история одного вояжа

ПУТЬ К СЕБЕ ЛЕЖИТ ЧЕРЕЗ БАЛИ

«Счастье – это хорошее
здоровье и плохая память»

Для нас, жителей холодной северной страны с горделивым и напевным названием Россия, так согревающим душу под конец отпуска, когда деньги истрачены непонятно на что - поездка в тропики в январе отнюдь не экстрим, а естественное желание хоть как-то увеличить то скудное количество тепла, которое приходится в году на иззябшегося россиянина. Обожаю ездить в путешествия! Лучшего способа хоть как-то забыть, пусть на неделю, все свои никогда нескончаемые дела, не найти. Опытный, матёрый турист поедет только частным порядком - к друзьям, которые ждут - не дождутся, когда ты наконец-то сообщишь им о своём приезде.

Я вспоминаю момент своей первой высадки на о.Бали, тоже в январе, как какой-то волшебный сон. Это было ещё задолго до знакомства с Арсенией, очаровательной телеведущей, в которую я влюбился практически с первой встречи. Именно эта поездка, в которой я принял всей душой для себя эту землю, должна была в дальнейшем, как мина, сыграть свою судьбоносную роль в наших отношениях.

Был обычный тропический, благоухающий пряными ароматами вечер с зажигающимися тут и там огоньками, которые должны разгонять злых духов от балийских жилищ. Местные жители себе не враги, искренне чтут покой на острове и остро чувствуют свою зависимость от стихии для их затерянного в океане маленького клочка земли, поэтому традиции и обряды, наработанные веками, есть не шоу для туристов, а осознаваемая жизненная необходимость. Тихо спящие вулканы и ласковый шум океана, но всем ясно, что всё - до поры-до времени, что может наступить такой момент, когда вулканические горы закипают, а волны цунами поднимаются до небес. И жизнь висит на волоске. Такова участь островитянина, вот и приходится бить в бубны и гамеланы, по - особому горлом извлекать молитвы, жечь огни и постоянно наполнять жертвенники жертвоприношениями - в доме, офисе, да везде. Это невероятно, но храм есть в каждом балийском доме. Это, как русский иконостас в красном углу. Маленький, искусно сделанный, на выделенном куске земли – что само по себе, есть уже огромная жертва - с резьбой и скульптурами, нишей для благовоний, огней и молитвами, написанными на полосках ткани, которые висят над входом в каждый дом. Впечатляет количество и разнообразие скульптур на Бали.

Мы погрузились с помощью водителя Мадэ в просторную Тойоту и двинулись сквозь вечернюю подсветку в город мастеров и ремесленников Убуд. Опьяняющие цветочные ожерелья, с которыми меня приветствовал по местной традиции Леон в Денпасаре, ожидание предстоящих разговоров, суматошные расспросы, суета и обмен первыми впечатлениями. Ничего не меняется на протяжении 25 лет нашей дружбы, но всякий раз есть что-то неповторимое. Леон умеет по-настоящему ценить человеческие отношения и большой мастер в организации приёмов. В жизни мы оказались, как показало время, родными по духу людьми, и нам есть о чём поговорить. Если бы не Леон, то вряд ли я оказался на Бали. Да и какого чёрта мне было там делать?

Мы на краю света, на одном из затерянных в далёком Индийском океане островов. Почувствовали себя чуть южнее экватора в состоянии, как говорят итальянцы, dolce farniento или сладкого ничегонеделания? Нет ещё? И, слава Богу, что не все почувствовали. Бали - это не проходной двор. Остров сам решает, кому нравиться и с лёгкостью расстаётся с теми, кто здесь случайно проездом и, что называется, «не посвящён».

Никогда бы не подумал, что путешествие сюда станет таким же простым, как поездка на трамвае. Покупаешь билет и едешь, вот и всё! Если бы в салоне Боинга были предусмотрены поручни и ремни для езды стоя, то это точно соответствовало бы этому представлению. На острове нет того изнурительного зноя, столь свойственного для нашего юга и большинства южных стран. В соседних Таиланде, Малайзии или даже на ближайших индонезийских островах солнце пропекает до печёнок, здесь же мягкая облачность и сильная влажность не дают воли жаре. Благодаря уникальному расположению острова, складывается особый тропический климат, формирующий воистину какую-то свою, комфортную хоть в дождь, хоть прохладу погоду. Как бы в унисон этому предположению об островной климатической особенности, даже религия, язык и традиции у островитян свои собственные, отличающиеся от индонезийских.

