Вологда - где, где, где ты? Часть 2я.

Церкви Вологды - Владимирские церкви, церковь Константина и Елены, церковь Варлаама Хутынского, церковь Ильи в Каменье и церковь Никола Золотые кресты. И деревянная застройка - «резной палисад».
День.
После осмотра Вологодского центрального ансамбля мы пошли в направлении Городского рынка на ул. Батюшкова. Често говоря, меня преследовала навязчивая мысль – посмотреть на нормальный колхозный рынок, чтобы бабульки сидели с дарами вологодских лесов и огородов. Ага. Никаких бабулек и в помине, никаких тебе вологодских огородов, разве что турецкие. За спинами русских продавщиц маячат загорелые лица далеко не вологодской внешности. Слышим у входа диалог. Стоят парень в спортивных штанах с девушкой, у которой в руке букетик цветов. Подходит к ним другой конкретный пацан : «Оо, ни х..уля себе букет алых роз!». Что в переводе с народного вологодского означает одновременно и привет, и неодобрение по по поводу зря потраченных денег. Вот если бы в руках была бутылка пива, то тогда другое дело…
У нас намечены для осмотра несколько церквей: Владимирские церкви (тёплая и холодная), церковь Константина и Елены, церковь Варлаама Хутынского, церковь Ильи в Каменье и церковь Никола Золотые кресты. А также осмотр деревянной гражданской архитектуры, выражаясь языком путеводителя, или знаменитых вологодских домов с резными палисадниками, которые находятся, судя по карте, в том районе, куда мы сейчас идём.
Мы много прочитали отзывов про Вологду. Наверное, их писали романтики, потому что при виде всех храмов испытывали «восхищение», Владимирские церкви как будто «из картины Саврасова», все «образцы архитектурного стиля» и все «живописно расположены». Мне кажется, что однозначно, невозможно испытывать чувство чистого восхищения, когда церковь не действующая. Всегда будет присутствовать привкус горечи, пустоты. А если ещё и пейзаж вокруг состоит из мусорных баков, развешанного белья на верёвках и болтливых старушек на лавочках – как, например, рядом с Владимирскими церквями, то ощущения вы испытаете вообще малорадостные. Про старушек я написала для того, чтобы подчеркнуть заброшенность места. Сидят пожилые женщины в платочках, шерстяных бесформенных кофтах, стоптанных тапках и с палочками и греются на солнце. Вот жизнь у них… . А рядом такая же неприкаянная заколоченная церковь….
Церковь Елены и Константина единственная из всех действующая. А это значит относительная чистая территория вокруг неё, цветнички и жасминовые кусты. Но перед этим мы увидели уже пару пепелищ на месте деревянной застройки и картинами горелых брёвен впечатление от церкви было очень испорчено. Сначала мы подумали, что это случайность. Ну мало ли – дома-то деревянные. Потом увидели вторую случайность, потом третью, потом пятую. И, конечно, совершенно случайно рядом с этими пожарищами соседствуют большие новые особняки из кирпича или под сайдингом. А что, вы сомневаетесь? Бросьте, ведь чистая случайность – пять пожарищ, никто не сомневается и вы перестаньте. Кстати, удивительно – никаких особенных резных палисадов мы в Вологде НЕ ВСТРЕЧАЛИ! Я честно говоря приготовилась сделать массу замечательных снимков узорчатых наличников и крылечек – но фотоаппарат простаивал. С огромным трудом я делала редкие снимки, затерянных среди пятиэтажек домиков или, проезжая мимо них по дороге и останавливаясь. До того резного богатства, которое мы видели в Муроме, Вологде ещё тянуться и тянуться. Мы походили только по одному району, помеченному на карте коричневыми квадратами типа гражданская застройка – это район улицы Воровского и проспекта Победы. На карте были ещё аналогичного цвета места: Советский проспект – улицы Предтеченская, Галкинская, Зосимовская и на другой стороне реки улицы Клары Цеткин – Добролюбова. Но, во-первых, мы много ездили по городу – и ничего особенного, кроме очень старых полузабытых властью или, наоборот, черезчур показушно покрашенных домов не видели, и во-вторых, гражданской архитектуры в Вологде – где-то 5-10% на весь город, а не вся Вологда, как мы думали раньше. Видели один узорчатый жёлтый дом, как-то уж слишком свежо покрашенный и огороженый заборчиком, так на нём вывеска: «Памятник архитектуры». Вот его-то и фотографируют туристы и все путеводители. Один остался отремонтированный (и то - только фасад выкрашен) на всю Вологду.
