Ария московского гостя

Ария московского гостя
(эссе с видом на лица)
Пакуя багаж перед вылетом в Москву, я не подозревал, что забуду о нём, бросив сумку в гостинице и проводя вечера на улицах дождливой столицы. А делая утреннюю зарядку в своём номере, в окно которого видны шпили Кремля, даже не думал, что буду бессилен забыть всё, что слышал, и всех, кого видел в большом городе.
Москвичи и гости столицы
В Москву я попал в первый раз. Несколько лет назад уже было знакомство с лёгким в общении Дрезденом, с городом настроения Берлином, со знающим себе цену Парижем. Каждый из них «брал» чем-то своим: архитектурой, сервисом, ценами...
Москва – это, прежде всего, москвичи. Да простят меня коренные жители, но впечатление о них у меня после первой и сравнительно короткой - длиной всего в одну неделю - встречи с Москвой осталось то ещё... Большинство из них настроено как-то уж совсем недружелюбно к приезжим, которые составляют значительную часть населения Москвы. Если вы, попав сюда, обратитесь к ним с вопросом, то улыбки, скорее всего, не увидите. Как и ласковой интонации с добрым словом. Вам могут ответить, но вероятнее всего просто «отошьют», сказав с каменным лицом что-то вроде «не знаю». Если вы вступили в контакт с кем-то из людей, и последовала такая реакция, то, возможно, вам повезло встретить именно коренного москвича. Хотя, конечно, со временем почти каждый приезжий становится похожим на человека, который здесь родился. С некоторым равнодушием и даже озлобленностью с встречался в гостинице, на улице, в магазинах, в метро, ловя себя на мысли, что казахского гостеприимства, свойственного коренным павлодарцам, мне в Москве не хватает больше всего. Однако, как это ни странно, чаще всего высокомерием по отношению к гостям Москвы и друг к другу в основном отличаются люди, осевшие в российской столице относительно недавно, а не те, кто там родился.
- Фраза «Понаехали тут!» принадлежит именно некоренным москвичам – местные так не говорят, - рассказала врач скорой помощи Москвы Галина Александровна, которая живёт здесь второй год. Шесть с лишним лет она прожила в Смоленске. До этого жила в Семее, а ещё раньше – в Шымкенте, в котором родилась. - Оставшись жить в Москве, труднее всего привыкнуть к такому отношению людей друг к другу и к тебе. Ведь это проявляется и на работе, и в быту.
В одной московской столовой работают поварами две женщины, которые живут в столице давно, но родились в разных концах бывшего Советского Союза. Одна приехала из Оренбурга, другая – из Баку. Жить в Москве нелегко всем: и коренным, и пришлым. Но вторым всё равно - сложнее. Понятное дело, что моим собеседницам пришлось пережить разное за годы своей «московской жизни». Они говорят, что денег в займы приезжим коренные жители не дают.
Однажды я в гостинице вызвал лифт на девятом этаже. Вошёл в кабину: вниз ехали две женщины, которых я, как оказалось, просто остановил по пути. Мне нужно было подняться в свой номер, всего на два этажа.
- Давайте-ка мы сейчас с вами на одиннадцатый этаж поднимемся, а потом…, - предложил я, потянувшись пальцем к кнопке.
- Я тебе сейчас поднимусь на одиннадцатый! Мы тут в аэропорт едем, а он вверх собрался! Ишь ты какой! - понесла на меня тётя благим матом. Её спутница попробовала улыбнуться и проговорила, что лифт-де всё равно едет сначала на тот этаж, куда его отправили ранее. Я очень надеюсь, что поражённые моей наглостью дамы успели в аэропорт…
А поговорить-то не с кем...
И всё-таки найти книжный магазин или гастроном, пересесть на нужную ветку метро и вообще сориентироваться в городе мне помогали москвичи. Коренные и не только. С охотой и без, с улыбкой и сквозь зубы. Правда, часто возникало чувство одиночества, когда я бродил по Москве, потому что поговорить было почти не с кем: большинство людей ходит с наушниками от плеера или сотового телефона в ушах, а в метро люди читают книги, газеты, журналы, роются в деловых бумагах... Иногда казалось, что они нарочно ограждаются от тебя и от всех остальных музыкой, чтением или даже взглядом.
Пожалуй, только пожилых москвичей: дедушек и бабушек - это не касается. В российской столице им, кажется, критически не хватает общения. Обратившемуся с вопросом человеку они охотно расскажут, куда как пройти, где что купить и так далее. Попал я как-то на улицу Малая Пироговская, где искал дом номер пять. И, видимо, на лице моём было написано, что я хотел спросить дорогу, потому что шедший в мою сторону пожилой мужчина ожил лицом, прибавил шагу и, не дав мне раскрыть рот, первым сказал: «Слушаю вас»...
