Абрамцево. «...Здесь Русью пахнет» Ч.2я

Илья Репин. Репин попадает в Абрамцево позже Поленова, только в 1878 году. Мамонтов пригласил Илью Ефимовича на лето с семьей пожить у них. Репин писал Стасову: «Я, со всей семьей, живу вот уже более месяца в Абрамцеве у Мамонтовых; живется очень легко, хорошо и не скучно. Воздух чудесный, удовольствия всякие, телесные и душевные, вволю, сколько душе угодно; а главное, вблизи есть деревни, где крестьяне, начиная с ребят и кончая стариками и старухами, не дичатся меня и позируют охотно; так что я к картинам некоторым понаделал уже этюдов и рисунков. Живем мы в особом деревянном домике, совершенно свободно, только завтракаем и обедаем вместе, да и вечером читаем сообща... Есть чудесная мастерская, хотя летом в ней не работается... Сама Мамонтова... очень хорошая и очень достойная внимания женщина; Савву Вы, кажется, знаете,— человек хороший и талантлив».
У Репина есть много этюдов, рисунков, картин, на которых рукой художника четко и ясно указано место их создания - «Абрамцево». Это и портреты хозяев, и цветы, и жена художника в белом платье в саду, и пейзажи Абрамцева и окрестностей, портреты Прахова, Гартмана, рисунки «Крестный ход в дубовом лесу», «Крестьянский дворик», «После пожара в Абрамцеве». И не случайно Абрамцево Репин вспоминал как «лучшую дачу в мире».
В Абрамцеве часто устраивали чтения. Читали в лицах. И наблюдения за этими действиями дали Репину идею написать картину «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»» - именно в Абрамцеве Репин делает первый эскиз этой своей знаменитой картины. На рисунке указана и дата, и место его создания: «Абрамцево, июль 1878 года».
Там же, в Абрамцеве Репин работает над картиной «Крестный ход в Курской губернии». Там он нашел натуру для этой работы – пишет богомолок, идущих в Троице-Сергиеву Лавру, пишет также очень колоритного урядника, которого он обнаружил в соседнем с Абрамцевым городке Хотьково. А главного персонажа этой картины - горбуна на костылях с длинными русыми волосами - Репин тоже встретил в окрестностях Хотькова. Это подтверждается воспоминаниями сына Саввы Ивановича - Всеволода: «Многие из персонажей репинских картин знакомы нам по Хотькову, - пишет он. - Так, я отлично знал бродившего по окрестностям Хотькова и часто заходившего к нам в Абрамцево горбуна, идущего с костылем на первом плане репинской картины «Крестный ход в Курской губернии».
Гостя летом в Абрамцеве, Репин со своей семьей жил в «Яшкином доме».
В постройке абрамцевской церкви Репин не принимал такого горячего непосредственного участия, как Поленов и В. Васнецов, но всё же написал для её иконостаса большой образ Спаса Нерукотворного, а также и небольших размеров образ Софии, Веры, Надежды и Любви.
(«Крестный ход в Курской губернии» http://www.artprojekt.ru/Gallery/Repin/006.html;
«Запорожцы пишт письмо турецкому султану» http://www.artprojekt.ru/Gallery/Repin/007.html).

Васнецовы. Братья. Виктор и Апполинарий.
В 1881 году братья Васнецовы впервые приехали в Абрамцево. Они поселились в «Яшкином доме».
Виктор – старший брат - в Абрамцеве создал лучшие картины. Аполлинарий Михайлович, составляя позднее его биографию, писал: «Итак, в Абрамцеве Виктор Михайлович за время 1881—1885 годов прожил пять летних сезонов, из которых четыре в «Яшкином доме». За этот период времени написаны «Поле битвы», «Аленушка» (начата в Ахтырке), эскизы декораций и костюмов к «Снегурочке», рисунки церкви и образа для нее... начаты «Богатыри».
