Кобра на столе или танец смерти

После часа «пик» город сразу же перешел в очередную спазматическую фазу. На улицы вырвались байкеры, смуглые парни увозили длинноволосых красавиц к набережной реки Сайгон, где горели огнями корабли, стоящие на якоре. Вечер не переставал быть томным…
Ресторан «Чи-Ки», что можно перевести как «Счастлив друзьями», напоминал скорее харчевню где-нибудь в провинции. Но посетителей было много. Хозяин – пожилой китаец из «хуацяо» радовался каждому гостю, как близкому родственнику. Он провел нас к столику и дал отмашку сыновьям. Кам и Хунг учтиво раскланялись.
Лопались пластиковые пакеты, извлекались охлажденные, стерильной чистоты салфетки. Если вначале было слово, то перед хлебом было зрелище. Рядом стояла клетка, где свились в тугой узел двухметровые кобры. Одну из них нам предстояло выбрать на ужин, который, собственно, и затеял Шон – коллега из местной газеты «Сайгон зиайфонг». Право выбора я отдал ему.
Восхищенно чмокая, Шон указал на змею, которая угрожающе шипела, глядя ему в глаза. Малыш Хунг открыл крышку и с головой погрузился в этот ужасный серпентарий. Он безошибочно ухватил указанную рептилию и, словно резинку, вытянул наружу. Обреченная на съедение кобра должна была теперь исполнить свой последний танец.
Я старался не думать о гуманной стороне этого аттракциона и безропотно следовал уставу чужого монастыря. В данном случае он не предусматривал никаких демаршей в защиту животных.
Итак, кобра танцевала на столе. Расправив свой капюшон, величаво подняв голову, она словно исполняла ритуальный обряд. Роль факира взял на себя Хунг. Его рука находилась рядом с головой, и как только змея подползала к краю, хватал и оттаскивал на середину.
Сколько продолжалась эта жуть – пять минут или десять – точно не знаю. Помню только напряженные лица вокруг, да холодные немигающие глазки затравленного аспида. Не случайно, видимо, в странах Юго-Восточной Азии кобра символизирует власть и гордыню.
Дальше молодые факиры действовали еще более профессионально. Они подняли змею над нашими головами, словно жертву, приносимую богам, и потащили на плаху. Ударом кухонного ножа отсекли голову и опустили в склянку с рисовой водкой, где уже лежало несколько голов. Стаканчик водки, смешанной с кровью и раздавленной печенью, нужно было выпить «по первой».
Но самый ценный деликатес – сердце. Его предложили мне как почетному гостю. Оказанную честь я уступил Шону. Он тут же проглотил трепещущее сердце, запив красноватой жидкостью. Тело кобры продолжало извиваться, пока Хунг уносил его на кухню.
Вскоре из кипящего котла извлекли сваренные куски и подали к столу с фасолью, имбирным соусом и специями. Я спросил у Хунга, кусала ли его змея на работе. «Четыре раза, - ответил он. – Но в доме есть вакцина – верное средство от укусов. Ее делает отец, а рецепт держит в секрете».