Оранжевое безумие (Ивреа)

В предыдущей заметке я рассказала, какой мы увидели Иврею перед началом апельсиновых боев. Пару часов гуляя по тихому, но, звенящему от напряжения, словно сжатая пружина, городу, мы все пытались, но никак не могли представить, что же здесь вскоре начнётся.

К 14:00 на главную площадь перед ратушей начали стекаться толпы народа. Мирные "красные шапки" успели благоразумно попрятаться за сетку, и жались вдоль стен. Очень скоро там образовалась плотная толпа, и проход по тротуарам сделался невозможен.

На площадь тем временем прибывали действующие лица драмы: крестьяне и аристократы, солдаты королевской и наполеоновской гвардий, дети, наряжённые пажами и много-много бойцов различных команд в яркой униформе.

В определённый момент началось движение: сначала заиграл военный оркестр и замаршировал прочь от ратуши по главной улице, за ним верхом на лошадях проследовали наполеоновские гвардейцы, аристократы, дети-пажи и герцог со свитой.

Следом за ними в своей нарядной карете площадь покинула Вайолетта. Она бросала в толпу веточки мимозы.

Замыкал вереницу небольшой эскорт, дамы, сидящие в открытых каретах разбрасывали пригоршни конфет.

В это же время прозвучал сигнал, и с противоположной стороны площади подъехала первая телега со "стражниками".

Началось настоящее молотилово! В несколько рук — с каждой стороны телеги — стражники начали забрасывать толпу апельсинами, в ответ им летели прицельные удары.

"Стражники", в отличие от ожидавших на площади "простолюдинов", имели защитные маски на лице и какую-то дутую подкладку под одеждой. Это справедливо, ведь из телеги им некуда деться и нет возможности увернуться, так что достаётся ребятам крепко.

На лицах участников читалась натуральная агрессивность, насчёт выкриков судить не могу, ибо не понимаю по-итальянски. Поразило другое — едва телега объехала площадь и удалилась вслед за недавно отбывшей парадной процессией Вайолетты, наступил мир! Люди, которые всего минуту назад выглядели озверевшими, мирно переговаривались, улыбались и оценивали ущерб.

В подворотне, которую я облюбовала для фото-засады, появились первые раненые, дежурившие повсюду медики заработали в "прифронтовом" режиме.

Через несколько минут на площадь въехала следующая телега стражников, и в воздухе снова замелькали апельсины.

Действо повторялось раз за разом. В какой-то момент я осмелела и подобралась поближе к сетке. Результат не заставил себя ждать, в голову прилетел первый шальной апельсин. Удар смягчила вязаная шапка, натянутый на неё красный капюшон и разделительная сетка.

Получив по башке, я, вопреки ожиданиям, развеселилась ещё больше, даже подумала, что только теперь могу сказать, что вполне прочувствовала праздник! Однако, одновременно я ощутила необходимость немного успокоиться и сумела просочиться в открытую поблизости дверь кафе.

Кстати, очень многие заведения в центре города позакрывались на время боев, а те, что все-таки работали, устлали свои полы неаккуратными кусками картона. Впоследствии, оттирая засохшую липкую массу со своих сапожек, я поняла, почему хозяева лавчонок и ресторанов не очень рады в эти дни наплыву посетителей.

Пока попивала кофе, наблюдала за тем, как в кафе заскакивают до предела взвинченные ребята с разбитыми лицами. Один такой метался, словно дикое животное в клетке, весь на адреналине, не в силах сосредоточиться, для чего сюда пришёл. Дважды я попыталась к нему обратиться, слегка трогая за рукав, но парень этого даже не почувствовал. Тогда я изловчилась и покрепче ухватила его за плечо. Улыбаясь, как для рекламы, я свободной рукой принялась тыкать в свой фотоаппарат.

Безумный взгляд с трудом сфокусировался, сменился недоумением, через пару секунд парень все понял и любезно позволил себя сфотографировать. При том, что выглядел боец совершенным маргиналом, он был абсолютно трезв, улыбался застенчиво, и на моё счастливое "грациа" вежливо ответил "прэго". Видно, устроенная мною короткая фотосессия помогла парню обрести душевное равновесие, ибо он больше не метался, а подошёл к стойке и спокойно заказал эспрессо. Какая она загадочная, итальянская душа!

Некоторое время спустя мы с подругой вспомнили, что неплохо бы пообедать, и стали выбираться с передовой. Сетки не защищали. Получив ещё пару ударов апельсинами, мы решили пройти к набережной реки тихими переулками. Благо, боевые действия разворачивались только в строго определённых местах.

И тут, в спокойной обстановке, я наконец осознала, до какой степени мерзкая нынче погода! Это был самый холодный и дождливый день за все наше путешествие.

Но я впервые не расклеилась и не жаловалась на дискомфорт, настолько все вокруг было пропитано энергией праздника.

На набережной мы снова увидели процессию аристократов: опять была музыка, летящие в толпу мимозы и конфеты, средневековый гламур :-)

Выяснилось, что и всадники, и боевые повозки движутся по кругу, огибая исторический центр вдоль главных улиц и площадей. Занятно, что даже у Вайолетты на голове надет красный колпак, хотя в момент и в месте проезда её кареты апельсиновые бои полностью прекращаются.

Но, как бы мило ни было на набережной, мы продолжили поиски приличного ресторана. Увы, ничего подходящего на пути не попалось, а нам неохота было идти в забегаловку или пиццерию. К тому же, все эти заведения были набиты людьми под завязку. В конце концов пришлось вернуться в старый город, по пути угодив в очередной эпицентр апельсинового безумия.

Ноги скользили и увязали в липкой и сладкой оранжевой каше, полностью скрывшей камни мостовой.

Я все ждала, что кто-нибудь, этак шутки ради, запустит в меня апельсином. Скрыться было негде. К счастью, все опасения оказались напрасными, сумасшествие в Иврее поразительно упорядоченное и организованное, без хулиганства. От повозки до повозки — затишье и баста!

Некоторое время спустя мы оставили мысли о дорогом ресторане и согласились на доступный вариант, каковым были развёрнутые возле площади Porta Vercelli лотки. Ох, и зря же я воротила от них нос! Итальянские панини — горячие бутерброды на гриле — восхитительно вкусны, хорошо, что я теперь об этом знаю.

Часов в шесть вечера мы покинули Иврею, несмотря на то, что в последний день баталии действо длится почти до полуночи. По окончании битвы предстоит братание недавних врагов, с радостными объятиями, затем начинается победоносное шествие, далее сжигание каких-то чучел.

Ещё выбирается команда-победитель, участникам которой удалось остаться наименее грязными.

А уборочной технике предстоит работать до утра и весь следующий день, отмывая от сочной массы стены и мостовые города.