Мумбаи-ГОА-Карнатака. Как это было. Продолжение

Наконец, мы доехали до Хоспета – нашей конечной станции данного маршрута. От Хоспета нам предстояло каким-мо чудным образом, добраться до Хампи – места, возле которого, по приданию, мы должны были снять гостиницу и консолидировать ее на 2 ночевки.
Как было сказано свыше, самый доступный и удобный транспорт Индии – это рикши.
Рикши в Хоспете напомнили мне стаю голодных шакалов, исходящих пенной слюною, которые тот час же набросились, наперебой предлагая ехать на край света.
Мы предполагали, что Хампи – это автономный заповедник, не имеющий никакого отношения к Хоспету, поэтому торг с рикшами велся абсолютно построенный на полном незнании местности.
Девчонки были настроены торговаться со стаей полусумасшедших рикш до последней капли крови. Мое же терпение, довольно быстро начало таять, поскольку рюкзак мой не настолько эргономичен как у девчонок и был гораздо тяжелее (благодаря неуемной тяге к культурному шоппингу) Тяжесть на плечах, жара и крики оголтелой толпы довели меня до кипения и я готова была ехать, едва нам сбили цену. Но, в вопросах совести закон меньшинства не действует.
В итоге, после отрезка времени, длиной в жизнь, нас согласились отвезти всего за 40 рупий (7 гривен), не смотря на первично озвученную цену - 300. Первые 20 минут мы ехали и захлебывались результатами удачного торга, после чего, оценив проделанное рикшей расстояние в 30 км., стало как-то не по-себе. Как оказалось, Хампи был отдельным поселением, он же являлся заповедником и добираться до него пришлось около часа. И, поскольку совесть перевесила чувство гордости, пришлось накинуть парнишке водителю еще 20 рупий, ибо мы напрочь лишили его возможности хоть что-то заработать.
Хампи оказался чудеснейшим местом, который выступал одновременно в качестве заповедной зоны и жилой деревушки, окруженной храмовыми комплексами, занимающими огромные территории в округе. Позже мы узнали, что Хампи занесен Юнеско в число культурных объектов мирового значения. По историческим сводкам, здесь был священный город Виджаянагар - «город победы». Во время своего расцвета этот город был величественней Рима, а также считался самым совершенным городом своей эпохи. Территорию условно разделяет на две зоны река. Одна часть берега – центральная, как «область Базара и Королевский центр», включает в себя небольшую центральную улицу с площадью, уводящей в действующий храмовый комплекс; несколько отельчиков, Guest House, торговые сувенирные ряды и ресторанчики. Вообщем, весь набор, необходимый для туриста. Путем перелистывания страниц Интернета, Аней заранее был намечен некий Guest House, который находился по ту сторону берега в зоне, именуемой зоной Shanti, которая в переводе с санскрита звучит как «мир, покой и счастье».
По ту сторону берега были свои отели, ресторанчики и аюрведические салоны, но с разницей, что утопало сие в кокосовых пальмах и рисовых полях, в которых утопали стройными рядами белые цапли, у ног которых утопали лягушки и кокосы. Поля замыкали территории бунгало, которые прятались в тени экзотических деревьев, гигантские листья которых, в свободном полете, выстилали дорожки, разбавляя общую палитру зелени охристыми оттенками.
На фоне рисовых полей, вдалеке, возвышались россыпи огромных валунов, огибая территорию рисовых полей плавной чередой монолитов, с колоннадой пушистых пальм.
Наверно нет такого человека, который устоит перед соблазном влюбиться в это место и его магическую энергетику, которая заклинала остановиться, замереть и умереть от восторга.
Чтоб попасть в Shanti, требовалось переплыть реку на моторке, которой управляли местные подростки, беря мзду за переправу в размере 15 рупий с человека.
Пока мы ждали, погрузки пассажиров с противоположного берега, находясь на главном берегу, нас развлекла обезьянка, дразнящая собак, которая, свесившись с веток, заставляла псину со щенками танцевать на задних лапах. Собака всячески пыталась обезьяну ухватить за хвост, но ловкость примата несравнима с природными талантами псовых, поэтому за время мизансцены, собачки профессионально освоили ремесло двуногих, наивно продолжая передними лапами тянуться к веткам. На самом деле, зрелище из дрессированных животных никогда не доставит такого удовольствия, как наблюдение за необузданным нравом свободного зверя.
