Пятая поездка в Германию, Францию и Бельгию на автомобиле с немецкой овчаркой. Часть 1. В погоне за

Часть 1. В погоне за тремя зайцами. Введение. Москва-западная граница Польши.

ВВЕДЕНИЕ

В тот год мы решили поправить известную поговорку про двух зайцев и погнаться одновременно за тремя зайцами. Эта задача показалась нам осуществимой, несмотря на то, что в предыдущих поездках в Европу, мы трижды планировали погнаться за двумя зайцами, но всегда безуспешно.

Что же это за зайцы? Роль первого зайца понятна. Этот заяц – посещение очередного Бундесзигершау. На этот раз Зигер должен был состояться в немецком городе Ульме. До тех пор нам успешно удавалось четырежды поймать такого зайца: в Карлсруэ (1999-ый год), Бремене (2000-ый год), Дюссельдорфе (2001-ый год) и ещё раз в Карлсруэ (2002-ой год). Об этом я подробно написал в своих предыдущих воспоминаниях. Поэтому сомнений в том, ловить первого зайца или нет, ехать или не ехать в Ульм уже почти не было. Просто это стало нашей доброй традицией – ездить каждый год на Зигер. При этом привычным и ожидаемым целый год приложением к каждой такой поездке являлась культурная программа с посещением по пути к месту проведения Зигера каких-либо немецких и польских городов.

Роль второй зайца уже не так очевидна. Начиная с 1999-го года, мы мечтали о расширенной культурной программе с посещением Парижа. Культурная программа по Германии и Польше, а также по одному разу по Бельгии в Брюсселе и по Франции в Страсбурге, нам вполне успешно удавалась, а вот Париж – столица Европы, город который надо хотя бы один раз увидеть, чтобы потом спокойно умереть, никак не давался нам в руки.

Ещё в первую поездку мы запланировали доехать после Карлсруэ до Парижа, но из-за поломки машины повернули от Баден-Бадена домой. Второй раз за этим зайцем мы погнались на следующий год, но он выскользнул из рук в Брюсселе вновь после поломки машины. Тогда мы повернули назад, не доехав до Парижа каких-то триста километров!

Два последующих года мы уже не помышляли о Париже. Сначала в Дюссельдорфе мы были сильно расстроены отсутствием «ауса» у Арчера на испытаниях. А на следующий год в Карлсруэ мы сократили свою культурную программу из-за намерения погнаться за третьим зайцем, о котором будет сказано ниже. Таким образом, возвращение к идее заехать в Париж после Ульма было весьма заманчивым, но самонадеянным. Ведь до тех пор Париж оставался недостижимой мечтой!

Третий заяц – это посещение главного собачьего спортивного мероприятия года – чемпионата мира по дрессировке собак ИПО. За этим зайцем мы чуть было не погнались в 2002-ом году, когда чемпионат проходил в немецком городе Касселе всего спустя неделю после Зигера в Карлсруэ. Я уже было проработал маршрут, но Ирину сбили спонтолыку её спортивные руководители, пообещав участие в аналогичном чемпионате мира по дрессировке шуцхунд в австрийском городе Штайере. Поэтому мы для экономии решили не ехать в Кассель, но по возвращении в Москву оказалось, что никакая поездка в Штайер Ирине не светит. Так этот заяц в прошлом году благополучно выскользнул из наших рук!

И вот теперь, в 2003-ем году я предложил Ирине надеяться только на себя и устроить охоту за тремя зайцами, последовательно заехав на Зигер-2003 в Ульм, потом посетить с экскурсиями Париж, и, наконец, добраться до бельгийского Вавра, где должен был пройти чемпионат мира по ИПО!

Когда я сделал такое предложение, Ирина, безусловно, была счастлива, ведь обладание хотя бы одним из перечисленных зайцев, уже было бы счастьем, а тут предлагалось ухватить три счастья одно за другим! Поэтому маршрут поездки был одобрен ею с энтузиазмом. Далее нам предстояло решать многочисленные связанные с поездкой проблемы.

Первая проблема была связана с существенным удорожанием такой поездки. Проведя предварительную прокладку маршрута, я выяснил, что меньше, чем за семнадцать дней нам не уложиться. До тех пор поездки продолжались от десяти до тринадцати дней и стоили около двух тысяч долларов. Теперь же расчетная стоимость явно зашкаливала за две с половиной тысячи долларов, а с учетом того, что в то лето евро по цене обогнал доллар, то мой пессимистический прогноз оценивал стоимость поездки уже в три тысячи долларов. Забегая вперёд, скажу, что действительность, как обычно, оказалась хуже пессимистического прогноза, и мы потратили около трёх тысяч четырёхсот долларов и евро.

