Правильный отдых. На байдарках по Кокшенге.

               Байдарочниками не рождаются. Ими не становятся случайно. В байдарочничество втягивают. Кто? Обычно близкие друзья. Вот так и меня еще в студенческие годы втянула в это увлекательное занятие подруга. Первый же поход на майские праздники по Истре мне безумно понравился. Это был 1982 год. В 1983 в походе на плотах по реке Белой, что на Урале, я познакомилась со своим будущим мужем, через год мы поженились, у нас родились двое сыновей и мы всей семьей стали заядлыми байдарочками на долгие 20 с лишним лет.  

              Старший сын пошел с нами в свой первый байдарочный поход в 4 года  по реке Пинеге в Архангельской области, а на следующий год по Онеге там же, а младший уже в два года плавал с нами по Селигеру.  Потом были сплавы по Угре в Смоленской области, по  Шуе в Карелии два раза в разные годы и по Ладоге от Сортавалы,  по Чусовой и по Белой на Урале,  по Песи в Новгородской области, несколько раз ходили по Великой в Псковской области и по Кабоже в Вологодской.  На майские праздники ходили по Москва-реке и по Киржачу, по Керженцу и Ветлуге. Несколько раз сплавлялись по Кокшенге, о которой и пойдет речь в этом отзыве.    

               Компания всегда собиралась большая - пять-шесть байдарок по 3-4 человека в каждой.  А потом дети выросли, у них образовались свои компании, а родители стали отдыхать за границей или на Российских курортах, спать в палатках на земле и сидеть в байдарках с мокрыми попами, стало дискомфортно, но воспоминания о веселых байдарочных отпусках свежи и я решила рассказать о походе 2008-го года по реке Кокшенге в Архангельской области. Этим сплавом мы завершили серию наших байдарочных  походов.  «Что прошло, то будет мило», – сказал А. С. Пушкин, и любой турист подтвердит глубокую правоту великого поэта.  

               Прекрасным качеством туристской памяти является способность просеивать перипетии минувшего похода через такое мелкое сито, что на нем остаются лишь приятные события, а весь сор неприятностей развеивается по ветру.  Почему я вдруг вспомнила об этом походе? Не знаю, может ностальгия? А еще от него остались очень неплохие фотографии, которыми захотелось поделиться. Какое счастье, что к этому времени уже появились цифровые фотоаппараты и не надо было экономить кадры на случай "а вдруг впереди будет что-то еще интереснее, а пленки уже все закончились!". Ото всех предыдущих походов остались кассеты с видео и фотографии в альбомах. 

                В подготовке к походу нет мелочей, важно все: что? куда? как? зачем?.. Но важнее всего – с кем? Ответ на этот вопрос определяет блестящий успех или жалкий провал путешествия. На нем основан незыблемый закон похода, установленный еще нашими далекими предками: «С милым рай и в шалаше (палатке)».
                Никакие красоты ландшафта, никакая экзотика и чудеса туристской техники не исправят вашего настроения и воспоминаний о походе, если они были отравлены присутствием случайно попавшего в состав группы нудного, назойливого и ленивого человека. Соответственно никакие невзгоды и каверзы маршрута, капризы погоды и катаклизмы не способны омрачить хорошее настроение дружной команды, объединенной общностью интересов и взаимной симпатией.   

               С 1996 года мы ходили в походы с одними и теми же (плюс-минус) людьми, но родственными душами, правда,  не стали и даже один из походов был полностью испорчен несложившимися отношениями, но найти другую компанию не представлялось возможным и в заключительный поход  мы вообще ходили впятером на двух плавсредствах - мы (я, мой муж и младший сын)  на нашей байдарке "Таймень-3" и семейная пара наших приятелей на надувной лодке "Щука-3".  

              Подготовка к походу всегда начинается задолго до его старта и включает в себя  разработку маршрута по дням, составление графика дежурств по кухне, закупку недостающего снаряжения и, конечно, продуктов. Дежурить по кухне у нас всегда было принято байдарками и каждая семья или просто друзья из одной байдарки, сами решают что и как они будут готовить в свое дежурство на завтрак, обед и ужин для всей команды. К 2008 году никаких проблем с заготовкой провизии на две походные недели уже не было, а вот в начале 90-х консервы и крупы собирались целый год из"заказов" или "по случаю".  Помню в 92-ом году мне досталась на младшего сына гуманитарная помощь, в которой были банки с консервированным молоком и длинные, как тубус,  банки с немецкой колбасой. Все это великолепие мы взяли в поход и угощали друзей на завтрак вареной колбаской с жирком. Это была такая вкуснота! Одну такую банку мы оставили дома и, открыв ее как-то на завтрак, не смогли проглотить ни кусочка - синтетичская гадость и отрава!  В походе на свежем воздухе колбаса казалась совсем другой.    

