Заметки утомленного пасахероса

Минули первые два месяца после отпуска, как тяжело они проходит, ведь так трудно вновь настроиться на каторжный рабочий ритм. Организм категорически протестует против насилия, а в голове проносятся волшебные картины недавнего отдыха. Правда, мой последний отпуск назвать отдыхом можно с натяжкой, ведь забрался я аж на другую сторону земли — в Перу, и отдыхали мы там всего 3 дня, остальное время можно назвать гонками на выживание. Если посмотреть на глобус, то ходили мы аккурат вверх ногами, но при этом совсем не испытывали никаких неудобств. Как я попал в эту волшебную страну? — да очень просто — ступил на борт самолета а/к Iberia и тут же превратился в пасахероса — так испанцы кличут своих пассажиров. А через 18 часов, пролетев 13000 км, я стал уже утомленным пасахеросом.

ЛИМА-НАСКА В этот ранний час — четыре утра, темные улицы Лимы были практически пусты, лишь редкие таксисты останавливались у нашего отеля, в надежде подхватить шального седока, но нам их услуги были ни к чему. Большой автобус приветливо манил в свой уютный салон, предлагая поездку к тайне, многолетней мечте и свидание с удивительными чудесами пустыни Наска. Наконец, автобус тронулся: за окном быстро светало, промелькнула набережная Мирафлорес, петляющая по краю высоких утесов над бушующим Тихим океаном, скрылся крест, ярко сияющий огнями где-то далеко в туманной предрассветной дали, исчезли симпатичные улочки, тесно застроенные маленькими уютными особнячками, скрытыми высокими заборами и проволокой под напряжением, и город закончился.

Сразу за городской чертой океан совсем близко подходит к шоссе, он лениво, но яростно обрушивал на пустынный в это время года берег, покрытый крупным серым песком, седые от пены двухметровые валы. С другой стороны дороги местность ощутимо повышалась, и на склонах тысячами теснились уродливые лачуги, наскоро слепленные из всякого хлама, некоторые вообще состояли из четырех шестов, завешанных половиками — это фавелы. В таких «постройках» проживают тысячи людей — это бич всех крупных перуанских городов — самозахватчики. В городе хотят жить все, но за землю надо платить, а не хочется, поэтому головастые потомки инков делают проще: селятся за городской чертой, строят свои лачуги, а потом объединяются, и требуют от городских властей всех благ — воду, электричество и канализацию. Самое смешное, что, в конце концов, они получают все это, причем совершенно бесплатно.

Шесть часов по Пан-Американскому шоссе пролетают совсем незаметно, ведь машин почти нет, и вот она долгожданная цель — пустыня Наска, проехали всего 450 км, а погода резко изменилась — стало жарко, оно и понятно, пустыня как-никак. При этом слове у меня всегда возникает один и тот же стереотип из «Белого солнца пустыни» — безжизненное пространство, покрытое бесконечными песчаными дюнами из желтого песка, с вершин которых горячий ветер подхватывает песчаные вихри. Но здесь все по-другому: вокруг простирается ровная черно-желтая плоскость, по которой равномерно рассыпаны небольшие обломки черных камней, кое-где торчат чахлые розетки зелени, а неподалеку поднимаются красноватые холмы, похожие на горбы верблюдов, закопанных в песок.

Именно в этих негостеприимных местах пару тысяч лет назад предшественники инков оставили людям большую загадку, над разгадкой которой много десятилетий бьются пытливые умы ученых и дилетантов-любителей. Не мудрствуя лукаво, они нарисовали колибри, кондора, обезьяну, спираль, рыбу и даже космонавта, если бы эти рисунки были маленькими и на скалах, то и обсуждать было бы нечего — такого добра по всему миру навалом. Но здесь рисунки расположены на поверхности пустыни и достигают в длину сотен метров, при этом считается, что увидеть их можно только с высоты птичьего полета. На самом деле это не совсем так: рядом с шоссе построили вышку, метров десять высотой, на которую за 1 соль может забраться любой желающий, и полюбоваться двумя небольшими фигурами, искусно выполненными на земле. Дополнительно инки расчертили пустыню длинными и абсолютно ровными лучами, которые разбегаются в разные стороны, пересекают друг друга, и, на первый взгляд, производят впечатление полного хаоса. Технология, использованная древними художниками, поражает своей простотой: они просто убрали обломки камней с поверхности пустыни в тех местах, где должны быть линии, в результате обнажилась серо-желтая поверхность слежавшегося за тысячелетия песка.