Можете мне поверить на слово, но если уж теплолюбивый Леон - этот строгий любитель того, что жить надо там, чтобы, как говорится, нигде не дуло и не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы - сейчас там, то это самый веский аргумент того, что туда ехать стоит. Дело в том, что Леон, в силу своей неустанной деятельности на ниве духовной работы и нетрадиционной медицины, проверил лично на себе климат Гавайских, Карибских, Канарских островов, объехал все американские штаты, западную Европу, Австралию, Н.Зеландию, Юго-Восточную Азию, пока, наконец уже в очередной раз не убедился, что именно здесь лучшее место на Земле. «Тропический полюс» покорился.

Я же поступил старым проверенным способом – я не ездил никуда, разве что кроме одного средневекового немецкого городка, скромно обозначенного ЮНЕСКО как культурный центр Европы, где периодически навещал Вернера и его многих друзей. Я терпеливо выдержал все броски Леона по планете и мудро пропустил все его приглашения, пока, наконец, носом не почуял, что сюда поездку нужно не откладывать. Справедливости ради, нужно отметить вклад в свершение моей поездки, столь неожиданно и бесповоротно перевернувшей затем всё с ног на голову в наших с Арсенией отношениях, о чём речь впереди, нашего давнего общего доброго друга, весельчака и оптимиста по жизни, московского импрессарио Калины, которого жизнь бросает во все концы света. Случайно оказавшись на Таиланде, он слетал к Леону на несколько дней и затем при встрече со мной дал поездке добро: «Даже и не ломай голову, пакуйся. Но вещи не бери. Там всё купишь!» «Эх, Жора, подержи мой чемодан!» - крутился в голове туристский напев. Боинг понёс меня на своих крыльях в сторону Индонезии.

Первый приезд на остров навсегда сохранится в моей памяти, как какой-то сбывшийся сон. В принципе, это легко отождествляется с моими мечтами в детстве о дальних, сказочных странах в заброшенном военном городке долгими зимними вечерами под тихое журчание папиного радиоприёмника «Даугава» с зелёным глазком. Там, сидя у печки-буржуйки, я тщательно выстругивал из полена Буратино, точно зная, что если как следует постараться, то он обязательно заговорит, я смогу его научить ходить у нас по комнате и мы поедем в Индию.

В Убуде мы разместились у Михоко, австралийки японского происхождения. Она купила землю в отдалении в отличном месте по соседству с ювелирным магнатом и построила комплекс из трёх вилл в балийском, с примесью японского - что касается ландшафта - стиле. Каждая вилла была изолирована, состояла из нескольких 2-этажных зданий, отделанных светло-бежевым мрамором и резным красным деревом, бассейна и ухоженного тропического сада с разнообразной плиткой и камнем. Виллы были крыты классически соломой, соединялась друг с другом извилистыми тропинками, с подсветкой между высокими каменными стенками, которые вели к небольшому высокому зданию Reception со скульптурами, фонтаном с золотыми рыбками, опять же с садом, заканчивающимся арочным проёмом без дверей, который вёл, наконец, к парковочной площадке с домиком для охраны. В нашем распоряжении было 12 человек обслуживающего персонала, включая водителя Мадэ, с которым мы потом объехали остров, насколько хватало сил. В принципе, из этой виллы можно было и не выходить неделями, так как обеды и покупки делались по телефону, Интернет, спутник обеспечивали связь с миром, а балийское телевидение передавало проводимые здесь концерты, церемонии и спектакли.

Свежие цветы, стоящие во всех комнатах, включая ванные, предлагали свои ароматы, тропические запахи сада отдавали восточными пряностями. Пение невиданных птиц, которых, кстати, порой трудно и увидеть - поэтому так и пишем, невидимых - какое-то их квохтанье, кряканье, ворочанье и стенанье по ночам на ветках. Добавьте сюда крики днём и ночью уже штатных птиц из вольера - какого-то «тукана» и боевых петухов с голубями, - еле уловимый, настойчивый и утробный подземный гул вулканов и протекающей рядом, через джунгли реки, стрёкот миллионов отрабатывающих ночную смену насекомых, переходящий в откровенный звук распила дров, журчание бассейна, удары барабанов с того берега, звяканье каких-то колокольчиков, крики, пение, смех с разных сторон, временами достигавших уха – вот примерная акустическая палитра на вилле Михоко. Спать невозможно.

Вместе с Михоко и её сыновьями мы побывали у вулкана Батур, рядом с которым, у озера, располагались лечебные термальные источники с великолепным парком, где находились беседки, соединяющиеся тропинками, в которых можно было отдохнуть от купания и пообедать. Вулканическая вода горячая и содержит сернистые газы и скульптуры, из которых она живописно низвергается в ванные, приобретают зеленоватую патину под антик.

Балийский дух навсегда поселится в усердном путешественнике, если побывать в храме с церемонией омовения в священных водах, что подарит непременно, по поверьям, здоровье и силу. Огромная праздничная церемония улыбающихся, национально ярко разодетых людей с музыкальными инструментами, издающими невероятный шум, жертвоприношения, цветы, корзинки, носилки с гонгами долго проплывали мимо нас, как карнавал.

