Гоа Калангут

Гоа – маленький пальмовый рай Боба Марли, о котором в мегаполисе чудом напомнила надпись на куртке GAO-01, как номера на мопедах жителей побережья Аравийского моря. Время Гоа блаженно покачивается на искрящихся солнечным светом волнах, впадая в еще большую размеренность в тени пальм. Воздух совсем не морской, это бы было слишком бедно для рая. Он напитан солнцем, ароматами благовоний, подносимых с утра божествам, печеным запахом острых индийских блюд и морепродуктов, и своей уникальной, ни на что не похожей неповторимостью.
Апрель. Восемь утра. Именно утром Индия открывает свои маленькие житейские чудеса, пока туристы еще спят: в 6:50 стоит темная ночь, хоть глаз выколи, но ровно в 7:00 резким переходом в небе встает полуденное солнце, и момент, когда это происходит, невозможно уловить. Наверно, это Шива Натараджа начинает свой танец в кольце огня под мелодию циклов бытия во имя поддержания ритма жизни, побеждая зло и невежество ночи, обвиваемый змеями – символами создания Вселенной и опорами мира, держа в правой руке дамару, породивший первые звуки мира, а в левой – огонь, который в свое время приведет все к перерождению. А косы Шивы развеваются во все стороны, наполняя Индию божественной благодатью смирения и умиротворения.
Я иду на пляж Калангут, надеясь, что сегодня Менино Сильвейра исполнит свое обещание: сфотографируется со мной на память в регги-майке с портретом Боба Марли. Заглянув в любимое пляжное регги-кафе, я увидела спящего на столах Менино. Неподалеку, под флагами разных стран и регги-стягов, сидел старый почтенный йог в позе лотоса и медитировал. Видимо, мой бесшумный визит все же разбудил Менино, он встал, приготовил свежевыжатый апельсиновый сок и пообещал, что непременно завтра сфотографируется со мной.
По словам Доминика Сильвейра, брата Менино, до 7 утра у береговой линии можно увидеть плещущихся маленьких акулок, которые абсолютно не представляют угрозы человеку.
Даже плыть в Гоа не нужно. Волны в море довольно большие, на них просто ложишься, и они выносят тебя на берег, изредка накрывая с головой. Один раз волна так сильно накрыла меня, что я упала на дно, три раза перекувыркнулась через плечо по дну и процарапала себе ракушкой спину. Утром Аравийское море радует экстремалов, к полудню оно успокаивается, и можно просто тихо блаженствовать в теплой, как парное молоко, воде, то удаляясь к бескрайним горизонтам, то возвращаясь к берегу навстречу пальмам и горячему песку, обжигающему пятки. Кажется, будто ты всего лишь плыл прямо и быстро вернулся назад, но попал в совсем незнакомое место: течение незаметно унесло тебя далеко в сторону. Любой мужчина Гоа стремится сфотографироваться с самой белокожей туристкой, а так как я медленно загораю и являюсь блондинкой, меня не оставляли в покое. Даже женщины порой просят сфотографироваться с их мужчинами.
Чудеса не кончаются: возвращаясь в отель, на полпути я увидела слона. Его владелец согласился за 300 рупий довезти меня до отеля. Дороги в Гоа узкие, как одна полоса дороги в Москве. Движение абсолютно хаотичное: все едут навстречу друг другу на больших скоростях, основной вид транспорта , мопеды, постоянно обгоняют друг друга и редкие машины. Чтобы перейти через дорогу, нужно ждать минут 5-7, никто никого пропускать не собирается. По краям дороги валяется мусор, где кормятся худые коровы – священное в Индии животное. Слон занимает три четверти дороги, я восседаю на его широкой спине, изредко хлестаемая листьями проезжаемых пальм. Внизу снуют мопеды, а величавый слон медленно-медленно шагает на своих широких ногах. Когда мы доехали до отеля, ресепшионисты были очень удивлены найденному мною слону, так как животные обитают в четырех часах езды отсюда, в слоновьем питомнике, где их обучают. Как ни искали потом две недели мои знакомые слона на Калангуте и Кандолиме, все тщетно. Слезши со слона, я обняла его за широкий, как ствол дерева, хобот, погладила жесткие пересохшие уши и, пока владелец не видел, залезла рукой слону в носопырку. Я думала, там будет влажно, но носопырка оказалась сухой, как его шкура.
Вечером я отправилась на самую популярную в Гоа дискотеку в районе Бага со своим другом – юным владельцем тату-салона. Несмотря на то, что ему всего 20 лет, он уже успел побывать в Англии, Франции и ряде других европейских стран. А для меня Гоа – первое международное путешествие.
Европейская современная музыка уступала время для представлений. Больше всего мне понравилось, как невзрачный русский юноша в джинсовой жилетке с рваными краями жонглировал огнями. Это напомнило, что в Индии дух способен покорить и укротить все, даже огонь, хотя дух – это и есть огонь.
Возвращались мы с Томасом утром, на его мопеде. Он умудрялся вести мотоцикл на бешеной скорости не глядя, разговаривая со мной и обернувшись на меня, хотя я его постоянно просила смотреть на дорогу. Жителям Гоа также не страшны препятствия: когда на нашем пути возникла катакомба, образованная автомобилем, занимающим три четверти дороги, и вспыхнувшим высоко ввысь огнем, раздутым пожилой женщиной, мы, ничуть не сбавляя скорости, проскочили в этот узкий проем, хотя для меня было очевидно, что мы сейчас либо врежемся в машину, либо обгорим в пламени. Да, мы, русские, пессимисты.
Когда мы стали подъезжать к уже узнаваемым мною местам, Томас сказал, что ему скоро нужно открывать свой тату-салон, и не мешало бы подкрепиться. Он пригласил меня в столовую, где за скромную сумму утром перед работой питаются местные жители. Столовая напоминала своей отделкой сельпо в деревне, и в духоте жалкий металлический вентилятор в отдушине придавал этому месту еще больше сиротливости. Томас скоро пришел с компотом, хлебом и какой-то зеленой жижей, смутно напоминающей суп. Даже не представляю, как этим можно насытиться. Очень жаль этих людей. Позавтракав, Томас отвез меня в мой отель, мне нужно было собирать вещи.
Когда я улетала, я представить себе не могла, как можно жить в серой Москве, где нет столь приветливых, словно сияющих светоносной душой людей Индии. Пять часов полета переносят меня в обыденность будней. Когда самолет пролетел более часа, он снизился, пролетая над морем, и я увидела в иллюминатор маленького индийского мальчика. Заметив самолет, он помахал ему ладошкой, прощаясь с гостями из России. Я сидела в середине самолета, у крыла, благодаря чему казалось, что мальчик смотрит именно на меня и машет именно мне. Я помахала ему ладошкой в ответ, прощаясь с ним, навсегда остающимся в солнечном лете, и мне показалось, что мальчик увидел это, хоть расстояние между нами и отблеск иллюминаторов не позволяют этого. А может, это магия Индии может все?

Наталья Цорионова.