Кстати, в деревянное зодчество Вологды, а именно эти знаменитые балкончики над входом в дом, этот архитектурный мотив внесли пленные в войну 1812 года венецианцы, которые здесь немного пожили и что-то строили. Сложилось впечатление, что в Вологде местные власти с трудом и только ради туристов терпят «гражданские резные палисадники». В Вологде сейчас палисадники не в моде, сейчас кирпич в моде – в 3 этажа. С балкона нашей гостиницы, к примеру, открывался вид на такие гигантские особняки, которые на Рублёвке бы всех заплевали. Кстати, они построены на практически уничтоженной деревеньке. Осталось пара-тройка деревянных домишек с огородиками, как раз хватит места для постройки гаража кому-то. Раньше помнится был какой-то фильм «Бандитский Петербург», так теперь здесь можно снимать продолжение - «Бандитская Вологда».
Церкви Ильи в Каменье и Варлаама Хутынского. Они стоят рядышком, такой приземистый одноглавый со шлемом на макушке крестьянский Илья и стройный вытянутый ввысь изящный дворянский Варлаам с зелёной шатровой главой. Построены они с разницей почти в 100 лет. Мы их поискали прилично. Вроде видим, ходим рядом, а непонятно как пройти, они загорожены со всех сторон деревянными домиками. Кое-как вырулили на ухабистую улицу писателя Засодимского и прошли, прыгая через ещё непросохшие лужи, к храмам. По пути я сделала снимок наконец-то хоть одного приличного палисадника и безумно симпатичного рыжего кота, который безмятежно дремал, свесив пушистый хвост на окошке. Как я не шуршала вокруг него, разгребая заросли малины, чтобы подобраться поближе, кот даже ухом не пошевелил в блаженном сне на солнышке – наверное, сметана снилась.
Это место называется Верхний Посад. А у названия Кảменье – есть интересная история. Я уже писала в рассказе про Муром, что после крещения Руси в народном сознании древний бог Перун был заменён на святого Илью. Так – меняя имена богов на фонетически близкие, или возводя православные храмы на месте священных полян - делали для того, чтобы наиболее мягко и ненавязчиво вытеснить из сознания поколений одни понятия и заменить их на другие. Этот прием сработал, хотя до сих пор самые мощные и сильные древние праздники – Масленица, Троица, Купала, Спасы Медовый, Яблочный, Ореховый, Хлебный, Колядки, Рождество Коляды - не забылись, да и в орнаментах многих православных храмов до сих пор встречается древняя символика, хотя бы те же солярные розетки - знаки Солнца-отца и треугольники – знаки Земли-матери. Так вот, название «Кảменье» или «на камнях» связано с древними-древними вологжанами, наверное, когда они ещё были финно-уграми. Здесь было их святилище богу грома и дождя Перуну и находились несколько камней-валунов, его божественных олицетворений. Позднее, понятно, здесь возвели храм Ильи Пророка (в его день 2 августа всегда идёт дождь, грохочет гром и сверкают молнии – проверьте сами). А рядом другой храм в честь новгородского святого Варлаама Хутынского - его построили новгородцы, которые торговали здесь на Ленивом Торжке на берегу речки Вологды.
Примерно такая же история у церкви Рождества Иоанна Предтечи в Рощенье. Мы там не были. Но всё равно интересно. Ведь слово «Рощенье» идёт из древнерусского языка и подразумевает место, священную рощу - отдельно стоящий лес, где совершались древние празднества в честь растительного мира Матери-земли, способного умирать и возрождаться вновь в течение одного солнечного коловорота. Священным рощам и сейчас поклоняются – не надо смеяться. В Республике Марий Эл, например, официально до 90% - язычников, а моленья в священных рощах имеют официальный статус. Православный праздник - Рождество Иоанна Предтечи – 7 июля, или, соответственнно, по древним традициям сразу после Купальской ночи (с 6 на 7 июля) наступает праздник Ивана Купалы (7 июля). Если пофантазировать, то можно представить, как в старину-стародавнюю светлой ночью приходили наши «прадеды» в вологодское Рощенье праздновать солнечную Свадьбу, когда Солнце берёт в жены Землю, и в её лоне зарождается новая жизнь в виде зеленых ростков грядущего урожая. А «урожай» созревал к Благовещенью - есть сведения, что в старину на Руси пик родов у женщин приходился на конец марта - начало апреля, перед Благовещеньем, то есть через девять месяцев после Купалы…:)
Но больше всего нас потряс один, наверное, из самых интересных храмов Вологды – Никола Золотые Кресты. Кружили мимо десять раз пока наконец до нас не дошло, что вот эти вот заросшие травой груды развалин с раскидистой берёзкой на месте купола и есть тот самый Никола!

Спасо-Прилуцкий монастырь.
