Книга "Незабываемый Иран". Глава 12. Бам

Мой самый быстрый автостоп

С острова Киш я доплыл на пароме до Бенде́р Чарак, а затем продолжил путь в Бенде́р Аббас, где решил остановиться на несколько дней у своего друга Даниеля. В день отъезда его отец предложил отвезти меня на трассу в 30 километрах от города, откуда легко было уехать в Бам («Бам» на фарси произносится с долгой гласной «а»). На прощание мы крепко обнялись и пожелали друг другу здоровья и счастья. Я прошел несколько метров вперед по дороге и машинально махнул рукой проезжавшей машине, которая сразу остановилась.
- Ма́н микха́м бэ Баа́м бэра́м, маджо́ни. Ма́н пу́ле ка́фи надора́м. (Я хочу поехать в Бам, бесплатно, у меня недостаточно денег).
Водитель кивнул и пригласил в машину, сказал, что едет в какой-то город в 150 км от Бенде́ра. Так произошёл мой самый быстрый за всю поездку автостоп. Всю дорогу водитель увлеченно беседовал и рассматривал мои фотографии, а по приезду почему-то попросил оплатить проезд, несмотря на мою изначальную просьбу подвезти бесплатно.
- Ма́н пу́ль надора́м (денег нет), - уверенно произнёс я.
- Пу́ль, пу́ль, - настаивал водитель, показывая жест пальцами, как если мы пересчитываем купюры.
Но я был твёрд в намерении не платить. Тогда иранец вдруг улыбнулся, похлопал меня по плечу и пожелал удачно доехать. По резкой смене его настроения, я подумал о том, что он с самого начала рассчитывал на «тааро́ф», когда из вежливости не мог отказаться подвезти меня бесплатно, но совсем не предполагал, что я действительно не собирался платить. Сообразив, что я иностранец и мог не знать об этих правилах, водитель принялся помогать и объяснять мне дорогу.
Следуя его совету, сначала нужно было заехать в Керма́н (500 км), а затем в Бам (200 км). Я знал о том, что из Бенде́р Абба́са есть прямая дорога в Бам, на выезд к которой меня должен был привезти отец Дание́ля, и, конечно, не понимал, зачем нужно было делать крюк в 300 км. Однако иранец на мои возражения цокал и повторял: «Керма́н». К тому времени я уже пользовался GPS навигатором и «Яндекс-Картами», однако в этой программе были обозначены только основные магистрали, а моей дороги на карте не было, поэтому я не знал, по какому маршруту мы ехали. Всё стало понятно, когда мне показали бумажную карту, оказалось, что я выехал из Бенде́ра не по той дороге. После этого случая я скачал «Гугл-Карты», которые оказались более подробными и детализированными, и продолжал пользоваться ими на протяжении всего своего путешествия.

Сменив несколько машин, я приехал в Керма́н только в девять вечера. Поскольку это был следующий город, который я хотел посетить, то у меня уже были телефоны знакомых, у которых я планировал остановиться. Но к моему разочарованию те, до кого я смог дозвониться, уехали за город и не могли пригласить меня. Тогда я позвонил в Бам своему другу Али́ и подтвердил, что постараюсь уехать на любом автобусе сегодня ночью. Я стал спрашивать таксистов, как добраться до терминала, и стоявший рядом иранец с другом предложили довезти меня до терминала на своей машине.
- Ча́нд пуль мишэ́? (сколько денег стоит?), - уточнил я.
- Маджо́ни, маджо́ни (бесплатно), - замахали руками они.
Оказавшись в машине, я объяснил, что в первый раз приехал в Керман и направляюсь в Бам. Мы быстро доехали до терминала, где нашли нужный автобус, который отходил через пять минут в сторону Иранша́хр через Бам. Кассы были закрыты, и билет нужно было покупать в автобусе. Мои новые знакомые помогли поторговаться с водителем, и в итоге я получил билет за $2 вместо $3.5.