Братьев разделяло 8 лет разницы, но, как известно, младшие всегда тянутся за старшими, поэтому Апполинарий тоже стал художником. Его излюбленная тема – русская старина, древняя Москва. Младший Васнецов любил Абрамцево, но не участвовал в летних абрамцевских развлечениях кружка. Он чувствовал себя среди всех остальных младшим или просто был более застенчив, во всяком случае, он оставался наблюдателем веселых затей и домашних спектаклей, слушателем в чтениях. Но для Частной оперы Мамонтова им были выполнены потрясающие декорации (особенно для «Хованщины» Мусоргского»). А уже позднее он создал театральную живопись к операм «Садко», «Сказание о невидимом граде Китеже», «Царской Невесте», «Опричнику», а также великолепные иллюстрации к «Песне о купце Калашникова».
Виктор Васнецов, принимал самое живое участие в строительстве церкви Спаса Нерукотворного. (Абрамцевские картины Васнецова http://www.artprojekt.ru/Gallery/Vasnetsov/Vasnetsov.html).

Васнецов и церковь Спаса Нерукотворного. Часть.II.
Васнецов не желал видеть в церкви ничего обыденного, ему хотелось, чтобы всё здесь отвечало тому радостному настроению, с каким она строилась. Так, когда дошла очередь до пола, и Савва Иванович решил сделать его обыкновенным - цементно-мозаичным (плит не было), Васнецов яростно запротестовал. «Только художественная выкладка узора»,— настаивал он и взялся руководить ею.
Сначала на бумаге возник контур стилизованного цветка, а потом рисунок его перенесли на пол абрамцевской церкви. «... Васнецов сам,— вспоминает Наталья Поленова (Якунчикова),— по нескольку раз в день забегал в церковь, помогал выкладывать узор, направлял изгибы линий и подбирал камни по тонам. К общей радости скоро вдоль всего пола вырос огромный фантастический цветок. В нем появилось что-то небывалое, творческое, и он стал прародителем нового художественного направления стилизации природы».
Елизавета Мамонтова писала: «Какая чудесная выходит наша церковь. Я просто не налюбуюсь на нее. Очень много в фасаде изменено к лучшему... Васнецову церковь не дает даже ночи спать, все рисует разные детали. Как внутри будет хорошо... Главный интерес церковь. По поводу ее вчера целый день шли толки и возникали горячие споры. Все до страсти какой-то увлечены высеканием орнаментов... Окно Васнецова выходит действительно прелесть как хорошо; не только арки, но и все колонки покрыты орнаментом».
Васнецов выручил Мамонтовых и тогда, когда дело дошло до клиросов. Он не смог удовлетвориться простой окраской их в зеленовато-голубой тон, что сделал Неврев. Виктор Михайлович дает задание принести ему цветов. Дети и взрослые бросились в поля и на лесные опушки. К назначенному часу у церкви был ворох самых разнообразных цветов, в букетах, и просто так разложенных на полу. Под рукой Виктора Михайловича голубой фон клироса покрылся нежными рисунками цветов русского лета. Большое впечатление на всех членов кружка произвела написанная Васнецовым фигура Сергия Радонежского.
Здесь же в Абрамцево, пользуясь тишиной и уединением, Васнецов, согласившись расписывать Владимирский собор в Киеве, создаёт эскизы сорока фигур, а также экскизы композиции алтаря этого замечательного собора.
Васнецов вообще очень увлекается русской историей, собиранием сказок, он признавался: «Я только Русью и жил». В Абрамцево Васнецов создает проект избушки на курьих ножках для парка. В этой избушке обожали играть дети Мамонтовых. Она выглядит так - разлапистые пни вместо ног, огромные, не в обхват бревна стен избушки, конек, венчающий крышу, и летучая мышь с совой на фронтоне. Ей так и хочется сказать словами из сказки: «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом».


Михаил Врубель.
Всему хорошему в своей жизни Врубель обязан Савве Мамонтову. Мамонтов его вытащил из нищей и безденежной жизни в Киеве. В Абрамцеве Врубель обрел понимание и душевный покой, получил возможность спокойно работать. В кабинете Мамонтова художник пишет «Демона».
