Кипр северный, Кипр южный

Вроде обычная пятница — а на душе так хорошо… с чего бы это? А ведь есть причина — у подъезда поджидает служебная машина, которая через минуту умчит меня в Домодедово — в мою первую полноценную загранкомандировку.

Ну почему в России так любят очереди? Если хочешь попасть на рейс Трансаэро — битый час надо стоять в общей очереди, на регистрацию всех рейсов этой авиакомпании. Однако все плохое кончается, и происходит чудо — гигантский Боинг-747, точно по расписанию, тяжело отрывается от подмосковной бетонки и взмывает в небо. Всего три часа полета, и под крылом появляется Кипр — сначала северный, а потом и южный, с высоты остров кажется совсем небольшим. Лет 15 назад собирался сюда с семьей, но «переиграли» на Грецию, с тех пор летал много, но все по другим странам, если бы не командировка, так и не выбрался бы сюда.

Перед границей начинается легкий мандраж — ведь вместо визы в паспорте, у меня в кармане только распечатанный на принтере листок PRO-VISA: на мне решили попробовать, как работает это нововведение. Погранец долго копался в компе, недовольно шевелил усами, но паспорт проштамповал и впустил меня в страну. Калимерос, Сайпрус!

Коряво написанная табличка с моей фамилией был единственной на прилете, и вот очередная машина мчит меня в Лимассол — дорога великолепна, трафик совсем небольшой, что еще нужно для прекрасного настроения? За окном стремительно мелькают невзрачные пейзажи — каменистые холмы и долины, скупо покрытые чахлыми кустиками. Иного я и не ожидал, именно так описывают местную природу большинство туристов. Ничего удивительного — на острове с водой колоссальная проблема: реки давно высохли, остались худосочные ручьи, и теперь основной источник воды — это дожди, которые идут не всегда. Пару лет назад была засуха, поэтому воду танкерами пришлось везти из Греции.

Жарко, очень жарко, несмотря на то, что на дворе уже сентябрь. Солнце, высоко висящее в неимоверно голубом небе, нещадно палит землю и ее обитателей — в таких условиях думать о работе совсем не хочется, и я предвкушаю, как по приезде брошусь в море, которое так заманчиво плещется недалеко от шоссе. Человек предполагает, а Бог располагает: вместо купания надо быстро привести себя в порядок и готовиться к переговорам. Приходится долго и нудно беседовать с киприотом-аудитором, пытаясь вспомнить подходящие юридические термины на английском языке — получается плохо. А между тем, на улице стремительно темнеет и о купании можно забыть.

Наконец-то я свободен, завтра суббота и надо продумать культурную программу: безумно хочется в северную часть острова в город-призрак Фамагусту, однако, и здесь незадача — все места уже распроданы, придется завтра ехать в горный монастырь Киккос. На город мгновенно навалился темный и душный южный вечер, и как только я, направляясь к морю, выхожу на пустынные вечерние улицы, жара и духота мгновенно заключают меня в свои удушающие объятия.

Пот тонкими струйками стекает по телу, рубаха мгновенно становиться мокрой — хоть выжимай. Дорогу к морю я не знаю, петляя по незнакомым переулкам, лишь через 40 минут удается достичь набережной. Темно, мало народу, а близкое море совсем не приносит долгожданной прохлады, день завершен — пора на «боковую», день был очень длинный и насыщенный.

Утром нового дня бодрым шагом отправляюсь по авеню Макариос в сторону отеля Холидей Инн, несмотря на ранний час, полное ощущение, что я в парной. С транспортом здесь большие проблемы — автобусов мало, и ходят они очень нерегулярно, несмотря на стоимость проезда 1,5 евро, а такси дорогое: только за посадку надо заплатить 3 евро. Единственный маршрут, где автобус ходит регулярно — это трасса вдоль набережной. Наконец плюхаюсь в кресло отличного автобуса с кондеем, великолепный гид, целая толпа соотечественников сидит в креслах — что еще надо для хорошего отдыха?