Спасибо тебе Спасо-Прилуцкий монастырь. Ты – наше самое красивое и лучшее впечатление о Вологде. В принципе мы не хотели туда особо ехать. После осмотра церквей и деревянной архитектуры мы впали в разачарованно-вопросительно-удивлённое настроение и чтобы собраться с мыслями, определиться с дальнейшими планами – что нам делать в свободные 3 часа времени, сели на зелёном склоне речки Вологды. Расстелили на траве за неимением ничего аналогичного карту Ярославля и сидели молча, любуясь белым на голубом – облаками и небом, течением реки и маковками церквушки на том берегу. Потом решили – едем. Всего 5 км в сторону Тотьмы и Великого Устюга по улице Чернышевского.….
С виду монастырь похож на обычный русский монастырь – белые мощные каменные стены, только угловые башенки почему-то раскрашены нежными пастельными красками – бежевым и розовым - в горизонтальные полоски. Это нетипично и нам уже сразу это понравилось. Монастырские железные двери в стене – большие ворота и маленькая калитка были закрыты, по крайней мере не гостеприимно распахнуты. Мы уже собирались огорчиться, что не попадём внутрь, но на всякий случай подошли и толкнули маленькую дверку в калитке. Она приоткрылась. Я помчалась обматывать свои джинсовые корсары заботливо припасённой юбкой с запахом, и надела платок. Входим на территорию. И понимаем, что мы одни. Народу – ни души. Сейчас ровно 5 часов вечера и написано, что в это время началась служба. А картина перед нами предстаёт изумительная – небесный художник дарит нам мощные чистые цвета. Совершенно пронзительно ярко-голубое небо, совершенно золотистый искрящийся поток солнечного цвета, однотонно-зелёная трава, жарко-красные бархатистые розы и ослепительно белые внутренние постройки монастыря. К вечеру вот так чудно распогодилось и поэтому мы любуемся монастырём в таком свете. У монастырских построек есть одна особенность – много арок. Церковь с крылечком в виде терема (Спасский собор) и какой-то большой корпус (Трапезная) соединены длинным арочным белоснежным переходом-галереей: как внизу – две большие арки-прохода, так и над ними – анфилада маленьких арок-окошек. А солнце светит так ярко, что белизна стен становится невозможно белой. К нам пришло ощущение, что мы где-то в средиземноморском арабском дворце. Вот такое странное посетило чувство в русском православном монастыре. И особенно эту восточность подчёркивали кованые фонарики в арках, которые раскачивал ветер. Мы прошли через них и посмотрели на деревянную церковь – обычно такие перевозят из какого-нибудь села, собирают на территории монастырей и показывают в качестве «музея под открытым небом». Незаметно как-то вышли к последнему памятнику Батюшкову (1787-1855), здесь в монастырской тишине он нашёл успокоение под оранжевыми лилиями.
Мы зашли ещё на службу в саму церковь. Служба, а вернее, монастырский хор нас не просто удивил, а потряс. Такого чудного пения мы нигде никогда не слышали. Я не особенно разбираюсь в церковном пении, но честно говоря, не совсем было похоже на то, что обычно поётся, когда проводится служба. Вообще не хотелось уходить, хотелось стоять и слушать – настолько дивными были мужские голоса.
Когда мы уже вышли за монастырские стены, а погода стояла великолепная, то мы решили пройтись вдоль стен в направлении виднеющейся реки. По узкой тропинке среди душистых белых кашек, колокольчиков и ромашек мы вышли на луг около речки. Это Вологда. На берегу которой мы сидели два часа назад в самом городе. Здесь мы тоже решили посидеть. Такая тишина. Такое спокойствие. Такая красота. Рядом с нами шелестела речная высокая шёлковая трава и сверкала вода. Какое здесь хорошее место…
Монастырь основал ученик Сергия Радонежского – Дмитрий Прилуцкий. 14 век. Святыни монастыря: икона прп. Димитрия, Страстная икона Божией Матери (написанная самим Д.Прилуцким) и чудотворная Корсунская икона Божией Матери.
К слову сказать, теплоходики от причала у Софийского собора ходят сюда, но без остановки.

Вологда и Николай Рубцов.
Вечер. Этот памятник произвёл очень сильное ощущение. Такой щемящей трогательности, пронзительности и жалости… Признаемся честно, мы ехали искать ресторан, чтобы поужинать, и на Советский проспект, тянущийся вдоль набережной, заехали лишь по дороге, лишь потому, чтобы уже устало и формально поставить ещё две галочки напротив двух неосмотренных вологодских достопримечательностей – памятника поэту Рубцову и Петровского домика. Они рядом. Сейчас стыдно.
Берег Вологды. Высокая набережная. Просторная светлая площадка. И человек стоит на пьедестале. Лысеватый, не отличающийся высоким ростом, в скромном пальтишке, на тонкой шее намотан шарф и портфельчик в руке. Высокий лоб. Странные глаза. Застенчивое лицо. Стоит и смотрит прямо на город, прямо на речку Вологду, на её очень красивый изгиб в этом месте, на проплывающие мимо корабли и теплоходики. Надпись на постаменте: Рубцов. Как-то черезчур уж лаконично. В наше время люди уже и Пушкина с трудом вспоминают, а тут какой-то Рубцов. Хорошо, что Барыкин спел незабывающуюся никак песню «Я буду долго гнать велосипед, в глухих лесах его остановлю… Нарву цветов, и подарю букет, той девушке, которую люблю…».