До тех пор проблему подготовки автомобиля (Лада-2111) удавалось решать каждый год за двести-триста долларов в объеме штатного технического обслуживания и устранения при этом некоторых незначительных отказов. На этот раз Ирина произвела значительный ремонт тормозной системы с заменой дисков, системы охлаждения с заменой всех патрубков и ещё кое-чего по мелочи.

Остальные проблемы носили технический характер. Я отпросился в отпуск за свой счёт в сентябре. Ещё в августе я озадачил своим маршрутом несколько туристических фирм, и благодаря такому тендеру, выбрал максимально дешёвый и подходящий вариант поселения. В тот год я впервые воспользовался услугами интернета, который открыл для меня прекрасные возможности по выбору отелей. Как оказалось, с помощью соответствующих поисковых систем, можно найти подходящий вариант поселения в интересующем тебя месте. Остаётся только предложить туристической фирме реализовать понравившийся тебе вариант, и дело в шляпе!

Тут, правда, возникла одна сложность, связанная с тем, что туристические фирмы, как правило, специализируются по определённым странам. Поэтому по Германии мне довольно быстро подтвердили мои варианты поселения, а вот по Франции и Бельгии вышла заминка. Им пришлось привлекать других посредников, из-за чего цена немного возросла. Но, когда один из посредников подтвердил возможность реализации моего варианта поселения в Вавре по близкой к указанной в интернете цене, я согласился на произвольный вариант поселения в Париже. В последующем именно поселение в Париже вызвало у нас некоторые неудобства, но тогда уже не было времени упираться и торговаться, поэтому я заплатил около тысячи евро за ночлеги в Германии, Франции и Бельгии, сто евро за шенгенские визы, и посчитал свою подготовительную миссию выполненной.

Ирина договорилась с детьми об их патронаже за нашими собаками Инессой и Вирой, остающимися в Москве, а также с одной из своих собачниц о передержке алиментного щенка. Мы съездили в «Метро», и закупили собачьих консервов для всех собак, как в дорогу, так и домой. Немного обновили свой гардероб, чтобы было не стыдно дефилировать по Парижу, и тронулись в путь!

День первый – вторник 2 сентября. От Москвы до Бреста.

Ещё одним новшеством, впервые опробованным нами в этой поездке, был отъезд во вторник всего за три дня до начала регистрации на Зигере. Первые три года мы выезжали заранее – по субботам, за шесть дней до регистрации. В четвёртый год мы рискнули, и выехали в понедельник – за четыре дня до регистрации. Теперь же риск был ещё более велик! Выезд во вторник не оставлял нам почти никаких резервов времени на случай задержки на границе или поломки машины.

Как обычно, отъезд был назначен на восемь утра. Можно, конечно, выезжать и раньше, но, не выспавшись, трудно преодолеть планируемое на первый день расстояние в тысячу сто километров. И задерживаться с выездом позднее восьми утра нежелательно, так как при этом трудно рассчитывать на прибытие в Брест засветло.

В тот год неплановая задержка с выездом было незначительной. В двадцать минут девятого мы вырулили из своего двора на полностью экипированной для поездки машине. При этом качество экипировки немного улучшилось по сравнению с предыдущими годами. На этот раз мы купили комплект туристических сумок и заполнили их так, чтобы было удобно разгружаться на ночевки, чтобы всегда под рукой были необходимые вещи, съестные припасы и документы.

В прошлые годы наше заднее сиденье порой превращалось в весьма неупорядоченный склад чемоданов, сумок и огромного числа полиэтиленовых пакетов. Это затрудняло каждый раз поселение на транзитную ночевку, и вызывало ненужную суету на привалах. Теперь у нас всё было под рукой. Для меня главное – документы, деньги, видеокамера, фотоаппарат, атласы и блокнотик с ручкой. Для Ирины – собачьи документы и причиндалы, питьё, шоколадка и какие-нибудь фрукты.

День был пасмурным, накрапывал дождь. Зато было не жарко. Я оделся в новый спортивный костюм, разложив по многочисленным карманам паспорта, права, русские, польские и европейские деньги. Поэтому ощущал себя достаточно комфортно. Так же как и Ирина, которая тоже поехала в новом костюме и, чтобы защитить глаза от ветерка из приоткрытого окошка, который беспокоил её в предыдущие поездки, она надела очки без диоптрий. Так мы превратились в двух очкариков.

