Мои французские каникулы. День 2. Париж

Август, 23, 2014

Мои французские каникулы. День 2. Париж

День второй. Суббота, 23 августа. 
Париж. 

Sous le ciel de Paris... 

Jill Barber. 

Вот где начался мой Париж. Первое мое утро в столице Франции было прохладным, но ясным. Я подскочила очень рано, чего сложно было ожидать от меня на каникулах. Но семи часов оказалось вполне достаточно, чтобы восстановить мои силы. 
В тихой квартире все еще спали - Лера вставала на работу позже. Поэтому, вооружившись фотоаппаратом и планшетом, я рванула навстречу просыпающемуся городу. Легкий свитерок и теплый павловопосадский платок оказались более чем кстати. Мне, привыкшей к 30 градусам Сочи теплыми августовский днями, было непривычно.
Район Пер- Лашез, в котором располагалась моя квартира, находится недалеко от центра и при желании дойти до Сены можно пешком. Но с другой стороны, он и не центральный, а значит, недорогой. Нашими соседями были люди характерной африканской внешности, а многие из них носили платья - сутаны. Не знаю, как это правильно называют. Это потом я узнаю, что за углом находится общежитие французских африканцев. А пока что я летела по улочкам, невольно находя подтверждения своим ожиданиям. То это был утренний рынок овощей, где продавец проводит больше времени не взвешивая товар, а болтая с постоянными покупателями. Точно как в фильме " Париж", который я видела прошлой ночью. В тот день я еще удивлялась, хотя и слышала, что французы принципиально не работают по выходным. Потом привыкну. 
Конечно же, я не избежали знакомства с парижском метро. Оно далеко не такое красивое, как московское, но куда более тихое. А вот грязные они одинаково:-) 
Но про метро будет маленький отдельный разговор потом. А пока что я , конечно же, уехала не в ту сторону. Исправившись, я четко следовала плану, который был набросан за несколько дней до этого. Поэтому, выходя из метро на площади Трокадеро, я знала, что сейчас увижу. Не поднимая глаз, я вступила на мощеную площадь, которую не раз видела на открытках . Хрупких золотых статуй я не увидела - на площади ведутся работы и деревянный забор преграждает проход к ближайшим зданиям. 
Но, подняв глаза, я была восхищена  - высокая красавица царила над Парижем. Солнечные лучи пронзали ее изящные железные кружева, а легкая молочная дымка плыла над Сеной, окружая башню балетными складками. 
Небольшие кучки ранних пташек самых разнообразных национальностей пользовались моментом прекрасной погоды и щелкали камерами. Какой-то дедушка из азиатской компании почему-то фотографировал не башню, а меня, когда я фотографировала башню. Не спрашивайте, зачем. 
Наши африканские друзья тоже пользовались моментом и ходили кругами, позванивая связками башенок. Японская туристка в двух шагах от меня делала селфи последние пятнадцать минут, когда я услышала "Наташья! Наташья! Русса?! Ай яй яй!" с характерным акцентом. Я обернулась и уже хотела сказать первому во Франции приставале пару ласковых по-французски   мол, не надо так к приличным девочкам обращаться.  Попрактиковаться, так сказать. Но тут я поняла, что обращался он не ко мне, а к трем девушкам, в которых я без труда разглядела своих соотечественниц. Так мы познакомились с Олей, Машей и Натой - студенток немецкой школы, которые приехали в Париж на денек. Развеяться, так сказать, сменить обстановку. Мысленно позавидовав будущим специалистам немецкого языка, я отправилась к Сене. Я долго любовалась игрой утреннего света и теплого ветра, теребивших листья деревьев на набережной. Тут соизволил явиться его высочество Миша. 
После первого в моем Париже завтрака - кофе с круассанами в каменке на улице с плетеной мебелью, что рядом с цветочным рынком- программа минимум возобновилась. То утро было первым в череде 19 дней, когда я встречала утро чашкой кофе (привет Зарине). Ее безуспешные попытки приучить меня к черному напитку не увенчались успехом, а вот французская суета с легкость преодолела мое сопротивление. Ввиду редкого потребления кофе, одной чашки мне вполне хватало, чтобы шагать по мостовым до поздней ночи. 
Дальше было Марсово поле с вытоптанной за лето пожелтевшей травой и тремя смешными мальчишками - немцами. Оно больше, чем питерское, но по красоте русское ему ничуть не уступает. 
Поваляться на уцелевшем островке зеленой травки и сделать селфи с башней -+ Check! 

