Репортаж из самого сердца австралийских пустынь

Покидать Коралловой залив совершенно не хотелось. Путь до первой пустыни предстоял невероятно долгий, и выезд был намечен еще до рассвета. Дорога повела в сторону Южного тропика, или Тропика Козерога. Эта условная параллель Земли на широте 23026’16, проходящая к югу от экватора, хорошо известна из уроков географии. Название тропика произошло от созвездия Козерога, в которое 2000 лет назад «входило» Солнце в момент зимнего солнцестояния. Греческое слово «тропик» означает «поворот», то есть описывает процесс «разворота» движения Солнца. В моем путешествии также происходил разворот от моря к пустыне, с севера на юг. При пересечении тропика на морском судне порой устраивают Праздник Нептуна, но вокруг была пустынная выжженная, напоенная жаром, красная равнина. Дорожный знак тропика показался после 50 километров езды – пассажиры двух машин спешили запечатлеть себя на фоне этой географической достопримечательности.

Ковры из ракушек и древних камней

По дороге к пустыням было три интересных места, которые никак нельзя пропустить. Например, побережье Шелл Бич, озеро со строматолитами – первыми живыми «камнями» на планете – и залив Манки Миа, где дикие дельфины приходят к берегу на кормление из рук своих ученых исследователей.

Описать Шелл Бич словами почти невозможно! Представьте – океан с чистейшей бирюзовой водой плещется в отдалении, омывая четкую линию берега, сверкающего совершенной снежной и неземной белизной. И основа берега – не песок, а разнообразные по размеру ракушки. Их мириады! Звезд на небе в тысячи раз меньше, чем ракушек в этом уникальном месте. Многие прибывают сюда парами. Бредут по мелководью. Целуются. Наслаждаются романтикой и оставляют из ракушек сердца на берегу, которые затем разносит ветер, и все снова возвращается на круги своя.

Недалеко от Шелл Бич расположено мелководное озеро с самыми древними «живыми» организмами на планете – строматолитами (в переводе с греческого – «каменный ковер»), характерными для осадочных толщ докембрия. Эта эпоха продолжалась с момента образования Земли до появления первых многоклеточных организмов примерно 570 миллионов лет назад. Возраст древнейших известных нам горных пород составляет всего 3,9 млрд. лет, так что о юности нашей планеты мы знаем ничтожно мало. Строматолиты, как на машине времени, донеслись до наших дней и неплохо себя чувствуют. Это тонкослойные колонны или холмики, состоящие главным образом из карбоната кальция, древние плосковершинные известковые «бочонки» диаметром метр-полтора. Строматолит образуется в результате жизнедеятельности циано-бактерий и существует главным образом в пересоленных лагунах, как Шарк Бэй.

«Устал – немедленно остановись!»

Следующим пунктом был Денхам – небольшой городишко, где срочно требовалось заправить машину. Она выглядела, как загнанная лошадь – вся в оранжево-красной пыли, прилипшей к бокам и задней части. Только лобовое стекло сияло чистотой, поскольку его мыли на каждой заправочной станции, где пополнялся запас бензина. В Денхаме расположены исследовательский центр и морской заповедник Манки Миа. Сотрудник центра Гас Чамберлиан, с которым мы познакомились, позволил взять на час редкую книгу, написанную основателем заповедника о приручении свободно живущих дельфинов в этом уникальном месте. Я быстро понял, что обещания на въезде в морской заповедник о вероятности в 99% увидеть диких дельфинов на утренней кормежке, не более чем реклама.

Морские обитатели приходят, когда им по какой-то причине не хватает корма. Люди приучили их делать это до полудня. Если дельфины приплывут позднее, они ничего не получат. Исследователи не хотят их одомашнивать, приручая к постоянному корму и создавая зависимость от человека. Мне не повезло – дельфины в то утро не пришли. Я фотографировал страусов эму, плескался в теплом океане, но ближе к вечеру ожидание стало бесполезным. Машина устремилась прямо в ночь. Усталость, невыносимая жара и обилие впечатлений сильно влияют на путешественника, особенно, если он один за рулем, а дорога прямая, как след реактивного самолета в небе.