Дворники сбрасывали со стекла капли дождя, играла музыка московских FM-станций, мы прощались с Москвой, ожидая появления знакомого указателя на съезд с МКАД в сторону минского шоссе. Через два часа пути мы выехали из московской области и въехали в Смоленскую область. Скорость значительно возросла. Вторую сотню километров мы уже ехали менее часа. Ровно в полдень мы позволили себе и Арчеру первую десятиминутную прогулку по лесу.

В два часа дня мы уже были на белорусской границе. Двадцать минут ушло на то, чтобы приобрести белорусскую страховку гражданской ответственности и поменять пятьдесят долларов на белорусские рублики. Несмотря на большой опыт езды по белорусскому автобану и неоднократное попадание на штрафы за превышение скорости, на этот раз Ирина вновь нарвалась на штраф. Это было вдвойне обидно, так как она специально следила за прячущимися белорусскими гаишниками, и всё равно их проморгала. А ещё – сумма штрафа по московским меркам несуразная – четырнадцать тысяч рубликов или почти семь долларов – двести рублей. В Москве удалось бы легко отмазаться за в два раза меньшую сумму.

Ирина расстроилась, но удвоила внимание. До Минска на дороге работает ограничение в сто двадцать километров в час, а после Минска, почти до Бреста – сто тридцать километров в час. Я сменил Ирину за рулем, и она поспала полтора часа. Постепенно мы вновь вышли на приемлемый график движения. Это позволило нам около шести вечера сделать короткую зелёную стоянку в белорусском лесу. Полную тысячу километров мы преодолели за одиннадцать часов пути. Заправившись белорусским бензином, мы въехали в Брест, как и намечали засветло около половины девятого вечера.

Я предложил Ирине попробовать пройти границу без ночёвки в Бресте. Так как мы чувствовали себя ещё достаточно свежими, то такой вариант показался нам заманчивым. К тому же у нас была надежда на то, что поздним вечером или ночью очередь на границе может оказаться поменьше. В прошлые годы у нас уходило на эту процедуру от шести часов (с оплатой 80-и долларов) до десяти часов. Поэтому, подъезжая к пропускному посту, мы вглядывались вдаль, в надежде как можно позднее увидеть хвост очереди. Но, увы! Хвост, как обычно, начинался задолго до первого заграждения.

Эту грустную картину мы наблюдали уже в пятый раз. Я принялся прикидывать, какова перспектива пройти эту очередь до утра. Получалось весьма проблематично. Ещё в Москве мы рассматривали один из вариантов прохождения границы в сорока пяти километрах южнее Бреста в пропускном пункте Домачево. Об этом пункте я знал давно, а в этот раз одна из клиенток Ирины рассказала, что ей удавалось пройти там границу практически без очереди. Мне в это верилось с трудом, так как очередь в Бресте почти на сто процентов состояла из белорусов, которые обстановку на границе, конечно, знали гораздо лучше нас, и не стали бы стоять в очереди, если бы недалеко был бы свободный пропускной пункт.

Мы вышли из машины и спросили про Домачево у вставшего за нами в очередь белоруса. Он сказал, что там очередь наверняка не меньше, но может быть, и повезёт. Так как до захода оставалось около получаса, мы решили рискнуть и опробовать новый вариант прохождения границы. Через сорок минут мы были в Домачево в хвосте очереди.

Так как местность для нас была незнакомой, и было трудно определить, какова реальная длина хвоста, я оставил Ирину в машине, а сам пошёл считать машины перед нами. Когда их количество перевалило через две сотни, я понял, что мы застряли на всю ночь. Стало грустно и тоскливо. К тому же, стало ясно, что дисциплины в очереди нет, и вполне возможна ситуация, когда кто-либо пропускал впереди себя своего товарища, или за соответствующую мзду подъехавший позднее автомобиль. Поэтому двести машин в очереди перед нами можно было смело умножать на два.

Стемнело. Стало прохладно. Я представил, как мы с Ириной всю ночь маемся в машине без сна и отдыха, а потом проходим границу, в лучшем случае, к полудню, и едем через Польшу в таком невыспанном состоянии. Надо было что-то предпринимать…

… Белорусские таможенник и ветеринар не создали нам проблем – с ними всё прошло привычно и штатно. Но польские таможенники устроили нам настоящий шмон. Они заставили Ирину вывести из машины Арчера на поводке и в наморднике. Затем мне пришлось почти полностью разгрузить машину от сумок и чемоданов прямо на асфальт. При этом я открывал сумки и чемодан и демонстрировал их содержимое полякам. Потом они копались в салоне машины, заставили меня вскрыть одну из банок с собачьими консервами. Видимо, им было непонятно, зачем двое русских с собакой едут в Европу. Неужели мы не преследуем при этом никакой непозволительной цели?