После обезьяны, наше внимание поглотил купающийся сикх в ярких одеждах, и чудаковатой чалме; женщины, в мерцающих сари цветов заката, на фоне отблеска браслетов, серег, колец, монет; колоритные туристы в национальных одеждах; и снова обезьяны, прыгающие по голове, которая пошла кругом от всего этого калейдоскопа необычайностей. Восторги нанизывались один на другой и добили контрольным выстрелом в висок, когда мы увидели место, в котором нам суждено было жить целых 3 дня. За 450 за троих, рупий в сутки, (17 грн) нам досталось круглое, плетеное из бамбука бунгало, с соломенной крышей. Внутри очерченой под циркуль гостиной, находился умывальник, туалет и душ, который защищала от соседских бунгало тощая плетеная бамбуковая стенка с массой просветов, пускающих солнечные зайчики на бетонный пол. Фундаментальной основой самого бунгало являлась круглая бетонированная платформа, которая в разумных целях возвышала его над уровнем земли, уходя вниз парой ниспадающих ступенек.
По обе стороны росли аккуратно подстриженные кусты самшита, либо растения, очень схожее с самшитом, розовые цветущие пучки цветов, в окружении высоченных стволов загадочных растений с листьями, которые вполне можно было использовать в качестве панамки.
Мы попали в рай, в этом не было ни единого сомнения.
Правда, первая мысль, которую воссоздал внешний вид бунгало была: скольким разновидностям фауны суждено у нас жить по ночам? В щели между бамбуком вполне могла пролезть любая ящерица, крыса, или змея, если очень постараться и хорошо в себя вдохнуть. Но, пока светит солнце, решительно не до этого. В состоянии легкой эйфории, решено было подкрепиться и, оставив вещи, вернуться на противоположный берег для ознакомления с центром.
В томном ожидании приготовления ужина, мы обратили внимание, на то, что кто-то нас здесь напрягает. Этим «кто-то» оказалась компания москвичей, входящих под определение бандерлоги, поскольку уличить в обратном определении их было сложно.
Самый активный, Рома, решил с нами познакомиться, заключив, что мы - земляки, пытаясь игнорировать наши прокисшие физиономии от нежданного вторжения на личную территорию.
Перекинувшись парой стандартных фраз, Рома задал вопрос, видимо, очень терзающий его долгое время: как мы, украинцы, относимся к русским? В воздухе повисла тяжелая пауза, после чего Олька, запинаясь, попыталась оправдать нашу сползающую с лиц деликатность, высказавшись, что, собственно, в любой семье не без урода. Не желая разводить демагогию, мы с Анькой отделались легким ковырянием в носу и гробовым молчанием. В итоге, любезно обменявшись впечатлениями об Индии, Рома и его идентичная свита, испарились.
Отдельно пару слов хочется уделить официанту нашего кафе, которого мы в последствии прозвали Микки Маусом, за его тягу к данному персонажу, морду которого он рисовал в счетах. Этот забавный малый стал другом и братом родным за ничтожно малый срок нашего пребывания. Роль местного клоуна ему удавалась на славу и, благодаря компанейской натуре, он слыл любимцем всех отдыхающих, приветствуя всех и каждого протяжным «good mo-о-о-о-оrning», независимо от времени суток. Не смотря на скудноватый багаж английского за плечами, мы как-то умудрялись перешучиваться, что натолкнуло на мысль, что культурные грани между индусами и нами стираются, когда дело касается юмора.
Но, вернемся к намеченной программе.
Переплыв на другой берег, мы поинтересовались у мальчика, управляющего лодкой, до которого часа осуществляется переправа? Выяснив, что до 21.00, с чувством, распирающего долга, мы окунулись в атмосферу бьющей ключом жизни, прикинув, что времени на осмотр «бьющего ключа» предостаточно.
При центральном храме, с нас содрали 20 рупий за то, что наши босоножки поимели честь стоять, на полочке, которая на 15 см. была удалена от остальной обуви, лежащей сваленной грудой на асфальте. Также, на территории комплекса, топтал каменные плиты, усыпанные остатками кокосов, слоненок, развлекая человекообразных тем, что постукивал хоботом по голове каждого, кто совал ему в хобот монетку, которую он украдкой делегировал хозяину. Заплатив у входа, 10 рупий за приличную связку бананов, можно было отсалютовать все бананы слонику, благодарно их сметающего хоботом, но жесткая конкуренция требовала делить бананы между ним, обезьянами и коровами, которые никогда не наедались. Обезьяны же, после щедрой кормежки бананами, напоминали персонажей обожранного волка, из легендарного мультфильма «жил- был пес», с разницей в менее выраженное чувство благодарности.
Индийская публика, и никакая другая, пользуясь возможностью, усердно старалась запечатлеть этот момент на камеру, который, видимо, своим подтекстом, вызывал у них какие-то особые чувства. Здесь я сделаю маленькое отступление и пару слов скажу по-поводу индийской непосредственности как неотъемлемой черте их бессознательного.