Чувствуя, что начинаю засыпать, громко включил музыку и открыл окно. Помогло, но не более чем на 20 километров. Остановился. Выйдя из машины, вдохнул жар австралийской ночи. Отыскал глазами созвездие Южный Крест, служившее морякам прошлых эпох для навигации. По пустынной дороге лениво прыгала группа из трех кенгуру. «Самоубийцы, – мелькнуло в голове, – они или ты?..» До ближайшего места, где можно переночевать, оставалось около 30 километров. Решил ехать (а зря!). За 10 км до стоянки непроизвольно отключился… И в тот же миг на уровне подсознания увидел, что машину несет на придорожный знак с огромными буквами: «Don't Drive Tired!» («Устал – немедленно остановись!»). В последнее мгновение вырулил обратно на дорогу. Меня трясло! Ползком, со скоростью 30 км/ч доехал до места стоянки и без сил упал в неведомо как установленную палатку. Это чем-то напоминало путешествие в космосе. Ты ни к чему не привязан. Нет ориентиров и определенных мест, куда стремишься для ночевки. Где застанет ночь – там и спишь!

Пустыня Пиннаклс и парк Намбунг

Национальный парк Намбунг площадью 184 квадратных километра расположен в холмистой прибрежной долине реки Сван, в 245 км к северу от города Перт. В его пределах заключены многие природные красоты Австралии: прибрежные песчаные дюны, «ползущие» вдоль дороги, словно доисторические животные, теневые рощи туартовых эвкалиптов, цветочные низины... А посреди всего марсианская равнина – пустыня Пиннаклс, куда ежегодно устремляются десятки тысяч туристов со всего мира. Обширное пространство усеяно торчащими вертикально вверх башенками из смеси песчаника и известняка. Место более чем странное по восприятию – в числе самых знаменитых пейзажей Зеленого континента – экспонируется во всех фотоальбомах и открытках.

Первые европейцы дали столбам странное название – «pinnacle», по готическому стилю архитектуры с остроконечными шпилями. «Пустыня столбиков», которую начали исследовать лишь в 1960-е годы, выглядит как инопланетный ландшафт. Большущие столбы из известняка высотой до 3,5 метра врезаются в кристально-голубое небо подобно зубам дракона. Форма самая разнообразная: одни с зазубренными краями, другие больше напоминают обелиски, третьи – фаллические скульптуры эротических вернисажей. Ученые полагают, что материал скалистой пустыни – раковины морских моллюсков. Видимые до сих пор дюны отмечают древнюю береговую линию. Слои известняка за тысячелетия либо разрушались эрозией, либо укреплялись корнями деревьев, выросших здесь в благоприятные климатических эпохи. По мере иссушения климата леса погибли, но останцы, которые они защищали, остались. Ветер и вода доделали их работу, создав такую причудливую картину.

Пустыню лучше посещать на рассвете или в сумерках, когда «столбы» отбрасывают длинные странные тени на желтые песчаные дюны. Хотя природа изобилует дикими животными – здесь не редкость увидеть серых кенгуру, эму, многие виды рептилий и птиц – большинство из них ведут ночной образ жизни.

Мистическое творение природы: Улуру или Айрес-Рок

От Перта до географического центра Австралии – города Алис-Спрингс – 2000 километров через самые жаркие и опасные пустыни: Большую пустыню Викторию, пустыни Гибсона и Симпсона. В одиночку ехать не рискнул, выбрал перелет. 2 часа 40 минут на самолете авиакомпании «Quantas» на наши деньги стоили почти 18 тысяч рублей. В Алис-Спрингс остановился у знакомой, которая еще со школы увлекается металлической скульптурой, освоила газовую сварку, электрическую, аргоновую, лазерную и даже ультразвуковую. Работы получаются настолько оригинальные, что на это можно жить, если выставлять их на продажу.

На другой день двинулся в сторону Улуру (Айрес-Рока). Монотонность полупустынной дороги внезапно нарушает возникающая на горизонте внушительная шоколадно-коричневая гора. Овальный горб Улуру – самого большого скального монолита в мире – имеет 2,4 километра в длину и 1,6 км в ширину, возвышаясь над окружающей равниной. Пещеры у подножия горы хранят множество ритуальных рисунков аборигенов, делая Улуру центром первобытной культуры Австралии. Таких по-настоящему экзотических мест на Земле немного, и все они исключительно привлекательны для туристического бизнеса. Мистическое, неповторимое творение природы имеет невероятную эстетическую и художественную привлекательность: каждый год сюда приезжает около 300 тысяч туристов. В национальном парке посреди австралийской пустыни они наслаждаются зрелищем, которое повторяется около 600 миллионов лет изо дня в день. Но каждый рассвет и закат неповторимы по краскам, оттенкам и интенсивности.