На Нижегородской всероссийской выставке Врубель выставил свою работу гениальное панно - «Принцесса Грёза». Всем, кто понимал в живописи было ясно, что шедевры Врубеля полностью «убивают» выставленные рядом картины живописцев-академиков. Поэтому «художники Академии взбесились, как черти» и его работы сняли. Тогда Савва Иванович, на собственные средства, выстроил целый павильон для Врубеля и выставил в нем его панно и только после этого жюри его разглядело и восхитилось. Впоследствии была сделана копия в технике майолики, которая и по сей день украшает фасад гостиницы «Метрополь» в Москве. Работая в Керамической студии-мастерской, Врубель придумал сюжет для камина «Микула Селянинович», один экземпляр, которого впоследсвии был куплен Третьяковым, а другой – Лувром.
Врубель был обязан Мамонтову и своей встречей с любовью — певицей Надеждой Забелой, которая выступала в мамонтовской Русской частной опере. Она считалась любимой певицей Римского–Корсакова. Врубель сделал ей предложение в первый же день знакомства. Она дала согласие. Свадьба состоялась через два месяца. Врубель рисовал декорации для всех её постановок, сам придумывал её костюмы и грим. Они почти не расставались. В честь Мамонтова они даже назвали своего сына Саввой.
(панно «Принцесса Греза» http://www.artprojekt.ru/Gallery/Vrubel/Vr16.html ).

Валентин Серов.
Валентин Серов попал впервые в Абрамцево в 1875 году (10 лет) с матерью. Затем сюда он приезжает вместе со своим учителем Репиным летом 1878 года (13 лет).
Юный художник был неизбалован материнским вниманием (у него была очень строгая мать), но зато получил отличное европейское образование в Мюнхене и Париже. А в Абрамцеве Тоша («Тоша» - домашнее имя Валентина Серова) растерялся. Он сразу опустился со своих европейских высот, окунувшись в богатое, веселое, беззаботное житье. Поскольку Серов был сверстником сыновей Мамонтовых, то очень с ними подружился, особенно с Дрюшей. Поэтому талантливый мальчик сразу же закинул этюдник с кисточками и стал получать наслаждение от детства по полной программе – проказничал, шалил, дрался. Но рядом была чуткая Елизавета Григорьевна, которая стала для него и второй матерью и другом. Она очень тонко и мягко помогала ему, наставляла, советовала. Она чувствовала в нём необыкновенный художественный талант и делала всё возможное, чтобы Тоша поверил в свои силы. Со своей стороны Серов платил ей привязанностью, нe утратившуюся за всю его жизнь. Став взрослым, многие годы он писал Елизавете Григорьевне, испытывая непреодолимую потребность поговорить с ней хотя бы на бумаге. А в Абрамцеве, поощряемый Репиным, Поленовым и Васнецовым, он накапливал своё мастерство. Здесь Серов пишет многие свои портреты. Это Савва Иванович спящий, он же, работающий над переводом либретто «Кармен», просто портрет Мамонтова, портрет Елизаветы Григорьевны. Общение с лучшими музыкантами, художниками и писателями своего времени, которых он встетил в Абрамцево, безусловно, сказалось на развитии художественного дара Серова.

Константин Коровин.
Коровин в Абрамцеве бывал наездами, недолго. Приезжал сюда на рыбалку, покататься на лодке, поболтать с гостями, отдохнуть, расписаться на скатерти Веры Саввишны - она собирала автографы знаменитых гостей Абрамцева и вышивала их. Костенька Коровин был любимцем Саввы Ивановича. Забегая вперёд, Костенька Коровин, хоть и был незаурядным художником, но тем не менее был первым, кто отрёкся от своего покровителя, когда над ним разразилась гроза.

Михаил Нестеров.
Был особенно дружен не с Саввой, а с Елизаветой Мамонтовой. Оба были очень верующими людьми. Он сосредоточенно работал над религиозной темой и весёлая жизнь Абрамцева его не очень привлекала. Кстати, именно он назвал главу семьи «Саввой Великолепным».
«Я любил приезжать в Абрамцево и, живя там, приходить в большой дом. Именно тогда мне хорошо думалось, хорошо работалось... В те счастливые дни там написан был пейзаж для «Варфоломея», весенние этюды для «Юности Сергия Преподобного».