А ведь Николай Рубцов – был дивный поэт. Его считают Русским поэтом. Русским гусляром. Почему? Потому, что гусляры на Руси считались особыми людьми, их песни из сердца и из неба. Его мало печатают. О нем мало пишут. Его совершенно игнорирует тв и школьная программа. Но его стихи легко запоминаются без всякого заучивания, а его редкие тоненькими книжечки быстро становятся библиографической ценностью.
«В глаза бревенчатым лачугам, глядит алеющая мгла, над колокольчиковым лугом, собор звонит в колокола!»
«Взбегу на холм и упаду в траву. И древностью повеет вдруг из дола! Засвищут стрелы будто наяву, блеснет в глаза кривым ножом монгола! Пустынный свет на звездных берегах и вереницы птиц твоих, Россия, затмит на миг, в крови и в жемчугах, тупой башмак скуластого Батыя... Россия, Русь - куда я ни взгляну! За все твои страдания и битвы люблю твою, Россия, старину, твои леса, погосты и молитвы, люблю твои избушки и цветы, и небеса, горящие от зноя, и шёпот ив у омутной воды, люблю навек, до вечного покоя... Россия, Русь! Храни себя, храни!...»
«Выпал снег - и все забылось, чем душа была полна! Сердце проще вдруг забилось, словно выпил я вина. Вдоль по улице по узкой чистый мчится ветерок, красотою древнерусской обновился городок. Снег летит на храм Софии, на детей, а их не счесть, снег летит по всей России, словно радостная весть. Снег летит - гляди и слушай! Так вот, просто и хитро, жизнь порой врачует душу... Ну и ладно! И добро».
Он из деревни. Емецк Архангельской губернии. Детдомовский. Толшма Тотемского уезда. Одинокий. Бедный. Тралфлот. Кировский завод. Литературный институт. Маленький круг друзей (всего несколько человек). Три тощеньких книжонки, изданные при жизни. Бездомность. Огромный поэтический Дар. Всего 36 лет. 1936-1971. Николай Михайлович. Современники ценили больше щеголеватого Вознесенского. Любимый напиток в последние годы – прозрачная жидкость. Любимая женщина – Людмила Дербнева, она же собутыльница, она же его «Дантес в юбке»… Пьяная драка… Ножик на столе…
Интересно почему в Вологде нет его музея? ПОЧЕМУ? Только в Толшме, в деревенской школе. Вы об этом музее знаете? Вы туда поедете?...

Петровский домик и памятник первому городскому фонарю.
Дальше за памятником Рубцову вдоль набережной (Советский проспект, 47) тянется небольшая зелёная аллея и виднеется домик Петра I. Он совершенно маленький, скромный с виду, с крышей в бело-зелёную шашечку, как у шахматной доски. Что здесь в Вологде делал Пётр I и чей это домик?
Пётр строил флот, а здесь в городе искал вологодских мастеров – известных канатчиков и прядильщиков. Тому подтверждение его приказ архангельскому губрнатору: «Сыскать на Вологде и других городах сто пятьдесят прядильщиков… послать в Питербурх немедленно…». В этом домике Пётр Алексеевич спал… А сам домик принадлежал друзьям царя голландским купцам Гутманам, которым он даже пожаловал право беспошлинной торговли. Над входной дверью вы увидите голландский герб. Внутри две экспозиции, одна из которых рассказывает о Северной войне 1700-1721гг. Можно посмотреть образцы орудий, солдатские фляги, медали за победу над шведами, картины баталий, портреты Петра I и Екатерины I. А также – личную одежду Петра – кафтан, камзол, штаны-кюлоты; хрустальный кубок князя Меньшикова и знаменитую серебряную с позолотой кружку, которую государь подарил вологодскому плотнику Чебыкину за мастерство.
Правда, в этот музей можно попасть исключительно по телефонной договорённости. (88172) 75-27-59.
И раз уж речь зашла о флоте, то хочется вспомнить один легкомысленный теплоходик, прочно пришвартованный на Речном причале, который в свою очередь находится перед памятником Рубцову и Петровским домиком. На нём увидели огромную вывеску: «Комнаты отдыха». Не поняли. Каким именно отдыхом отдыхают в этих комнатах отдыха? :)

Памятник первому городскому фонарю (рядом с пешеходным мостом на набережной, ул. Ленина, 21). Мы не обладаем информацией кто, зачем и почему возвёл этот памятник. Но поскольку весь памятник – это чугунные фонарный столб и собачка, задравшая около него ногу, можем предположить, что наиболее полно и по достоинтству оценил первый фонарь в Вологде местный Шарик и на радостях пометил это место.

