Африканский калейдоскоп. Часть 9

День восьмой. Не годимся, мы, кролики, для лазанья.

Утром мы покидали Свакопмунд под все тем же моросящим дождем. Однако не успели мы отъехать от города, как небо очистилось, засветило солнце, и сразу стало очень жарко. Наш путь шел через территорию под названием Дамаралэнд в сторону горы Шпицкоп. Вскоре на горизонте появился силуэт горы, или скорее, горного массива.

Шпицкоп (в переводе с немецкого — острый пик, Spitzkoppe) — гранитный массив, образовавшийся 700 миллионов лет назад в результате вулканической деятельности. Высота горы от уровня моря (горы стоят на плато) составляет почти 1800 метров, что делает ее одной из самых высоких гор в Намибии. Видимая же часть возвышается над землей на 700 метров.

В районе десяти утра мы припарковались в какой-то небольшой толи деревушке, толи месте для кемпинга.

Желающие взобраться на гору остались в машине, и Мандла подвез нас до места подъема.

Лезли мы туда под руководством очередного местного гида, чтобы увидеть рисунки бушменов, которые раньше жили в этом районе. Подъем был интересный — отроги гранитной горы были практически гладкие, и местами весьма крутые, градусов до 60. Вдоль подъема на столбиках была натянута цепь — без нее подниматься пришлось бы на четвереньках.

Десять минут усилий (сверху пышет жаром солнце, снизу — раскаленный гранит, металлическая цепь обжигает руки) — и мы достигли искомого, более-менее горизонтального места. Тут и там по склону горы были раскиданы огромные, гладкие гранитные валуны, непонятно как держащиеся на наклонной поверхности.

Ну и конечно, сверху открывался красивейший вид на Дамаралэнд…

Передохнув после подъема, мы прошли еще немного выше, и неожиданно попали в небольшую долину, поросшую травой и деревьями. Напомню, это уже было НА горе из монолитного гранита.

С одной стороны этой долины была изрядная ниша — именно там, на гранитной стене, бушмены наносили свои рисунки пару тысяч лет назад.

Гид рассказал и показал что и где изображено (с первого раза это не всегда можно понять), мы немножко передохнули, и пошли назад.

В который раз я убедился, что идти вниз сложнее, чем в верх. Если, ползя вверх, я держался за цепь только в самых крутых местах, то вниз — я ее просто не выпускал из рук. Такое ощущение, что склон был отвесный… Тем не менее, при спуске никто не пострадал. Мы прошлись пешком до машины, которая вернулась назад в ту самую деревушку, и где нам уже был накрыт ланч.

Пока мы ели, к нам прискакала целая куча сурикатов, видимо, что бы разделить с нами хлеб-соль. Совершенно не боящиеся людей, они буквально лезли к нам на руки, и тут же засыпали. Или заваливались в пыль, что бы им почесали пузо. На редкость милые и потешные зверьки!!!

Сурикаты

Всем так понравившиеся сурикаты...

Поев и попрощавшись с сурикатами, мы поехали в город Khorixas, где планировалась очередная ночевка.

По дороге остановились у «сувенирной лавки», где торговали всякими камушками и бусиками знойные женщины племени Гереро. Самым примечательным в них были головные уборы, сделанные из ткани в виде коровьих рогов.

В Хорихасе мы остановились в очередном чУдном месте — Igowati Lodge. Шикарные бунгалки под тростниковыми крышами, бассейн, большая зеленая территория с гуляющими по ней спрингбоками.

Все было бы хорошо, но в лоджах не было кондеев, а тростниковых крыши раскалились настолько, что в номер было страшно зайти, и пахло в них веником — как в предбаннике давно и хорошо протопленной бани.

День девятый. Детям до 16!

Первым пунктом нашей сегодняшней программы был парк с окаменевшими деревьями, Petrified forest national heritage site, куда мы и отправились, по дороге остановившись около очередного намибийского чуда — вельвичии, которая вовсю росла вдоль дороги.

Вельвичия удивительная — единственный представитель рода. Встречается она только на юге Анголы и в Намибии, вдоль границы пустыни Намиб. Как бы то ни было, но вельвичия — это дерево, но с очень коротким стволом, диаметр которого, в исключительных случаях может достигать метра.