Тем временем мне позвонил Али́ из Ба́ма и рассказал, что сегодня в городе проходит фестиваль фиников, на котором представлены финики и ратта́б со всех провинций Ирана – Керманша́ха, Буши́ра, Бенде́р Абба́са, Керма́на. Данное мероприятие проходит ежегодно в конце иранского лета, в последний день месяца Шахрива́р (22 сентября). К сожалению, мне так и не удалось на него попасть, так как мой автобус приехал в Бам только в половине первого ночи.


Крепость Бам и то, что от неё осталось

Мой знакомый Али́ учился в университете в Баме и получил разрешение пригласить меня переночевать в студенческое общежитие, он много расспрашивал о путешествиях и в конце сказал, что в Иране автостопа не существует, по крайней мере, для иранцев. «Зато если я вижу пикап, то всегда стараюсь его остановить и сесть в кузов, за это водители не берут деньги, зная, что я студент», - сказал Али и тут же продемонстрировал свое умение останавливать машины. Он выбежал перед пикапом на середину дороги, усиленно жестикулируя и показывая, что хочет сесть в кузов. Если бы я был за рулём, то огрел бы такого автостопщика чем-нибудь тяжёлым за столь принудительную остановку, но водитель пикапа только улыбнулся и показал запрыгивать в кузов.

Так мы начали обзорную экскурсию по городу. Бам сильно пострадал от землетрясения в 2003 году, когда погибло более тридцати тысяч человек и уничтожено до 80% всех зданий. Такие катастрофические разрушения были вызваны тем, что город состоял в основном из глинобитных домов, которые возводились без соблюдения правил постройки домов на сейсмоактивных территориях. После землетрясения дома в Баме стали строить «правильно» - сначала устанавливается металлический каркас, а затем пространство заполняется блоками. От этого новые постройки становятся более безопасными, хотя и очень похожими друг на друга. Во дворе, как правило, разбивают сад с финиковыми деревьями.

В городе находится крепость Бам (Арг э Бам), которая всегда считалась жемчужиной Ирана, и к тому же она является крупнейшей в мире глинобитной постройкой. Крепость была построена в VI-IV вв. д. н.э. на месте шёлкового пути и основательно разрушена землетрясением 2003 года. С тех пор она постепенно восстанавливается специалистами. Уровень разрушений можно оценить на сайте международного центра по реконструкции после землетрясений (http://www.earth-aur...bam_iran_en.php). Говорят, что работы продвигаются медленно из-за того, что все сооружения стараются реконструировать по старым технологиям. Мне также много раз говорили, что реставрация крепости имеет для жителей Бама особое значение, её восстановление является символом непоколебимости и веры в себя, надежды на будущее для тех, кто все потерял после катастрофы, по крайней мере, я слышал такое объяснение от разных людей.

Вход в крепость был бесплатным, но человек в будочке аккуратно записал мою фамилию и, что было для него даже более важно, страну, откуда я приехал. Перед комплексом висели транспаранты ЮНЕСКО с фотографиями разрушений и проектами готовящихся реставрационных работ. Крепость Бам и её культурный ландшафт занесли в число памятников Всемирного наследия только после землетрясения.
До катастрофы многие здания вокруг цитадели и так лежали в руинах, теперь же были полностью разрушены сохранившиеся до этого главные здания: базар, бараки, гимназия, конюшни, дом Сарджук, чайный дом. И, конечно, больше всего пострадала Цитадель, представляющаяся как целостная структуру и формирующая тот самый образ крепости Бам, который мы до сих пор часто видим на рекламных фотографиях иранских туристических агентств.
На территории «Арг э Бам» не было навесов, и мы провели несколько часов под палящим солнцем, прогулялись мимо полуразрушенных зданий, укрепленных сваями, оценили ход реставрационных работ и вскарабкались на то, что осталось от смотровой башни, откуда открывался хороший вид на город.


И только финики вечны

Стоя у самой высокой точки цитадели, где когда-то была смотровая башня, я осматривал разрушенные здания и знаменитые финиковые сады Бама. Они не пострадали от землетрясения и так же, как и много лет назад, простирались на десятки километров вокруг города.

