Абхазия-любовь моя. Мамдзышха.

Абхазия довоенная всегда была для нас походом выходного дня.
На пляжах Гантиади (ныне – Цандрыпш) делала первые шаги маленькая дочь, исследуя белокаменные лилипутские пещеры и гроты.
Гостеприимная Гагра (именно ГагрА, а не ГагрЫ!) встречала распростертыми объятьями, шашлыками, улыбками и молодым душистым вином.
Там море казалось синЕе, небо – голубЕе, а запахи – оглушительнее. Эта верная любовь к тихому соседу даже помешала нам обследовать в те годы восхитительные места в районе Красной Поляны.
Но грянула война, и призрачная граница надолго стала границей настоящей. Молва очевидцев приносила жуткие истории, не попадающие в прессу…
Но выросла дочь и впитала с генами и материнским молоком страсть к горам. И однажды я с ужасом узнала, что она тайком ездит в Абхазию.

Да, война официально закончилась. Но нет-нет да и постреливали…Народ там жил на какой-то инерции войны.
Если не можешь переупрямить характер собственного ребенка, приспособься к нему! И я, зажмурив глаза, бросилась в омут абхазских скитаний…
Первым был турпоход на перевал Мамдзышха в гагринском заповеднике (1866 м над уровнем моря).
Дочь каким-то макаром познакомилась с туристами- фанатами , которые каждые выходные лазят с рюкзаками по горам. Свершается все это якобы под патронажем географического общества, но держится больше на личном энтузиазме. Треть из них – пенсионеры (вернее – пенсионерки).
Три молодых парня, которых мамаши отправили «на природу», еле поспевали за боевыми старушками. В основном контингент один и тот же, попасть туда трудно, но иногда берут новичков. Вроде и дружбы особо крепкой между ними не заметила, но всех объединяет сумасшедшая любовь к путешествиям с рюкзаком.
Нашу юную дочь там приняли сразу, а вот подружки ее не задержались, не прошли фейсконтроль.
Тем, кто хнычет и жалуется на усталость или непогоду , в следующий раз просто «не достанется» места в маршрутке…
Встали в 5 утра. Умываясь с закрытыми глазами, я бормотала что-то про первую дойку…
Затемно приехали к границе на Псоу, перешли длинный (о-о-очень длинный) , грязный (о-о-очень грязный) и не освещенный коридор границы, а там нас уже ждал абориген с транспортом.
И словно злой фокусник щелкнул пальцами… Это была ДРУГАЯ страна.
Я впервые увидела Гагру после войны (осень 2006 ).
Не без содрогания смотрела на разрушенные особняки и непривычно тихие безлюдные улицы. Редкие прохожие долго провожали нашу маршрутку глазами.
Сколько лет прошло, а разбитые снарядами и брошенные дома так и смотрели пустыми глазницами окон. Все былое великолепие рушилось и прорастало травой, заплеталось лианами. Словно природа стыдилась этого безобразия и хотела прикрыть язвы .

Дома у самой кромки воды словно никому не были нужны и складывались, как карточные домики – с провалами внутри. Все брошено, но так никем и не востребовано. Восстановили лишь один санаторий в самом центре, и в нем отдыхали за копейки москвичи.
И еще в отличном состоянии был знаменитый ресторан «Гагрипш» с часами, помните? Тот самый, на фоне которого снята каждая мама и каждая теща…хоть раз побывавшая в Гагре.
Замок принца Александра Ольденбургского , в котором в советские времена была гостиница «Чайка», каким-то злобным Геростратом был подожжен. Но на удивление не сгорел (капиталисты строили на века!), а лишь выгорел кусками. Но время сделало то, что не сумели поджигатели. На всех этажах росли кусты, лианы и деревья. Уникальная французская черепица 19 века осыпалась с крыши и разбивалась. Оставались еще камины в изразцах и лифты для подачи блюд с кухни, но скоро и эти остатки роскоши разберутся на сувениры туристами.
Зато природа идеально чистая, море сумасшедшего бирюзового оттенка, а воздухом невозможно надышаться!