Поездка в горы Троодос сегодня — это просто подарок судьбы, на высоте не так душно и жарко. Горы здесь невысокие — не более 2000 м, а мы должны взобраться на 1750 м — вид оттуда должен быть потрясающим. По дороге заезжаем в живописную, типично кипрскую горную деревеньку Ланья. Ее узкие и кривые улочки, мощеные мелким булыжником, петляют по склону холма, выводя любого путника к необычной церквушке. Население здесь сплошь христиане, причем православные — наши духовные братья, но их храмы отличаются от наших.

В каждом деревенском доме, увитом виноградными лозами со свисающими вниз тяжелыми розово-черными гроздьями винограда, делают вино — традиционную Коммандарию и сухое типа Отелло. Кстати, название сухого вина совсем не случайное — трагические события с незадачливым ревнивцем происходили якобы именно на этом острове. Каждый продавец стремится показать «товар лицом» — пробовать можно без ограничений, цены чуть ниже магазинных, но и качество соответственно.

От безлюдных улочек и тенистых дворов, украшенных огромными керамическими чанами для хранения вина, так и веет спокойствием и негой — в таких местах хочется расслабиться, и за стаканчиком «красненького» думать о вечном, лениво наблюдать за жизнью и абсолютно ничего не делать. Но турист, а тем более командировочный, не имеет права на такие вольности, и автобус, привычно «чмокнув» дверью, направляется в сторону монастыря со странным названием Киккос. Кстати, в деревнях до сих пор существует обычай при рождении ребенка закапывать чан с вином в землю и открывать его только на свадьбу своего чада — какая великолепная выдержка получается!

Говорят, во время строительства птичка на ветке щебетала «кик-кос» кик-кос», вот и «прилипло» название. История этого мужского монастыря весьма типична для Кипра — жил отшельник Исайа, большого духа был человек, излечил он однажды византийского наместника Кипра Мануила Вутомитиса, а взамен попросил привезти из самого Константинополя чудотворную икону Божьей Матери. Юлил владыка долго, уж больно дело было непростым, лишь когда дочь заболела, пришлось сдержать сгоряча данное слово.

Икона, по преданию, была написана Св. Лукой самолично, причем с натуры, якобы с тех пор образ обладает невиданной силой — что у него не попросишь, все исполняется. Подозреваю, что икона действует исключительно избирательно только на киприотов — просил за дочь, но ни одно из моих пожеланий не исполнилось. Есть еще одна особенность — на сам образ нельзя смотреть, иначе лик Божьей Матери ослепит тебя, поэтому верхняя часть иконы всегда укрыта пологом и паломники припадают только к нижней части святыни, фотографировать ее тоже нельзя.

Монастырь красив, хотя я встречал и лучшие образчики архитектуры, но горы создают для него совершенно неповторимый фон, ведь здесь сохранились густые сосновые леса, которые дают тень, и не позволяют солнцу раскалять почву. Наверно поэтому жители острова предпочитают отдыхать именно в горах, а не на море, и все детские лагеря находятся именно в этих местах. Присел на скамейку: тенечек, пугливые ящерицы по камням снуют, птички щебечут, строгие монахи мимо шествуют — благодать Божья, да и только.

В последнее время не перестаю удивляться изобретательности гидов, готовых на все, чтобы «развести» туристов. Наша гидша поразила своим креативом: проникновенным, хорошо поставленным голосом она сообщила, что мы прибываем в совершенно особенный, единственный в своем роде монастырь, только в нем исполнена заповедь Христа об изгнании торговцев из храма.

Именно поэтому, желающие купить иконы могут это сделать только в русской лавке перед монастырем, и если вчера эти иконы продавали по 120 евро, то сегодня и только для нас по 99! Народ берет, причем с удовольствием, каково же мое удивление, когда я обнаруживаю в монастыре лавку с теми же иконами, но по 77 евро — неужели врать в глаза туристам не стыдно, да и Бога, получается, человек не боится?