Работая над картиной «Видение отроку Варфоломею», пейзаж для которой художнику щедро подарили окрестности Абрамцева, он пишет Елизавете Мамонтовой: «...Прошу Вас еще раз, Елизавета Григорьевна, не отказаться, первой высказать свое мнение о моем «Отроке Варфоломее». А ведь Нестеров был человек сложный и немногих удостаивал чести видеть свои полотна неоконченными, ещё меньше было людей, с которыми он делился планами, говорил о том, как идет работа. Елизавета Григорьевна была в их числе, он слушал с вниманием её мнение и главное! - доверял этому мнению.
(«Видение отроку Варфоломею» http://www.artrussia.ru/russian/artists/picture.php?rarity=1&pic_id=45&foa=f).

Марк Антокольский.
Скульптор Антокольский был учителем Мамонтова, первым кто разглядел его скульптурный талант. Он принимал участие во всех абрамцевских начинаниях: сделал из песчаника голову Иоанна Крестителя для абрамцевской церкви Спаса Нерукотворного. Разделял радость приобретения каждого экспоната для музея народного искусства, как только он возник под крышей абрамцевского дома. Мамонтов ценил в Антокольском умение наблюдать жизнь и делать интересные выводы. Приезды Антокольского в Абрамцево были связаны со всевозможными шутками. Особенно любили разыгрывать его удивительную особенность мерзнуть – Антокольский даже получил в Абрамцево смешное и трогательное прозвище «зяблик».

Закат Абрамцева.
1899 год (58 лет). Мамонтов фактически разошёлся с Елизаветой Григорьевной (из-за солистки «Частной оперы», меццо-сопрано Любатович). Фёдор Шаляпин – звезда мамонтовской Русской Частной оперы - ушёл из неё в Большой театр. Савва Иванович Мамонтов по ложному обвинению был арестован и посажен в тюрьму.
Мамонтов строил железные дороги. В это время он как раз занимался строительством Северной дороги (от Москвы, через Ярославль и Вологду до Архангельска). Мечтал превратить этот край в «русскую Норвегию». У него было много недоброжелателей. Один из них - министр финансов Витте. Сначала друг, потом интриган и предатель.
В результате сложносочинённых им козней имущество Саввы Ивановича было арестовано. В наручниках его повели через всю Москву до Таганской тюрьмы. В это тяжелейшее для Мамонтова время люди вели себя по-разному -рабочие Ярославской железной дороги поддержали его и выразили в приветственном адресе уважение к Савве Ивановичу и веру в справедливость за подписью двух тысяч человек. А принадлежавшие ему акции железной дороги и Невского завода, воспользовавшись моментом, скупили московские капиталисты, в том числе родственники жены Витте.
В тюрьме Мамонтову пришлось пробыть полгода. Художники послали Мамонтову приветственное письмо: «Все мы, твои друзья... в эти тяжелейшие дни твоей невзгоды хотим... выразить тебе наше участие. Мы... провозглашаем тебе честь и славу за все хорошее, внесенное тобой в родное искусство, и крепко жмем тебе руку».
Повелением Николая II Мамонтов был выпущен под домашний арест. На судебном процессе защитником выступил известный адвокат Плевако, который убедительно доказал, что средства, взятые Мамонтовым из кассы, использовались им не в корыстных интересах. Главное упущение Мамонтова состояло в том, что перевод денег не всегда своевременно фиксировался в бухгалтерских книгах. Плевако подчеркнул, что виной всему - нездоровая обстановка в русской промышленности, где вместо честной конкуренции - протекционизм и ведомственные амбиции. А унижение и гибель такого незаурядного человека, как Мамонтов, - это подлинный вред, наносимый обществу.
Савва Мамонтов был оправдан.
Дом его на Садовой-Спасской пошел с молотка. Он сразу же покинул Москву и отбыл в Париж. Там на всемирной выставке ему вручили золотую медаль за художественную керамику: его камины купило французское правительство. Золотой медали были удостоены и изделия абрамцевской столярно-резчицкой мастерской.
