Турист СССР или горно-почтовый роман

В 83г я был совсем молодым, но уже дипломированным инженеГром, подающим большие надежды московским невестам. Весь советский народ, назло козням империалистов, строил коммунизм, вся советская индустрия, напрягая стальные мышцы, с энтузиазмом выполняла судьбоносные решения партии и правительства. Все мои друзья с колоссальным энтузиазмом женились, плодились и размножались, а я занимался ерундой — пытался писать диссертацию. В марте, в туристическом поезде, познакомился с милой рязанской дивчиной, которая очень понравилась, но предположить, что именно она станет моей законной супружницей, я не мог. Летом встал вопрос об отпусках, но совместить наш отдых не удалось, ведь график отпусков планировался за год, и изменить его было почти невозможно. Если бы даже случилось чудо, и наши отпуска совпали, поехать вместе было бы невозможно, ибо в годы развитого социализма пары без штампа о браке в одном номере не селили. Суженая «дикарем» уехала в Ялту в июне, мой черед настал в июле. Купить путевку в санаторий или пансионат на море было невероятно трудно, ведь все они были ведомственными, зато был широкий выбор активных туров для молодежи, я выбрал турпоход с Нальчика в Новый Афон через Кавказский хребет. Стоил он не так недорого -109р без ж/д, а моя ЗП была 115р в месяц. До Нальчика, столицы Кабардино-Балкарии, около суток в плацкарте — привычное дело для недавнего студента, далее ночевка на аскетичной турбазе, таких было тысячи по всему СССР. Крошечный дощатый домик-конура на двоих, туалет типа «сортир-очко», сегодня это называют совок, а тогда мы были очень довольны, ведь еще и кормят отлично: первое-второе и компот! Нас сразу предупредили не шляться по одному: «здесь вам не равнина, здесь климат иной», горцы — народ горячий, не стоит искать приключений. Но я по деду грузин, и горяч не хуже местных, поэтому в одиночку погулялся по непримечательному городу, затем прокатился по канатке над прудом и речкой. Ночью спал плохо — на прикроватной тумбочке прямо перед носом шебуршился серенький зверек; крыса, сурок или крот, определить не удалось. Периодически я его отгонял ботинком, но он неизменно возвращался.

Днем на маленьких ПАЗиках поехали на турбазу Чегем, пара часов по красивейшим горным серпантинам, и мы на высоте 2 км, это уже не шутки, мы в горах! База находится в ущелье Гара-ауз-су на фоне величественной горы Тихтенгем с вершиной, покрытой снегами. Бросили рюкзаки и разинули рты: от высоты, горного воздуха и потрясающих горных видов сносит башку, даже не замечаем, до чего скромны домики. Развлечений немного — шашки, карты, волейбол, тут откровенно скучно, хорошо, что здесь мы не задержимся надолго, все время будем в походах. В центре бетонированный пятачок со скамейками по периметру — днем волейбол и читальня, а вечером танцпол. Сижу, читаю, никого не трогаю, рядом девчонки языками чешут. Внезапно в ухо с силой влетает футбольный мяч, им в волейбол играют. Бравый джигит хотел привлечь внимание девушек, а со всей дури влепил мячом в меня. Я ему так культурно говорю: «Гога, ты неправ!» Другой бы извинился и дело с концом, а этот визжать начал, хорошо до драки не дошло. Вечером драка все равно приключилась — местные подрались с туристами, кто-кого мочил, не знаю, но дорожка вдоль корпуса была залита кровью.

Завтра предстоял первый радиальный выход к нарзанным источникам. Легкая прогулка по живописной долине — нас восхищает все: горные цветочки, высокие «снежники» вокруг, стремительные речки, которые переходим по шатким мосточкам, синева небес, не тронутая смогом. Только здесь начинаешь понимать слова барда-классика — «Лучше гор могут быть только горы…" Источник не впечатлил, из каменного пласта струится ручеек слегка воняющей водички. Глотнули — поморщились, этот нарзан с бутылочным рядом не стоял. Гиды смеются: перед продажей водичку фильтруют и дополнительно газируют. Якобы, в этом месте Ростоцкий снимал одну из сцен фильма «Бэлла»