По пути на север к Сабине, хозяйки Гала-Оазиса, у которой мы заночевали, мы, подолгу молча, потрясённые бродили среди древних, высеченных в высоких скалах уже почти заброшенных храмов. У Леона был интерес познакомиться с Сабиной и, заодно, мы могли провести там какое-то время. Добравшись до северной части острова, мы легко нашли её комплекс на самом берегу океана. Сабина переехала на Бали из Германии лет восемь тому назад, полюбила эту природу и народ, приобрела землю на каменистом северном берегу и построила некий оазис оздоровительного назначения – десяток неповторимых жилых домиков у берега, бассейн, офис, ресторан и большое здание в центре поселения для медитаций и занятий. Особая роль здесь отводилась безупречному ландшафтному дизайну. Приезжающие европейцы обычно согласуют места и сроки по телефону и Интернету. Как раз перед нашим приездом три дня бушевал шторм, который наломал немало дров и теперь океан успокаивался и только мутные, серые его волны и каменистый берег, усыпанный обломками, которые собирали работники, напоминали об этом.

Все наши дни проходили в беседах между переездами, в которых не обсуждалось ничего глобального и в которых ничего не решалось. Вся соль была в общении. Наши позиции на психологию людей, причинно-следственные связи и представление о биоэнергии были очень близки и нам легко двигаться в своих размышлениях вперёд, подкреплять друг друга единой базой знаний и обмениваться добытой между встречами новой информацией. Это началось ещё с практических занятий по методу П.К.Иванова, на пике его популярности. Леон периодически уезжал с нашей базы у Михоко в Семиньяк на виллу своей подруги Сюзен заниматься со своими учениками, давая возможность мне ездить в спортзал на бадминтон. Сюзен давно перебралась сюда из Швейцарии, вышла замуж за балийца, и вырастила двоих детей. Дети выросли, уехали учиться в Европу, построенный просторный и стильный дом опустел, а семейный очаг со временем угас. Спустя год, когда я увидел Сюзен вновь, бросилось в глаза, что, несмотря на прежнюю живость, заботливость и весёлый характер, от семейных волнений она заметно похудела. Сюзен организовала работу ювелирного производства и теперь у неё работают 16 фабрик, разбросанных по островам, на которых 400 мастеров изготавливают художественные серебряные украшения, отправляющиеся затем на американский рынок. В разработку этих изделий, в сами фабрики и частную школу, которую основала на острове, приглашая преподавателей из Европы, она вкладывала всю свою душу. Немногочисленными интересами в жизни деятельной Сюзен теперь осталась работа с утра дотемна, общение с Леоном в поисках пути к себе, своему истинному «Я» и приёмы его учеников и друзей, приезжающих со всего света.

На последнюю ночь Леон решил выбраться в Dreamland на юге Бали. Этот пляж, к которому вела недостроенная сыном президента автострада с пальмовой аллеей, давно облюбован серфингистами и купальщиками. Многочисленные дешёвые маленькие хижины для приезжающих прямо на берегу рокочущего чистого океана в скалах с умопомрачительным обзором сверху перед обрывом, где нас оставил Мадэ, интернациональная тусовка, круглосуточная кухня, волейбол. Полное впечатление молодёжного туристического лагеря под Анапой. Хотите дополнить эту картину добротным видеороликом с отменной песней? Нет проблем. Снимите с полки DVD с группой MLTR и поставьте их песню «Someday», будет именно тот посёлок, где мы прощались с Бали. Именно здесь у меня на последней фотоплёнке из-за морской и песчаной пыли окончательно вышел из строя мой любимый Pentax. К полуночи разразился страшный продолжительный ливень с грозой. Это было, как своего рода предсказание из Бали о том, какие события в личной жизни могут ожидать меня впереди. Косые струи беспощадного дождя буквально затапливали террасу, где заночевали хозяева, две молодые пары со своими детьми, пытаясь всю ночь матрацами и досками закрыться от бешеной воды. Безостановочно ревел океан, шаровые молнии с треском проносились над домиком и одна из них, страшно шипя, как петарда, несколько раз, прошу прощения, со скоростью молнии, винтом промчалась над нашей кровлей, вселив в меня ужас и твёрдое понимание, что «аз есмь червь». Крыша едва сдерживала натиск ветра, затем посыпались камни с обрыва и один здоровый булдыган наконец пробил-таки кровлю в комнате Леона, упав у его кровати, а другие пробились через стену в соседнюю комнату. Это был оглушительный финальный аккорд поездки. Утром за нами приехал Мадэ и отвёз нас, полусонных, в аэропорт. Я дал Леону твёрдое обещание приехать к нему вновь, и мне в очередной раз показалось, что жизнь состоит из встреч и расставаний.