Мамонтов не был разорен абсолютно. На Бутырской заставе снова построил имение и снова создал гончарную мастерскую "Новое Абрамцево". Все прервалось войной. Изделия гончарной мастерской оставались невостребованными. Мамонтов откликался на все просьбы о содействии. Но здоровье слабело. 24 марта 1918 года (77 лет), простудившись, Савва Иванович умер.
Значение построенных им железных дорог стало очевидно в годы Первой мировой войны.
А в искусстве памятниками ему служат картины Васнецова, Врубеля, Репина, Левитана. Абрамцевское художественно-промышленное училище. Финансированный им журнал "Мир искусства". Дягилев свои "Русские сезоны" 1907 года в Париже начал оперой "Борис Годунов" с Шаляпиным в главной роли, подчеркивая преемственность художественных принципов Русской Частной оперы. Станиславский всегда считал Мамонтова своим учителем.
Также памятниками ему служат очаровательные московские особняки в русском стиле, фасады которых отделаны керамикой из мамонтовской мастерской. Памятник ему – и здание Ярославского вокзала, реконструированное архитектором Шехтелем по заданию Саввы Мамонтова. Когда-то там висел его портрет...
После Красной Революции лет 8 (1918-1926) в усадьбе ещё сохранялся музей силами младшей дочери Мамонтовых – Александры. Но в 1926 году его «перепрофилировали» и на его месте создали дом отдыха учителей. Важную роль в сохранении Абрамцевского музея-усадьбы, оказывается, сыграл Грабарь. Он был не только видным живописцем, но ещё и искусствоведом. Он отдыхал в этих местах, заинтересовался Абрамцево и добился передачи его Союзу художников, который начал здесь строительство дачного поселка. Теперь здесь поселились таланты нового времени – Мухина, Иогансон, Шмаринов, Чуйков и многие другие. А в начале 1930-х годов на территории абрамцевского музея был опять создан дом отдыха, но уже работников искусств. И опять здесь стали собираться творческие люди - художники, музыканты, актеры. Художники понимали значение усадьбы для истории культуры России, в отличие от власти – Советской. Тогда придумали изящный ход: художники аккуратно выплачивали арендную плату якобы за дом отдыха, при этом жили во вновь построенных дачных домиках, а, втихаря, восстанавливая музей в усадьбе, что в итоге позволило сохранить усадьбу именно как музей. Во время войны здесь располагался госпиталь. Восстановление усадьбы началось после войны.

Что мы увидели в Абрамцево.
Территория Абрамцевского усадьбы-музея огорожена. В бревенчатом домике купили билеты на все экспозиции, кроме основного дома (т.к. не успевали по времени), миновали пункт охраны и прошли внутрь.
Если двигаться против часовой стрелки, то, начиная справа, условно по кругу, располагается Кухня, далее Керамическая студия-мастерская, далее Основной дом-музей, далее Теремок, Избушка на Курьих ножках, Церковь Спаса Нерукотворного, Поленовский домик, Бывшая лечебница сейчас Выставка русских художников, напротив этого дома – огромный Дуб. Все эти здания находятся в парке, дорожки которого выводят к каскаду прудов, мостикам, Врубелевской скамейке. Вообще, хорошо бы, походить по Абрамцеву с экскурсоводом.
Начну с Дуба. Он великолепен. Сколько же ему лет? 300? Точно такой, как у Толстого: « …стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берёз, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой берёзы…. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами. …Сквозь столетнюю жестокую кору пробивались сочные молодые листья так, что нельзя было поверить, что этот старик произвёл их. «Да это тот самый дуб… - подумал князь Андрей», и мы. :) Дуб огорожен невысоким штакетником-заборчиком. И не зря. Невозможно пройти мимо него и не захотеть прижаться. Но мы смогли только протянуть руку и погладить морщинистую кору. Кто знает, может он Хранитель абрамцевской творческой энергии?
Из всех посещённых нами экспозиций самое сильное впечатление на нас оказали Кухня и Мастерская.