Остается понять, почему за 2000 лет линии не завалило камнями, не занесло песком и не размыло дождями? С дождями вроде все просто — это место считается одним из самых засушливых на земле, правда возникает недоумение — откуда на земле взялись многочисленные пересохшие русла рек и ручьев, так хорошо заметны с самолета? С камнями вроде нет особых проблем — положил его на место, он и будет лежать там сто тысяч лет подряд, а вот с песком дела сложнее — ветер дует постоянно, и несет песок, но линии остаются чисты, жители говорят, что смерчи, которых здесь возникает великое множество, двигаются именно по линиям, и таким образом чистят их от песка — конечно, возможно, но… Над разогретой поверхностью пустыни струится теплый воздух, внезапно возникает небольшой пыльный вихрь, он совсем недолго исполняет свой «танец», и через пару минут бессильно опадает на каменистую почву, для того, чтобы рядом возник новый вихрь. Эти диковинные пыльные «пляски» здесь можно видеть постоянно.

Самый главный вопрос — для чего создавались такие гигантские рисунки, и сотни линий, располосовавших пустыню, которые никто из живущих в то время и рассмотреть-то не мог? — пока остается без ответа. Теорий — множество, но нет ни одной общепризнанной, самая экзотичная такова — линии и фигуры предназначались для посадки инопланетных кораблей. Я не верю, на мой взгляд, все очень просто — люди верили в божественную природу: солнце, луну, звезды, которые смотрели сверху, а люди были внизу. Как угодить богу? — надо либо построить что-либо грандиозное, либо нарисовать, но так, чтобы богам это было хорошо видно. Сначала изобразили небольшие фигурки — получилось, потом замахнулись и на гигантские изображения.

Чем еще нас удивила пустыня? — как ни странно, своим водоснабжением, древние жители не только развлекались рисунками на земле, но заодно они прокопали под землей каналы, по которым до сих пор неспешно струится чистая вода, стекающая с далеких гор. Стены

каналов изнутри аккуратно обложены камнями, а их высота позволяет внутри передвигаться низкорослым индейцам, это сделано специально, чтобы чистить каналы от мусора. Чтобы было удобно доставать воду, устроен ряд оригинальных колодцев, в них можно спуститься по спиральному наклонному пандусу, правда после 2–3 походов начинает кружиться голова. Рядом с колодцами ровными рядами торчат кактусы — это опунция, которая растет по всему миру как декоративное растение, во многих странах едят его плоды — туну. Перу не исключение — крупные ягоды, похожие на светлую сливу, набитые твердыми семечками продают на каждом углу, только хватать голыми руками этот плод не стоит, ведь крошечные иголки — глохидии, которыми усыпана кожица, будут сильно беспокоить, если вопьются в руку. Но здесь, в Наске, кактусы используют совсем для других целей — не них разводят белую плесень, в которой живут крошечные жучки-червячки. Если растереть плесень между пальцами, они сразу окрасятся в ярко-алый цвет, но пугаться не стоит — это не кровь, а краска кошинель, содержащаяся в панцире насекомых.

Из крошечного а/п на окраине г. Наска, как большие стрекозы, взлетают легкие 3–5 местные самолетики Сессна, они везут туристов любоваться линиями Наска. В результате непонятной заминки, ждать вылета пришлось более двух часов, и если мы бы не затеяли скандал, то вероятнее всего смотреть на рисунки пришлось бы в темноте. Наконец готовимся к взлету — мне повезло, я сижу рядом с самим пилотом, пассажиры за моей спиной, в наушниках предвкушают комфортный и увлекательный полет над одной из загадок человечества. Перед взлетной полосой пилот резко тормозит и начинает судорожно дергать все имеющиеся перед ним рычаги и ручки. Через некоторое время народ начинает проявлять беспокойство, интересуюсь у пилота — есть проблемы? (благо, он чуть говорит по-английски) Покровительственно взглянув на меня, шеф отвечает — «дорогой второй пилот, мне просто еще не разрешили взлет», фу-у-ух отлегло, а то лететь на неисправной «этажерке» совсем не хочется. Первые минуты полета преподносят неожиданные сюрпризы: самолет отчаянно кидает вверх-вниз, не всем это нравится. Внезапно пилот бросает штурвал и всем корпусом разворачивается в салон, он тычет пальцем в карту, и, пытаясь перекричать ревущий пропеллер, кричит: «monkey, monkey». Поняли его или нет — это не важно, ведь наступает кульминация полета — вернувшись к управлению, перуанский нестеров закладывает резкий вираж со снижением, в результате крыло наклоняется почти перпендикулярно к земле, пассажиры валятся на правый борт и в прямом смысле прилипают к иллюминаторам. Через минуту аттракцион повторяется для левого борта — ведь все пассажиры платили 60 баксов, и за эти деньги должны хорошенько насладиться полетом и видами фигур, так искусно нацарапанных внизу. У меня полет вызвал сумасшедший восторг, а мои попутчики, вместо того, чтобы наслаждаться великолепным перфомансом и делать шикарные фото, почти сразу уткнулись в целлофановые пакетики — эх, таких не берут в космонавты. После возвращения с воздушных «американских горок», желающие могут понюхать нашатыря, измерить давление или принять таблеточку — благо врач дежурит прямо у взлетной полосы, причем совершенно бесплатно. Только тут мы поняли, почему кушать перед полетом категорически не рекомендуется. В 20 часов местного времени мы без сил рухнули в постель, ведь в Москве в это время было уже раннее утро, да и день выдался не из легких.

