Афонская монашеская республика живет по средневековым законам. Правда, говорят, что в последнее время и в мир чернецов проник "свет цивилизации". Если греческий полуостров Халкидики сравнить с трехпалой ладонью, то крайним восточным из ее пальцев, вытянутым в длину на 40 километров, окажется полуостров Афон. "Полуостров Афон" – это российское наименование. Официальное греческое название этого места – Агион Орос, то есть Святая гора. Главная вершина Афона возвышается на 2033 метра, заслоняя своими склонами все остальные пики, поэтому со стороны Афон действительно кажется похожим на одну большую гору, плавно поднимающуюся из вод Эгейского моря. Основание "пальца" довольно узкое и так хорошо прикрыто высокими скалами, что посуху пробраться на полуостров могут только местные завсегдатаи, знающие тропы и небоящиеся смерти. А все гости попадают на Афон по воде, причем корабли причаливают обычно к западной стороне, так как на восточной морское волнение редко подпускает суда к берегу. Таким образом природная защита помогает сохранить в неприкосновенности ни на что не похожий мир Святой горы. Защищают Афон и человеческие законы. Полуостров отдал монахам еще в 885 году византийский император Василий своей золотой буллой. С тех пор много было посягательств на молитвенную тишину мужчин в черном – то со стороны Рима, то от испанских пиратов, то от турецких завоевателей. Несмотря ни на что, статус Афона сохраняется: нынешние греческие законы определяют Святую гору как автономную часть государства, управляемую 20 крупнейшими монастырями, подчиненными Вселенскому Патриарху. Но святость этого места началась не с появлением здесь монахов, а гораздо раньше. Согласно преданию, почти 2000 лет назад буря принесла к Афону корабль с Богородицей, следовавшей на Кипр. Пресвятая Дева просветила язычников и обещала быть их заступницей и молитвенницей. Более того, Дева Мария обещала, что благочестиво живущие на этом месте всегда будут иметь все необходимое для жизни "с малым трудом и в изобилии". То, что это обещание не нарушено, любой православный мужчина и сегодня может увидеть на Афоне своими глазами. Северная половина Афона – зеленая. Здесь монахи выращивают для собственного стола оливки, виноград, апельсины и овощи, иногда валят для продажи лес, который в Греции очень дорог. Монастыри же южной оконечности полуострова ютятся на почти голых скалах. Безбедное существование братьев обеспечивается в основном пожертвованиями. За многие века существования монастырей некоторые из них получили недвижимость на "большой земле", которую сдают в аренду, не оскудевает рука и современных греческих верующих. Основы веры преподаются детям в средней школе, правда, сейчас доля коренного населения в городах быстро уменьшается под наплывом иммигрантов – албанцев, арабов, курдов – народов с очень высокой рождаемостью. Благодаря этому монахи на Афоне имеют возможность не быть героями сельскохозяйственного или строительного труда, как братья и сестры многих российских монастырей, а посвящать большую часть времени молитве и уделять часть своих духовных и материальных благ паломникам из Греции, Украины, Молдавии, России и совсем неправославных стран вроде США. Итак, если не считать виноделия и отжима масла, производств на Афоне нет. Поэтому природа полуострова девственна, как при сотворении. Даже тропы, соединяющие большинство монастырей, не изуродованы металлом и бетоном, а усеяны каштанами и желудями. Путника от обрыва отделяют стеночки, сложенные из дикого камня, из такого же камня построены арочные мосты над горными потоками, которые летом почти пересыхают. Чувствуется присутствие человека, но гармония не нарушена. Пейзаж составляют буйная южная зелень, шумящее внизу море и синеющие в дымке вершины гор, а одухотворяют его возвышающиеся там и сям кресты – еще живых монастырей и полуразрушенных временем скитов и келий. Свисают лианы, из кустов кричат то ли птицы, то ли звери, и лисицы пьют из ручья. Но вот первое свидетельство проникновения цивилизации на Афон: на деньги ЕС на полуострове строится сеть автомобильных дорог. Пока еще самый цивилизованный способ перемещения по полуострову – такси в виде горного грузовичка "мерседес" с монахом за баранкой, героически карабкающегося по краю обрыва на почти отвесные склоны, а зимой глубоко утопающего в грязи. Но скоро, с огорчением говорят монахи и просто ценители афонских традиций, классического паломника с палочкой и рюкзаком будут на пересечении тропы с шоссе обдавать хорошо очищенным выхлопом большие автобусы, полные ленивых туристов. Большинство монастырей выглядят как средневековые крепости. Да, собственно, таковыми они и являются: когда-то эти стены нужны были, чтобы защититься от пиратов. В верхней части стены – окна и балконы, поскольку непосредственно за стеной находятся кельи – монашеские и гостевые. Практически все внутреннее пространство крепости занято одним-единственным небольшим храмом характерной византийской архитектуры. Вместо черепицы крыши покрывают неровные плиты из слоистого камня. Здесь, в храме, проводят свои лучшие часы монахи и гости монастыря. Сто лет назад суточный круг богослужений на Афоне составлял не меньше 12 часов. Сейчас обычно – не больше восьми. Традиционно самое долгое богослужение совершается ночью, всех будят на него ударами в деревянную колотушку. Помимо служб, у монахов еще большое келейное молитвенное правило, на которое поднимают за три-четыре часа до службы. Среднестатистический распорядок дня выглядит так. В час ночи начинается ночное богослужение, объединяющее всенощную и литургию, которое длится три-пять часов. Потом – завтрак. После завтрака в будний день монахи отдыхают, а потом отправляются на послушания. В два часа – дневная служба, длящаяся около полутора