Одной из присущих черт коллективного сознания индусов является любопытство. Если этим объектом является белый человек, например вы, то автоматически можете зачислить себя в категорию музейного экспоната, поскольку вниманием вас не обделят. Они совершенно спокойно будут вас рассматривать в упор, не мигая, не моргая, без малейшей претензии на неловкость. Неловко как раз будет вам, хотя, это только первое время, потом игра в гляделки уже начинает забавлять. Индус любого пола, может подойти посреди улицы, остановиться и прислушаться к тому, что вы говорите, либо заглянуть через плечо, если вы будете при этом сами что-то рассматривать. Вмешаться в разговор между вами и другим индусом, с которым вы заговорите-святое дело. Забудьте, что в этой стране можете себя почувствовать аутсайдером, вам не позволит индийская ментальность. Вас не пропустят вперед, во время толкучки в транспорте, перед вами не затормозит машина или мопед, если вы будете перебегать дорогу, даже имея на это полнейшее право, но, если вдруг попросите о помощи – вам поможет 10 и один индус + 200 мимо проходящих зевак, которые косвенно будут принимать участие, снимая вас на свои мобильники. Не факт, конечно, что помощь будет оказана в нужном направлении, но зато это будет сделано от всей души.
Итак, вернемся к прогулке:
Вволю набродившись, когда основательно стемнело, мы, неспеша, отправились в сторону причала, имея в запасе еще целых пол часа до последней лодки. Придя, к так называемому причалу, ничего, кроме пустоты, темноты и чьего-то тела, дремлющего под каменным навесом, мы не увидели. Тело же, уткнувшись мордой в камень и, учуяв русский дух спинным мозгом, забубнило «no-no-no-no-no», не потрудившись повернуть при этом хоть малейшую часть шейных позвонков. Когда глаз привык к темноте, мы разобрали, что тело сие принадлежало пожилому сикху, который здесь временно жил и пользовался вполне законным местом, под сводом приречной базилики, валяясь на чистой белой (!) подстилке. Вообще, индийские сикхи принадлежат к религиозному течению «сикхизм» и в течение все своей жизни не стригут волосы и не сбривают бороды, что символизирует их отреченность от мирской суеты……чем, собственно, здесь дедуня и занимался.
Какое-то время мы потоптались на месте, но тишина в округе была красноречивее нашего тщетного ожидания. «Странно», пронеслась мутная мысль и в мозгу начали происходить какие-то несостыковки времени отхода последней лодки со временем нашего прибытия к причалу.
Все основные вещи, кроме мелких сумок с деньгами, лежали в бунгало на том берегу и давно жили жизнью Shanti, в отличие от брошенных на произвол нас. Решено было взять помощь зала, атаковав сидящую невдалеке женщину, местного происхождения. Индианка, лет 50-ти, сидела и томно созерцала даль, с отсутствующим взглядом, вкушая миг бренного существования.
Вскоре перед ее взором выросли три белых силуэта, двое из которых заметно нервничали, в отличие от третьей, Ани, которая мерцала на тот момент гранями чистого пофигизма. Объяснив на пальцах, что мы опоздали на лодку, женщина мгновенно оживилась и убедительно заверила, что с помощью ее волшебного жеста, лодка будет доставлена сию же минуту.
«Ура, мы спасены» мелькнуло в сознании, и луна улыбнулась нам улыбкой чеширского кота.
Подойдя вплотную к реке, сложив ладони рупором, тетка начала истошно голосить: «bo-о-о-о-a-а-а-а-а-t», тобишь «лодка-а-а-а-а-а», но по английски. «Ах, вот что надо было сделать!», подумали мы и в очередной раз до белого человека дошло, что в Индии нет сложных путей: есть либо максимально простые, либо их нет вообще. Прошло минут 5 истошного вопля, а boat все не приплывал. Сделав последний выкрик, адресованный в темную даль противоположного берега, тетушка, не долго думая, плюхнулась на ступеньки и …заснула. Пока мозг лихорадочно сканирорвал происходящее, тело очнувшегося невдалеке сикха, начало безудержно хохотать и кататься по подстилке, надрывая кишки, взирая в сторону наших офигевших физиономий. На тот момент, я очень засомневалась, в адекватности окружения, включая нас вместе взятых, поскольку смехотливый припадок сикха возымел для меня какой-то скрытый правдивый подтекст.