Вологодские гурманские радости. Где поесть в Вологде.
В плане перекуса в Вологде нам очень повезло. Пообедали и поужинали в отличных местах. Рекомендуем.
Случайно, проходя мимо, увидели на улице Батюшкова (недалеко от Кремля) чуть наискосок от городского рынка деревянный деревенский домик с очень аппетитными блинчиками на яркой рекламе. Заведение – кафе «Во, блин». Причём, работает, похоже круглосуточно. Для обеда место подходило как нельзя кстати, и рядом, и быстро, и должно быть вкусно. Кафе это очень популярное и было забито под завязку. Но нас подсадили за круглый оранжевый столик кого-то потеснив. В меню предлагалось около 20 разных блинчиков с начинкой. Цены от 30 до 80 руб. Ну, мы посовещались и решили заказать по три блинчика каждому. Я выбрала с ветчиной и сыром, грибной мешочек и с мёдом и грецкими орехами. Муж – с лососем, рубленым яичком и грушей со сливками. Заказали. Сидим ждём. Смотрим – в нашу сторону движется вся заставленная тарелками полненькая официантка. Подбежала к нам, поставила четыре тарелки, убежала и донесла ещё две. При этом посмотрела на нас с нескрываемой уважухой: «Вот, мол, люди, заказывают. Ни в чём себе не отказывают! А мне так нельзя!» Мы онемели. 6 тарелок – по 2-3 блинчика в каждой. Что-то мы чисто по-московски подумали, что цена в меню указана за одну штуку. Но в общем мы не огорчились. :) Блинные тарелки пустили по кругу, пробуя каждый, а пустые складывали стопочкой.
Ууу, отличное место. 5+.
Поужинали мы в другом замечательном заведении – ресторане «Мишкольц». Наверное, это лучший ресторан города, по крайней мере – по интерьеру. Он располагается в старинном польском костеле, а внутри действительно поражает изысканной и очень необычной обстановкой в стиле картин Альфонса Мухи. В ресторане были мы и ещё одна пара – невеста в свадебном платье и жених во фраке. Наверное, они отмечали второй день свадьбы. На столике перед ними было шампанское и корзина с фруктами. Играла негромная мелодичная музыка. Периодически они выходили танцевать. А мы уплетали салаты и глазели на эту красивую пару. Правда, жених чуть-чуть косил в нашу сторону – дело в том, что нам всё подносили и подносили еду, а фруктов ему, видимо, было маловато – романтика романтикой, но кушать людям хочется всегда… :)
Цены в «Мишкольце» не вологодские, а московские. В ресторане два зала – большой и маленький (вход слева на задворках). «Мишкольц» нас очень впечатлил. Интересно, почему в Вологде построили польский костёл? Для кого и когда? И почему его переделали в ресторан? Кстати, находясь в маленькой полукруглой дамской комнате с готическим узкими окнами, я осознала что это, видимо, часть если не алтаря, то чего-то аналогичного. И, честно говоря, от этой мысли стало как-то неуютно.
Ресторан находится на улице Галкинской, д.37, рядом с пересечением этой улицы с Советским проспектом. Это важно, запомните этот момент, потому что Галкинская очень длинная и вы можете начать искать его с другого конца.

В интернете мы нашли ещё пару неплохих мест. На всякий случай напишу про них:
Кафе «Кухня». Ул. Герцена, д. 14. В девятиэтажке с магазином на первом этаже, левый угол дома. Оформлено как натуральная кухня. Табуретки, куходнная мебель, для сиденья - кухонный уголок, открытая проводка, абажуры, красный холодильник с секретом. Очень стильный интерьер. Кормят вкусно.
Кафе «Сайгон». Пересечение улицы Мира с улицей Чехова. Второй этаж над магазином «Вологодский сувенир». Вьетнамская кухня. Хвалят и ругают в равной пропорции. Для любителей острых ощущений.

Вологодское масло.
Вологодское масло всегда отличалось отличным качеством и особым вкусом от прочего сливочного масла.
Но у него есть достаточно долгая история. Она связана с именем Николая Верещагина. Сколько я пересмотрела информации по истории вологодского масла, везде идут одни восклицательные знаки - ой, Верещагин, ой, придумал это масло, ой, купил невиданную по тем временам машину – сепаратор, получил приз на ярмарке во Франции! Когда такое читаешь, то кажется, что всё просто, легко и гладко.
Но, вот представьте, что вы потомственный дворянин, вы закончили Московский кадетский корпус и естественный факультет Московского университета, и вдруг уходите в отставку, и приезжаете в свое родовое имение в Вологодскую область под Череповец. И начинаете не то что с нуля, а с полного минуса заниматься маслоделанием. Вы – кадровый офицер. И вдруг масло. Причём здесь оно?