Мне показалось даже, что они расстроились, что ничего не нашли. Около половины двенадцатого по Москве, а значит, половины десятого по-европейски мы въехали в Польшу. Таким образом, от момента остановки перед хвостом очереди в Бресте и до момента преодоления границы прошло около трёх часов. Это был рекорд!

Мы остановились на первом перекрёстке и я узнал, где имеется обменник – по-польски «кантор». Поменяв сто долларов на триста пятьдесят злотых, мы двинулись в путь. Как известно, в Польше дороги невысокого качества, а въехав в страну через Домачево – Славатыч, мы оказались в стороне от трассы Е30. Я решил направиться по кратчайшему расстоянию в сторону Бялой Подляски, которая находится на шоссе, ведущем в Варшаву. Этот дополнительный конец составил около пятидесяти километров.

Дорога была плохой, тёмной и извилистой, без указателей. Встречались, правда, названия деревушек, но они были малы и не обозначены на моей карте. В какой-то момент Ирина усомнилась в правильности направления движения. Я тоже, было, засомневался. Но, когда мы переехали отмеченные на карте железнодорожные пути, я понял, что едем правильно. И действительно, скоро мы вырулили на знакомую трассу Е30. Я приготовился искать отель для ночёвки, вглядываясь в темноту по обеим сторонам дороги. Однако отель нам попался так быстро, что мы не успели поволноваться. Это местечко называется Залесье.

По-московски было уже за полночь. Позади - около тысячи двухсот километров пути и нервотрёпка на границе. Поэтому наградой за преодоленные трудности стал весьма неплохой польский отель «Хорбовянка». Уже с шоссе он выглядел достаточно презентабельно. В неоновых разноцветных огнях сверкали вывески, завлекая путешественников. Но таковых в этот поздний час на дороге уже не было. Белорусы не могут себе позволить селиться в польских отелях. Они вынуждены экономить и спать в машинах на стоянках и у бензоколонок. Мы же – русские в этот час были, возможно, единственными поселенцами отеля.

Я вошел в холл и обратился к девушке портье по-русски с просьбой о номере на двоих с собакой. Она не очень «врубилась». Молодёжь русский уже не знает. Пришлось повторить по-английски. Она отнеслась ко мне поначалу недоверчиво, особенно к просьбе поселиться с собакой. Но когда на её разъяснения о стоимости номера в сто пятьдесят злотых (около тридцати пяти евро), я спокойно согласился и приготовился оплатить, она начала проявлять гостеприимство.

Хотя наш номер находился на втором этаже, но девушка повезла меня наверх на лифте. Чувствовалось, что отель совершенно новый – холл и коридоры сверкали евроотделкой. Внутри лифта всё было застеклено зеркалами и инкрустировано под золото. При ярком свете я вошёл в лифт как во дворец.

Девушка провела меня по коридору, открыла дверь в номер. Я заявил, что меня всё в номере устраивает, и она удалилась. Включив всю иллюминацию, я спустился вниз на улицу к Ирине. Она ожидала меня в машине. Я сообщил, что с ночёвкой всё договорено, Ирина обрадовалась, и мы приступили к разгрузке. Приготовив несколько сумок для отправки в номер, мы отправились прогуливать Арчера.

Рядом со зданием отеля оказался замечательный садик. Гулять в нем было приятно, но Арчер был обеспокоен новым местом и никак не хотел делать свои дела. Мы прогулялись по саду взад-вперёд несколько раз, предлагая Арчеру поторопиться, но он не отходил от нас дальше, чем на десять метров, и делал вид, что не понимает, чего от него хотят. Ну, не хочешь, как хочешь! И мы, захватив сумки, направились в отель.

Еще в холле, а потом в лифте и коридоре, Ирина почувствовала хороший класс отеля. Но когда она вошла в номер, где на широкой кровати, застеленной шёлковым синим покрывалом, громоздились шесть ярких оранжевых подушек, а на тумбочке уютно вещал по-польски довольно крупный в диагонали телевизор, то она радостно воскликнула «Вау!». Молодцы, поляки, сразу чувствуешь, что попал в Европу!