часов. После нее – обед. В шесть вечера – молебен минут на 40. Потом – тихий час. Русский Пантелеймонов монастырь – один из самых ортодоксальных как по части длительности служб, так и по части времяисчисления. Во всех монастырях живут по афонскому времени, но в нашем вообще не пользуются нормальным, европейским. Особенность афонского времени в том, что сутки начинаются с рассветом, поэтому часы приходится переводить каждый день. Хотя почти во всех монастырях уже есть электричество, в храмах по-прежнему горят только свечи. Поэтому ночью одетые в черное люди почти исчезают в полумраке, зато проступают и оживают святые, написанные на золотом фоне, который от свечей углубляется, приобретает третье измерение. Довольно однообразное ритмическое монашеское пение, раскачивание хороса – круглого, почти во весь храм, подвешенного под куполом светильника, – погружают участника в какое-то третье состояние – не сна и не бодрствования, – время проходит незаметно. В некоторые периоды службы можно отдохнуть в стасидии. Стасидия – это деревянное кресло с высокими подлокотниками, сиденье которого может находиться в одном из двух положений. В низком сидеть удобно, но при попытке встать край сиденья выталкивает из стасидии. В высоком специальный выступ давит на спину, сидеть приходится, наклонившись вперед, и спина быстро устает. Таким образом, уснуть не удастся, зато даже старец сможет выдержать до конца. После дневной службы монахи и паломники вместе переходят в столовую (по гречески – "трапеза"), молятся и молча обедают, слушая чтение жития святых. На столе обычно овощи, каша, выпечка, оливки, часто рыба, сыр и даже вино в кувшинчике. Всем кладут одинаковое количество, но каждый монах съедает и выпивает ровно столько, сколько ему благословил духовник. Монахам вообще ничего не разрешается делать по своему хотению. А каково прожить всю жизнь на берегу (половина окон келий имеют вид на море), летом терпеть испепеляющую жару в черном подряснике и знать, что ты не искупаешься в этом море не только сегодня, но никогда в жизни: запрещено. После обеда для паломников в храме выставляются святыни. На Афоне древних христианских святынь больше, чем где-либо. Это части тела святых, некоторые из них – нетленные, кусочки Креста Господня, сохранились даже дары волхвов младенцу Христу. Почти с каждым предметом в монастырском храме связано какое-то чудо. В монастыре Зограф есть икона Георгия Победоносца, которая, по преданию, изобразилась сама на подготовленной для росписи поверхности. За семь веков монахи записали столько исцелений у иконы, что один епископ не поверил в их правдивость. Прибыв в обитель, он позволил себе коснуться пальцем лика Святого Георгия. Палец прилип к иконе. Несколько дней монахи молились, тянули епископа, как ту репку, но Святой Георгий так и не отпустил архиерея. Пришлось отрезать кончик пальца, который и доныне сохранился в засохшем виде на иконе и предупреждает всех о необходимости благоговейного отношения к святыням. Для монахов подобные реликвии – обыденность. Не спросишь: "А это что?" – и не расскажут. У всех на уме одно чудо – чудо изменения человека. Из злого – в доброго. Из обычного – в кроткого и любящего. За этим сюда все и пришли. Монастырь – это семья, которая заботится о каждом из своих даже после смерти. Спустя три года после похорон монаха извлекают из земли, и если его тело не разложилось, но потемнело, значит, он еще не прощен Богом; тогда останки снова закапывают, и вся братия усиленно молится об усопшем. Через несколько дней снова откапывают и обнаруживают обычно уже голые кости, которые складывают в костницу. Теперь судьба брата благополучна. Некоторых отмолить не удается даже после нескольких попыток, тогда черный труп выбрасывают в море. Во многих монастырях идет ремонт: укладывается кафель, устанавливается фаянс в туалетах, монастырские гостиницы для паломников становятся похожи на гостиницы настоящие. Это тоже делается на деньги ЕС. Рядовые монахи считают, что эти подарки дорого обойдутся: потом ЕС потребует упростить порядок приема гостей, а потом и вовсе открыть Афон для женщин... Сегодня традиции блюдутся строго, от греха подальше на остров не завозят даже самок крупного скота, и невежественных яхтсменов встречают в бухтах предупреждения о запрете женщинам ступать на берег Афона. Все это не шутки, из уст в уста передаются истории о женщинах, нелегально проникших сюда и пострадавших от несчастных случаев. Поэтому в православной Греции такую сумасшедшую, которая отважится на это, еще поискать. Но европейским феминисткам ничего не страшно, их головная организация уже пытается провести через Европарламент закон об изменении статуса Святой горы как ущемляющего права женщин. Настоящее монашество все меньше соответствует нашему времени. Сейчас в каждом афонском монастыре около 50 монахов, а раньше были сотни. В русском Пантелеймоновом монастыре в конце XIX века трудилось до 4000 братьев, поэтому на царские деньги монастырь разросся, словно город. За время советской власти, не пускавшей граждан на Афон, многие здания обветшали. Теперь на каждого монаха приходится чуть ли не по целому зданию. Братьев могло быть и больше, но теперь греки ограничивают въезд на Афон из стран "третьего мира". Тем более из России, которая не так давно преобладала на Афоне – и количеством монахов, и великодержавной поддержкой. И все-таки построенные русскими Пантелеймонов монастырь, Андреевский и Ильинский скиты доныне поражают гостей размахом и изысканностью архитектуры (греки ревниво говорят – "гигантомания"). И так приятно русскому на Святой горе, по которой ступала нога Богородицы, разобрать на колоколе славянскую вязь с именем жертвователя, отлившего этот колокол во славу Божию и славу России. Дмитрий Семеник