Надо, действительно, отдать дань должного уважения к личности этого человека – Николая Васильевича Верещагина, его организаторскому и бизнес-таланту, его порыву. Ведь в России по сути масла не было, его не знали до середины 19в. – потому что прекрасно обходились без него, употребляя сало, топлёный жир или топлёное масло. Только высокопоставленные сливки общества при Екатерине II лакомились вкусным «чухонским» маслом, привозимым из Финляндии в Петербург. Другого не было. Так об этом пишет мой любимейший В.Похлёбкин.
Надо, действительно, отметить тот факт, что первое сливочное коровье масло в России стал производить Верещагин. Их было два брата и каждый прославил свою фамилию. Один (младший) – Василий – известный всем художник, другой (старший) – Николай – первый российский маслодел. Братья обожали друг друга и очень дружили.
Николай пишет отцу: «Сообщаю вам, дорогие родители, что у меня гостил брат Вася! Сегодня его проводил на вокзал к поезду, идущему в Вену. Ученье ему идет впрок... он имеет уже крупные достижения. Дорогие мои родители, я теперь в Вашей помощи нуждаться не буду, поэтому прошу денег мне больше не присылать, а Васе денег не жалейте. Сколько намерены были ему посылать, добавьте и те, которые хотели переводить мне в Женеву, и Вася достоин всяческой поддержки. Я думаю, не за горами то время, когда он удивит своими картинами не только Вас, любящих его родителей, но и широкую публику... Ваш сын Николай Верещагин».
Василий пишет отцу о той же встрече: «В Женеве я был у брата Николая! Большое и полезное дело он затевает, отец! Прошу тебя, не жадничай! Подкинь ему деньжонок, да побольше, если можешь. Ты уж лучше мне не присылай, я перебьюсь как-нибудь. А Кольке не жалей, окупится на общественном деле. Послушал я его и теперь вижу, он, как зачинатель сыроварения в России, сделает великое дело. Николаю денег обязательно высылай! Ах, и умница... Кланяюсь, Ваш сын Василий Верещагин».
Сначала старший Верещагин начал с небольшого хозяйства в Тверской губернии, потом развернулся. Даже купил последнюю новинку неслыханную для деревни – с-е-п-а-р-а-т-о-р! А до этого масло делали так: http://www.booksite.ru/butter/photo4.htm.
Верещагин не только производил и обеспечивал широкий сбыт сливочного масла по всей России широким слоям общества, но ещё и обставил самих нормандцев – асов в маслоделании. Секрет его масла состоял в следующем:
1. Начал кипятить сливки. Т.е. предложил использовать в качестве сырья нагретые до 80-85˚ (пастеризованные) сливки, что было открытием для маслоделов всего мира. А сливки это верхняя самая жирная часть молока, в которой концентрируется самый насыщенный аромат – молочный и травяной;
2. Его бурёнки паслись на заливных вологодских лугах (Русский Север!) и кушали особые пахучие травы – кипрей (иван-чай), зверобой, шалфей и множество других. Отсюда и особый вкус и аромат масла – ореховый.
Верещагинское масло произвело фурор на Парижской выставке молочного хозяйства. Золотая медаль. Нормандцы плачут. К Верещагину выстраивается очередь из Европы с контрактами на поставку. Но тут есть интересный момент. Это масло – ещё не вологодское. Дворянин Верещагин дал ему более изысканное название – «Парижское сладкое», а Вологодским оно стало лишьв 1939 году.
Настоящее вологодское масло производят только в Вологде и только на «Учебно-опытном молочном заводе» ВГМХА им. Н.В. Верещагина». А также на Вологодском молочном комбинате и Шекснинском маслозаводе. Только у них есть патенты. Всё. Настоящий фамильный вологодский маслопроизводитель отчаянно бьётся с потоком неизвестного «вологодского масла» идущего откуда угодно, но только не из Вологды. Так что, если вы не почувствовали вкус грецкого ореха, иван-чая и полевой клубники, не торопитесь писать жалобу в Вологду, сначала посмотрите на адрес производителя.
Лучше всего вологодское масло покупать в бочонках. Настоящее вологодское масло готовится из отборных сливок (без следа привкуса обычного корма для коров - силоса) в основном в летнее время. Запасать на зиму вологодское масло нельзя: срок его хранения – один месяц. На 32-ой день его объявляют просто маслом высшего сорта.
Вот тоже интересно. С трудом сдерживаю себя, чтобы опять не углубиться в мою любимую тему древних традиций. Но вот иллюстрации из современной жизни. В Голландии, в её молочной провинции Фрисландии есть памятник корове в натуральную величину с надписью Us mem – Нашей матери. В Дании, на центральной площади Копенгагена установлен на постаменте бочонок сливочного масла. В Канаде тоже есть аналогичные памятники мастерам сыроделия. В Англии даже есть памятник изобретателю булавки! А у нас в Вологде, есть хотя бы маленький бюст Николаю Васильевичу Верещагину?