Мы вышли из «Арг э Бам» и зашли в один из садов, который даже не был огорожен забором. Среди деревьев мы быстро отыскали хозяина с детьми. Чтобы собрать урожай, он залезал на дерево и тряс вязанки с финиками, в это время дети на весу держали ткань, чтобы собирать в неё падающие плоды. Я поднял финик и спросил: «Кхорма́ э кху́б э?» (хороший финик?). Владелец сада спустился с дерева, угостил меня горстью фиников и попросил Али перевести:
- Он говорит, что это хороший финик, но не самого лучшего качества, такой урожай нельзя отправлять на экспорт. Завтра с утра он поедет собирать финики лучшего качества в свой сад за городом и приглашает нас с собой.

На следующее утро мы проснулись очень поздно и решили добраться до финиковых садов самостоятельно. Расспросив местных жителей, мы пришли к выводу, что лучше всего ехать в город Барава́т, который находится в нескольких километрах от Бама. С самого начала я решил ехать автостопом, и этим самым заставил Али и его друга сильно нервничать. «Мы иранцы, нас не повезут бесплатно», - повторяли они, однако вопреки их стереотипам, я легко убедил водителя подвезти нас троих до соседнего города, откуда до садов мы доехали такси.
- Чегха́др мише́? (сколько стоит), - спросил я у таксиста цену за проезд.
- Гха́бели нада́р э (ничего не стоит), - ответил таксист.
- Это та́ароф, - объяснил мне Али, - Он говорит, что платить не нужно, но на самом деле делает это из вежливости, и, конечно, ожидает оплаты за проезд.
Впрочем, сумма оказалась символической, всего пятьсот тома́нов с каждого.
«Ба́гх э хорма́ (финиковый сад)», - сказал таксист и остановил машину. Мы вышли на улицу с множеством переулков, где за высокими глиняными заборами росли финиковые пальмы. Входная дверь в ближайший сад была открыта, и мы зашли внутрь, оказавшись в тени густых крон высоких пальм, с каждой из которых свисали снопы фиников, по соседству росли апельсины, и хотя они были ещё зеленые, но уже сладкие и съедобные. Нас встретил хозяин сада, молодой человек в широких штанах, какие носят в Пакистане.

Я рассказал, что приехал в Бам ради фиников и очень хотел залезть на пальму. В ответ хозяин продемонстрировал своё мастерством лазания по дереву – тут же залез на высокую пальму, на самые её ветки, и стал прыгать и трясти её, так что на нас дождем посыпались финики. После чего он спустился и помог собрать плоды, а также объяснил, как отличать их по качеству:
- У самых лучших фиников кожура должна находиться очень близко к мякоти и быть такой тонкой, чтобы ты даже её не почувствовал, такие финики мы отправляем на экспорт.
Чтобы самостоятельно залезть на пальму, новички должны пользоваться верёвкой в качестве страховки, опоясываясь ею вокруг дерева, чтобы не сорваться и не упасть. Иранец заметил, что веревки у него не было, так как он уже давно лазает по деревьям, поэтому и мне пришлось быть без страховки. Для тренировки я сначала попробовал залезть на невысокие деревья, это оказалось совсем не сложно - по краям на стволе пальмы были большие выступы, на которые легко можно становиться ногами, руками нужно было лишь придерживаться. Перед уходом я залез на трёхметровое дерево, сделал несколько фотографий, сорвал горсть фиников и там же их съел. В тот раз от финикового обжорства меня спасла сильная жажда – двухлитровая бутылка воды, которую я взял с собой, уже закончилась, а съесть много фиников всухомятку было крайне сложно, поэтому мы вернулись домой.

Но как только я оказался на базаре, то сразу купил себе пачку фиников, на которой заглавными буквами было написано: «кхорма́ йе Бам, экспорт» (финики из Бама, экспорт). Маленькие полукилограммовые пачки стоят около $3, плоды в них аккуратно выложены в ряд, не раздавлены и всегда свежие, так как их хранят в холодильниках. Финики также можно купить в металлических и пластиковых ведрах и бочонках, где они будут спрессованы в виде пасты, но зато цена будет в несколько раз дешевле, а также на развес за $2-4/кг. Также на рынке продавались продукты, приготовленные из фиников: масло, мёд, мармелад, сироп и соус. Кроме самих фиников можно купить «ратта́б» - недозревшие финики. На вкус это твёрдые и немного вяжущие плоды, имеющие цвет от жёлтого до ярко красного. Их также кушают как самостоятельно блюдо с молоком или йогуртом. Очень эффектно смотрится покупка в виде большой ветки с гроздьями ратта́ба.