              Подготовка всегда одинакова для всех походов - сначала решаем самый приннципиальный вопрос - Идем ли мы в этом году в поход или проводим отпуска на дачах, в санаториях или на морских курортах? Потом ведем переговоры с друзьями-байдарочниками и выясняем у кого когда отпуск и какие планы на это время. Затем,  собираемся всей командой и долго решаем КУДА идем? Поскольку, в 2008 году желающих пойти в поход нас было всего пятеро, то и решение куда пойти пришло довольно быстро - по Кокшенге, по которой мы уже ходили несколько раз и знали ее кроткий нрав и наличие прекрасных мест для стоянок, а также в августе в лесах должны быть грибы и ягоды, ну и рыба, конечно в Кокшенге водится.  

            И вот в начале августа мы отправились поездом в Архангельскую область до города Вельска. Кто ходил когда-нибудь в байдарочный поход или видел байдарочников подтвердит, что это зрелище не для слабонервных - огромные тюки с байдарками, мешки с палатками и спальниками, здоровенные рюкзаки с теплыми вещами и сапогами, сумки с кухонной утварью - котлами, мисками, поварешками, кружками, тентом на случай дождя,  большие коробки с провиантом и гитары!  Ни в один купейный вагон такой табор не пускают и нам всегда приходилось добираться до места начала сплава плацкартой.  Проводницы рыдают, когда видят перед дверьми своего вагона эту груду багажа и нередко зовут на помощь начальника поезда, чтобы тот дал разрешение на погрузку. Дает, как миленький! Имеем право!  Гораздо интереснее происходит выгрузка из вагона на какой-нибудь промежуточной станции, где поезд стоит две минуты!  Но не в этот раз. Вельск, до которого мы ехали, был, хоть и не конечной остановкой, но большим городом и стоянка длилась 20 минут, так что мы могли успеть 10 раз выгрузить свой не слишком большой багаж.

                   Начинающий байдарочник, составляя список снаряжения, допускает, как правило, очень распространенную ошибку. Вооружившись бумагой и фломастером и призвав на помощь воображение, которое в этих случаях всегда бывает незаурядным, он начинает творить список нужных вещей. Список еще не доведен и до середины, а во фломастере уже кончились чернила. Поэтому байдарочник спохватывается лишь тогда, когда начинает выводить: «№ 414. Таз эмалированный (белый)».
                 
                  Впрочем, совсем без списка вам также не обойтись. Принципы, которые кладутся в основу составления перечня вещей, могут быть разными. Например, по алфавиту: 1. Аптечка. 2. Байдарка. 3. Виноградный сок. 4. Губка… Или по степени важности: 1. Тушенка. 2. Сигареты. 3. Карты (игральные). 4. Жена. 5. Дети… 21. Палатка… 89. Байдарка.

                 При упаковке и увязывании отобранных для похода вещей всегда сталкиваешься с загадочным явлением: собранные и упакованные, они занимают объем, во много раз превышающий сумму объемов каждого из предметов в отдельности, что повергает пакующих в состояние глубокой прострации и полного безразличия к жизни.   

                Этап доставки себя и багажа к реке  обычно не внушает опасений, потому что в описании маршрута четко указано: от железнодорожной станции до речки – 250 метров. Эти 250 метров мы намерены преодолеть за каких-нибудь полчаса и поэтому смотрим в будущее просветленно и радостно. И зря, потому что потеря бдительности никогда не проходит безнаказанно. После первых же расспросов мы, как правило,  убеждаемся, что автор описания был обут, видимо, в семимильные сапоги, ибо посланный на разведку член экипажа возвращается лишь через два часа с грустным выражением лица и с не менее грустным сообщением о том, что до реки он так и не дошел. Лазутчика подвергают перекрестному допросу, лейтмотивом которого является желание выяснить, где он все-таки шатался и хорош ли гуляш в станционной столовой. Лазутчик твердо стоит на своем и выставляет в качестве свидетелей башмаки, к которым в удручающем изобилии прилипла крутая глина. 