Вологодские кружева.
Вообще-то выражение «вологодские кружева» - не совсем точное. Дотошные знатоки, поправив дужку очков на переносице, обязательно ехидно спросят: «А какие именно кружева? Фриволите, челнок, макраме, вышивка, филе, вязание, кружева крючком, шитьё из тесьмы…?». И тут будет уместно с непроницаемым выражением лица ответить умной фразой: «Кружева вологодские – коклюшечные». Но и на этом яйцеголовые умники могут не остановиться, поправят шпильку в пучке и нудно прицепятся опять: «А чем вологодские коклюшечные отличаются от елецких коклюшечных, или от киришских, или от вятских, или от рязанских, или…?» А вы их посягательства на ваше IQ с достоинством парируете. Следующим текстом.
Вологда всем известна как центр кружевоплетения.
Вологодское кружево почти всегда – белое.
Вологодское кружево – коклюшечное.
Для тканых кружев нужны всего две нити, для вязаных одна, а для коклюшечных – очень много, может быть даже 60 и больше. Каждая нить наматывается на отдельную палочку - коклюшку. Мастерица-кружевница называется плетея. Коклюшечные кружева разделяют на сцепное и парное.
Парные кружева плетут многими парами коклюшек. Парным способом изготовляют в основном мерные кружева. В парных кружевах обычно преобладают геометрического узоры: ромбы, треугольники, кружки, овалы.
Сцепные кружева плетут лишь 6-12 пар коклюшек, но зато отдельные его части сцепляют вязальным крючком. Сцепным способом изготавливают штучные кружева. Узоры сцепного кружева в основном растительные.

Для плетения кружева нужно немало приспособлений. Это и подушка-валик или куфтырь, раздвижная деревянная подставка для него – пяльцы, тонкие палочки-коклюшки для наматывания ниток, не одна сотня булавок, и главное – сколок – кружевной рисунок.
Мастерица-кружевница-плетея закрепляет нить на коклюшке, устанавливает куфтырь на подставку, оборачивает вокруг него сколок-рисунок. Вставляет в дырочки на сколке булавки и перекидывая коклюшки в определённом порядке, переплетает нити.
Первые известные русские кружева были сплетены из золотых и серебряных нитей и украшены жемчугом. Это так называемое «золотое» кружево, но потом постепенно перешли и на хлопковые, льняные и шёлковые нити. В каждом районе Вологодской области плели кружева разной сложности, разных узоров и разного назначения. Где-то – только косынки. Где-то – только мерные кружева. Где-то только предметы одежды, скатерти, покрывала и т.д. Какие-то мастерицы плели на 30, какие-то на 60, а какие-то умелицы аж на 300 коклюшках. Главное богатство кружевницы – это сколок. Раньше, чтобы купить новый рисунок складывались всей деревней. Он был очень дорогой.
Подушка для кружева – набивается как можно туже сеном, опилками или пенопластом. Для нужной степени утрамбовки очень подходит старая тяжёлая чугунная сковорода. Главное, подушка должна быть не очень легкая, и достаточно легко протыкаемая. Чем крепче торчит булавка в подушке, тем правильнее и красивее сплетается кружево. Но если втыкать в неё булавки трудно, то можно проткнуть себе пальцы. Подушка обтягивается белой плотной хлопковой тканью. Но некоторые ленятся менять чехол и плетут на грязной и засаленной подушке кружева из белых ниток…
Коклюшки – должны быть среднего размера: и толщина и длина. Коклюшки вообще бывают разные - короткие и толстые, длинные и тонкие, и наоборот. Тонкие коклюшки легче и изящнее, а толстые коклюшки имеют свойство очень быстро запутываться сразу 20 парами. Часы, проведенные за распутыванием коклюшек – не самые приятные..
Дерево из которых выстругиваются коклюшки может быть разным. Слишком сухую и царапающуюся древесину - неприятно держать в руках. Береза, елка, клен - самые популярные материалы для легких коклюшек. Когда подушка внезапно падает с подставки, легкий вес коклюшек не оборвет начатое плетение. По сравнению с тяжелыми дубовыми коклюшками риск оборванных ниток снижается на 60%. Число коклюшек зависит от ширины кружева и сложности рисунка.
Сколок – ваше будущее кружево. На сколок наносится рисунок кружева, потом сколок прикалывается к подушке, и плетение начинается. Для сколков используются картоны. Можно брать даже картонки из-под коробки конфет, тортов. Это идеальные картоны: в меру тонкие. Нейтральные светлые цвета: серый, бежевый, зеленый. Светлые, потому что на белом фоне лучше всего видны ошибки. И не очень толстые, чтобы пробивать их булавками.