Справка. Различают четыре стадии созревания фиников (названия заимствованы из арабского): кимри (неспелые), кхлал (размер как у созревшего финика, по вкусу хрустящий), рутаб (спелый, мягкий), тамр (собранный и высушенный на солнце). В исламский странах традиционно после захода солнца в Рамазан первым блюдом подают финики с йогуртом или молоком.
В Баме, провинции Кермана в Иране, выращивают сорт «Мозафати» или «Финики из Бама», такие финики имеют хороший вкус и могут долго храниться (до двух лет при температуре -5С). Финики составляют 10% всего урожая в Иране, около трети из них экспортируется.


Почем опиум для народа

В девять часов вечера мы пришли в студенческое общежитие. В связи с тем, что его собирались ремонтировать, все студенты уже выехали, и газ был отключен, приготовить ужин нам не удалось. Перекусив консервами, я предложил своему другу Фарха́ду прогуляться и купить что-нибудь на десерт.
- Но сейчас уже поздно и магазины закрыты, - возразил он.
- Нам не нужны никакие магазины и кафе - мы же в Баме! - радостно ответил я, - Пойдем в парк и нарвём там фиников!
Мы вышли на улицу и минут через пятнадцать дошли до какой-то площади с финиковыми пальмами. Я осмотрел их и заметил, что почти все финики на них уже были съедены. Нужно было либо идти дальше либо постараться залезть повыше, куда другие прохожие не смогли дотянуться. Мне захотелось срезать ветку с оставшимися финиками, чтобы принести её домой, поэтому мы подошли к магазину, который уже закрывался, и выпросили у хозяина нож. Тогда я залез на пальму и попытался обрезать ветку с финиками, мой друг Фарха́д стоял рядом и с любопытством наблюдал за мной. Он давно жил здесь и привык к тому, что финики растут на главной площади города, но таких финиколюбивых туристов как я, он видел впервые.
- Аз коджа ст? (откуда он), – услышал я голос.
- Аз беларусь э, - ответил Фарха́д и обратился ко мне, - Прохожий спрашивает, почему ты здесь кушаешь финики, они уже высохли и не вкусные.
Я понял, что какой-то иранец заметил меня и подошёл, чтобы познакомиться, но поскольку к этому времени я высоко залез на пальму, то был очень занят - одной рукой держась за дерево, другой я старался набрать финики в пакет.
- Для нас здесь почти не осталось фиников, - крикнул я с дерева, - Пальмы очень низкие, и люди уже выбрали всё самое вкусное. Скажи ему, что я занят и не могу спуститься, чтобы с ним познакомиться. Я есть хочу! Ман гороснэ ам! (я голоден).
- Прохожий говорит, что приглашает нас к себе домой, у него в саду растут вкусные финики, - перевёл Фарха́д.