Обход монастыря, в котором можно беспрепятственно бродить по всем галереям и закоулкам, посещение церкви с длинным иконостасом, в центре которого находится знаменитая икона, ленивый шоппинг, легкий перекус по совсем нелегким ценам — вот и вся экскурсия за 45 евро. На самом деле поездка должна быть длиннее, но ушлые гиды сократили программу, убрав из нее посещение памятника первому президенту Кипра — Макариосу, расположенного на высокой горе Трони.

К счастью, в воскресенье духота чуть спала, и по пустынным улочкам я направился в Олд Таун — посетить средневековую Цитадель, в которой в 1191 г. венчался сам Ричард Львиное сердце, и была коронована на царство его жена — Беренгария Наваррская. И чего его занесло в такую даль жениться? Направлялся человек в третий крестовый поход, и тут ему внезапно приспичило связать себя узами брака, неужели нельзя было подождать возвращения? Цитадель оказалась очень маленькой и совсем не соответствовала ни цене билета — 3,5 евро, ни статусу самого Ричарда.

В первые моменты город производит странное впечатление — среди европейской застройки мелькает множество типично азиатских лиц, их так много, что создается впечатление, как будто находишься в юго-восточной Азии. Сначала думал — вьетнамцы, потом в автобусе разговорился с одной теткой, оказалось — филиппинцы-гастарбайтеры.

Лимассол как бы разделен на две части — деловую, которая протянулась на 3 км с запада на восток от Old Town до отеля Холидей Инн, и туристическую — она находится восточнее и простирается вдоль берега почти до границы огромного цементного завода (отличное соседство). В деловой части все пляжи исключительно городские, и не очень хорошие: грязно-серый песок, загаженный множеством «бычков» + лежаки и зонтики по 2,5 евро за каждое наименование. Зелени немного, на некоторых пляжах ни одного пятнышка тени не найдешь. Параллельно берегу протянулись уродливые волноломы — зачем они здесь, не совсем понятно, ни одной волны за неделю я не заметил.

Интересен парк около старого порта — в нем живет множество кошек; как утверждают сами киприоты, на острове никто не держит кошек в доме, а гуляют они сами по себе, но каждый житель готов их накормить и приласкать. По легенде, в средние века на острове развелось множество змей. Св. Елена, посетив эти места, решила помочь, и прислала целый корабль диких египетских кошек, которые быстро расплодились и пожрали всех пресмыкающихся, с тех пор они так и живут самостоятельно, но при этом пользуются заслуженной людской любовью. Кошки оказались очень дружелюбными и привязчивыми — один кот, увидев мое желание сделать его фотопортрет, тут же прибежал ко мне и начал ластиться.

Есть на Кипре национальное развлечение — катание на ослах за 60 евро (очень здесь осликов уважают), совмещенное с традиционным вечером в кипрской таверне. Говорят, что в былые времена осел был единственным транспортом на острове — только эти неприхотливые животные могли таскать по горам тяжеленные тюки (оно и понятно — ослы, как-никак).

С тех пор жители полюбили их за безотказность, и теперь в каждом сувенирном магазине фигурки осликов занимают не одну полку. Но мне опять не везет, группа набрана, поэтому вместо экскурсии пришлось самостоятельно побродить по старому Лимассолу, где все напоминает о турецком прошлом города — кривые улочки, минареты, древняя мечеть, даже полуистертые турецкие названия улиц — Ankara Caddesi, кое-где еще проглядывают на фасадах домов.

Остаток дня был проведен на пляже. Вода, несмотря на жару, не очень теплая, поэтому купаться можно и нужно, пока солнце не начинает садиться и не поднимается ветер.