Первым делом надо было напоить и накормить Арчера. Он привычно направился в ванную комнату, где всегда размещаются его миски. Раковина, душевая кабина и унитаз тоже были по-европейски шикарными. Ирина быстро освоилась, распаковала сумки, достала еду, покормила Арчера, а потом и нас.

Хорошо после долгого пути и пограничной нервотрёпки расслабиться в приятной отельной обстановке! К тому же, мы впервые оказались в Польше до наступления ночи. Какая экономия времени и сил! Ведь мы сможем выспаться, и завтра рано утром, отдохнув, устремиться в Германию. Однако я её успокоил тем, что мы можем спать наутро долго, так как наша шенгенская виза открывается только послезавтра, и мы за следующий день можем не торопясь проехать Польшу и заночевать в родном «Парадизе».

Тем более, хорошо! Ведь у нас образовался хороший запас по времени, который позволит нам спокойно ехать по Польше. В таких приятных беседах мы мирно ужинали домашними припасами, похваливая друг друга. Я – Ирину, за то, что она отрулила почти тысячу километров. Ведь я проехал за рулем всего двести километров, сменив её ненадолго в Белоруссии. Ирина хвалила меня за то, что я не поскупился на границе и мы быстро преодолели самый неприятный участок пути. К тому же поселение на ночь с её точки зрения было шикарным. Так, переполненные положительными эмоциями, мы улеглись спать.

День второй – среда 3 сентября. Транзит Польши от Залесья до «Парадиза».

Утром мы неторопливо проснулись, и обнаружили, что московские довольно поздние девять часов по-польски означают всего лишь семь утра. Я взял Арчера и пошел его выгуливать. В холле рядом с девушкой портье был её менеджер. И я понял, что он ей выговаривает за нашу собаку. Видимо, ей надо было взять с нас дополнительную плату. Я сделал вид, что меня это не касается, дружелюбно поздоровался по-польски, и вышел с Арчером на улицу. Было ещё по-утреннему прохладно. Я провел собаку на поводке несколько десятков метров, а когда вышел на открытый и безлюдный участок, отпустил его гулять. Повернув за территорию отеля в поле, мы с Арчером обнаружили прекрасное место для прогулки. Я нашел палку-апортик, и принялся бросать её вдоль проселочной дороги, а Арчер с удовольствием носился, разминая затекшие за вчерашний день суставы.

Возвращаясь обратно, я подробнее, чем с вечера, разглядел территорию отеля. Оказывается, здесь имеется довольно большой ресторан, а с тыльной стороны - даже небольшой пруд. Мы вернулись в номер, Ирина покормила Арчера. Он остался в номере, а мы с Ириной отправились на завтрак. В «ресторации» мы оказались одни. К нам подошла официантка и дружелюбно по-польски предложила выбрать, что мы будем кушать. Мы согласились на омлет с ветчиной и кофе. И никак не могли понять, какую альтернативу кофе она предлагает. Дело в том, что чай по-польски звучит очень непонятно «хербата». В результате, она принесла нам и кофе, и чай.

Позавтракав, мы поднялись к себе наверх, выпустили Арчера и вышли на общий для всего этажа балкон. Ярко светило солнце, мы расположились в плетеных креслах и ещё раз похвалили друг друга за удачное начало пути.

Внизу на стоянке для автомобилей довольно солидно смотрелась наша «миражка». Ирина полюбовалась прудом. В нескольких десятках метров уже вовсю трудилась Е30 – по ней гудели фуры и проносились легковушки. Ирина пристегнула кобеля и направилась к машине. Я взял сумки и пошёл к портье за паспортами. Про себя я решил заплатить ещё десять злотых за собаку, чтобы девушка, принявшая нас на поселение не расстраивалась. Но, оказалось, что персонал сменился, и за стойкой уже была другая девушка. Тогда я решил поберечь десять злотых, а новой девушке сказал, что нам понравилось, и на обратном пути через две недели мы вновь остановимся в этом отеле.