Пролетело время. И вот на этот раз этот остров стал для меня просто каким-то камнем преткновения. С одной стороны, целый год я мечтал вырваться сюда и вновь вдохнуть ставший родным, пряный аромат земли вулканов. Бали вместе с Леоном уже давно меня ждали, как нетерпеливо ждут запаздывающего гостя. С другой стороны, какого чёрта я купил билеты накануне нашей почти назначенной свадьбы. Узкий круг лиц, приглашённых на наше торжество, был уже очерчен и мы были обручены. Ну что это, привычка, что ли, по январям туда летать? И чего я только не делал, чтобы избавиться от этих, сдуру зарезервированных, чартерных авиабилетов. У моей дочки, стройной и симпатичной, как фотомодель, студентки и начинающей автомобилистки Джулии как раз на эти сроки обозначилась по срокам сессия, так как даты экзаменов дали слишком поздно. У меня же на фирме была зимняя спячка, единственный период в году, когда можно покинуть свой пост - «отряд не заметит потери бойца». Моя очаровательная, милая, необычайно чувственная невеста Арсения, талантливая журналистка и телеведущая, вдоволь налетавшая критическое количество авиа-часов во Владик, лететь изначально - что немаловажно - отказалась. У Джулии никак не переносились экзамены. Моя поездка медленно, но надёжно накрывалась медным тазом. У меня, конечно же был скрытый план как-нибудь уговорить мою Арсению на это почти свадебное путешествие. Да и прилетали бы мы с рёвом Боинга, похожим на брачный крик марала, как раз к четвёртому месяцу нашей восторженно-романтической двухголосной инвенции, когда щебечущие голоса разлетаются, исчезают, рассыпаются на трели, порой даже трогательно умолкают, но всегда находятся в сладкой гармонии и возвышенном благозвучии.

«Я люблю тебя, я горжусь тобой, доверяю и уверена в тебе, я просто 38 лет жила без тебя, а это было так непросто, - писала мне милая Арсения,- Неужели ты правда есть? Мистика! Мы отправили письма в один момент! Я до 4 часов не могла заснуть от счастья, что ты есть, мне безумно хотелось обнять тебя, даже была мысль взять такси и приехать. 4,5 дня, которые перевернули весь мир!» Мир остановился у наших ног и ошеломлённо замер в позе роденовского дуэта.

«Я не могу говорить, - отвечал я, – я постоянно улыбаюсь, как ребёнок, без забот. Получается, что я теперь – беззаботный человек. Я просто стою у твоих ножек. Я так долго молил об этом. Мой океан чувств так долго метался в безбрежном одиночестве. Я так устал от бурь своих ожиданий тебя, что наступивший долгожданный штиль, которого так ждала моя сущность, бросил меня в первозданную пропасть моего счастливого беззаботного детства, когда я был счастлив просто от ничего. Мир и время – остановились. Я в потрясении от такой скорости исполнения моих мечтаний и какой-то библейской простоты случившегося. Как же так. Моя милая девочка?! Я сейчас плачу, просто от ничего. Во мне абсолютный священный покой, которого так долго и мучительно ищут все духовные люди в беспрестанной борьбе за спасение души».

Наши отношения стремительно завязались этой тихой осенью, удивительно долго тёплой, что мы даже шутили, что наша горячая любовь разогрела на несколько градусов наш неустойчивый климат. Но моя девушка оказалась, что называется, не с гитарой или там веслом, а с характером. Характер – нордический, Арсении хотелось непременно в гости к старушке Европе, - в Мюнхен к своему брату, сделавшему головокружительную карьеру и ставшему одним из руководителей немецкого концерна. Или, хотя бы в Прагу. Вот что делает с людьми свобода, в частности, передвижений. Раньше было проще, легче: Болгария или Польша. И люди были довольны. О времена, о нравы! Хотя это, кажется, не я сказал.

Тем, кто впервые собирается на Бали, могу дать совет. Как художник – художнику. Список вещей, необходимых в дорогу, ограничивается следующими предметами: тапочки, шорты, майка и зубная щётка. Хотя, если случайно забудете эту маргинальную инструкцию, то можно ничего не брать. Среднегодовая здешняя температура 30 градусов. Прокормиться несложно, пока вы шествуете по улицам, вас неизменно с улыбкой, неназойливо персонал будет приглашать в кафе. Если продавцы особо, как вам кажется, назойливы в предложениях, нужно сказать волшебную фразу «Тидак мау». Воровства нет. Я спросил у Леона насчёт этого распространённого явления - «А что же бывает с теми, кто на это решится?». «Таковых я не видел, - он ответил, - может, и был один, но его, видимо, уже сплавили по ближайшей реке. И, причём, вперёд ногами». У домов местных жителей часто нет стен, впрочем, как и окон. Как бы намечена какая-то планировка. Для россиян, шалеющих в своих каменных джунглях, транспортная проблема здесь поворачивается другим боком: проблема не как найти такси, а как от таксиста избавиться, ибо здесь они ищут вас, а не вы их. Вы фланируете по тротуару, взглядом пересекаетесь с водителем и машина в вашем распоряжении.