На следующий день задача посложнее — уходим на несколько ночей в соседнее ущелье в бивак Башиль. Будущих покорителей Кавказского хребта постепенно приучают к нагрузкам и высоте, впереди у нас очень длинный путь. Очень живописное местечко в долине реки Башиль, внизу шумит холодная и очень быстрая горная речка, купаться запрещено, выплыть на берег получится не каждому, лучше не рисковать. Вокруг горы, а рядом водопад. Здесь придется жить в палатках: днем горное солнце раскаляет брезент так, что внутри находится невозможно, приходилось закатывать стенки, чтобы продувало, а ночью даже прохладно. Вода привозная, хлеб тоже, а вот основные продукты с собой: тушенка (та самая, настоящая — много мяса, мало жира, и лавровый лист), сгущенка, макароны, гречка печенюшки, еще что-то, и, конечно, шпроты!))) Еду готовим самостоятельно на костре, дрова тоже собираем сами по всем окрестным горам — романтика, блин! Я готовить не умею и не люблю, а вот сгущенку обожаю, жаль ее дозировано выдают. Дежурство на кухне по графику, я попал вместе с узбеком Насруллой и его женой, хорошие люди, до сих пор вспоминаю, как они мне лишнюю порцию сгущенки нацедили)))).

Наконец, первое серьезное испытание — штурм пика Туриста. Название громкое, но на вид небольшой пригорок, который мы планируем покорить за полчаса, совершенно не напрягаясь. Ну, вперед, неожиданно тропа оказалась намного круче, чем выглядела со стороны. А путь намного длиннее и тяжелее, чем можно было предположить. К середине подъема сердце кувалдой долбило по ребрам, в глазах прыгали черные круги, а губы превратились в наждачку. Остановился на обочине, пытаюсь отдышаться и с сожалением смотрю в спины восходителей, неуклонно идущих вверх: сил нет совсем, неужели не дойду?!? До вершины дополз, но восторга не испытал, просто рухнул на землю, широко раскинув руки. Лежать бы так бесконечно, только одна мысль не дает покоя — надо же фотографировать! Самое странное, что фот с той точки я так и не нашел… Передых был очень недолог, надо двигать на горные пастбища, там стоит колоритная сакля, сложенная из грубых камней. Первобытно, не очень эстетично, но функционально — развалюха защищает пастухов от ночной прохлады, ветра и дождя. Пастухов не было, зато проводники угостили нас потрясающим самодельным айраном. С первых глотков, попавших в пересохшее горло, показалось, что в жизни ничего вкуснее не пил. А еще и лепешку попробовали, вкуснота! Хотели денег оставить за нежданное угощение, проводники не разрешили: накормить усталого путника — это долг каждого горца. Вечером ныли все мышцы, тут бы и расслабится, да куда там! В горах яркий день почти мгновенно сменяется темной ночью. А на небе зажигаются невероятно яркие звезды, в городе таких не найти, там их сияние гасит дымка и свечение городских фонарей. В ночной тиши шум быстрой речки еще громче, ей вторит грохот водопада. В костре догорают сучья, огонь на углях переливается многоцветьем, чуть повороши раскаленные угли, в небо взлетает сноп искр, смотреть на это можно бесконечно. Кто-то перебирает струны гитары, желания говорить нет, все мечтают о счастливом и светлом будущем…

На следующее утро задачка посложнее — долгий цельнодневный поход к леднику Башиль. Это сегодня я уже пресытился чудесами природы в разных точках мира. А в те годы, впервые в жизни увидеть настоящий горный ледник, да еще и в разгаре лета — это было невероятное событие, только шагать очень далеко. Если не знать, что ледник перед тобой, даже и не подумаешь — грязно-серая стенка метров семь, нашпигованная камнями, из-под которой хлещет мощный поток грязной воды. А сверху нависает огромный кусок скалы, из-под него струя водопадом ниспадает. Очень скоро жгучие лучи горного солнца растопят вековой лед, и громадина с грохотом рухнет вниз, но сегодня каждый считает своим долгом сделать фото под нависшей опасностью. На обратном пути привал, походными ножами привычно взрезаем 400грамовые жестянки с тушенкой, делаем дырки в сгущенке; на свежем воздухе тушенка со свежим хлебом — одно удовольствие. Жаль все холодное, на костер времени нет, путь в лагерь очень далек.