Я спрыгнул с дерева, передо мной стоял молодой человек в белой одежде и широких брюках, его звали Оми́д. Мы пошли за ним и через несколько минут оказались у него дома. За высоким забором стоял большой одноэтажный особняк, а в саду росли финиковые пальмы.
Наш новый знакомый быстро сходил в дом и вскоре вернулся с чайником и лепешками, в то время как мы расположились на ковре во дворе. Забрав мой пакет с финиками, которые я нарвал на площади, Оми́д вытряс их на землю и сказал: «Ин кхорма кхуб нист» (это плохие финики), затем залез на пальму рядом с домом и стал собирать для нас финики. Вернувшись, он предложил нам целый пакет вкуснейших плодов с горячим чаем.
- Я продал один из своих финиковых садов и купил этот дом, - сказал Оми́д, - так как хорошо знал его хозяина, он посадил эти пальмы около двадцати лет назад.
«Сабр кони́д!» (подождите), - вдруг добавил он и снова ушел домой, а когда вернулся, то держал в руках массивную бронзовую тарелку, на которой дымились угли. Это была посуда сложной ручной работы, украшенная множеством ножек в виде быков, стоящих двумя копытами на земле и тянущихся вверх головами, рога и профиль которых напоминали памятники Персеполя. «Раз уж появились угли, значит, будем курить кальян», - подумал я и переспросил: «Гхалью́н? (кальян)».
- На! (нет), – ответил хозяин, достав из ткани брусок тёмно-коричневого цвета. Он также принёс предмет странной формы, один конец которого выглядел как большой бронзовый шар, а другой заканчивался длинной трубкой, через которую можно было дышать и также использовать её как ручку. Мой друг Фарха́д с неудовольствием наблюдал за его действиями.
- Алекс, это не кальян, это вафу́р - трубка, чтобы курить «тарья́к». Я не знаю, как это перевести на английский.
- Это натуральное? Его можно курить? – спросил я.
- Да, это натуральное, его собирают с растений. Только не кури это, «тарья́к» - очень плохая штука, это наркотик.

Следуя советам Фарха́да, я решил не курить, а просто поддерживать беседу, наслаждаясь чаем и финиками.
- Видишь маленькое отверстие на вафу́ре? – иранец показал на тонкое, как иголка, отверстие на бронзовом шаре трубки, - Тарья́к нельзя нагревать на открытом огне, поэтому я сначала кладу вафу́р в угли, нагреваю его, и только затем курю.
Специальными ножницами он отделил от коричневой массы небольшой липкий кусочек и приложил его к отверстию на бронзовом шаре. Затем щипцами взял кусок угля, поднёс его на небольшое расстояние от вафу́ра и несколько раз выдохнул через трубку, таким образом, чтобы воздух, выходящий из отверстия, попадал на уголь, раскаляя его докрасна. От жары коричневое вещество вокруг отверстия стало плавиться и капать внутрь трубки, тогда Оми́д сделал несколько глубоких вдохов и выдохнул белый как пар дым.
- Один мескаль (мера в 4,6 гр.) в Иране стоит $4, а в Афганистане и Пакистане – $2, - задумчиво произнёс он.
- А сколько это весит? – спросил я, показывая на брусок.
Оми́д пожал плечами и куда-то ушел. На некоторое время мы остались одни, и теперь я жалел, что не взял с собой фотоаппарат - мне очень хотелось сфотографировать тарелку для углей и вафу́р. Хозяин вернулся с электронными весами и, положив на них коричневый брусок, показал, что его вес был около полукилограмма. Я подумал, что всё-таки, не стоило бы ничего фотографировать: специальные ножницы и щипцы, горящие угли, вафу́р, тарья́к и весы – всё это было слишком опасно, чтобы хранить такие фотографии у себя и не бояться получить из-за них проблемы. Иранец несколько раз затягивался и курил, а затем продолжал беседу на фарси, его речь переводил мой знакомый.
- Я несколько раз ездил в Афганистан без документов, одевал одежду, которую носят местные жители, учил местный язык и даже отрастил бороду, чтобы не привлекать внимание и привезти тарья́к в Иран.
- Я тоже хочу поехать в Афганистан, - ответил я, - но боюсь, что там небезопасно для туристов. Может, мне тоже нужно отрастить бороду и как-то по-особенному одеться, чтобы не выглядеть иностранцем?
- Неважно, как ты будешь одет и отрастишь ли бороду, по цвету твоей кожи всегда можно определить, что ты не местный, - сказал иранец, разобрал трубку и вытряс оттуда чёрные угольки, - это тоже тарьяк, и его можно курить, но он намного крепче, чем натуральный, и стоит около $5.
- Ничего себе, получается, что можно купить за $4, выкурить и продать за $5?
- Всё правильно, только им пользуются самые заядлые курильщики, на которых обычный тарья́к уже не действует. Я его не курю, но собираю и потом продаю. Некоторые растворяют тарьяк в чае и пьют, но от этого может стать плохо, поэтому я так не делаю.