В Кухне располагается выставка со скучым названием «Крестьянское искусство». Вообще-то это бывший мамонтовский Музей народного искусства, и экспонаты – это, видимо, то, что осталось от так любовно и трепетно собираемой хозяевами и гостями коллекции старинных деревянных предметов быта. Ну, хоть что-то осталось – и на этом спасибо. :) Простое перечисление деревянных экспонатов, а это прялки, вальки для отжима белья, сундуки, шкафчики и прочее – вам ни о чём не скажет. Всё это надо видеть. Но резные узоры потрясают. Если действительно существует такое понятие, как родовая память, то она непременно всколыхнётся при виде сумасшедше искусновырезанных и красивых Птиц Сиринов, Алконостов, Гамаюнов, знаков солнечного коловрата – свастик (огневиков и яровиков), хитроумных чародейных узлов-наузов, древнерусских Звёзд, обереговых орнаментов, цветков-папоротника, крестов Коляды и Лады и прочих. Эту выставку можно обойти за 5 минут, а можно и за несколько часов. Здесь надо знать и вглядываться.
Студия-мастерская или бывшая Керамическая мастерская (архитектор Гартман, 1872) – примечательна, прежде всего, своей затейливой резьбой по дереву – фирменная абрамцево-кудринская. Деревянным кружевом украшено всё, даже конёк (линия перелома крыши) и треугольный фронтон над крылечком. Раньше в этом домике жили неженатые художники (так сказала нам интеллигентная смотрительница), это было что-то вроде творческого общежития. Сейчас здесь небольшая выставка керамики Врубеля. Он был щедро одарён природой - ко всему прочему был, оказывается, и талантливейшим скульптором. Его керамические персонажи взяты из русских сказок – это Лель, Снегурочка, Мизгирь, царь Берендей, девушка Волхова. Слева и справа в углах стоят печки облицованные врубелевскими изразцами. Кстати, уроки по искусству керамики и майолики Врубелю и прочим художникам давала Елена Поленова, имевшая опыт французской гончарной художественной школы. Все творения делались(-ются и сейчас) из абрамцевской глины, которая, как и сама местность – имеет волшебный секрет, она называется «перламутровой», и готовые изделия из неё трудно отличить издалека от малахитовых или медных. За Мастерской надо спуститься вниз по крутой тропинке – она выходит к знаменитой врубелевской Птичьей скамейке из мозаики.
В Основное здание-музей мы не попали. К большому сожалению. У нас же был час на всё. Очень хотелось почувствовать аксаковскую-мамонтовскую атмосферу. Очень. Но увы..
Теремок или бывшая столярно–резчицкая мастерская (архитектор Петров, 1877). Вообще-то она была замыслена как баня, но резная красота пересилила бытовую причину. Здесь Елена Поленова и Елизавета Мамонтова учили крестьянских детей плотницкому и столярному делу. Это начинание дало толчок всему абрамцево-кудринскому резному промыслу – стали появляться первые артели резчиков, открылось училище, появились магазины и т.д. Домик хоть и очень маленький, но и очень интересный. Сначала на входе глаза сразу цепляет тёмная резная деревянная дверь с изображением сов. Что интересно, оказывается совы – это вообще знак-талисман Абрамцева. Когда-то их тут было очень много. Наверное, сидели на ветках, зыркали жёлтыми глазищами и ухали. Совы (повторюсь) – это действительно загадочные хранительницы Абрамцева, они здесь встречаются всюду. В одном этом домике насчитывают 53 совы, но они хорошо запрятаны - в орнаментах. Если интересно – ищите. :) Здесь в Теремке мы увидели и книжку-сказку с иллюстрациями Елены Поленовой. Ещё очень впечатлились Каменной бабой у этого домика. Написано на табличке, что она Х века и привёз её Савва Мамонтов из Донецка – там строил железную дорогу. Древние статуи, бесспорно, обладают какой-то энергетикой. У неё такое отрешённое и завораживающее каменное лицо, а подножие все закидано монетками. Не знаю для чего, но мы тоже кинули.