Из последних сил сомневаясь, что лодка нас не слышит, вглядываясь в темноту, чтоб не наступить на лицо спящей под ногами тетки, мы сделали еще несколько отчаянных попыток докричаться, но, кроме судорожных всхлипываний дедули, нам никто не ответил. В припадке безнадежности, Олька перестала голосить «bo-о-а-а-t», заменив его на « Ро-о-о-м-а-а-а», в надежде, что нетрезвый Рома внимет нашему зову через толщу джунглей и примчится на летающей корове.
Однако берег по имени Shanti откликнулся лишь переливом лягушек, которых мы разбудили.
Не успели погаснуть в голове последние строки: «Я убью тебя, лодочник», как и сикх снова мирно захрапел во все носовые завертки.
Пытаясь не думать о том, что тетка своим примером показала, что нужно делать нам - решено было идти назад, в центр, и просить помощи у всех кто еще не спит. Это сделали мы с Олькой, поскольку Аня, как и все живое в окрестности была в отключке, тоесть, ей было хорошо здесь и сейчас и вопрос ночлега особо ее не волновал. По пути, к нам снизошло разумное решение: отыскать Интернет клуб и связаться с персоналом отеля, попросив прислать за нами какого-нибудь гондольера. В Интернет клубе нас горячо встретил хозяин и, с полуслова догадался, что мы остались без трансферта. По его физиономии, стало ясно, что подобных случаев на его жизненном пути, было предостаточно, это немного утешило.
В течении 5-ти минут был найден мальчик, который отвечал за дневные переправы. С его слов, как оказалось, последняя лодка отчаливала в 18.00 и неизвестно откуда нам троим померещилось, что boat ходит до 21.00. Мальчик, как истинный джигит, который не прочь заработать на чужом горе, согласился нас доставить на нужный берег и, как истинный коммерсант, озвучил цену за переправу-100 рупий с носа. Раскинув извилинами, мы решили, что дело не в деньгах, а в принципе и нас разводят как туристов – имбицилов. Решено было мальчика довести до Ани, которая, по моей задумке, должна была театрально изобразить истерику, сказав, что 100 рупий с носа-это наши последние деньги, на которые нам здесь еще жить долго и нудно. Пока Олька отвлекала мальчика косноязычием, я спустилась к реке, где созерцала Аня и попыталась ее предупредить о данной роли. Когда мальчик подошел вплотную, Анина вялая попытка изобразить не то, что истерику, даже намек на волнение – естественным образом, его не убедила. Принцип не сдаваться и торговаться, как положено в Индии, до последнего, не возымел должного эффекта, после чего малец сел на мопед и уехал. Мы стояли и лихорадочно думали: «и чо дальше?». Аня заявила, что готова переночевать на коврике, рядом с хохочущим во сне дедушкой. Олька предложила снять на ночь какой-нибудь Guest на этом берегу, я же продолжала бредить мыслью-переплыть на тот берег и уснуть в обнимку со своим рюкзаком. Решено было снова вернуться в центр. Лавочки уже закрывались, улицы наполовину опустели и, созрев к мысли переплыть за 300 рупий – вернулись в Интернет клуб с повторной просьбой вызвать лодочника. Хозяин, который уже сворачивался, готовый мысленно нас куда-нибудь послать, с большой неохотой вновь набрал номер горе-мальчика.
В это время на нас с Олькой (Аня продолжала находиться где-то в параллельном мире) выплыла забавная молодая парочка, идя на звуки русских слов. Ребята оказались из Москвы, которые так же как мы, бродяжничали в поисках приключений по всей южной Индии. Девушка, Маша, была на голову выше своего спутника, Андрея, для которого являлась некой музой, поскольку Андрей оказался профессиональным фотографом. В отличие от нас, Guest House, который они сняли, находился на этом берегу, однако же в опыте бродяжничества мы проигрывали, после рассказа о том, как, из-за отсутствия свободных мест, им пришлось ночевать на вокзальных лавках в каком-то маленьком индийском городке.
Маша, прекрасно владеющая английским, пришла на выручку, поговорив еще раз с хозяином Интернет клуба, который все никак не мог уйти, убедившись в том, что помощь вскоре прибудет. Через 40 минут ожидания, она поинтересовалась снова: «а был ли мальчик?», после чего хозяин, которого мы жестоко задерживали, набрал дрожащей рукой номер еще раз и дал ей трубку с мальчиком, болтающимся на проводе. Проведя 5 минут вежливой беседы с лодочником, Маша донесла, что малец укурился до изнеможения и ехать сегодня уже никуда не собирается.
Смею заметить, что в Хампи всяческая курительная церемония различной одурманивающей смеси – легализована и присутствует повсеместно. Несмотря на такую вседозволенность, это значительно исключает алкоголизм во всех его проявлениях и публика, которая является ценителем первого удовольствия, нам оказалась гораздо ближе по духу, чем где - либо.