Нынче молодежь даже представить не может, что в те годы не было И-нета, а мобилы существовали только в фантастических романах, но люди общались и тогда, ведь была почта. Писать письма своей суженой я обещал каждый день, и честно выполнял обязательство, только отсылать их было невозможно, ведь в горах нет почтовых ящиков. Вернувшись на базу, я бросил в почтовый ящик целую пачку — такой вот был у нас с Галкой почтовый роман в конце 20 века. Писать письма приходилось в разных условия, порой присел на камушек, и полетели строки по чистому листу…

Сутки отдыха на базе перед главным испытанием — штурмом перевала Твибер, пролетели быстро. Упаковали рюкзаки, заодно собрали сучья для костра, в горах дерева нет. Были большие сомнения и волнения, ведь группы уходят на перевал и не возвращаются, как они там?!? Вечером перед штурмом каждая группа была обязана дать концерт. Мы занялись этим делом со всей серьезностью: кто-то читал стихи, кто-то бацал на гитаре, кто-то пел. Самых бесталанных мужиков нарядили в женские платья и заставили танцевать «Березку», понятное дело, что я оказался именно в этой группе((((Перед концертом волновались не меньше, чем перед выходом в горы, но публика приняла нас очень тепло, а под конец даже на бис вызывала!

Забылись коротким и тревожным сном, еще затемно вскочили, и рванули вперед и вверх… Проводники строго следят за каждым: дойдет — не дойдет? И вот первая потеря: мамашку с молодой дочкой развернули на базу, они не смогут дойти до цели. В некоторых группах 1–3 туриста были не готовы к переходу, их отправляли в Абхазию вкругаля на поезде своим ходом. Дорога оказалась легче, чем думали, через несколько часов достигли Северного приюта. Здесь нет растительности, лишь одни острые камни под ногами и огромные заснеженные пики вокруг. Несколько палаток, хижина из камня с суровой надписью: «Входящий — не плачь, уходящий — не радуйся!» Особенно вторая часть напрягла и озадачила, все понимали, что впереди будет нелегко. Ночь в спальнике в палатке, в темноте готовим завтрак и вот цепочка сонных туристеров, нагруженных рюкзаками, двинулась на горный штурм. Час за часом ползем вверх — сначала острые камни под ногами, чуть дальше меж камнями заструились ручейки, потом меж камнями появился снег, затем камни исчезли и мы шли по грязному снегу. Все идут в горных ботинках, полученных в приюте, а я модничаю в своих походных шузах с глубоким протектором фасона «говнодавы», думая, что умнее и круче всех. Пройдя несколько часов до перевала по мокрому снегу, мои бутсы промокли насквозь. Проводники обещали 9–10 часов в пути, а прошло уже 7, а мы даже до перевала не дошли. Не так давно шли через облака — необычное чувство, когда шагаешь в густом белом и очень мокром молоке, а теперь облака уже ниже нас, высоко забрались, почти 3,5 км. Нас хорошо подготовили, горняшка, которую легко можно схватить на такой высоте, нас миновала.

Наконец, вот он — ПЕРЕВАЛ! каждый хочет сфотаться рядом с неприметным знаком «перевал Твибер 3580 м». Здесь Россия граничит с Грузией, только в те годы об это никто не знал и не думал, у нас была единая и общая родина — СССР. Здесь умные люди сдают прокатные ботиночки, и одевают свою сухую обувь, а я продолжаю нелегкий путь, чавкая ледяной водой в насквозь промокших ботинках. С перевала крутая снежная горка, многие скатились с нее на пятой точке, внизу нас проводники ловили. Сил давно уж нет, идем на автопилоте, едва передвигая гудящие негнущиеся ноги. Через 12 часов достигли Южного приюта — убогость страшная, но для нас выглядит, как отель 5*. Ушлые грузины предложили купить чачи, мы не против, только самогонка в соседнем селе, туда послали быстроного местного хлопца. Те, кто еще не упал без сил, готовят ужин — манную кашу на сгущенке. Через час принесли чачу, не лучший напиток к манной каше, 50 грамм крепкого алкоголя мгновенно срубили всех до утра. Засыпающий мозг ликовал: «Мы сделали это!!!»

Следующим солнечным днем мы должны были пешком идти до Местии — столицы грузинской Сванетии, но это было превыше наших сил. Словили грузовик, и с ветерком домчались до аутентичного городка, застроенного средневековыми оборонительными башнями. Вовсе это не город оказался, а сонная деревня со множеством здоровенных свиней, бродящих по улицам, отсюда у нас трансфер в Зугдиди. Подали два ПАЗике, мы обрадовались: поедем, как белые люди! однако, через пару кварталов водилы тормознули и набили автобусы под завязку местным людом с узлами и котомками. Поехали дальше в тесноте и в обиде, зато виды за окном великолепные и серпантин отличный. Оказалось, что гордые горцы совершенно не переносят серпантина, их закономерно начало рвать. Это было ужасно — едем км над горной кручей, и тут же остановка, чтобы пришли в себя аборигены и опорожнили свои пакетики, и так два часа подряд! Деньги, собранные с «зайцев» пошли в карман водителю. В других республиках в те годы за такие шутки полагалось увольнение или тюрьма, а здесь основной принцип «ты — мне, я — тебе». Весь СССР знал, что в Грузии, возглавляемой несгибаемым Шеварнадзе, Советская власть действует не в полном объеме, и местами не касается местных джигитов.