                Убедиться в правдивости разведчика, увы, ничего не стоит. Две-три беседы с местным населением, и картина, описанная лазутчиком, приобретает конкретные очертания: до реки восемь километров, из них дорогой шесть, а остальные два километра – «так»  

                 Спустя часа два , с трудом сговорившись с владельцем выезда (телега, запряженная кобылой, очень много повидавшей и еще больше повозившей на своем долгом веку), тащимся по дороге, которая судорожно и цепко хватает колеса экипажа в свои глиняные объятия, и с тоской думаем: если это дорога, то что же нас ожидает на двух километрах того, что называется «так»?
                 Последние метры на пути к реке мы продираемся через заросли напролом. И в тот самый миг, когда  хочется, бросив многопудовые тюки на землю, отправиться обратно на станцию и первым же поездом уехать куда-нибудь подальше, мы выходим на берег реки и – ах! – замираем, забыв даже опустить поклажу на песок. Ради одного этого пейзажа стоило интриговать с железнодорожным начальством, пресмыкаться перед разгневанными соседями по вагону и тащить через тайгу на вытянутых руках, словно малое дитя, байдарку. Еще как стоило! А ведь путешествие только начинается!  

              День первой сборки байдарки запомнился нам на всю жизнь - мы притащили ее на берег канала им.Москвы в Тушинском районе столицы и оказалось, что инструкция к нашей Тайменьке отсутствует. Развязываем тюк с байдарочными деталями. М-м-да...И у меня и у моего мужа высшее техническое образование, но разобраться в груде деталей, которые, даже сложенные горкой, занимали половину берега, казалось совершенно невозможным.  После нескольких часов титанических услилий, оказывается -  байдарке насильно мил не будешь. Ей нельзя навязывать ни своей воли, ни своего представления о технической эстетике. «Никакого насилия!» – вот основное правило сборки байдарки.  При сборке приходится быть гуманистом, убеждая байдарку словом, но не железом. Если оказалось, что шпангоут не становится на надлежащее ему место, нельзя, как оказалось,  увещевать его молотком, огнем и мечом. Снова разбираем остов и пробуем еще раз. Не вышло! Делаем еще одну попытку… Нет, нет,  не применяем силу. И сильных выражений тоже. Нежнее, еще нежнее! Вот – получилось! 

              Конечно, с годами мои мальчишки научились собирать байдарку быстро и качественно, но в первый раз было гораздо интереснее! 

              И вот мы на берегу Кокшенги. Мужчины занимаются сбором плавсредств - мои собирают нашу "Таймень", а "Щуку" надо всего лишь надуть насосом, а дамы готовят перекус.    

                 Наскоро перекусив, отправляемся в плавание, т.к. дело потихоньку движется к вечеру, а еще надо найти хорошую стоянку для ночлега.  Когда команда небольшая, то и маленькая полянка будет хороша и договориться о том, где именно встаем на ночлег, легко.  

               Но легко найти хорошую стоянку только для первого ночлега, т.к. все устали от долгой дороги, от сборки байдарок и от гребли с непривычки  гудят плечи. Но во все последующие дни вопрос хорошей стоянки стоит остро и животрепещуще.  

                 В хороший рабочий день плывут на байдарках часов шесть, энтузиасты – те идут часов семь. Встречаются, говорят, фанаты, которые «уродуются» все восемь. Больше не выйдет никак. А остальное время? Остальное время – стоят. Отсюда следует, что в байдарочном походе «стоять» не менее важно, чем «идти».
                Как стоять? Где стоять? Каким образом стоять? Вот те вопросы, которые необходимо решать при ежедневном выборе стоянки. А ответ формулируется со спартанской суровостью, индейской лаконичностью и тарасконским оптимизмом: «хорошо». «Хорошо стоять!» – таков основной лозунг байдарочного похода.     Многолетняя практика позволила выработать те критерии, которым должна удовлетворять среднестатистическая стоянка. Стоянка должна:
   1) быть пустынной и находиться вдалеке от населенных мест («Мы в поход пошли, чтобы быть на природе, а не толкаться среди…»);
   2) находиться поблизости от села («Молочка бы…», «Яблочек бы…»);
   3) располагаться там, где много топлива. И не какого-нибудь, а сухих сосновых веток лучшей отопительной кондиции;
   4) быть удаленной никак не больше чем на 20 метров от хорошего густого леса, разумеется, смешанного (ибо от хвойного какие радости – одна духота…);
   5) иметь тенистый уголок для палатки. Вместе с тем хорошо, если утром с 7.15 до 8.05 палатку будет ярко освещать солнце (не ждать же, когда палатка высохнет от росы на ветерке, которого, когда нужно, никогда не бывает…);
   6) располагаться вдали от высокой оползневой горы, чтобы в случае дождя, а также в результате воплей по поводу вытащенной плотицы не случилось чего…
   42) ягоды – обязательно!
   43) грибы – непременно!
   44) орехи – само собой разумеется!..
   114) и никаких комаров!  