А вечером я засел в кафе на набережной, выбор мясных блюд очень велик: souvla (шашлык), sheftalies, pastroma (свиные сосиски) и даже kefalaki (голова барашка). Но я большой любитель морской живности, поэтому решил угоститься God fish and chips. Огромная тарелка вкуснейшей рыбы с картошкой фри, салатом, булочкой с маслом и кружкой пива обошлись в 10 евро. А вид большой восходящей луны, которая устилала серебристыми бликами диковинную дорожку посреди чернеющего в ночи моря, прилагался совсем бесплатно.

Вся рабочая неделя была заполнена многочасовыми переговорами и дискуссиями с юристами, адвокатами и администраторами плюс подбор и контроль сотен листов документации — «тяжела и неказиста жизнь российского юриста». И все это делалось ради одного решающего дня, после которого у меня образовалось еще одно свободное «окошко», именно тогда я все-таки сумел вырваться на Северный Кипр.

Остров совсем невелик, поэтому поездка до столицы государства — Никосии занимает чуть больше часа. Этот город во многом уникален — во-первых, он разделен на две части — турецкую и греческую, раздел проходит по демаркационной линии, известной как Зеленая линия, которую внутри для верности охраняют войска ООН. Во-вторых, город совершенно официально имеет три наименования — Никосия и Лефкосия с греческой стороны и Лефкоша — с турецкой.

Раньше, до войны с Турцией, на Кипре мирно уживались греки-киприоты и турки-киприоты, но после войны в конце 70 г. г., Турция захватила треть острова — его северную часть, выгнала оттуда всех греков и приказала всем туркам-киприотам, живущим на юге, переехать на север. Так и живет с тех пор разделенный остров с разрезанной пополам столицей — войны нет, но мира тоже нет.

Переезд в северную часть столицы через пункт Св. Дометнаса не занимает много времени и не требует никаких штампов в паспорте, и вот за окном уже проносятся вывески на турецком языке, а ярко-красные турецкие флаги развеваются везде, где только можно. Мы находимся на территории никем не признанного государства Турецкая республика Северный Кипр.

В качестве самостоятельного государства его не признает ни одна страна в мире, кроме Турции. Поэтому, обиженные турки придумали неординарный PR-ход — на склонах близлежащей горы они нарисовали два гигантских флага — Турции и Северного Кипра — эти рисунки великолепно видны и со стороны Никосии. Говорят, что в южной части города квартиры с таким провокационным видом продают со значительной скидкой.

Сразу бросается в глаза обилие колючей проволоки вдоль дороги, множество военных и грозные надписи — «Не ходить, не фотографировать!». За окном мелькают слегка замаскированная военная техника и многочисленные фигурки солдат в камуфляже, сидящие, стоящие и бегающие по полям и рощицам. Для верности в наш автобус посажен турок, который говорит, где можно фотографировать, а где нет, только в его сопровождении автобус может передвигаться. Направляясь сюда, я именно так и представлял эти места — местность, напичканная турецкой военщиной, и покинутые города, в которых ютятся турецкие старики, доживающие свой век.

Военные точно есть, а вот с городами все не так однозначно — турецкая часть Никосии живет и процветает, построены десятки новых домов и, похоже, жизнь в них кипит. Гид сообщает, что никакого авиасообщения с северной частью острова нет — врет, однако. В самой Левкоше и чуть севернее есть два аэропорта, откуда можно улететь в континентальную Турцию.

Очень скоро автобус начинает карабкаться по узкому и опасному серпантину в горы Пентадактилос (пять пальцев) — виды такие, что дух захватывает, но фотографировать нельзя под угрозой конфискации фототехники. Наш сопровождающий успокаивает: выше будет еще интереснее, и там можно будет достать фотокамеры. Впереди нас ждет свидание с замком Св. Иллариона — христианского отшельника, место жизни и упокоения которого оказалось на турецкой стороне.