Накрыты белыми скатертями столы на смотровых площадках. Запотевшие фужеры с австралийским вином. Экзотические фрукты. Сотни людей, затаив дыхание, глядят на монолитную скалу, наблюдая чередование красок на ее могучих боках. Несколько минут перед заходом и восходом солнца слышны несмолкаемое щелканье фотоаппаратов и стрекот наводящих резкость объективов видеокамер. Я не был исключением, непрерывно снимая калейдоскоп меняющихся оттенков Улуру. Когда же солнце скрылось, люди смеялись и плакали, обнимая друг друга, жестикулировали, обсуждая увиденное чудо. Вскоре темноту прорезал свет фар, наполнило хлопанье дверей, урчание моторов машин и автобусов. Бесконечный караван покидает национальный парк. Шоу закончилось, до следующего утра!

Перед восходом солнца все повторяется снова. И так 365 дней в году. Работникам парка не до отдыха. Плата за вход – 25 австралийских долларов с человека на три полных дня. Каждый восход или закат отдельно стоит $4,17 за штуку! Этих средств, как всегда, национальным паркам не хватает, поскольку расходы очень велики, а инфраструктура огромна. Вдоль всех дорог находятся гидранты с подведенной водой. Пожары – самое частое бедствие в этих местах. Сухая трава, деревья и кустарники, выделяющие эфирные масла, при температуре выше 40–50 градусов и ураганных суховеях становятся также опасны, как российские склады с устаревшими боеприпасами. Все может взорваться в любой момент.

Великолепные дороги, опоясывающие парк, ведут к наиболее интересным местам – вокруг Улуру, к двум площадкам для наблюдения закатов и одной – для наблюдения восхода. Кроме этого здесь имеются скальные анклавы – Ката Тьюта и гора Ольга в 30 км от массива Улуру.

В гости к аборигенам

Культурный центр устроен так, что сам по себе, без участия гидов, рассказывает и показывает туристам все о традициях и культуре коренных жителей данного региона – Анангу. Ошибочно думать, что аборигены Австралии – это один народ, населяющий необозримые просторы гор, лесов, болот, саванн и пустынь. Они разнообразны, как 600 племенных языковых групп и диалектов этой страны. А религия, культурные традиции, образ мышления, запреты и законы аборигенов настолько далеки от европейской культуры, привнесенной на континент англичанами в XVIII столетии, что ничто и никогда не сможет их объединить или подвести к взаимопроникновению. Аборигены, не имея письменности, сумели собрать огромный пласт знаний о природе своей страны, приспособить жизнь к неистощимому существованию. Жаль, что передача этой информации от поколения к поколению невозможна без потерь.

В беседе с рейнджерами национального парка становится ясно, как много им приходится делать для поддержания равновесия. С одной стороны растущие требования туристической индустрии, с другой – сохранение баланса отношений с местными жителями, которые продолжают поддерживать свои традиции и религиозные церемонии, несмотря ни на что. Поэтому не удивляет сообщение о том, что то или иное место, обычно посещаемое туристами, закрыто для религиозного праздника аборигенов. Спорной выглядит ситуация с тропой на вершину Улуру. Для здешних народов эта гора имеет сакральное значение, почитается как высшее божество, дающее воду и пищу. Еще она сохраняет в своих пещерах наскальные рисунки, несущие знания прошлых эпох для новых поколений Анангу и Мала. Аборигены категорически против осквернения вершины и склонов скалы, пусть даже простым восхождением. Туристический бизнес же всячески поддерживает возможность подъема, продавая автобусные, автомобильные и мототуры. Еще можно пролететь над скальным массивом на вертолете и небольшом самолете. Сотрудники парка находятся между молотом и наковальней – нельзя закрыть, но и открыть – тоже нельзя!

Поэтому придумана своеобразная игра, в которой «заложниками» стали неорганизованные туристы. Каждый день в 6.30 утра перед входом на скалу появляется рейнджер, вывешивая одно из множества объявлений, сообщающих, что подъем на Улуру закрыт по причине: 1. Сильного ветра на вершине; 2. Высокой температуры воздуха; 3. Мокрой поверхности скалы; 4. Религиозной церемонии и т. д. Список запретов можно продолжать до бесконечности. Тем не менее, управляющий совет национального парка пока не намерен совсем закрывать тропу, опасаясь сокращения потока туристов.

Николай Малешин из Австралии (продолжение следует)