У вельвичии есть всего два листа, растущих всю жизнь. Листья достигают в длину 2–3 метров, были зафиксированы экземпляры с длиной листьев почти 9 метров. В процессе роста, листья высыхают на концах, и разрываются на длинные ленты, так что создается впечатление, что их много. Вельвичии живут очень долго, до 2000 лет.

Так как они живут в крайне засушливых местах, где дожди не идут, и почве нет влаги, то всю необходимую жидкость они получают только из туманов, которые приносит в пустыню холодный ветер с Атлантики. Влага поглощается листьями, на которых рекордное для растений количество устьиц — до 22 тысяч на квадратный сантиметр. Существуют мужские и женские растения, различающиеся формой шишек-стробилов, где образуются семена.

Со слов Википедии, самая большая известная вельвичия достигает высоты 1,4 метра, диаметра — около 4 метров, и возраста порядка 1500 лет.

Поудивлявшись этому чуду, мы продолжили свой путь до парка с окаменевшим лесом.

Там нас принял в свои нежные черные руки очередной гид, и повел по парку. Практически вся территория завалена кусками окаменевших деревьев — от совсем маленьких щепочек до огромных стволов, длиной до 40 метров.

Со слов гида, эти стволы были принесены сюда реками из центральной Африки еще до того, как появились динозавры. Так же, на территории парка росли вельвичии, про которые нам еще раз рассказали, не упустив из внимания других представителей местной флоры-либо колючих, либо ядовитых.

Мы из лесу вышли, и поехали в город Kamanjab, естественно, в очередной лодж. Это было самое мерзкое, в плане расположения и территории место, под названием Oase Garni Guest House. Он стоял на пыльной улице, где белых людей караулило местное население, и как только ты высовывал нос за ограду (а за углом был магазин с холодным пивом), как к тебе тут же подкатывала пара человек с предложением купить какие-то брелки. После того, как ты отказывался, они спрашивали — может тогда просто пару копеечек, just for support. Когда им говорили, что ни копейки лишней нет, они с грустными глазами пытались стрельнуть у тебя сигаретку…

Сам лодж представлял из себя запутанную систему узких бетонных проходов, которые выводили (если правильно пойдешь) в маленький бетонный внутренний дворик, куда выходили двери всех номеров. Мда. После Иговати, где ты чувствовал себя чуть ли не в дикой природе, эта тюрьма (или коровник, мнению других), разочаровывал. И WiFi в нем работал еле-еле. В принципе, вайфай был почти во всех местах, где мы останавливались, но вот скорость его чаще была медленной, чем быстрой. Отнюдь не всегда удавалось загрузить пару фоток, но почту почитать было можно.

Нам дали часа два на отдых (я валялся в номере под вентилятором, попивая холодное пиво), после чего мы загрузились в верного Лютера, и поехали в гости к племени Химба. Наверное, все видели в сети фотографии симпатичных голосистых девченок ярко-коричневого цвета с хитромудрыми прибамбасами на голове. Вот и я видел их фотографии, и теперь надеялся увидеть их живьем.

Еще до этого, Мандла сказал, что было бы неплохо купить им в подарок некоторые вещи, как-то мыло, кое-какой еды, и еще что-то такое же простое. Поэтому, если мы не против, то можно скинуться по тридцатке, и на получившуюся сумму закупиться. Все были за, и в результате наши девченки приволокли из магазина целых четыре пакета подарков, которые мы и везли с собой.

Химба — одно из немногих племен, кое-как продолжающее сохранять традиционный уклад жизни. Они занимаются разведением скота — в основном коз. Мужики пасут скот, а женщины занимаются домашним хозяйством, детьми и делают все остальное. Живут они в небольших деревушках, где центральное место занимает большой круглый загон для скота, напротив входа в загон стоит хижина вождя, около которой горит священный огонь. Вокруг загона, так же по кругу, располагаются слепленные из веток, глины, и навоза домики остальных жителей. Деревню окружает ограда, сделанная из колючего кустарника, которая защищает людей и скот от хищных зверей.