Вечером встретил старушек, гулявших с собачками. Когда я попросил у одной из них разрешения сфотографировать её с болонкой на руках, та не просто согласилась, а всё просила сделать ещё пару снимков, потом ещё и ещё... Старушка не просила прислать ей фотографию и не спрашивала, зачем я вообще их снимаю. Просто ей захотелось мне помочь, захотелось поговорить.
Вавилон и гастарбайтеры
Москва, как город Вавилон, собрала миллионы людей в одной точке, при этом будто специально не позволяя им быть вместе, ставя какие-то заглушки и барьеры непонимания. Из стран СНГ, Южной, Юго-Восточной Азии, Африки, Америки и Европы сюда приезжают учиться и работать. Причём одни, работая в Москве, делают карьеру, а другие просто кормят свои семьи, высылают деньги домой, оставаясь для москвичей гастарбайтерами, чуть ли не бомжами, и для их близких московский заработок становится ощутимой материальной поддержкой. Основную долю своего заработка рабочие из Таджикистана, Узбекистана отправляют домой. Поработав пару лет, возвращаются в родные места, где их семья на высланные из Москвы сбережения кормильца уже купила машину, ещё одну квартиру и может даже строит дом. И это - при том, что платят приезжим за их труд на порядок меньше, чем москвичам.
Информационное агентство «Интерфакс» опубликовало данные департамента труда и занятости правительства столицы: с начала 2009 года в Москву приехало 190 тысяч официально зарегистрированных иностранцев - на 17 процентов больше, чем за первые три месяца 2008 года. Иностранцы едут в Москву на заработки, так как свой рынок труда их не устраивает.
В дни моего пребывания там радио «Эхо Москвы» обсуждало инициативу мэра столицы Юрия Лужкова о том, что на работу вместо таджиков и узбеков нужно приглашать молодежь из российских регионов. Журналисты ещё посмеялись, мол, конечно, сами-то москвичи абы на какую работу не согласны. Уже было решено, что московские власти проведут по регионам широкую рекламную кампанию - что-то вроде ярмарок вакансий. А в банке вакансий московской службы занятости сегодня - больше 200 тысяч свободных рабочих мест. Нужны водители, сварщики, прорабы, милиционеры, медсестры, электромонтёры, сантехники, плиточники, штукатуры, повара, грузчики, каменщики, кладовщики и тому подобные специалисты. А среди москвичей, говорит «Эхо Москвы», эти профессии по-прежнему спросом не пользуются, даже несмотря на кризис.
При всех плюсах этой идеи мэра: восполнение недостатка специалистов, помощь безработным из российской глубинки - нашлось немало людей, которые серьёзно усомнились в том, что места гастарбайтеров поспешат занять иногородние россияне. Ведь первая и главная проблема для любого приезжего - жильё. При одной только мысли о его поиске у любого провинциала пропадает желание ехать «покорять столицу», власти которой не сказали ни слова, например, об общежитиях или каких-то других вариантах жилья для рабочей молодёжи.
Остановки объявляет Кириллов
Самый удобный, быстрый вид общественного транспорта и самый большой «Вавилон» - московское метро. Если верить рекламным вывескам, под российской столицей целыми днями снуют 356 составов, а это - 4143 вагона. Здесь тоже все спешат. В разных направлениях. Если в Павлодаре один мой приятель постоянно всем напоминает, что по эскалатору ходить нельзя, то в московском метрополитене народ вообще всегда стоит у правого края, так как слева обязательно кто-нибудь бежит. Мчатся не те, кто до места назначения добирается только на метро: эти люди не опоздают, потому что новый состав подъезжает каждые пять минут. По эскалатору несутся те, кому предстоит пересадка с метро на автобус, а наземный транспорт в Москве из за пробок ходит плохо. Я из аэропорта до станции метро «Речной вокзал» (конечная) ехал более трёх часов. В метро же, разумеется, пробок нет.
Есть тут и те, кому спешить некуда. Вечером можно встретить спящего на лавке в вагоне пьянчужку, а уж музыкантов, нищих, попрошаек всех мастей здесь - сколько угодно. К подозрительным субъектам, как правило, сразу подходит милиционер.
Работа метро автоматизирована, и здесь я понял истинный смысл фразы «Осторожно! Двери закрываются»: двери вагона метро закрываются автоматически и одновременно. Какой-то дедушка зашёл в переполненный вагон, и ему дверью защемило рукав куртки. Так и ехал до следующей остановки, пока дверь не открылась.
Кстати, если при объявлении остановок в метро звучит голос молодого человека, то в автобусе о них извещает известный советский, российский диктор телевидения Игорь Леонидович Кириллов.