Нитки – для плетения кружева подходят не всякие. Капрон и вискоза очень сильно запутываются и легко рвутся. Шелк берут опытные кружевницы, когда есть опыт плетения кружев. Лен — достаточно грубая нить для кружева, и самая неровная из всех, что есть. Ирис любит сплетаться неплотно. Хлопчатобумажные нити (белые матовые или глянцевые) — самые нейтральные и спокойные нити. Но белые нитки надо плести аккуратно, чтобы не испачкать. И на фоне белых ниток лучше всего видны ошибки. Шерсть, как правило, используется в крестьянском кружеве. И то редко. Мулине любят за прочность и богатую палитру цветов.
Булавки – нужны только хорошие и качественные. Самые стойкие, идеальной длины с маленькими разноцветными головками, крепкие и очень надежные – немецкие булавки. Английские – слишком тонкие. Чешские или польские – грязные и бракованные. Наши – рвут нитки. От некачествееных булавок на пальцах возникают твёрдые корки и процесс плетения становится мучительным.
Готовы плести? Учтите, что после нескольких лет занятий плетением кружев начинаются проблемв с поясницей и позвоночником.
Кружева делятся по назначению. Есть бытовые - скатерти, салфетки, подстаканники, сухарницы и т.д.. Есть педметы одежды - блузки, женские платья, жакеты, жилеты, пелерины. Есть предметы туалета – шарфы, шляпы, сумки, перчатки, косынки. Есть отделочные изделия - воротнички, манжеты, оплеты для носовых платков. Есть декоративные изделия - различные занавески, покрывала, дорожки, накидки. Есть сувениры - тематические панно, закладки для книг и др..

Вологодские кружева всегда плетутся из чистого льна. Вологодские кружева это крупный выразительный узор, узорная сеточка и кроме цветов и листьев в узорах также часто встречаются подковы, гребешки, веера. Вологодские кружевницы предпочитают коклюшки из звонких пород дерева. В Вологде говорят, какие коклюшки, таков и человек.
Елецкие кружева гораздо более тонкие и легкие, чем вологодские.
Киришские кружева (Петербургская губерния) более скромные, чем вологодские, более крестьянское.
Вятские кружева (Кукарка) орнаментально имеют сходство с вологодским кружевом, но отличается техникой исполнения. Техника вятского кружева самая сложная из сцепных техник. Используется приём «вятская петля».
Рязанские кружева (Михайлов) – льняные и украшенные разноцветным мулине. В расцветке которых преобладает красный цвет. Плетётся на свой особый манер - без сколка, по числу перевивов нитей. Кружево плотное, используется для отделки одежды. А рязанские кружева (Скопин) – полотенечные, со сложным ажурным узором. Подсвечиваются голубой или синей ниткой.

Эй, товарищи умники, гдее-выы? Куда вы убежааа-ли?....

Вологодские сувениры и бесплатные советы.
Конечно, бесспорно, и обязательно всем хочется привезти из Вологды – кружева и масло. Но не торопитесь. Масло может растаять и испортиться в дороге. А вологодские кружева….ммм….стоят очень-очень прилично. Правда, есть вполне достойная альтернатива - купить кружева у бабушек, которые торгуют ими на площадке у Софийского собора. Сами бабушки уверяют, что дешевле чем у них, вам нигде в городе не найти. И они не лукавят. Хотя и их цены тоже не из маленьких – небольшая кружевная салфетка d-30см – от 300р., кружевная косынка – 1,2т.р., длинная салфетка как шарф – 1,5т.р. и т.д. Ну, что поделаешь – кружева коклюшечные, ручные, а бабульки смотрят просто умоляюще. Есть, правда. очень активные и практически с ног сбивающие, такие шустро нарезают круги по всей площадке, гоняются за туристами, и у них салфетки даже наколоты на плащи, а в руках коробки с кипами самовяза. А есть совсем скромные бабушки, которые стоят в сторонке и достают парочку чудных салфеток из аккуратно сложенных в трубочку журнальных листиков.
В Вологде есть, конечно, знаменитая фабрика «Снежинка», ул. Козленская, 119а, www.snejinka.ru. По этому адресу находится и их фирменный магазин, а отделы от фабрики есть в Торговом центре «Кристалл» на 3-м этаже, на той же улице, но дом 3, а также в магазине «Вологодские сувениры», ул. Чехова, 12. Сходить туда можно. И посмотреть. Можно и купить, но при этом в кошельке надо иметь не меньше двух пятитысячных купюр, как раз хватит на косыночку (~7т.р.) и пару салфеточек. Цены на бабушкины кружева, конечно, куда более приемлемые чем на фабричные, но! – проигрывают в отношении качества ниток и сложности узора.
Конечно, я понима