Зугдиди — это уже сама Грузия, нас строго предупредили — с базы не уходить, особенно женщинам, горячие горские джигиты очень охочи до русских женщин, могут украсть. В те годы я думал, что это шутка и страшилка, но через много лет друг рассказал дикую историю. Его девушка в те годы отправилась в Абхазию одна, там ее изнасиловал местный подонок, заодно заразив триппером. Отношения с другом она прервала от позора, а ведь они планировали пожениться. На следующее утро мы покинули негостеприимное Зугдиди, чтобы через несколько часов оказаться в соседней республике — Абхазии в тропическом раю на берегу желанного Черного моря, в Новом Афоне. В те годы мы не задумывались о границах, сегодня такое путешествие в принципе невозможно: в недавнем прошлом братские народы превратились в злейших врагов, легально перейти границу Грузии и Абхазии теперь нельзя.

За время похода отросла густая щетина, от местных я уже почти е отличался, пусть будет, решил я! После расселения, душа и короткого отдыха на турбазе в Н.Афоне, я сразу побежал в город, но не в пивную, как бы я сделал сегодня, а на почту! Молодежь удивится — зачем?!? А люди в возрасте вспомнят — там можно было получить весточку от родных и близких. Предчувствия меня не обманули, несколько писем от суженой, письмо от матери и перевод от отца стали приятным сюрпризом после трудного перехода. Никакой И-нет не сравнится с радостью получения и чтения рукописного письма, с любовью написанного знакомой рукой.

За время похода мы прошагали множество километров, ребята шутили, что за каждый пройденный км мы заплатили по 1 рублю (очень недешево по тем временам). Перед расставанием с группой мы обменялись адресами и поклялись вернуться в эти горы вновь. Каждому из нас выдали удостоверение и значок «Турист СССР», я долго хранил их, жаль, потом они затерялись.

Н.Афон в конце 20в был тихой деревушкой, известной на весь мир колоссальной карстовой пещерой с собственной веткой метро и невероятно красивыми сталактитами и сталагмитами, а также монастырем. В пещеру я забрался в очередной раз — красота и восторг! В монастырь тоже зашел, заодно осмотрев плотину стариной ГЭС, открытой еще при царе и до сих пор работающей на благо социализма.

Днем ходил на пляж. Потом на променад, вкусить потрясающие хачапури лодочкой с расплавленным сыром сулгуни, которые при мне вытаскивали из печи. Заодно выпивал чашечку классного кофе, но дни бездумного отдыха пролетели очень быстро. Купить билеты на поезд / самолет в разгар курортного сезона было очень нелегко, но на нашу турбазу приходил уполномоченный кассир. Я решил выпендриться, и взял билеты на самолет из Сухуми, пусть дороже в три раза, но уж очень любил полетать. В последний день домчался на автобусе до столицы Абхазии, в городе особо интересного ничего не нашел, в обезьяний питомник попасть не успел. Вечером собрался в а/п на последнем автобусе, но, как это часто бывало, рейс отменили, а таксисты требовали несусветных денег. Тут-то меня и взяли в оборот две пышнотелых тетки. Местный абрек уговаривал их ехать бесплатно, но тетки стремались, понимая, чего хочет от них ухажер за баранкой. Джигит, поняв, что с тетками не сговоришься, взял с собой странную женщину, заодно прихватив и нас. Чуть позже я понял, что это самая настоящая проститутка, ибо порядочная женщина не могла носить ночью очень темные очки и быть размалеванной, как индеец.

Мы лихо помчались по трассе, мужик врубил музыку, бросил руль и стал пританцовывать на кресле. Тетки вцепились в меня, а я вжался в сиденье, однако до а/п домчались в целости и сохранности. На взлетке нас ждал раритетный ИЛ-18, в те годы он уже почти не летал, через 2–3 часа я уже был в ночной Москве.

ЭПИЛОГ

Несмотря на обещания, с группой мы больше не встречались никогда.

Попасть в горный поход мне больше не удалось, хотя, и очень хотелось.

С моей Галкой мы поженились ровно через год и неделю после встречи. Она очень долго хранила мои письма, может и сейчас хранит…

Пройти сегодня по Всесоюзному маршруту № 88 Нальчик-Чегем-Твибер-Сванетия-Грузия-Абхазия невозможно, границы захлопнуты надолго, если не навсегда.