Время неумолимо шло и, Олькина идея снять комнату на этом берегу крепла с каждой минутой. Но, мир не без добрых людей, и ребята, несмотря на собственные планы, вызвались нам помочь. Как оказалось, в получасе ходьбы, находилась вторая компания лодочников и теплилась слабая надежда, что они смогут нас перебросить, если очень хорошо попросить, дать денег, вызвав жалость, либо испуг. Поскольку у Маши и Андрея был взят на прокат байк, решено было съездить и уточнить таковую возможность. Мы рассыпались в благодарных поклонах и замерли в томном ожидании, выкроив у парочки блуждающих коров кусок лавочки. Через минут 20 ребята вернулись с плохими новостями. Лодочники другого подразделения, вообще не рисковали в такое время перевозить туристов, поскольку их гоняла местная полиция, видимо, имеющая на это дело монополию. По другой версии, для доверчивых туристов, в реке водились крокодилы и по неосторожности всплывали ночами решетить лодки, чисто шутки ради… Основным же мотивом служила версия, что ребята также обкурились до посинения и перевозки на сегодня повисли в стадии невозможного. Ничего не оставалось, как искать Guest на этом берегу, во избежание малярии и простуды, разрушив Анькину идею спать на улице. Ничто так не сплочает соседей по государству, как прелести забугорной жизни. Нас отвели в отель, который снимала парочка, в надежде на отыскать пустующий номер. На крыльце, зажатого в узкой улице Guest(а) нас встретил целый интернационал, состоящий из нескольких индусов, эстонцев и немцев. Весь дружный коллектив, вышедший подышать свежим трущобным воздухом, благодаря Маше, принялся размышлять вслух, высказываясь по-очереди, где, собственно, мы могли бы переночевать, ибо свободной комнаты в данном отеле не оказалось. После психологической обработки, с претензией на уменьшительно ласкательное обращение, очередной мальчик (возможно тоже обкуренный) по просьбе трудящихся, таки выбил нам комнату в каком-то другом Guest House. Утонув по горло в благодарностях, мы поспешили за, исчезающим в темноте, силуэтом худенького подростка.
Нам досталась маленькая, чистая, комнатка, стоимостью 450 рупий за ночь, на первом этаже самострельной ночлежки, которую щемили примыкающие стены местных трущоб.
Перебирать харчами в данной ситуации было бессмысленно и находись там хоть кладбище, которых в Индии нет, мы бы все равно согласились. Пол часа, с помощью разговорника, ушло на то, чтоб собрать дань в виде полотенец, мыла и какого-нибудь покрывала с местных цыган, которые стройным рядочком выстроились, чтоб нас достойно упаковать в комнатушку. Три детородных тетушки, зависнув на пороге, внимали каждой просьбе, пытаясь понять английское произношение белого человека, рассматривая нас во все глаза. Аня подняла кипиш - а она, наконец, вышла из состояния прострации - чтоб ей принесли экстра матрас, поскольку спать втроем на двуспальной кровати ей не улыбалось. Честно говоря, мне тоже, поскольку Аня имела по ночам свойство бесконтрольно брыкаться, достоверно имитируя кручение педалей. Олька же, едва держалась на ногах от усталости и была готова на все, вплоть до того, чтоб заснуть, завернувшись в антимоскитный балдахин, который висел под потолком в каждой ночлежке. После того, как чередуясь между собой, тетушки принесли нам все, чего душа желала в скромном количестве, мы, наконец, получили возможность упасть и заснуть. Но, прежде чем упасть, из всех тряпок, которыми мы только могли поделиться, соорудили Аньке напольное ложе, затолкав под зад коврик для ног, который стащили с порога. Утрамбовались. Душ – и спать. Уже следуя определенной традиции, утро началось с семантического шума. На сей раз, улица порадовала громыханием железных тазов, ведер, орущих детей, женщин и коз. Было четкое ощущение, что это происходит в нашей комнате, хотя, в полубреду, я отдавала себе отчет, что звуки хлещут с окна. Индусы имеют удивительную способность вставать с первыми лучами солнца, считая священным долгом максимально ограничить возможность выспаться какое-либо живое существо.
Итак: мы провели почти неделю в Индии, а полноценный сон нам пока только мерещился.
Ровно в 9.00 нас пришли выселять. Пока разбирали на пазлы Анькину «кровать» просрочили время, отвоевав лишние 30 минут, в качестве бонуса за потрепанный рассвет. Дождавшись лодку, которая честно начала перевозки с 9 утра, мы, наконец, оказались «дома». Во время сборов и передвижения на сторону Shanti, было принято обоюдное решение: перебраться сегодня же на центральную часть поселка и снять новое жилье, чтоб впредь не привязываться к переправе.