В каждом городе свои порядки. Пляжные городки, такие, как Семиньяк, Кута суетливые, несколько перегружены вниманием к туристам, места в глубине страны более колоритны, ярко окрашены национальным укладом жизни, очень спокойны и уютны. Кругом висят рекламные объявления, предлагающие дома, виллы, гостиницы, домики в аренду. Вообще, в аренду здесь сдают телевизоры, мотоциклы, компьютеры, спутниковое оборудование, авто. Можно взять водителя с машиной, прислугу для обслуживания. Есть «нехоженые» места, где вы увидите жизнь на острове такую, какая она есть. Люди добывают соль, кофе, рис, камень. Ремесленники создают искусные вещи и их изделия трудно не купить. Сувенирами буквально завалены улицы.

Я и раньше замечал в моей любимой - теперь, когда я описываю всё это роковое для Мендельсона путешествие, уже бывшей,- нотки капризов, нервных срывов, какой-то импульсной женственной требовательности. Но в угаре любовной горячки, наслаждения от страстных встреч и бесконечного единения с глубоко любящим человеком мне казалось всё это, в сравнении с моей предыдущей пресной семейной жизнью, её остывшим очагом и последующим бракоразводным процессом, шалостями и пустяками, мелизмами и мордентами, без которых божественная клавесинная музыка любви в принципе невозможна. Главное, как сказал бы, к примеру, Бакулев или любой другой кардиолог, чтобы дела сердечные не переходили в сердечно-сосудистые.

Надо честно сказать, что я и сам был хорош гусь. Меня по-настоящему захватили чувства и наши отношения, и я гнал «лошадей», не сообразуясь с фактором времени и своими душевными и физическими силами. Ведь, не зря поётся в романсе, - «не гони» - далее по тексту. Я обожал Арсению и мечтал быть с ней всегда. Я метался между работой, всеми заботами о своей любимой, стройкой, делами своей дочери, разрывался на части, пытаясь везде успеть. Я потихоньку стал, что называется, загонять тех самых животных. А вот тут как раз перед поездкой и началось. Не знаю, каким образом, может тут и вправду романтика моих отношений с милой Арсенией сыграла свою роль или общий запредельный ритм моей жизни, где главенствовал принцип – всё, сразу и побыстрее. Но я, регулярно и с азартом посещавший свой спортклуб, с эпохи обучения в медицинском не знавший значений своего АД, вдруг в измерении обнаружил, что оно, ёкрнбабай, повышено. В голове начало звенеть. И что нужно, наверное, обследование и лечение, о боже ж мой. Потребность в отдыхе становилась очевидной.

Моя девочка, тем временем, отправляла мне чудесные письма:

«Я уже опять скучаю, будем играть. Как будто злодеи заключили меня в замок, а через две недели прискачет рыцарь и спасёт меня! Я у тебя самая счастливая, ты настоящий волшебник. Мне не нужна машина, у меня, похоже, скоро вырастут крылышки. Я рядом с тобой. И даже руки твои чувствую. Не обнимай меня так крепко».

«Она же золотая рыбка, она попала в сети, и ещё пытается вырваться и что-то доказать, но она привыкнет скоро и будет совсем ручной. У нас всё будет хорошо. Я постараюсь. Очень. Я, действительно, одичала. Наверное. За годы, когда была одна. А если меня приручить, из меня же верёвки вить можно. На Руси всегда нелегко принимали смену правительства».

«Скучаю без твоих рук. Меня тянет к тебе. Мне нужно физически ощущать тебя рядом. Когда ты со мной, я зачем-то выпендриваюсь, но как только ты уезжаешь, мне очень уже не хватает тебя. Я знаю, что совсем скоро уже – прирасту к тебе каждой клеточкой. Сейчас, наверное, моя душа делает последние попытки сопротивляться этому вживлению в тебя. Но вживляюсь я навечно.

«В человеческом организме 90% воды, как, наверное, в Паганини 90% любви. Даже если, как исключение, вас растаптывает толпа, в человеческом назначении 90% добра, 90% музыки, даже если она беда. Так. Во мне, несмотря на мусор, 90% тебя. Мой самый важный человек! Ты снова растопил весь снег! Из-за нас задерживается зима! Мне кажется, что мы уже полтора месяца греем весь город своими тёплыми отношениями. Сегодня 13 число, я его не люблю. В этом дне хорошее только ТЫ.»