Когда я подходил к машине, то увидел, что Ирина говорит по мобильному телефону. Это был первый год, когда у нас с собой был телефон. Однако Ирина заплатила в Москве обычную по московским расценкам сумму – около двадцати долларов. Я же знал, что за границей разговоры стоят гораздо дороже. Поэтому сразу предупредил её осторожнее разговаривать, чтобы не остаться без телефона за неуплату. И надо же, первый звонок оказался от отца, который до этого ни разу Ирине не звонил, а тут решил проверить, сработает ли звонок! Оказалось, сработало. Мы сообщили ему, что уже находимся в Польше, а он, вероятно, обиделся, что Ирина быстро свернула разговор. Забегая вперед, скажу, что в дальнейшем всё получилось, как я и предполагал. Деньги у оператора сотовой связи «Мегафона» закончились через несколько дней, и большую часть поездки мы были без телефона. Уже на обратном пути под Берлином неожиданно раздался звонок из Москвы. Оказывается, Касум оплатил на счёт Ирины тысячу рублей, и мы вновь получили телефонную связь.

В половине девятого мы выехали на Варшаву, а в одиннадцать уже ехали по городу. Так как в предыдущие годы мы несколько раз плутали по центру, не обнаружив в одном месте необходимый указатель на Познань, то теперь мы уверенно свернули в нужном месте без указателя, и скоро оказались на польской трассе, обозначаемой красной «двойкой» - европейской трассе Е30. От Варшавы до Конина – особенно неприятный участок узкой и насыщенной движением польской дороги. Поэтому средняя скорость едва превышала шестьдесят километров в час. Но Ирина терпела неудобства, и ехала весьма осторожно. После полудня я на пару часов сменил её за рулем, и когда мы въехали на небольшой участок польского платного автобана, то решили остановиться на обед.

После обеда машину опять повела Ирина. Предстояло проехать Познань – самое узкое «горлышко» Е30. Там надо переехать шесть железнодорожных путей и пройти около десятка светофоров. Были годы, когда мы застревали там и на два часа. На этот раз всё обошлось благополучно. От Познани до мотеля «Парадиз» оставалось всего около ста пятидесяти километров. Причем здесь дорога уже не такая насыщенная движением автомобилей. Поэтому в начале седьмого вечера мы уже заруливали на знакомую стоянку перед мотелем.

Таким образом, мы преодолели шестьсот пятьдесят километров за девять с половиной часов. Это очень небольшая нагрузка для обычно тяжелого второго, а иногда и третьего дня пути. Я пошел поселяться. В «Парадизе» мы уже останавливались в пятый раз. К сожалению, персонал каждый раз меняется, поэтому я не мог напомнить девушке портье о наших предыдущих посещениях. Я привычно заказал номер, причем несколько смутил девушку, так как она предложила мне другой более дешевый номер, а я попросил одиннадцатый – самый дорогой. Приятно чувствовать себя состоятельным, ведь польские 160 злотых (38 евро), включая десять злотых за собаку - сущий пустяк, по сравнению с ценами на отели в Германии.

Я прошел наверх, открыл номер, и удостоверился, что в нем всё по-прежнему, как и в прошлом году. Только пальма в углу подсохла, в тот год летом было очень жарко, и она видимо, не справилась с засухой. Я спустился к машине за Ириной и Арчером. Они ждали меня на знакомой дорожке. Арчер был радостным, как он бывает всегда, приезжая в «Парадиз». Здесь ему тоже всё знакомо. Поэтому он обычно принимается кататься спиной по траве, демонстрируя свое удовольствие.

Мы взяли сумки из машины, и пошли поселяться. Так как время было еще достаточно раннее, то у нас появилась возможность совершить прогулку по знакомым окрестностям. Такую прогулку мы совершили за год перед этим. Но тогда наше физическое состояние было намного хуже, ведь мы преодолевали границу ночью и не спали почти двое суток. Теперь же мы были бодрыми и свежими.

Недалеко от брусчатки, которая, как я подозреваю, является старой дорогой – прототипом Е30, возле дерева Арчер нашёл оставленный в прошлом году апорт. Правда палка засохла, и не смогла нам вновь послужить апортом – тут же сломалась. Пришлось найти новый апорт. Арчер радостно носился за ним в поле, а мы с Ириной наслаждались собачьей радостью.

Мы прошли в лес, посмотрели на лесные посадки. Поднялись на холм и осмотрели панораму окрестностей и лесных угодий. Хорошо подышать чистым сосновым воздухом после пропахшей бензином автотрассы. Вернувшись в номер, мы оставили в нём Арчера и пошли ужинать в ресторан. Этот ужин тоже стал для нас традиционным. Поесть шикарное мясо с десятком гарниров и запить соком и чаем за семьдесят злотых (семнадцать евро) на двоих, в Западной Европе не удается. К тому же, возникающая в этом ресторане обстановка умиротворенности, каждый раз заряжает нас силами на последующие подвиги. Так благополучно закончился второй день пути.