                  Не будем скрывать суровую правду: подобную идеальную стоянку, удовлетворяющую всем 114 пунктам, найти трудно. 

                  Есть несколько второстепенных "Законов Стоянки", которыми нельзя пренебрегать - Начинать искать место для ночлега нужно не позднее 18.30 и байдарки должны быть вытащены. (Устали ведь!) Должны! (Да что с ними случится?) Быть!! (Привязать и все…) Вытащены!!!  

                    Оставить байдарку на плаву, только лишь привязав ее? Это, конечно, удобно. Куда удобнее, чем тащить мокрое, отяжелевшее судно, оступаясь в склизкой прибрежной тине либо наступая в темноте всей своей 110-килограммовой тяжестью (70 килограммов, законного веса+40 килограммов байдарки) на острый камень. И привязать байдарку можно.  Ибо если и есть что-либо в походе неприятного, так это вытягивание байдарок. Но однажды байдарка отвяжется (сама собой!) и сплавится ночью на тридцать девять километров, пока не натолкнется на мост, где ее утром обнаружат ликующие мальчишки, которые, ошалев от неожиданного и бесхозного дара, быстро доведут лодку до кондиции.

                   Есть люди, которые на вопрос «ваше представление о туристском счастье?», не задумываясь, отвечают: «Борьба с трудностями! Преодоление препятствий!» Они готовы день и ночь штурмовать пороги, мчаться по бурунам и стремнинам, шагать по пояс в белой пене, вынося из потока вещи и людей. Их радуют шквальный встречный ветер и волны, швыряющие им в лицо пригоршни брызг. Их веселят грозы и штормы, тайфуны и цунами… День, проведенный спокойно и безмятежно, они считают потерянным, а остановки и стоянки – неизбежным злом. Слово «трудный» применительно к маршруту для них – синоним слова «хороший» и антоним слова «бездарный». Соблазнять их тихими радостями безмятежных, неторопливых рек – напрасный труд.  Это про нас, когда мы были молоды и бесстрашны. Но после того, как в 2004-ом году мы перевернулись на Шуе на одном из порогов, желания штурмовать и бороздить резко поубавилось. И даже небольшой порожек или перекат впереди у меня стал вызывать тихую панику.  

                 Мы давно стали относить себя к более распространенной разновидности туристов, для которых дневной переход, прохождение маршрута, преодоление препятствий – не самоцель, а лишь прелюдия к главному – к привалу, вечернему костру, туристской трапезе и песням над тихой рекой, уюту палатки, луне, мирно сияющей над спящими на берегу байдарками, плеску рыбы в темной реке и таинственным голосам ночных птиц.  Есть слово, распахивающее дверь в огрубевшие туристические сердца и это слово "Дневка"!  Дневка желанна всем. И заслужена всеми, ибо добраться до нее не так уж и просто: между двумя дневками неизбежно лежит отрезок в несколько ходовых рабочих дней.      

                Зато значит дневка гораздо больше, чем просто день отдыха.   

                        У каждого члена экспедиции с дневкой связаны свои планы и надежды. Рыболов собирается наконец-то найти достойное применение своим многочисленным снастям и разом покончить с шуточками на свой счет.  

                       Дежурным по кухне снятся деликатесы, которые они обнаружат в близлежащем селе, и пир, какой они закатят после их приобретения (на нем будет все, до блинчиков включительно!). Женщины готовят великую демонстрацию моделей, стирку, штопку и починку, дети – не менее великую порчу и загрязнение.   

                     Чтобы удовлетворить потребности всех участников, дневка должна отвечать некоторым требованиям. Главнейшим среди них является ее заповедность. Желательно, чтобы лагерь был разбит в месте, где еще не ступала и на протяжении двух ближайших суток не ступит нога человека.    