А потом начались почти инстинктивные гуляния, которые, тем не менее,  вели нас верной дорогой к Дому инвалидов с игрушечными пушками у фасада, которыми можно напугать разве только дитятей. 
Оружейная палата, Отель да Вилль, аллеи и храмы. Первый визит в церковь Чудотворных медальонов прошел впустую - церковь закрылась за пятнадцать минут до нашего появления. 
Скромный дом, в котором жил и умер Ив Сен Лоран, китайская пагода, миниавтомобильчики, которые кажутся совсем игрушечными - на пути встречалось всякое. Встретилась и забавная процессия солдат Красного Креста. Они с упоением катались по городу в открытых автомобилях и грузовиках военных лет, в полном солдатском или офицерском облачении, охотно махали мне в объектив и посылали воздушные поцелуи. 
По пути к Люксембургскому саду я обращалась внимание на восхитительную архитектуру старого города, так напоминавшую мне любимый город души. Из узеньких окошек то и дело выглядывали веселые цветы, а кое-кто где даже и тоненькие деревья. 

Роскошный сад королевских особ пользуется особенной популярностью у гостей и жителей города. Игра в шахматы, теннис, запуск корабликов в фонтана, медитация посредине туристической тропинки - выбирай на вкус. 
Но стоит пройтись совсем немного - и за углом вас поджидает Латинский квартал. Забудьте все, что видели в Париже. Это уже другой мир, таинственный и загадочный. Даже ярким солнечным днем на его улицах тихо и интригующе. Узкие, извилистые улочки вели самой замысловатой дорогой, какую только можно придумать. Но в конце концов где-то недалеко стал виднеться шпиль Пантеона. Само величественное здание не произвело на меня такого впечатления, как церковь Сент Етьенн дю Мон. Она была одной из самых прекрасных виденных мною церквей. Резная белая лестница словно каскадом уходила под потолок, маня за собой к небесам. Разноцветные витражи игрались с солнечным светом, все же прорывавшемся в светлое помещение. Красивая и изящная, она стала заполняться людьми, которые явно собрались в честь свадьбы - очень уж забавно смотрелись молодые мальчики в смокингах и дамочки в шляпах с перьями. 
Путь вел дальше, и предполагалось, что пролегать он будет через восточную сторону холма. Но тут в просвете домов мелькнул смутно знакомый остроконечный шпиль. Я не смела поверить, что легендарный собор оказался так близко! Но, чтобы полностью гасладиться созерцанием храма, было решено для начала удовлетворить нужды материальные и заглянуть в ближайший ресторанчик, чтобы урчание недовольного желудка не заглушало звон колоколов. И только после этого путешествие продолжилось. По пути мы наткнулись на очень интересную композицию, которую вполне можно назвать современным искусством. Вот какой образ иногда появляется у Европы!  

Вопреки общему маршруту, изначально Нотр Дам де Пари показался со стороны моста Аршеве.  В лучах послеобеденного солнца он, словно дикая кошка, устало нежился на своей островной подстилке.  Мимо торопливо пробегали маленькие речные кораблики, уличный художник безошибочно угадал, что я русская, сам мостик прогибался под тяжестью навешанных на него замков, которые должны были висеть вечно, а любовь, застегнувшая их, должна была жить примерно столько же. Замки на нем регулярно срезают, и остается надеяться, что любовь выдерживает хоть немного дольше. 

Маленький парк, окружавший собор, купался в солнечном свете, стыдливо прикрывая часть здания. Изогнутые опоры чем-то напоминали книгу "Война миров" Герберта Уэллса. Казалось, гигантский паук с башнями-рожками прилег на минутку, чтобы чуть позже продолжить свой путь. Резная снежинка на самой оконечности здания, казалось, выражала самую суть аккуртатной и изящной архитектуры, а большой черный шпиль больно колол голубое небо. Резные витражи казались совсем серыми снаружи. А зеленые короли уже который век устало стояли в очереди на подъем на крышу. 
Когда я стояла перед огромным зданием, какое-то смешанное чувство недоверия и удивения переполняло меня. Я слышала, думала о соборе так давно, почти десять лет.  Еще с тех пор как мне в руки попала аудиокассета французской музыки с картинкой витражной розетки собора и грустной цыганки на темном фоне парижской ночи. Я слушала ее часами, перематывала, снова слушала. Помню, самой любимой песней был "Штурм Нотр Дама" и "Жить".   
Это уже потом пришла любовь к мюзиклам. Потом уже я прочитала книгу Виктора Гюго. Потом я узнала Теону - Эсмеральду в русской версии постановки. Потом уже песни мюзикла стали первыми, которые я переводила, едва начав изучать французский.  Потом уже я стала любимицей преподавательницы французского, потому что знала наизусть все арии. Все это было потом. А тогда у меня было только то, что я слышала в динамике старого проигрывателя "Комета". И в мыслях проскальзывали видения старинного собора, с какими-то причудливыми статуями, страшными тайнами, потайными лестницами и большими колоколами. 