Мы стали разговаривать про Бам и его жителей, и, конечно, я не мог не задать вопрос о том, как произошло землетрясение. Первым ответил мой друг Фарха́д:
- Землетрясения случилось рано утром, когда все спали. У меня погиб брат и вся его семья, в его доме обвалилась крыша. Многие дома оказались разрушенными именно потому, что были сделаны из глины и соломы и не укреплены железными конструкциями, как это делают сейчас. Другой мой брат с семьей остались живы, потому что накануне он чувствовал небольшие толчки под землей, и предложил в ту ночь всем спать на улице. Мы были в Тегеране, когда узнали об этой ужасной катастрофе по новостям, и сразу же бросились звонить в Бам, но телефоны не работали, тогда мы сели в машину и поехали, но дороги уже были перекрыты. Правительство объявило, что из-за того, что многие ехали к родственникам на собственных машинах, по дорогам из-за заторов долгое время не могли даже проехать машины Красного Креста с водой и продовольствием. Поэтому мы приехали в Бам намного позже и застали у нашего разрушенного дома жену брата, которая не переставала плакать. Она сказала, что брат жив, но ушёл помогать соседям. От того, что творилось вокруг, мы сами испытали сильный шок и долго не могли ей поверить, а мама всё время продолжала рыдать и спрашивать: «Где мой сын, скажи, где он?». И так продолжалось, пока брат не вернулся, он помогал в это время соседям. Это было ужасно. Тела сотнями складывали прямо на улице вдоль дороги в ряды, я никогда не забуду этого ужасного зрелища. Многие люди в Баме после землетрясения лишились всего: своего дома, своих семей, своих родных и близких…

По официальным данным разрушительное землетрясение за один день унесло жизни более 26 тысяч горожан, видимо, тогда именно тогда многие пристрастились к наркотикам.
- Ваши родственники также пострадали во время землетрясения? – обратился я к иранцу.
- Зэлзэ́ле? (землетрясение), - задумчиво переспросил Оми́д, - бравада́рам, кхаха́рам… зия́д… (брат, сестра, много…), - и снова погрузился в свои мысли, а потом стал о чем-то рассказывать. Фарха́д перестал переводить и сказал:
- Сейчас он что-то говорит, но иногда я перестаю его понимать, наверное, это тарьяк действует. Он очень плохой человек, говорит, что нелегально привозил тарьяк в Иран, и что если я хочу купить, то могу к нему обращаться. Ты не знаешь, насколько тарьяк опасен, а я видел это собственными глазами. Мой брат из-за этого стал наркоманом, он долго никому ничего не рассказывал, а мы и не подозревали. Потом он стал выносить из дома деньги, ценности и вещи, чтобы продать их и купить еще тарьяк, от него ушла жена. Мы нашли для него врача, но было уже очень поздно, нам так и не удалось его полностью вылечить. Пойдем отсюда Алекс, я устал и не хочу здесь больше находиться, я не спорю, этот человек может быть хорошим хозяином и пригласить тебя в гости, и будет хорошо к тебе относиться, но он продает тарьяк, и он очень плохой человек.
Мы поблагодарили хозяина за гостеприимство и покинули его дом. Было начало пятого утра, значит, в разговорах мы провели около четырёх часов. Вернувшись в гостиницу, я сразу заглянул в словарь и узнал, что в переводе с фарси «тарья́к» означает «опиум».

Справка. Первые упоминания опиума относятся к 3400 г д. н. э. Найденные в шумерском городе Ниппур в Месопотамии дощечки описывали процесс сбора опийного сока по утрам и изготовления из него опиума. Недозрелые коробочки опийного мака после опадения листьев надрезают, из них вытекает белое смолистое вещество, которое постепенно затвердевает и становится коричневым – это и есть опиум. Лечение опиомании наиболее сложно, а процент излечившихся наркоманов самый низкий.

Примечание. Ввоз наркотиков на территорию Ирана карается смертной казнью, а употребление – длительным лишением свободы. Все имена в рассказе вымышленные. Автор являлся сторонним наблюдателем и не нарушал закон.


Автор: Козловский Александр.
Книга: "Незабываемый Иран". 159 дней автостопом.
Источник: http://sanyok-belarus.narod.ru/