ПАРАКАС-БАЛЕСТАС Следующий день вновь начался затемно — в четыре утра, что уже совсем не удивило, ведь впереди были сотни километров дороги и множество впечатлений. В районе г. Писко нас сажают на быстроходный катер, и, облачившись в ярко-оранжевые спасжилеты, мы с ветерком мчимся по глади Тихого океана. Первая остановка около знаменитого 137 метрового Трезубца-Канделябра — еще одного загадочного рисунка, который расположен на склоне высокой дюны полуострова Паракас, правда, «нарисован» он иначе, чем в Наска — древние художники прокопали полуметровые каналы, и никаких проблем. Ученые до сих пор спорят — что же изображает рисунок? на мой взгляд — это обычный кактус цереус, их очень много растет в горных районах Перу. Что видели вокруг себя предтечи инков, то и изображали — обычная история.

Странно, и даже немного обидно, еще вчера были такие великолепные волны, а сегодня — штиль, ни одна волна не колыхнула катер, до острова домчались как по маслу. Через полчаса ходу — новое чудо — остров Балестас, который вместо зелени весь покрыт птичьими испражнениями, ведь на нем проживают бесчисленные стаи птиц. Их здесь тысячи тысяч, птицы везде, куда ни кинешь взгляд: сидят на камнях, на утесах, целые белокрылые эскадрильи носятся в небесах над нашими головами, и метко «бомбят» зазевавшихся туристов. Им здесь хорошо, никто не беспокоит, рыбы в океане полно, и государство охраняет этих птиц как национальное достояние — оно и понятно, ведь птицы здесь не только живут, но и постоянно опорожняют свои желудки, а их помет — гуано, как выяснилось — великолепное удобрение. Для того, чтобы ни капли драгоценного «продукта» не стекло в океан, по периметру острова построили небольшую каменную оградку. Раз в шесть лет бригады чернорабочих аккуратно соскребают весь помет со скал, в лучшие годы его набирается 10000 тонн, потом его продают за очень хорошие деньги богатеньким японцам и америкосам.

Но птицы — не единственные обитатели острова, на пляжах вольготно разместились тысячи темно-коричневых морских котиков и львов. Они прекрасно чувствуют себя, ведь никто не докучает им: на берег туристам выход запрещен. Некоторые индивидуалисты взбираются на небольшие утесы, в изобилии торчащие вокруг острова, и релаксируют на них, совсем не обращая внимания на десятки катеров, снующих рядом. Удивительно, как эти, на вид неповоротливые звери, используя четыре неудобных ласты, умудряются взбираться почти на вертикальные каменные склоны. На пляжах кипит увлекательная животная жизнь — котики «принимают солнечные ванны», неуклюже прыгают, дерутся и занимаются любовью, а многие совершают водные процедуры, их лупоглазые и любопытные морды выныривают совсем рядом с бортами катеров. На обратном пути, недалеко от берега, океан решил еще раз удивить нас, послав навстречу целую группу дельфинов. Они парами резвились рядом, периодически показывая свои спины, казалось, что они специально всплывают из морской пучины, чтобы посмотреть на людей. Изрядно продрогнув на океанском просторе, в автобусе решили согреться текилой, запасенной в duty free, результат превзошел все ожидания — мы не только согрелись, но и крепко спали до самой Лимы.