«Родной мой, прости меня за мои выходки. У тебя слишком много достоинств, а я придираюсь к тебе по мелочам, пристаю с какими-то глупостями. Залезла под одеялко и почувствовала рядом тебя. Наверное, схожу с ума. Давай поделим мир! Солнце тебе, свет мне, море тебе, волны мне, небо тебе, звёзды мне. Или давай лучше – всё тебе, а Ты – мне. Чижик, мне кажется, что это несправедливо – терять хотя бы один миг и не быть рядом с тобой. У меня, похоже, не осталось слов. Хочу прижаться к тебе и молчать.»

В общем, год у меня был, говоря брежневским штилем, определяющим и завершающим. В марте наметился развод с Мартой, а Джулия заканчивала школу. Дочь неожиданно для меня и, к большой моей радости, решила остаться со мной и уже с весны переехала ко мне в ставший вдруг просторным наш загородный дом, который находился уже второй год в стадии перманентного строительства. Потом был последний звонок, экзамены, аттестат, поиски нужного института, наконец, поступление, разъезд бывших по квартирам, занятия в автошколе, которые я заблаговременно поставил в план дел, потом была покупка автомобиля, оказавшегося неудачным, потом другого с текущей подготовкой к эксплуатации, продажа первого, обучение вождению со мной по лесным дорогам, летние приёмы гостей и, наконец, начало учёбы в институте. А какой напряжённый выдался год на фирме! Хоть с работы не вылезай. Хорошо, Леон приехал на пару месяцев и, как всегда, пожил с нами, разбавил нашу натруженную атмосферу. Когда приезжали мои немцы, я был потрясён от просмотра видеосъёмок, которые мне прислали. Редкий кадр, где я был без телефонной трубки. Работа нон-стоп совмещалась с культурным обменом.

Леон – зрелый, многократно неженатый вегетарианец со стажем, лёгкий на подъём – то есть готов ехать куда и когда угодно. Мне порой кажется, что смыслом его жизни является смена мест жительства. На сборы рюкзака ему требуется полчаса, благодаря полному отсутствию как движимого, так и недвижимого имущества, что является одним из его принципов. Он из тех, про которых говорят, что у них до сих пор пионерская зорька в пятой точке играет. В этом смысле ему американский паспорт конечно же с руки - куда хочет, туда и едет. Двенадцать лет медицинской работы в головном калифорнийском Эсален институте с мировой славой. А туда едут голливудские звёзды, выступают международные светила нетрадиционной терапии, духовные учителя современности. Экхард Толе, автор нашумевшей книги «Живи сейчас», держал в полном внимании аудиторию в 400 персон - неслыханную для этого кулуарного института.

Я думаю, после всего этого лучше рекомендации для работы по нетрадиционной медицине в Индонезии не найти. После Америки, где проблемы безопасности стали «идеей фикс» и сама свобода уже стала несвободной, Австралия показалась ему страной, где народ ещё способен жить в отвязке. После Австралии и Н.Зеландии Леона очаровал Таиланд, где он впервые своей кожей почувствовал её белизну. Ну а в Индонезии, продолжая непрерывно заниматься тай-чи, йогой, медитацией, анатомией и разработкой своих методов бесконтактного лечения с организацией семинаров своих учеников, кочующих по всем концам света, он вообще почувствовал себя гуру, как по отношению к себе общества, так и по практическим результатам своей неутомимой деятельности. Внешне мой друг похож, как я ему как-то сказал, на Брюса Уиллиса, если бы не откровенно буддистская причёска, а точнее – её отсутствие - и вегетарианская худоба. Он тогда рассмеялся и добавил: « То же самое мне сказала Деми Мур, моя пациентка». У Леона полно работы, как в Чикаго, Лос-Анжелесе, в том же Эсален-институте, Нью-Йорке, на Гавайях, а теперь и в ЮВА. Все проблемы, страдания и боль порождаются нашим эгоистичным умом, цепляющимся за своё ложное «Я». Изменить можно только самого себя и только так можно изменить другого человека. Вот вечные темы наших бесед.

И вот сразу после его отъезда к себе на Бали на меня осенью свалилась эта романтическая напасть – я неожиданно, страстно, до слёз, до потери рассудка влюбился. Ещё постель, что называется, от прежнего брака не успела остыть, а я снова «туда же». Ну, дела. Но никогда в жизни и никто столько тёплых, нежных и любящих слов мне ещё не говорил, как моя любимая сладкая Арсения. Оказывается, у меня очень красивый профиль. Очень красивые музыкальные пальцы, которые с лёгкостью исполняют любую музыку безумно вкусно и сколь угодно, «о, моя королева», долго. В особенности, «О, мамми блю»…

Наверное, именно тогда что-то перегрузилось в моём спортивном теле, способном колоть дрова в колхозе и корчевать пни на даче, которое мне до сих пор не изменяло. Где-то что-то в моём здоровье надломилось.