Остатки древних стен высятся на неприступных скалах — штурмовать это укрепление даже сейчас кажется очень трудным, а раньше? Поражает, как в средние века люди строили такие сооружения в труднодоступных горах. Во многих местах постройки сохранились очень хорошо, я получил неописуемое удовольствие, бродя по узким галереям вдоль крепостных стен, заглядывая в бойницы, пробираясь по заброшенным и полуразрушенным подвалам, ныряя в полутемные переходы и проходя под высокими арками, сложенными из необработанного камня.

В некоторых помещениях стоят куклы, которые демонстрируют немудреный быт древних феодалов — жили они просто, но со вкусом, интересное зрелище. Вообще, замок — это рай для искателей приключений, здесь все буквально дышит тайной. Ведь люди, причем не самые бедные, жили здесь сотни лет, и возможно, в одной из древних бугристых стен скрыт клад, который ждет своего открывателя. На счет кладов — это мои фантазии, а вот скелеты рыцарей, замурованных в каменных нишах, говорят, здесь уже находили — тоже интересные находки.

Панорама, которая открывается из древних бойниц и окон, просто поражает воображение, ведь далеко внизу, в чуть туманной дымке, раскинулся необыкновенной красоты залив, на берегу которого белеют силуэты древней Керинии. Сочетание серо-зеленых сосен, окружающих замок, синеющего вдали моря, голубого неба и белых городских построек завораживало настолько, что невозможно было отвести взгляд, а затвор фотоаппарата щелкал без перерыва.

Замок состоит из трех уровней, мне удалось обследовать только два нижних, залезть на верхний уровень — туда, где находится самая высокая башня John,s Tower (732 м), не хватило времени, а жаль — исключительно интересное место.

На Кипре все близко: не успел наш шустрый автобус скатиться с крутой горы, где мы только что любовались с высоких башен замка Св. Иллариона панорамой морского залива и Керинии, раскинувшейся на его берегах далеко внизу, как за окном замелькали окраины этого города, который турки теперь называют Гирне. Вблизи картина оказалась еще лучше, чем сверху: неширокие тенистые улочки застроены уютными виллами, между которыми возвышаются новенькие мечети с минаретами, подпирающими голубое небо, плюс неповторимая синева моря, издалека манящая туристов. Много слышал, что на севере стоит множество покинутых греками-киприотами домов, но увидел только один бесхозный домик, он стоит без крыши, а внутри растут сорняки.

Этот пейзаж уже совсем не походил на мои представления о сумрачном и полуразрушенном севере Кипра, оккупированном зловредными турками. Зазвучал голос гида, и туристы привычно повернули голову налево — сквозь придорожные деревья замелькал силуэт великолепного строения в готическом стиле, напоминающего средневековый замок и крепость одновременно. Это следующая цель нашего «северного» путешествия — аббатство Беллопаис, расположившееся в одноименной деревушке.

Даже издалека строения очень красивы, кроме этого, видно, что в центре аббатства возвышаются четыре высоченных и статных пирамидальных тополя. Аббатство было основано в 13 веке орденом августинцев, и в период расцвета его населяли неимоверно строгие монахи — им даже разговаривать не разрешалось. Лишь настоятель монастыря имел право голоса в общении с внешним миром. Если, не дай Бог, монаху приходили на ум срамные мысли, он должен был до одури смотреть на страшных химер, которые сохранились до наших времен.

Долгое время монахи-молчанники ревностно исполняли свой обет и работали на благо монастыря, наполняя сотни бочек в необъятных подвалах ароматным и хмельным монастырским вином. И вдруг…, как повествуют летописи, что-то треснуло в налаженной жизни — первым делом монахи стали разговаривать, потом откупорили винные запасы и такие оргии стали закатывать, что даже местные жители удивлялись. Братья по вере порой в усмерть упивались. На огонек к ним крестьянки потянулись, тут и демографический взрыв в деревушке приключился — да все детишки, как на подбор, на самых разгульных монахов сильно походили.