Силой великого намерения, мы даже забронировали освободившуся комнату в Гесте, в котором жили Андрей с Машей. Однако, вернувшись в бунгало и окунувшись в зелень рисовых полей, кристально чистый воздух и тишину, воспетую мантрой «Ом мани падме хум», которая звучала в кафе по утрам – все наше естество запротестовало переезду. Встреча с «Микки-Маусом», «good mo-о-о-о-оrning» которого бальзамом лег на душу и окончательный отъезд Ромы, окончательно укрепили желание остаться здесь. В конце-концов, мы были готовы платить ежевечерние 100 рупий с носа, что на самом деле было ничто, по сравнению с той аурой умиротворения и органичности, которые нас окружала здесь. В этот же день, помянув вчерашние события, мы заранее заказали лодку на вечер, предварительно договорившись с администрацией отеля. В дневные же планы входила увлекательная экскурсия по заповеднику с осмотром и посещением всех храмовых комплексов. Для этой цели был найден рикша, которого мы застолбили как водителя и как гида одновременно. В принципе, о втором пункте можно даже не заикаться, ибо гидами в Индии любят быть все без исключения, даже если вы их об этом не просите.
Экскурсия наша продлилась добрых пол дня. Мы прокатились по местам бывшей столицы индуистской империи под названием Виджьянагара. По приданию, в этих местах обитал сам Рама. Здесь происходили легендарные для Индии события, оставившие после себя богатое наследие масштабных комплексов индийского зодчества. Минуя реликтовые развалины, мы выехали на смотровую площадку с огромной статуей Ганеши, за которым, возвышалось чудовищное до смешного божество, которое мы приняли за бога обезьян-Ханумана (иначе, кто еще мог носить такую рожу). Однако, в последствии, выяснилось, что настоящий храм Ханумана находится на другом берегу реки и чтоб его лицезреть, нужно пройти всего каких-то 600 ступеней. Поэтому он пользовался наибольшей популярностью именно во время заката и рассвета, поскольку дойти туда по неимоверной жаре днем было равносильно самоубийству. Переехав на рикше первый рубеж осмотрительного комплекса, мы подъехали к территории подземного храма. Храм, со времен наводнений так и остался стоять, залитый водой, не смотря на ее давность – весьма чистой, что позволило увидеть даже плавающих рыбок под ногами. После душной и жаркой улицы, побродить в прохладной воде, было очень и очень приятно, убив на корню чувство брезгливости, которое безосновательно возникло вначале. На столь серьезный шаг нас сподвиг большой фонарь очередного гида, который незаметным образом материализовался из настенного песчаника. Миновав зал с резными колоннами, напоминающие шахматные фигуры, загребая воду, мы перешли в другой, поменьше, с живущими под сводами летучими мышами, которые, свисая стологнитами тот час же разлетались при малейшем постороннем движении.
В центре зала размещался всем знакомый лингам с малознакомым йони – символом женского начала. Вытесанная из камня инсталляция стилизовала слияние женского и мужского, вертикального и горизонтального, по краям усыпанная свежесорваными белыми цветами, трогательно обыгранных перманентностью обряда.
Дальше был другой комплекс, за который пришлось выложить 250 рупий с человека. Даная территория заключала в себе дворец Лотоса, являющийся смесью индийской и исламской архитектуры. Дворец имеет сложный архитектурный план и получил свое название от почки лотоса, на которую похожи резные купола и сводчатые потолки. Рядом находится манеж для слонов, королевская ванна и множество руин, отголоски которых напоминали сложные дворцовые сооружения. Возле слоновьего манежа нам пришлось задержаться подольше. Сооружение манежа делилось на арочные проемы в восточном стиле, простираясь ритмикой вдоль территории аккуратно стриженого стадиона. К территории стадиона примыкал одиноко стоящий в груде полупустых кокосов продавец сока, который первые несколько минут увлек все наше внимание.
Не успели мы осушить по кокосу, как мощными цунами обрушились школьники, у которых в тот день были массовые экскурсии выходного дня. Индийские дети-это верх непосредственности и коммуникабельности. Эмансипация пресловутых детей индиго - это лишь жалкая пародия на индийских школьников, жажда знаний которых часто превышает терпение атакуемого, во всем его концентрированном виде. Существует 3 вопроса, который обязан задать каждый темнокожий ребенок, встретивший на своем пути белого человека: What's your name? Where are you from? How are you?. Помимо всего прочего, пожать руку собеседнику, является хорошей приметой, либо исконной этнической традицией любого индийского региона. Сфотографироваться на камеру белого человека – достойное занятие, а главное, прибыльное, если у ребенка хватает смелости (а этим они не обделены) попросить еще за это деньги. Первое время, я откупалась конфетами, но вскоре лимит исчерпался, пришлось изгаляться вежливостью, потому что украинские деньги, являющиеся для детишек заморским сувениром, тоже иссякли.