А билеты до Бали тем временем никак не хотели продаваться, с сессией Джулии никак не решалось, а моя Арсения никаким образом никуда не ехала. Мало того, она впала в тихую тоску, если не сказать в депрессию, а точнее даже в ужас, что я почему-то уезжаю. И это накануне свадьбы. И не с ней, невестой, а с дочерью на какое-то там Ббали. Она так и говорила, как бы плюясь,- Ббали! Ужас какой-то. И всё это было перемешано с уймой писем типа «Ты – мой самый дорогой человек. С каждым днём ты становишься мне ближе. Я каждую секунду думаю о тебе и всё-таки не могу до конца поверить, что ты есть у меня. Очень боюсь, когда мы расстаёмся. Вдруг ты забудешь, что я люблю тебя? Смс-ки он переписывает! Тебе бы чем бы ни заниматься. Только бы не жениться!» И всё в таком духе. Есть, отчего поиграть моему давлению. А как тут со всем этим сочетаются слова Э.Толле «Вы нужны Вселенной для того, чтобы она могла свершить свой божественный замысел. Вот ваша настоящая роль!»?

Боже правый. Как всё совместить в этой грешной жизни. Я уже просто хочу уехать хоть куда от всего подальше. Декабрь на работе был в стиле ударников кап.труда, трудились до упора так, что ёлку на новогоднее застолье некогда было свалить - нарвали веток сосны с ближайшего холма. В личной жизни намечались крутые перемены. Я женюсь! Мы во - всю ломали головы над именем нашего будущего малыша. Это должен был быть не то Иннокентий, не то Григорий. Я был так измотан этим годом и всем, что он мне принёс в лице года Собаки, что мне было уже всё равно, что будет в год Свиньи, поэтому для упрощения этой дилеммы я тупо выбрал двойню – и Гришку и Кешку. Загнанных животных либо пристреливают, чтоб не мучались, либо лечат. Мне искренне хотелось лечиться, к Леону в профилакторий на Бали, где бы я смог оздоровить как дух, так и тело.

Днём мы успевали пообедать в городских кафе, перепробовав все типы кухни от суши до компотов. В выходные отлёживались за городом в нашем тихом, малолюдном местечке, талантливо кем-то названном «Лесная поляна». «Очень маленькая ванная, - огорчалась Арсения,- да и тихо тут как-то. И далеко от города! Давай жить в квартире.» Я добавлял в тон, что, мол, да, тихо и нет поблизости идиотов соседей с их вечным ремонтом, трамвайного депо, аптечного киоска, столь милых твоему сердцу, и станции скорой помощи. В квартире я уже, кажется, года три не ночевал. Пользуюсь ей, как офисом, местом для недолгого отдыха в течение рабочего дня. Я уже привык жить, ощущая себя свободно на земле, отвык от городских подъездов, шумов, голосов. Ничто я теперь так не ценю, как комфорт загородной жизни, покоя, лесной тишины.

Обожаю ездить за рубеж. Это, наверное, самый прекрасный способ отдохнуть, не считая бани и шашлыков. Самое большое впечатление от заграницы, которое я выношу всякий раз из любой поездки, где бы я ни был, это постоянно одинаковое чувство понимания величия моей Родины. Я восхищён нашими по-настоящему красивыми женщинами и глубоко уважаю наших сильных, могучих мужчин, которые, в принципе, могут всё. Заменить порванный ремень колготками плечевой у тягача на 30-градусном морозе, нырнуть в прорубь, памятуя, чтобы количество погружений совпадало с количеством всплытий, пережить перестройку с ваучеризацией, починить унитаз. Для наших мужиков что водка, что пулемёт – всё едино, лишь бы с ног валило. Да, такой истории, которая выпала на долю России, ни у милого азиатского народа, ни у европейских расчётливых бюргеров, ни у ковбоев Нового света и близко «не лежало». Когда начинается погрузка на борт Боинга на Родину, это, без преувеличения сказать, самый приятный момент в заграничном отдыхе. Ради этого стоит путешествовать. «Плавать по морю необходимо. Жить – не так уж необходимо», - ещё один, слишком хрестоматийный, аргумент в мою пользу.