Прослыл об этих безобразиях Папа Римский, да снарядил инспекцию к ним, только не успел корабль приплыть и наказать ослушников — захватили эти места турки и выгнали монахов-алкоголиков прочь из аббатства. А великолепные монастырские стены большей частью сохранились до наших дней, огромный трапезный зал до сих пор используется в качестве концертной площадки — акустика здесь великолепная, а вид из окон на море — вообще бесподобный. Также сохранилась церковь с иконостасом, там и сегодня проходят службы.

У ворот аббатства есть небольшое кафе, в нем хозяйничает старенький дедушка Рифат — ему уже за 80, но он по-прежнему бодр и с удовольствием угощает каждого посетителя натуральным лимонадом по 2 евро за стаканчик. Считается, что в тени деревьев именно этого кафе Лоуренс Даррел писал самые известные путевые заметки о Кипре — «Горькие лимоны». В соседнем кафе тоже подают лимонад, но уже по 1,5 евро, оно и понятно, ведь атмосфера в нем совсем не та — ни одна литературная строчка в голову не приходит.

Зато сидят два турка и лениво перекидываются в карты (наверно в турецкого дурака играют), и искоса поглядывают на туристов, спешащих к монастырю. Отведал и я заморского напитка — вкусно, но наш Буратино был не хуже 30 лет назад. Находясь в южной части острова, не раз слышал, что на севере все намного дешевле, однако это оказалось мифом. Несмотря на то, что на севере в ходу турецкие лиры, торговцы охотно берут и евро, соответственно и цены привязаны к курсу европейской валюты: чашечка великолепного кофе -1-1,5 евро, кружка пива 2,5–3 евро, горячее блюдо — 10–15 евро.

Деревенька Беллопаис производит очень приятное впечатление, так и хочется присоединиться к картежникам и никуда больше не уезжать, но надо двигаться к самому синему морю, на берегу которого высится огромная морская крепость, построенная византийцами — замок Гирне. По достоинству оценить ее истинные размеры можно только отойдя подальше, либо забравшись на самый верх необъятных оборонительных валов, возведенных из желтого камня. Стены несокрушимым квадратом охватывают просторный крепостной двор, попасть в который можно только по неширокому каменному коридору, который в военное время легко было защищать от врагов, либо вообще завалить камнями.

Во дворе к циклопическим стенам пристроены казематы, в которых располагаются экспозиции: музей пыток — это зрелище для детей, и музей затонувшего корабля, который в 4 веке до н. э. затонул на подходе к порту с грузом амфор, и был обнаружен только в 20 веке — здесь и взрослым будет интересно. Считается, что это самое древнее судно, поднятое человеком со дна морского. Кроме этого, внутри крепости можно посетить недавно отреставрированную ранневизантийскую церковь Святого Георгия, имеющую в плане форму креста.

Сама церковь не производит особого впечатления, но путь к ней через полутемные каменные коридоры и переходы весьма занимателен. Между тем, самое захватывающее в крепости — это прогулка по периметру стен, особо смелые могут перелезть через поручни и с замиранием сердца пройтись по самому краю стены, иногда поглядывая вниз, туда, где прогуливаются пешеходы, с высоты кажущиеся совсем небольшими. Главное — не споткнуться о неровные камни и чтобы голова не закружилась.

Вид, который открывается взору просто сногсшибательный. Стоишь на краю пропасти, под ногами канал, отгороженный длинным молом от открытого моря, шхуны застыли на неподвижной воде, сверху их мачты без парусов смотрятся очень необычно. А прямо, насколько хватает зрения — бесконечное сине-зеленое море, подернутое барашками небольших волн — крепость в средние века защищала город от арабов и пиратов, представляю, какой ужас она внушала разбойникам, плывущим на утлых суденышках. Справа — изрезанный бухтами берег, а слева искусственная гавань (harbor), в ней теснятся и трутся бортами яхты, рыбацкие шаланды и небольшие кораблики.