Принц Александр Ольденбургский хоть и был из царской семьи, но не балбесничал, а всеми силами старался наладить развитие нового курорта для всех граждан дореволюционной России, в состав которой входила и эта жемчужина у синего моря.
Сколько одному человеку под силу, если он обладает властью – страшно даже сосчитать! Все, что есть хорошего и знаменитого в сегодняшней Гагре – привезено и основано им.
До всего человеку было дело! Во все вникал, загорался и тут же внедрял.
Вот короткое перечисление из исторической справки: основан телеграф, субтропический техникум, проведено электрическое освещение , водопровод, построена климатическая станция, куплен в Париже и привезен в разобранном виде (по дороге, заметьте, ничего не пропало!) ресторан Гагрипш норвежского производства с уникальными часами, которые работают до сих пор. Построены водолечебница, виллы и особняки, игорные дома и уютные беседки, проложена дорога к "альпике".
На берегу моря был заложен знаменитый Приморский парк протяженностью 6 км, где были посажены лучшие представители флоры со всего мира: магнолии, платаны, кедры, бананы, олеандры, кипарисы, агавы, пальмы, лимонные и апельсиновые деревья, мальвы, гинкго, араукария, секвойи…Говорят, экспериментально высаживалось все подряд. А природа сама делала естественный отбор.

«Хожу, гляжу в окно ли я -
цветы да небо синее,
то в нос тебе магнолия,
то в глаз тебе глициния.»

Эти строки навеяны Маяковскому именно Приморским парком.
В парковых прудах плавали черные лебеди и розовые пеликаны, играл духовой оркестр, а по вечерам темное небо расцвечивалось салютами.
Знать в подражание монаршему родственнику кинулась строить на склонах гор шикарные особняки. Стало модным приезжать в Гагру знаменитостям.
Гагра расцветала в короткие сроки!
Для этих целей были привлечены лучшие спецы страны! Уже в 1911 году в Гагру поехали немецкие туристы!
Сейчас трудно поверить, что когда-то Гагра считалась гиблым малярийным местом . Бестужев-Марлинский , сосланный сюда царским правительством, называл Гагру гробом для русского гарнизона.

Да, конечно, деньги на освоение всех этих работ были выделены царским правительством, но это не уменьшает заслуги принца. Не было б его инициативы, может, была бы Гагра сегодня просто скромным селом.
Я так и представляю, как приходит он к царю и говорит: «Слышь, Николаша, дай три миллиона рублей! Хочу назло курорту Монте Карло отгрохать у нас чего получше!»

(Для справки: корова в начале ХХ века стоила от 5 до 8 рублей).

Может и перегнал бы Монте Карло, если б не 1917 год…
Итак, вернемся к горам.

От побережья вверх в горы надо ехать около 50 минут, а там лезть 3 километра вверх. Так вверх, что надо голову задрать, чтоб увидеть! Это уже не 45 градусов, а больше! Ну, думаю, хоть бы мне не опозориться со своей фитнес-подготовкой перед матерыми альпинистками!
Сердце пульсировало прямо в горле, мешая дышать. Камни предательски катились под ногами. Иногда казалось, что я на сумасшедшей беговой дорожке и никогда не добегу до верху.
Но тяжелый подъем, наконец , закончился и выпустил нас на альпийские луга, покрытые рваными кусками тумана и осколками белоснежных камней. Издали они были похожи на россыпь белых лилий.
Земля, усыпанная цветами безвременника колхидского и горечавки невероятно синего цвета, словно спала. Я видела горечавку лишь в определителе и всегда считала, что с синим цветом иллюстрации явно перебарщивают. А оказалось – наоборот! Никакие иллюстрации не дотягивают до реальной картинки!

 

Заросли отцветающей скабиозы перерастали лилипутские кустики шиповника.
А тишина! Хотелось слушать ее, как «радионяню», впитывая в поры и оголенные нервы.
Почти никто не разговаривал. Берегли тишину, подлечивались ею. И это тоже было удивительно – как собравшиеся чужие по существу люди понимали настроение друг друга.

Песни были потом, в маршрутке. Тягучие протяжные слова вылетали из открытых окон и приковывали внимание абхазов. Их загорелые лица расцветали неумелыми скупыми улыбками.
Словно они заново учились радоваться жизни. ИСТОЧНИК