Васнецовская Избушка на Курьих Ножках - совсем не страшная :), маленькая, симпатичная и похожая на домик с детской площадки. На коньке опять сидит деревянная Сова. Почему-то рядом с ней поставили вторую Каменную Бабу. На мой взгляд, детскость избушки из сказки и мистичность древней Бабы как-то не очень подходят друг другу. По крайней мере, так показалось.
Церковь Спаса Нерукотворного - небольшая, если не сказать маленькая. Очень необычная – начиная от чудно разрисованных цветочным орнаментом деревянных внутренних дверей, таких же густоузорчатых окошек, удивительных икон, похожих на картины, и заканчивая причудливой мозаикой на полу. В центре икона-картина «Благовещение» - Поленова, справа «Спас Нерукотворный» Репина и «Сергий Радонежский» Васнецова. Слева уже подзабыли, что видели (залетели туда второпях, на 10 минут, и единственное – разговорились со смотрительницей, которая обо всём и рассказала). Там же слева находится голова Иоанна Крестителя из песчаника скульптора Антокольского. Мозаику выкладывал лично Васнецов. Вглядитесь - славянскими буквами выложены две даты — «1881–1882» — время закладки церкви и окончания ее постройки.
Поленовская дача – ммм…, очень удивила. От мастерской Поленова там мало что осталось. Вернее даже сказать ничего. Это помещение раньше активно сдавалось всем творческим желающим как престижная дачка. На стенах вроде развешаны картины Поленова, но трудно честно определить их художественную ценность. Очевидно, это какие-то непонятным чудом уцелевшие (не все растащили? :() его малоудачные этюды и наброски. 5 минут – много на осмотр. :(
В здании Лечебницы (дом с колонами) сейчас – Картинная галерея и экспозиция «Русские художники». Ммм… Вроде Пётр Кончаловский, вроде ещё много картин…ммм…мягко говоря не самых лучших и не самых удачных. Так для галочки – надо же что-то показывать. Вот и показывают. Вообще ограничиться можно только коридором на входом – там на стенах чудные фотографии. Это действительно интересно. Кстати, очень любопытно, на одной из фотографий Абрамцева годов 70-х, я случайно заметила, что, оказывается, напротив Каменной Бабы у Теремка стояла ещё одна – очевидно её Каменная Подруга. А сейчас там – мы проходили – почему-то пустое место, лежит булыжник, густо посыпанный монетками. «А где же эта Баба?» - спросили мы у смотрительницы. Та захлопала глазами и сказала, что «Пропала. Недавно. Года два назад. Никто не знает как и куда». Интересно - статуя весит не меньше центнера, и пост охраны стоит, и не один, а вот поди ж ты – пропала. Вот мистика какая-то, точна, не меньше! Так что, если увидите Её за каменным забором у знакомых олигархов, попросите, пожалуйста, вернуть на место. :(.
Парк – большой, разномастный. Здесь и аллеи из лип, и плодовый яблоневый или вишнёвый садик, и высоченные сосны-мачты, и тёмные разлапистые ели, и всего понемножку. Но отрешиться от всего и насладиться абрамцевской красотой будет сложновато. Во-первых – людей много, идут толпами, кучками, парами. Мы были перед закрытием практически, и то – на автобусной стоянке было припарковано два автобуса с интуристом, плюс много таких же, как и мы любознательных индивидуалов. Потом – там шумновато, лес не настолько плотный и большой, чтобы глушить звуки автомашин, шуршащих по близлежащему шоссе. Погулять, бесспорно, можно и нужно. Может мы всё дело в молодой весне – мы были в начале мая, и нежная зелень только-только намечалась, да и дождик накрапывал. Летом, там точно – более красиво и тихо.

Что ещё можно посмотреть по дороге. Радонежская земля.
Мы вышли из усадьбы последними. И решили дополнить нашу поездку впечатлениями от посещения Аксаковского родника. Спросили дорогу. Он находится где-то совсем недалеко – 1-2 км. Надо ехать в сторону виднеющейся близлежащей гостиницы «Усадьба», которая расположена практически рядом с самим музеем. Здание очень новомодное (с рестораном «Галерея» в отдельном корпусе) - пытались, видимо, изобразить что-то во врубелевско-мозаичном стиле – и действительно получился практически «Метрополь», правда, из окон гостиницы с одной стороны – вид на картофельное поле, а с другой на близлежащие деревянные двухэтажные бараки с газетами на окнах вместо занавесок. А што вы морщитесь – ето так сичас живёть деревня, так сказать деревенский местный житель.