И вот, спустя десять лет, видения стали правдой. Огромное историческое здание возвышалось прямо передо мной. Я наслаждалась моментом, старалась разглядеть каждую черточку узора в идеальном сплетении каменных узоров. А в голове, сердце и ушах звучала идеальная ария в исполнении идеальной Эсмеральды - в динамике на повторе стояла песня "Жить" в версии Теоны Дольниковой. 
Ее голос словно отражался от стен собора, возвращаясь ко мне и растворяясь в теплом августовском воздухе. Не хватало только луны и сводящих с ума звезд, чтобы поверить, что здесь то уж точно меня услышат. 
Сердце заполонила волна любви и восторга, оно вторило словам песни, пело вместе с ней. Загадочные химеры взирали с высоты птичьего полета. Далеко от земли, они казались совсем маленькими и не страшными. Их младшие собратья гаргульи снизошли до первого уровня собора и немо рычали на проходящих мимо людей. 

"Мне химеры не страшны - я их ничуть не боюсь, 
Они забавны и смешны, и прогоняют грусть..." 

Когда песня проиграла раз десять, пришло время заглянуть в сам святой дом. Вход в него бесплатный, как в действующую церковь. Иначе парижское правительство обогатилось еще на несколько миллионов евро в год. Очередь была небольшая - всего-то людей сто. После мы поняли, что это - действительно небольшая очередь. Через десять минут мы смогли переступить порог Нотр Дама. 
Атмосфера древнего Божьего храма безраздельно царила под готическими сводами собора. Негромкий говор священника, немного искаженный микрофоном, слышался в центральном нефе и почти исчезал в гуле туристов вдоль стен церкви. Сводчатые стены, казалось, уходили далеко ввысь, едва успевая сомкнуться в шестиконечные звезды. Пламя свечей нервно колыхалось от постоянного потока людей. Только теплые матовые рюмки со свечками и изображением Девы Марии степенно стояли рядками(2 евро, между прочим), и никакое людское дыхани не могло поколебать их ровного свечения.  
Во всем соборе висят таблички, призывающие сохранять тишину. Судя по надписям, мы можем предположить, что шумнее всего себя ведут американцы, итальянцы, испанцы, китайцы (здесь, думаю, призыв был обращен к выключению вспышек) и, конечно, русские. 
Я искала витражи - и я нашла их. Две роскошные, изумительные розетки смотрели друг на друга в самой середине здания.  По ним нельзя было догадаться, какая погода на улице. Они всегда просвечивали ровным, ясным светом, очерчивая каждый отблеск цветного стекла. Настал тот день, когда я увидела розетку Нотр Дама не на картинке с аудиокассеты, а наяву, прямо перед собой. Рука тянулась прикоснуться к этому произведению искусства, словно и не было между нами десятков метров, тысячи людей и сотен лет с момента появления на свет. 

Вполне насладившись величием собора, мы двинулись дальше. Подняться на башни Нотр Дама в тот день не получилось - очередь наверх заканчивалась далеко за пределами сада собора. 
Путь наш пролегал через остров Сен-Луи, где на мосту встречались музыканты самых разных стилей, жанров и внешностей. То это была группа молодых людей в компании контрабаса и саксофона, то мужичок с пианином раза в два больше его самого, а то это был традиционный старичок с аккордеоном.  Была там и опция массажа головы, прямо на мосту, на улице. Стоимость вы определяете сами, а на выбор вам три складных стульчика и столько же улыбающихся азиатских специалистов. 