                       Дневка должна быть такой, чтобы с нее было жалко уезжать!     

                     На 114-й странице одного почтенного издания, в котором собраны сливки туристской мудрости, сказано велеречиво, но зато категорически и лаконично: «Костер – приспособление для согревания туристов, приготовления пищи и высушивания промокшей одежды».   Даже убежденный прагматик, прочтя это определение, рискует нажить стойкое отвращение к туризму. Потому что согреваться, обсушиваться и питаться можно и дома.
                    Если бы был объявлен конкурс на лучшую туристскую эмблему, сомнений нет – такой эмблемой стал бы костер. Костер, и только он! 

                       Туристско-мемуарная литература настолько забита описаниями божественного вкуса похлебок, пропахших горьковатым дымом и оттого, конечно, еще более вкусных, что за одно упоминание о трапезе вокруг костра под крупными звездами над сонно плещущейся рекой следует штрафовать, как за переход улицы на красный свет с заранее обдуманным намерением.  На первый взгляд, наличный набор продуктов не оставляет места для фантазии повара. Но в данном случае фантазии как раз и не нужно. Предположим, что у вас имеется девять разновидностей продуктов. Оказывается, если комбинировать их в различных сочетаниях от двух до девяти, то можно приготовить 256 (двести пятьдесят шесть!) различных блюд. Даже если исключить некоторые не очень пригодные сочетания (например, соль + вода, соль + сахар + вода), все равно остается такой внушительный ассортимент блюд, перед которым меркнет меню ресторана «Метрополь».  В обычных, то есть непоходных, условиях никто не решится предложить вниманию питающейся публики комбинацию «перловка+корица+томатная паста».  

                   Приведу некоторые рецепты.
   Луковый суп «паризьен». В кипящую воду засыпаются мелко нарезанные плавленые сырки (на один литр воды полтора сырка), которые при интенсивном перемешивании полностью растворяются. Затем в следующей последовательности добавляются: вермишель (немного), тушенка (много), томатная паста (немного) и соль (по вкусу). Суп готов. Единственный недостаток этого блюда – его всегда мало. Да, в супе нет лука, но, как говаривал один из героев О'Генри, вовсе не обязательно, чтобы из подмоченных акций текла вода. Впрочем, если у вас есть лук, то добавляйте его, предварительно поджарив на подсолнечном масле (в данном случае сало исключается!).                                                                                      Праздничное пирожное. Банку со сгущенным молоком кипятят в течение трех часов. Затем воду выливают (хотя кипятили банку долго, но особенного навару с нее вы не получите), банку охлаждают, вскрывают, намазывают образовавшийся чудный крем на сухие хлебцы, сверху украшают любыми ягодами.
                   Суп «фантази». Готовится в самый последний день похода. Технология его необыкновенно проста. В котелок ссыпаются все (все!) остатки из всех (всех!) мешочков, добавляется вода, и все это кипятится в течение часа. Варево получается на удивление вкусное.  

                      Но, как ни жаль, настает пора возвращаться домой. И одновременно привести к финишу мое несколько сумбурное, но предельно искреннее повествование. Дым отечества, конечно, сладок и приятен. И не нам вступать в спор с А. С. Грибоедовым.
                      Но дым туристского костра не менее вкусен и отраден. Поэтому возвращение домой окутано элегической грустью. Грусть грустью. Но все же строгих правил возвращения следует неукоснительно придерживаться.
                     Заповедь первая: лучше закончить маршрут на самой захудалой железнодорожной станции, лежащей на самой заброшенной ветке, чем на самом комфортабельном шоссе союзного значения. Ибо поезда все же ходят по расписанию,  а заполучить машину (незагруженную) на отдаленном участке шоссе – дело, требующее вмешательства судьбы.
                     Заповедь вторая: вещи и снаряжение могут быть уложены как угодно – с любой степенью быстроты и неряшливости (лучше минимальной).Но байдарка должна быть вылизана, вытерта, высушена и отполирована. Иначе, ручаемся, на будущий сезон она представит практический интерес лишь для агента по сбору вторичного сырья. 

                      Отзыв получился не о конкретном походе, а о байдорочном походе вообще, но фотографии из похода по Кокшенге. 

                       Спасибо, друзья, что дочитали до конца.