Сфотографировать одного, особо понравившегося ребенка в толпе других – не реально, поскольку, за доли секунды дисциплинированно формируется несколько живых ярусов, для группового фото. В тот день слава обрушилась на голову так же внезапно, как и возникла. Пришлось устроить вынужденную фотосессию, чтоб не обидеть европейской чопорностью детские легионы, которые попеременно сменялись один на другой. Их более серьезные учителя первое время выдержали соответствующую статусу линию поведения, после чего, также набежали, вклиниваясь в групповое фото, одновременно снимая нас на телефоны. Спустя продолжительное время, учтиво распрощавшись со всем классом, пожав всем и каждому руки, мы, наконец, остались среди тишины, бегающих бурундуков и парочки больших зеленых попугаев, которые кружили на безопасном расстоянии. Распластавшись на траве, возник риск, что рикша нас сегодня не дождется, ибо упоительное очарование, парящее вокруг не хотело отпускать. Едва успев проникнуться таинством, как на бренные плечи обрушилась очередная лавина подоспевших школьников. Пока мы балансировали на грани вежливости, к Ольке подошла девочка, лет 8 и, воткнувшись лицом в пупок, завопила: «What's your na-а-а-а-а-me?!?» после чего, барабанные перепонки, треснув, посыпались черепками на траву.
На мгновение умолкло все, даже замерли бурундуки, после чего, выйдя из анабиоза, Олька так же громко, вперившись взглядом в девочку, по-русски заорала: «Чего ты оре-е-ешь?!»
Однако, несмотря на сквозившую в наших лицах скрытую угрозу, дети продолжали невинно улыбаться и пришли в себя почти мгновенно, вмиг растопив наше чувство собственной важности.
В итоге, Ольку вынудили сфотографироваться на фоне всего класса, вместе с учителями, которые отрепетировано, выстроились трапецией, композиционно закомпоновав ее в центр. В последствии, мы окрестили это фото: «явление посла доброй воли, среди жителей третьего мира».
Дети не заканчивались, пока мы не покинули предпоследний комплекс.
Последним местом нашей экскурсии стало археологическое плато, с одним из лучших образцов архитектурного исскуства мастеров империи Vijaynagar. Говорят, что внешние колонны этого храма производили музыку, когда вырезались, поэтому они также известны как музыкальные колонны. Внутренняя часть храмового комплекса хорошо сохранилась, выставив на показ фризы, с фигурами животных и воинов, а в промежутках скульптурные изображения Вишну и его десяти аватаров.
Центром композиции являлась каменная колесница, относящаяся к 15 столетию. Каменные колеса, сделанные в форме лотоса, могут вращаться. Все это мы, как истинные аборигены, уже узнали после посещения, упустив возможность покрутить колеса и позвенеть колоннами.
Одарив рикшу 500 рупиями, он был отпущен. Солнце садилось за Хануманой, которую мы так и не осмелились посетить, испугавшись непосильного подъема. Вернувшись на базарную площадь, решено было подкрепиться, остановив любопытство на тибетской кухне. Персонал кафе состоял исключительно из тибетцев, темперамент которых был гораздо флегматичнее индусов. Здесь впервые было продегустировано тибетское блюдо, пельмени «мо-мо», в 99% случаях – вегетарианские. Порции, к размеру которых никак не мог привыкнуть глаз, подавались только в свежеприготовленном виде и, в целом, еда оказалась питательная и вкусная. Девчонки заныли, что хотят в Тибет и, отвесив парочку смачных комплиментов и 10 рупий чаевых официантам – мы удалились.
После дальнейшего нашествия на лавочки, мне чуть не пришлось выйти замуж за парнишку, лет 20-ти от роду, который, из соображений на мне жениться, одарил меня браслетом, в качестве свадебного подарка. Предварительно, воспользовавшись сложившимся положением, я получила хорошую скидку на пару купленных шмоток, после чего пришлось пообещать, что в следующий вечер вернусь, чтоб выйти за него, поскольку вечер насущный мне выкроили на обдумывание.
На 10 часов у нас была забронирована лодка. Спустившись к реке, мы поприветствовали спящего сикха, который спал на том же месте и, также не поворачиваясь, снова забубонел свое: «no-no-no-no-no-no», едва мы прошли мимо.