В часы пик, как я уже писал, вас в метро зачастую несёт толпа. Мы с коллегой из Нижнего Новгорода ехали в вагоне, стоя у самой двери. Парень, который оказался рядом, спросил меня: «Выходишь?». Я говорю : «Нет». «Выходишь», - возразил он, и нас просто вынесли на руках, после чего снова пришлось входить в вагон и нам, и этому парню. Он тоже не собирался выходить на этой станции.
Кто-то из казахстанцев говорил мне, что в московском метро молодёжь не уступает пожилым людям место. Не правда. Уступает. Сам видел. Правда, чаще всего, молодёжь не садится вовсе. И продолжает читать.
Словом, московское метро - отдельный мир. Он громок, от него можно устать, может разболеться голова, но с его помощью можно легко добраться из одного конца Москвы в другой, даже с кучей пересадок, заплатив лишь один раз, и вообще там тепло, несмотря на постоянные сквозняки.
Достопримечательности и акцент
Достопримечательности Москвы предстают перед вами всегда неожиданно и как-то буднично. Во время экскурсии по Сене в Париже, будто так и должно было быть, слева выплыл знаменитый Собор Парижской Богоматери. Так и здесь, выйдя из-за угла, мы оказались прямо у памятника полководцу Георгию Жукову, слева от которого в булыжнике обозначен бронзовый «пятачок» нулевого километра автодорог Российской Федерации. Вокруг него - бронзовый же круг, указывающий стороны горизонта. Согласно обычаю, нужно встать на этот нулевой километр лицом туда, откуда приехал, загадать желание и кинуть монетку, чтобы желание сбылось. Естественно, тут валяются и рубли, и копейки, и тенге, и центы, и евро, и тугрики. Валюту, не разгибая спины, ходит и подбирает какая-то старушка.
Прошли через арку Оружейной палаты. Так же, как статуя маршала, прямо перед нами возник Храм Василия Блаженного, справа оказались Кремль и Мавзолей В.И. Ленина, а слева остался ГУМ, весь в огнях. То ли от того, что всё это раньше не представлялось возможным увидеть, кроме как на картинках и по ТВ, то ли от ауры самой Красной площади, на которой мы внезапно оказались, не проходило ощущение, что всё это вдруг окружило нас не по-настоящему, а просто нарисовано или демонстрируется на большом экране.
Запомнились спокойствие, независимость и тёплая атмосфера Новодевичьего монастыря. Он был построен ещё в шестнадцатом-семнадцатом веках в центре Москвы. Сегодня монастырь внесён в список Всемирного наследия Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия и охраняется государством.
***
Много мне говорили про московский акцент, и я всё пытался услышать его где-нибудь. Но что-то подобное я уловил только в гостинице: охранник, чуть протягивая букву «а», беседовал с кем-то из персонала.
А персонал гостиницы, где я жил, вообще - отдельная тема. Когда я только регистрировался, администратор, протянув мне карточку постояльца, спросила: «Вы откуда?». Я сказал, что приехал из Павлодара. «Это где?», - последовал недоумённый вопрос.
На одиннадцатом этаже, где находился мой номер, я сразу спросил сотрудницу, а знает ли она, где находится город Павлодар.
- Да, знаем про Павлодар. Наслышаны.
- Это - в Казахстане.
- Да?..
О ценах. Разумеется, в Москве всё в разы дороже, чем у нас. Скажу только об одном. Гостил я в столице на семинаре неделю, и питание нам обеспечил организатор учёбы, зато в последний день мы с коллегой из Бишкека зашли в кафе на обед. На двоих заказали по одной порции солянки и борща, два салата греческих, один чай с лимоном и взяли пол-литровую бутылку воды. Заплатили около 950 рублей, хотя уже за 1100 можно было одному из нас улететь из Москвы в Санкт-Петербург.
***
Читатель может подумать, будто Москвой я остался недоволен, и что ожидал чего-то большего. Напротив, у меня сначала была мысль, что Москва безумно хороша, приветлива и интересна, поэтому сами москвичи, её просто не заслужили. Но потом я понял, что народ здесь настолько разный по характеру, взглядам на жизнь, отношению к приезжим, а также, конечно, по национальному составу и по вере, что характеризовать его как-то более чем трудно. Да и потом в Москве, по данным на первое января этого года, живут десять с половиной миллионов человек. В Астане, Алматы и Караганде, вместе взятых, проживают два миллиона 615 тысяч, в Беларуси - девять миллионов 700 тысяч. Не зря вся Россия шутит, что Москва - это отдельное государство и не Россия вовсе. Ведь не бывает так, чтобы люди всего государства встречали друг друга с открытой душой, тем более, иностранцев. Быть может, с нами, приезжими, по-другому и нельзя. Туристу, гостю же всё интересно, всё надо знать, спросить. Приезжие просто много не понимают в жизни этого города. И я, наверное, за неделю вас ещё просто не понял, дорогие мои москвичи.
Александр ВЕРВЕКИН.