Наши люди ведут себя, как нормальные дети, которых родители выпустили, наконец, на волю и разрешили делать всё. Они балагурят, гуляют, пьют, пристают к соседям, к женщинам всю кошмарную ночь 12-часового перелёта, когда по видео транслируют по третьему разу «Карнавальную ночь» и крутят бесконечный мотив «возьми себе за правило с компанией Трансаэро…». Наши опустошают спиртные магазины Дьюти, засоряют туалеты, путают посадочные места, пересаживаются всю дорогу, бродят ночь напролёт по салону самолёта в поисках приключений, что было бы настоящим кошмаром или абсолютной невозможностью для западного гражданина или восточного западнофила. Но для наших - это нормально и по-другому трудно себе представить. Когда я смотрю, наглядевшись за поездку на худосочных азиатов и их невыразительных, за редким исключением, женщин, на наших крепких мужиков и милых россиянок, то чувство гордости за наш народ окончательно поселяется в моём сердце. Да, это летят наиболее деятельные, башковитые и предприимчивые люди. А как же иначе? Они же везут на короткий отдых свои семьи. Короткий потому, что деловому человеку отдыхать некогда, да и самому себе в убыток, но «необходимо…» – см. выше.

Мы с Арсенией буквально заваливали друг друга письмами. Где бы мы ни были, мы всегда находили минутку поделиться радостью обладания друг другом, обретения нашего столь долгожданного и сильного чувства любви. «Мне просто невозможно жить без твоих сообщений, писала моя возлюбленная,- Утром у меня прямо счастье из ушей вылезало оттого, что ты у меня есть, а сейчас я уже так соскучилась, что чуть не плачу. Мне кажется, что это несправедливо – терять хотя бы один миг и не быть рядом с тобой. У меня, похоже, не осталось слов. Хочу прижаться к тебе и молчать». Разве мы могли в те сладкие дни себе представить, какую печальную роль сыграет в наших отношениях остров Бали и в какую бездонную пропасть мук и отчаяния завернёт нас и как неожиданно глупо всё оборвётся? Мы без конца писали друг другу письма, полные нежности, где бы не находились:

- Я хочу, чтобы у нас была семья. Меня как будто завораживает это слово с некоторых пор. Я буду стараться быть самой лучшей женой. Возьмёшь? Я хочу тебя, не знаю, как дождаться вечера. Я без тебя жить не могу. Время пошло на секунды. Знаешь, какие наречия исключительно пишутся без «Ь» на конце? Без тебя очень сильно скучаю в этот пасмурный день декабря. Пусть снежинка пушистого снега поцелует тебя от меня. Мне как-то даже неловко принимать от судьбы такой дорогой подарок, как ты. Не забывай, что ты самый лучший. В данный момент в мире 2 млн. людей спят, 1 млн. ест, 0,5 млн.занимаются сексом и только один человек, которого я очень люблю, читает эту смс-ку! Всё меньше сомнений, которые свойственны каждой женщине. Всё больше тепла и спокойствия. Спасибо, мой милый, за то, что ты смог вызвать во мне эти чувства. Как долго я тебя ждала! У меня такое чувство, что у нас уже семья.

- Наши одинокие, измученные, одичавшие сердца свела судьба, чтобы восстановить справедливость в подлунном мире и дать нашим изголодавшимся, иссохшим душам этот редкий, чудесный шанс, моя великолепная девочка. Я за это время с тобой услышал от тебя столько добрых, хороших, влюблённых, с высокой оценкой слов, что, боюсь, столько в жизни не слышал. Я вообще чувствую себя счастливым человеком, моя милая и любимая девочка. ( Джулия сказала при этом за моей спиной: «как насобачился-то смс-ки чирикать!» ) Читаю твои сладкие письма и искренне любуюсь тобой, моя красивая, умная девочка. Я ежедневно молился, чтобы судьба меня свела с любовью, так и случилось, даже быстрее, чем я мог мечтать. Я чувствую сильную связь с Богом. Я понимаю своё предназначение.

Полёт был беспересадочным и в Денпасаре нас с Джулией тепло и очень радушно встретили Леон и Сюзен. Сюзен лихо провезла нас по узким улочкам, буквально в сантиметрах расходясь с зеркалами встречных машин. Леон разместился с нами на сей раз в Семиньяке у своего друга Роберта в местечке Оберой. Вилла с тропическим садом и бассейном была построена в антикварном духе в 200-х метрах от океана и по-французски стилизована под рыбацкий домик – с подвешенными рыбацкими лодками под кровлей террасы, сетями, пиками и прочим. Стены представляли собой сплошные деревянные жалюзи, а сантехника имела искусно сделанный старинный потёртый с зеленью вид. Роберт приехал из Голландии, и владеет недвижимостью в разных концах света, сдавая её в аренду и проводя весь год в переездах. Нынешнее его занятие и увлечение на Бали, как и у Paul Ropp с фирменным магазином на Джалан Легиан, – дизайн одежды.

Спать здесь совершенно не хотелось, по крайней мере, пять дней, и я плавал под пение птиц по ночам в бассейне. Было жаль тратить драгоценное ощущение блаженных тропиков на сон. Надо ли говорить, что здесь, в этом безбрежном расслаблении и