Морской бриз, гуляющий в вышине, приятно освежает тело, разгоряченное бесконечными переходами по узким лестницам, соединяющим крепостные редуты. Кажется, что включен гигантский кондиционер, который неустанно обдувает туристов, бесстрашно карабкающимся по крепостным валам. Так бы час стоял, представляя себя дозорным, ожидающим нападения супостатов, но если повнимательнее приглядеться к гавани, можно подыскать себе занятия и поинтересней. Ведь там — на берегу, расположены бесчисленные кафешки, которые поджидают туристов, зажаренных на солнце, обещая страждущим путникам запотевшую кружечку национального напитка — пива Эфес.

Напоследок решил запечатлеть вид порта и древнего моста, ведущего в крепость, но это оказалось не просто — и так объектив направлю, и эдак, все нужный ракурс не найду. Сейчас, думаю, обопрусь на древнюю кладку, чуть высунусь за край крепости — вот и отличный кадр «в кармане». Зачем-то я решил проверить прочность кладки — оказалось, что некоторые верхние камни едва держатся — если бы нажал из них, через секунду мои раздробленные кости лежали бы у подножия крепости — повезло, однако.

Покинув крепость, прогулялся до конца мола, где стоит небольшой маяк, полюбовался пузатыми башнями, стоящими по углам крепости, поглазел на одинокого рыбака, который, стоя по колено в волнах прибоя, ловил рыбу на удочку, а затем, утомленный беготней под жарким южным солнцем, удобно расположился в тени кафе на набережной. Не стоит, наверно, говорить, что я решил продегустировать настоящее пиво Эфес, к счастью, оно оказалось совсем не тем пойлом, напоминающим мыльный раствор, которое продают у нас — это было настоящее произведение пивоваренного искусства, чуть горьковатое, освежающее, чуть хмельное и бодрящее.

К слову сказать, турецкие официанты очень трепетно относятся к этому напитку — если турист заказывает европейское пиво, они удивляются и даже обижаются. Пиво — класс, вид тоже отличный, настроение на пять с плюсом — великолепная поездка получилась за 70 евро. В качестве сувенира купил знаменитый турецкий лукум — цена такая же, как и на юге — 10–12 евро/кг, но вкус — лучше.

Впечатлений от экскурсии — море, и совершенно ясно одно: если бы я не посетил северную часть Кипра, то остров остался бы для меня всего лишь блеклым, ничем не примечательным пятном на карте Средиземного моря. Турецкая часть оказалась совсем не такой, как представлялось ранее, очень приятно, когда неверные стереотипы развеиваются как дым. Керинию, без преувеличения можно считать настоящим средиземноморским курортом, причем значительно лучшим, чем Лимассол, в котором я провел целую неделю.

Возвращаясь на родину, по дороге в а/п Ларнаки я заметил мечеть, стоящую на берегу пересохшего соленого озера, естественно, тут же уговорил таксиста заехать туда. Говорят, на этом озере живут фламинго, но в сентябре воды там не было, соответственно, птицами даже и не пахло. Зато на берегу, в обрамлении припорошенных песком и солью пальм, выстроена великолепная мечеть.

По легенде много веков назад на этом месте закончила свой жизненный путь тетя пророка Мухаммеда, и с тех пор это место считается святым у мусульман. Правда, сейчас оно не пользуется былой популярностью, ведь все мусульмане живут на северной части острова. Регистрация на рейс была омрачена мелким недоразумением — по электронному билету меня отказались сажать на рейс, хорошо, что проблема быстро решилась, оказалось, что киприоты неверно ввели мою фамилию.

Стоя на трапе самолета, я напоследок вдохнул морского воздуха, наполненного терпкими ароматами, и еще раз полюбовался морем, которое плескалось совсем рядом со взлетной полосой. Оставалось только сказать: «Ясос (пока), Сайпрус, наверно я еще вернусь…»