Вид, открывавшийся на Сену с моста Сен Луи не мог не поразить. Августовский Париж оказался холодным и ветренным. Несмотря на выглядывавшее сонышко, прохладный ветер напоминал о стремительно приближавшейся осени. Несмотря на то, что Париж находится намного южнее Санкт-Петербурга, последний месяц лета в них одинаково красив и благороден. Язык не поворачивается назвать погоду в этих городах плохой. Она придает им некое очарование, делает их красоту почти недоступной для понимания. Чтобы оценить некоторые города, достаточно просто увидеть их в свете яркого солнца. Все совсем не так с Парижем и Петербургом. Они прекрасны в любую погоду, но когда яркие солнечные блики исчезают, проявляется подлинное очарование вековых городов. Оно выпукло пишется на стенах, в оконных рамах и карнизах, отражается в стеклах и речных волнах, звучит в мелодиях гитары и аккордеона.  В листве уже начинают проскальзывать желтые нотки, а гранитные набережные покорно принимают чешуйки холодной воды. 
Глядя на разветвляющееся течение Сены, я ощутила сильное, всепоглощающее чувство тоски по такому же серому, но прекрасному и отчаянно любимому Северному городу. Оно накрывало порывом ветра, обжигало глаза, кололо губы и сдавливало горло. Париж похож на Петербург... Хотя бы за это я  его теперь тоже очень люблю... 
Когда приступ ностальгии прошел, пд ногами оказалась улица Риволи, практически основная артерия города с основными бутиками, торговыми центрами и, конечно, толпой народа (привет, Невский). Она оказалась огромной, длинной и очень оживленной. На улице стремительно холодало, а Старбакс явно подвернулся не случайно. Вышла я оттуда уже с кофе, который грел горло почти так же как термокружка с надписью "Париж" потакала основному женскому инстинкту - покупать!=) 
Пока что мы двигались к центру города, я успела подсказать дорогу в банк женщине, с явно парижской внешностью, оценить дешевые поделки на тряпичных прилавках и заподозрить двух личностей в пристальном интересе к содержимому моей сумки. Я конечно, слышала истории о прославленных карманниках Парижа, а собственный опыт общения с обобранными французами из моих групп держал меня в тонусе все время пребывания в столице. 

На входе в какое-то большое и явно историческое здание нам повстречались двое ребят - девушка и парень, забавно одетых в одинаково серые рубашку и голубые джинсы. Они оказались гостями города из солнечной Калифорнии. Услышав, что я из Сочи, парень поспешил  поведать мне, что его родной брат посетил сей славный город в минувшем феврале (я даже знаю по какому поводу), а сейчас начинает работу в каком-то там московском университете имени мужика со странной фамилией Лимоносев(хорошо, что я в свое время пережила "Карамазин" и " Леонард Касрин"). На все это ушло минут пять, и мы благополоучно расстались. 
Какое-то явно историческое здание оказалось Лувром. Правда, по уже закрепившейся традиции, открылся он нам со своей непарадной стороны -пирамида находилась с другой стороны здания, красиво сияя в лучах заходящего солнца.  
Последовал Тюильри, Триумфальная арка Карузель, Луксорский обелиск и, конечно, Елисейские поля. Изначально представляющие собой некую смесь действительно полей с сельскими резиденциями и лесополосы, где-то в середине они оказываются до отказа заполоненными туристами, толпящимися у бутиков и роскошных отелей, таких, как например, Мариотт, который расщедрился на скромную террасу перед отелем. А католическая церковь Джорджа Пятого в ведении США находится, кстати, в самом дорогом и фешенебельном квартале! 
Пройти по Елисейским полям становилось все сложнее, поэтому маршрут развернулся по направлению к Сен-Жермен. Иногда в просвете зданий выглядывала Эйфелева башня, уже начинавшая примерять свой вечерний наряд.  По пути попадались знаменитые кафе Deux Magots и Cafe de Flore, которые внешне ничем не отличались от остальных, и только завсегдатаи и любители исскуства знали, что за знаменитые люди любили проводить здесь время. В любом случае, свободных мест здесь не наблюдалось даже в столь поздний час.   

Тихий августовский вечер мягко раскидывал свое темно-синее покрывало над Парижем. Начинало заметно холодать, но обращать на это внимание так не хотелось. Бульвар Сен-Жермен закончился на Мосту Конкорд, но прогулка продолжилась уже п набережной Орсей. Народу становилось все меньше и меньше - все отправлялись спать. Но данный вариант не входил в наши планы.  
Совсем скоро показался мост Александра Третьего, и волна тоски по Северной Венеции снова заполонила душу, отчаянно твердя "Да это же Троицкий мост!". Совладав с этой новой грызущей мыслью, я последовала дальше. Темные аллеи набережной Альберта Первого могли бы напугать кого угодно своим разнообразием прохожих, мерно посыпывающими речными корабликами и строго высаженными степенными деревьями. Будь я там одна, наверняка рванула бы в ближайшее метро.  Но я была не одна, а еще у меня была цель. Эта цель жгла меня каленым железом последние несколько месяцев и, конечно, я кинулась к ней при первой же возможности. Это стремление грелось последние несколько лет на медленном огне любви и уважения, почтения и благоговения. Этот момент занимал место в моих мыслях и записях не один год, поэтому, я думаю, он заслуживает отдельной главы в описании моего большого французского путешествия. 

На этом  могу сказать, что мой первый полноценный день в Париже окончился, но все самое интересное только начиналось... 
23.08.2014