Игра современных контрастов, так сказать.
В общем надо проехать за гостиницу до пруда, и за ним повернуть направо. Там остатки стареньких, видимо, творческих дачек вперемешку с шикарными особняками с высоченными каменными заборами, построенными по принципу «Чем выше забор, тем крепче дружба между соседями». Так вот дорога к роднику – это стиральная доска – ухабы, глина. Мы протряслись по мокрой грязи, практически доехали, но выйти так и не смогли, там нужны были болотные сапоги – сплошная грязь (мы ехали после дождя). Кое-как развернулись и поехали обратно. С родников люди шли с канистрами. Говорят, что там три источника, с водой разной температуры. Что ж – поверим на слово. :)
Эти места, оказывается богаты достопримечательностями. Расстояния и места надо посмотреть по карте.
По дороге в Абрамцево мы проезжали Хотьково, там находится Хотьковский женский действующий монастырь. Где-то рядом деревня Ахтырка и бывшая усадьба Трубецких с церковью Ахтырской Божьей Матери. Считается, что там и находится знаменитый «Алёнушкин» пруд, который изобразил Васнецов.
Сергиев Посад – где-то в 10-12 км. Здесь находится созданный Сергием Радонежским Троицкий монастырь или всем известная Троице-Сергиевая Лавра. В этом монастыре жил монах-иконописец Андрей Рублёв, и здесь он написал свою чудную икону «Троица», которой посвящён монастырь. Недалеко от Посада есть скиты - Гефсиманский и Черниговский. Черниговский скит – это уникальное архитектурное сооружение. Пятиглавый храм Черниговской божьей матери и шедевр русской архитектуры - возносящаяся ввысь семиярусная колокольня из фигурного кирпича и белого камня, построены прямо над подземным монастырем. Сохранились пещерные храмы, лабиринты подземных ходов и келий - пещер со святым источником. Рядом остатки старинного Вифанского монастыря.
Радонеж недалеко. Радонеж - одно из самых красивых мест Подмосковья. Здесь провел детство и юность Преподобный Сергий Радонежский. Там есть Радонежский холм. На нём стоят Церковь Преображения и знаменитый памятник Сергию Радонежскому. Под горой - святой источник и купель на речке Паже. С этого холма открывается вид на прекрасно сохранившийся пейзаж, изображённый на картине Нестерова «Видение отроку Варфоломею». (Варфоломей это имя преподобного Сергия до монашеского пострига). Здесь родился Андрей Рублёв.
Тоже где-то рядом Торобеево озеро и знаменитый водопад Гремячий - единственный водопад в средней полосе России. Он расположен у деревни Взгляднево на берегу реки Вондиги, вытекающей из Торбеева озера. С 30-метровой высоты 50-метрового обрыва вытекает и падает каскадами вниз целая подземная река. Вода в источнике - водопаде настолько чиста и насыщена серебром (радонежские глины содержат серебро). Рядом расположены деревянные часовни и церкви и купели. Можно встать под струи водопада или окупнуться в наполненной водой бревенчатой купели. Вблизи водопада тоже очень живописно - валуны, каменистые обрывы, создающие вид горного ущелья.

Очень хочется ещё раз приехать в эти места и посмотреть и Радонеж, и этот водопад, и озеро, и всё-всё-всё. А не прочитать об этих красотах по приезду из Абрамцево в разных книжках. Всё-таки книжную информацию надо оживить и раскрасить своими впечатлениями, а не читать отзывы. Вы согласны? :):):)


Наш сайт: www.pamsik.ru – здесь размещены другие наши рассказы и фото.
Наши контакты: [email protected].
При использовании наших текстов – гиперссылка на сайт и указание имя автора – НатА – обязательны.