Дежавю, однако…Лодка приплыла через минут 10, после фаер шоу, которое мы устроили карманными фонариками, о которых были предупреждены администратором отеля. На сей раз, вместо моторки приплыла плоскодонка, круглая, плетеная из плотных тростниковых стеблей, на 10-ю часть заполненная внутри водой. Олька чистосердечно призналась, что на таких лодках они перемещались во Вьетнаме. Разувшись и распределив вес по периметру – лодка отчалила. Пока мальчик, которого пришлось вчера вечером вызывать эки духа, греб веслом - мы наслаждались, зажав в зубах сандалии, сидя по щиколотку в воде. Хляби небесные освещала полная луна, которая заливала серебристым светом мягкоочерченный рельеф берега и реку, по которой мы тихо кружились, словно на аттракционе. Картина, участниками которой пришлось стать, показалась удивительной и мистической, будто на мгновение сознание вырвали из реальности и переселили в легенду, в которой мы плыли водами Стикса, в царство сна и покоя…
Все же, трансферт и общий тремор по – поводу его отсутствия накануне, стоили этих ощущений.
На берегу нас ожидала приятная компании «Микки –Мауса», отметив «масалой» вечер дебюта в нашем законном бунгало - мы, наконец-то, в эту ночь выспались.
Весь следующий день мы провели в скитаниях по торговым лавочкам и закупке сувениров, стараясь не забредать в улочку с моим новоиспеченным женихом, ожидавшим радостный вердикт.
На остаток вечера мы с Олькой, подошли к намеченному еще в Киеве пункту – попробовать индийский массаж «Широдара». Что такое широдара, дословно копирую из Википедии, дабы случайно не исказить пояснение оного.
Широдара (shiro – голова, dahra – течение) – уникальная и, отчасти, магическая методика оздоровления, основанная на древнем индийском учении «Аюрведе». Широдара сочетает в себе индийскую массажную технику с воздействием падающих капель специального ароматического масла. Эта процедура благотворно влияет на весь организм, начиная от нервной системы и заканчивая разглаживанием морщин на лице. Стимулирование области «третьего глаза» оказывает сильное влияние на мозговые центры, которые выделяют такое вещество, как серотонин - химическое вещество, вызывающее ощущение удовольствия и расслабления. Она также высвобождает тонкие энергии в каналах, расположенных вдоль позвоночника, помогая успокоить и прояснить ум.

Сакральный смысл процедуры кроется в том, что за счет воздействия специальной смеси масел на чакры и открытия «третьего глаза» восстанавливается энергетическое поле человека, и нивелируется негативное воздействие внешнего мира.
Ну, конечно же, от «Широдары», мы ждали многого:от банального катарсиса до фантасмагоричного просветления, четко обозначив, что данная процедура ляжет в основу крутого витка развития нашей духовности.
Цены на «Широдару» в Хампи значительно порадовали, в отличие от цен в Колве. За 50 мин. массажа мы сошлись на 600 рупиях с человека, что в переводе получалось около 100 грн.
Аня как самая практичная, мерцая вспышками здавомыслия, от подобной авантюры отказалась, как, впрочем, и во всех поездках. В ее вечернюю программу входил концерт, в соседнем Guest House, на который она была приглашена автором-исполнителем, англичанином, исполняющим задушевное гитарное кантри собственного сочинения.
Салон, который сулил «Широдару», находился в 10 минутах ходьбы от нашего бунгало, на соседней улице. Еще днем мы договорились с хозяйкой, приятной индианкой лет 40-ка, о времени посещения, бегло изучив внутренности салона. Интерьер ничем порочным на вид не выделялся и условия стерильности нам показались вполне приемлемыми, посему, записавшись, я на 20.00, Олька на 21.00, с довольными мордами отправились ждать вечера на другой берег.
Вечером, в назначенное время, с трудом выдержав испытание легким голодом, перед массажем, я твердно пообещала, что, через час вернусь, с широко смотрящим на мир, открытым третьим глазом. Вместо женщины, которую я видела днем, выплыл мужчина, который, шевеля усами сказал, что «Широдара» - это его парафия и поманил за собой в салон. В комнате, которая предназначалась для промасливания было тихо и дневное журчание мантр отсутствовало. Сама комнатушка была крохотной и была рассчитана лишь на кушетку, пару крючков для одежды, тумбочку, зеркало и ловкие руки массажиста. В качестве компенсации отсутствующей музыки, напротив моего еще дремавшего в ожидании третьего глаза, размещалось широко распахнутое окно, любезно проецировавшее все звуки улицы в салон. Я поинтересовалась, будет ли открыто окно во время процедуры, после чего, мужчина утвердительно кивнул и указал перстом на ку