Как я уже писал, Химба пытаются сохранить свои традиции — они практически не говорят по-английски, ходят (правда, уже не все) в юбочках из козьих шкур или ткани, женщины носят на шее, руках и ногах множество браслетов и прочих украшений. И мужчины и женщины покрывают тело смесью из охры, жира и пепла — это защищает их от солнца, и придает коже яркий, красно-коричневый цвет. Так же они уделяют огромное внимание своим прическам — они мажут волосы глиной, сплетают длинные косички, вплетая в них шерсть животных, делают какие-то хитрые прически — они отражают их возраст, семейное положение, статус в племени, и много всего прочего, нам непонятного.

Итак, мы приехали в какую-то пыльную местность, поросшую невысокими тощими деревьями — этакий апокалипсический яблоневый сад. Тут нас встретил гид-химба, судя по одежде и английскому — «вышедший в люди».

Он рассказал немного о правилах поведения в племени, попытался (безуспешно) научить нас трем фразам на их языке — привет, как дела и все хорошо. Сомневаюсь, что через полчаса хоть кто-то из нашей группы смог бы их повторить. Закончив вводную, он повел нас в деревню. Не знаю, что я ожидал увидеть, но тут все было грустно (с точки зрения цивилизованного человека, всю жизнь прожившего в огромном городе). В принципе, я не люблю посещение всяких племен, потому что все это напоминает мне зоопарк. Что масаи в Кении, что аймара на Титикаке, что какое-то племя на севере Таиланда — их интересно увидеть, но везде одно и то же — вот так они спят. Вот так они доят козу. Вот так они едят. Вот так они поют. Не знаю, все это очень натянуто, что-ли…

Словом, нас встретили несколько толстых бабищ (да простят меня наши прекрасные женщины, но по другому и не скажешь), и целая куча пыльных детей разного возраста и разной степени сопливости. Мы передали указанной нам гидом женщине подарки, которые она тут же поставила около себя, и продолжили слушать рассказ гида, потихоньку рассасываясь по деревне, что бы в волю пофотографировать.

Наши женщины умилялись местным детям, наши мужчины с сомнением смотрели на огромные телеса местных женщин — словом, все нашли себе занятия. Я же быстро бросил слушать гида, и пошел фотографировать жителей племени. Не могу сказать, что было совсем неинтересно, не каждый же день ты попадаешь в такую компанию. Отцепив от ноги маленького негритенка, я ходил по деревне, щелкая фотоаппаратом.

Химба

Химба - они живые, это был не фотошоп... ))

К чести химбян, некоторые из них даже позировали. Причем многие из них жестом давали знать, что они хотят посмотреть, что получилось. После просмотра отснятого, они улыбались, и говорили что-то вроде — гут! С другой стороны, у некоторых особо мощных женщин периодически было такое выражение лиц, что казалось, что если ей не понравится фотография, то она просто оторвет и съест руку, плохо ее снявшую… Словом — сплошная экзотика.

Нам показали как они заплетают косички (девочке, которой заплетали, это явно не нравилось),

потом завели в одну из хижин, где в темноте и тесноте одна из местных красавиц продемонстрировала нам некоторые предметы быта, типа деревянной подушки и баночек с косметикой, дети помладше вились вокруг наших белых ног, а дети постарше делали вид, что они еще и не такое видали — подумаешь, белые ходят…

Закончилось все предсказуемо — женщины расстелили на пыли (хорошенько нашпигованной козьими катышками) тряпки, уселись в круг, и разложили свои немудреные сувениры. Совсем немудреные. Вообще немудреные. Чем дольше мы не проявляли интереса к этой выставке, тем сильнее мрачнели их физиономии.

Было понятно, что пора уходить, что мы и сделали. По дороге встретили стадо коз, идущее домой. Теперь всем будет, чем заняться, кроме того, что бы развлекать белых туристов.

Мы вернулись в наш тюремный гестхауз, время было к ужину.

Не успели мы доесть что-то вкусное (по-моему, была запеченная рыба), как вдруг, откуда не возьмись, с криками и визгами, как Бабки-Ежки в известном мультике, выскочили несколько чернокожих девчат и ребят (видимо, весь персонал гестхауза), и устроили концерт.

Исполнялись в основном национальные африканские песни, под аккомпанемент там-тама, на котором мастерски играл местный мальчик. Спустя какое-то время к ним присоединился Мандла, и веселье пошло по полной. Гестхауз себя реабилитировал…

Продолжение следует…