Питер-Абхазия

Питер. Московский вокзал. «Фирменный скорый» поезд Санкт-Петербург-Адлер оттолкнулся от перрона. Здесь бы уместно послушать шлягер 80-х «Я еду к морю, я еду к ласковой волне…», но вопреки, под монотонный стук колёс, ставлю «Led Zeppelin-II» и с сожалением смотрю на убогие просторы нашей страны.
На вторые сутки пути картинка в окне меняется. Обычный моему глазу пейзаж исчез и вместо него показался каменистый морской берег, о
который, с шумом разбивались волны. Над берегом, крича, парили чайки. На одной из остановок, состав остановился у самого моря, и под грохот прибоя набежавшая волна пеной разбилась на пляжной гальке у моих ног. Пёстрая бабочка присела на куст акации. В её тени местный неудачник, утирая с лица грязными руками струйки пота, продавал эвкалиптовые веники. Затем поезд неоднократно нырял в горные тоннели, чтобы вновь появиться у морской пучины с горными, скалистыми берегами.
Краснодарские курорты, пляжи которых застланы человеческими телами, напоминают дальневосточные лежбища морских котиков. Море на кусочки порублено волнорезами, а всё побережье застроено пляжными строениями. Пирсы, причалы, кафе, бары, перголлы и т.п. Из глубины далёкой памяти достаю ячейку с предшествующей южной поездки.
Хоста. ( Сочи, Мацеста, Кудепста…) Центральный пляж. Репродуктор беспрестанно сообщает сводку погоды, температуру воды и предлагает в прокате гидроцыклы, лодки, катамараны, катера, прогулки на яхте, теплоходе, виндсерфинг. К 9.30 пляж заполнен. Кругом люди. Везде и всюду. Постоянно бряцают туда-сюда поезда, рядом по шоссе дымят автомобили. Вездесущее присутствие шума. Как жертва мегаполиса я ещё в тот раз зарёкся…и поэтому еду до конечной, чтобы очутиться в Абхазии.
Единственная неприятность, омрачающая поездку, искусственно созданный кошмар на таможенном пропускном пункте краснодарского края. Асфальтированный коридор с двух сторон огороженный сплошным высоким металлическим забором, выкрашенный в цвет морской волны, плотно заполненный сотнями приезжих. Все с вещами и хотят быть первыми. Неимоверная давка. У кого не выдерживают нервы – дают задний ход. Стоим 3,5 часа. Из зенита жарит беспощадное солнце. Температура, наверное, 40. Безветрие. Вспоминаю кондиционер в поезде… Стоим 4 часа. Жара невыносимая. Душно. Все хотят пить. Молодой человек, всё это время, не может остановить кровь из носа. Мокрые от пота тела, тихий плач старух, визг детей. Некоторые женщины теряют сознание, а мужчины самообладание. Жесткий с надрывом переходящий в хрипоту, отборный русский мат, висит в раскалённом воздухе, забирая последние силы. Прибывшая бригада скорой помощи помогает пострадавшим, передавая через турникет, ватные тампоны, смоченные нашатырным спиртом. Событие становится абсолютно незначительным, как только переходишь этот кардон - рубикон. Начинается гостеприимная Абхазия!
Между лохматых гор турецкое ущелье. Временно подсохший горный ручей. Каменные 2-х этажные домики, прикрытые тенистыми фруктовыми садами, рядками уходят вверх. Живём в большой, радушной армянской семье. Всё цивильно. Мужчины- охотники, женщины - домашние хозяйки. Спаниель, в прудике лебедь – подранок, утки. Своё вино, чача, коньяк, рядом пасека. Каштановый мёд! Мандарины, орех, хурма, виноград, инжир – от такой идиллии сознание переворачивается задом - наперёд. Продавались бы спортивные газеты, остался бы навсегда. 300 метров вниз по ущелью и оказываешься на пустынном пляже. Море и горы переполняют восторг! Ласково шепчут волны! Вдалеке, неотъемлемый, белый пароход, солнце и дельфины. Из прибрежного кафе, льётся, южная, колоритная музычка. Необыкновенный воздух. На горизонте только море. Хорошо даже чайкам, безмолвно парящим в чистом голубом небе.
Впечатляют абхазские достопримечательности публичного посещения; монастырь в Новом Афоне, келья Симона Канонита, храм 9 века в Пицунде, озеро Рица, дачи наших вожде ( у Сталина их было четыре) и т.д.
На пляже, уже неделю, в большой палатке под флагом Че Гевары, живёт компания молодых людей, в стороне палаточный лагерь автомобилистов. К
ак и собаки, по горам бродят самостоятельные коровы. Утром, лодочник на «ямахе», доставляет нас ( вечером забирает) на берег гудаудского р-на. Лежу в горе у пещеры. Внизу огромные валуны и прозрачное море. Знакомый земляк стреляет рыбу, справа и слева парочки нудистов. Масса солнечного света, здоровый субтропический климат, уютный южный пейзаж. Читаю «Дневник одного гения» С. Дали. «Думаю, что самая пленительная свобода для человека живущего на земле, заключается в возможности жить не работая, если конечно, он этого хочет». Вспомнил работу, дом, тяжелобольного друга оставленного где-то, на севере, у острова Котлин, со всеми этими дождями, ветрами и комарами. Мысли от этого стали грустными. Сохраняя гармонию человека с природой, большое облако закрыло солнце. Приятно обтекает прохлада. Недалеко от меня облепили сосну серые клювастые птицы. Тишину нарушают лишь шипящие навалы волн. Смотрю на пачку « PARLIAMENT» , как на единственный предмет, греющий мою душу, среди этого чуждого экзотического окружения, а большая банановая пальма напоминает ядерный гриб.
К вечеру солнце садится. Багряное небо на горизонте незаметно переходит в тёмный мрак над головой. Приходит ночь и оживает всё, что с этим связано. Безвозмездно музицирует симфонический оркестр анонимных насекомых. Кто-то купается. Пляжные стоянки байкеров светятся кострами и дымные столбики от барбекю, с шашлычным привкусом, поднимаются в звёздное небо. Из посёлка доносится живая музыка. Отовсюду накатывает запах моря. Сырой и тёплый!

« Великое светило! К чему свелось бы твоё счастье, если б не было у тебя тех, кому ты светишь!» Так говорил Заратустра. Ф. Ницше.