Море, пальмы, обезьяны... Занзибар.

Вообще-то я планировал в этот раз посетить мелкие страны Персидского залива: Катар, Бахрейн и Кувейт. Но Кувейт оказался закрыт для иностранцев из-за пандемии, и соотношение цена/качество поездки сразу сместилось в неблагоприятную сторону. За три недели до отпуска предпринимаю спешные попытки выбрать что-то с теплым морем; по сумме показателей выбираю Танзанию, а точнее остров Занзибар… И очень своевременно, поскольку с покупкой тура хлопоты только начались. Во-первых, для Танзании требуется виза. Я, как обладатель бордовой корочки от Германии, в последние годы стал уже забывать это слово, но Революционное правительство Объединенной республики Танзания мне напомнило. Да ещё как громко! В общем, перед получением визы я решил ознакомиться, как проходит процесс. Можно получить штампик в паспорт «по прибытию». Но туристические сайты такой вариант очень не рекомендуют из-за того, что очередь за визой может растянуться на три часа. Нет так нет, начинаю оформлять визу онлайн. Плачу 50 долларов, и через три дня мне приходит чрезвычайно дружелюбный ответ: «Глубокоуважаемый мистер Кинас, в получении визы Вам отказано». Разумеется, без объяснения причин. Может, мой однофамилец совершил ограбление банка где-нибудь в Дар-эс-Саламе, или «кинас» в переводе с суахили означает «взрывать самолёт»?.. Бог с ними, пятьюдесятью долларами, но похоже летит в тартарары тысяча евро, уже ушедших в оплату поездки! В отчаянии начинаю копать в интернете, что можно сделать в этой ситуации. На моё счастье наткнулся на немецкий туристический сайт, одна из страничек которого называлась предельно конкретно: «Пошаговая инструкция по получению танзанийской онлайн визы». Сверяя с ней каждый свой клик, я повторно заполнил анкету, послушно заплатил очередной полтинник и терпеливо выждал три дня. На этот раз ответ сиял, как африканское солнышко: виза предоставлена!

Это только первый шажок к покорению гордой восточно-африканской страны. От моего вторжения она надёжно защищена дюжиной смертельных болезней, на фоне которых изрядно испортившая нам жизнь «корона» выглядит как детское «недомогание» перед утренним уходом в ненавистный садик: жёлтая лихорадка, сонная болезнь, малярия, лихорадка, корь, холера, лихорадка Денге, лихорадка Чикунгунья – одни только названия ласкают слух, как «Травиата» Верди. Да, и не забыть бы всеми нами любимый СПИД. К счастью, пишут, что в настоящее время эти заболевания стали на острове редкостью, но на всякий случай рекомендуют прививку от жёлтой лихорадки. Ну что ж, вздохнул и пошёл делать. В моем городе семь медицинских практик в принципе должны делать эти уколы. После обзвона всех семерых, выяснилось, что готова только одна: гинекологическая практика в центре города. Усмиряю свою мужскую гордость и отправляюсь прививаться. Не так всё просто. Сначала надо купить в аптеке вакцину, и только на следующий день уколоться. Вакцина стоит около 70 евро. За пятиминутное пребывание у врача, загнавшего в меня миллилитр лечебной суспензии, взяли ещё 60. Самое время возмутиться: «кровопийцы!», но все расходы взяла на себя больничная касса, поклон ей до земли.

Ну что, вещи собраны, прививка сделана, ПЦР, будь он неладен, пройден, причем уже за свой счёт… Как инструкцию к путешествию включаем Zanzibar от Arabesque и прислушиваемся к сладкоголосой немочке Сандре:

«Zanzibar, Zanzibar ist not far»

Ну как «не далеко»… Только первый этап перелёта из Франкфурта, до Аддис-Абебы, занял семь часов. Летел «Эфиопскими авиалиниями». Компания, на удивление, обладает вполне современными лайнерами, в дороге прекрасно кормят и поят красным и белым вином и двумя сортами пива: всем знакомой Bavaria и отстойным эфиопским Cold Gold. 

Пассажиров было примерно полсамолета, а учитывая, что многие семьи сидели вместе, то другим доставалось ещё больше места. Например я вообще преспокойно растянулся на трёх креслах.

Аэропорт Аддис-Абебы построен в стиле социалистического конструктивизма, такой органично смотрелся бы где-нибудь в Куйбышеве или Фрунзе. В любом случае неожиданно большой для такой бедной страны. Внутри десятки магазинчиков дьюти-фри с безбожными ценами. Там я провел три часа в ожидании перелёта в Танзанию.

Перелет подразумевал промежуточную посадку (без пересадки) в аэропорту Килиманджаро. Это уже южнее экватора. Так как я впервые пересекал эту воображаемую линию, то предполагал, что экипаж выставит в проходе бочку с морской водой, а второй пилот, наряженный Нептуном, будет там макать всех новичков. А под конец посвящения, может быть, даже нальют всем по рюмашке рома. Но ничего подобного не произошло, и мне осталось гадать, как пересечение экватора скажется на мне. Ну, может быть головокружение будет теперь проходить в другую сторону… Или, скажем, если самолёт внезапно свалится в штопор, то до падения будет вращаться не по часовой стрелке, а против. Проверить обе версии не получилось, зато посчастливилось увидеть в голубой дымке горы, подозрительно похожие на Килиманджаро. Так как их было много, а Килиманджаро одно, мне не удалось идентифицировать, что было им, а что подделками.

Поснимал сверху удивительно красивые экваториальные облака: то как кучи ваты под советской новогодней ёлкой, то как стопка блинов, а то и вовсе как Лапута в «Приключениях Гулливера».

В аэропорту Килиманджаро вышло много народу, и почти никто не зашёл. Мы состояли там примерно час и полетели дальше в полупустом лайнере. Этот этап был самым коротким. Через полчаса мы достигли пролива, разделяющего Занзибар и континентальную Танзанию и ещё через полчаса сели в островном аэропорту.

В принципе, если б не ковидные ограничения, формальности удалось бы пройти довольно быстро, даже с учётом получения визы «по прибытию». Видимо, это связано с резко уменьшившимся числом туристов. Сейчас «узким горлом» служил карантинный контроль. Проверяли: наличие теста ПЦР, наличие выдаваемой в самолёте бумажки с чистосердечными признаниями («не болел, симптомами не обладаю, проживать планирую по адресу, об ответственности за дачу ложных показаний проинформирован»), онлайн-регистрацию на сайте их минздрава и температуру лба.

А ещё надо было получить багаж, так что освободился я примерно через час после посадки. Выхожу из здания аэропорта и ищу агента с табличкой. Своего я не нашел, но чужие, узнав, куда мне надо (Hotel Filao Beach) перекликнулись на гортанном суахили, и как чертик из табакерки передо мной выскочил бородатый африканец в безупречно белой рубашке. «Мистер Кина́с?» - «Йес, зэт'с ми» - «Велкам ту Занзибар! Хир из ё драйвер» и указал мне семенившего за ним плечистого собрата в такой же рубашке. Вместе мы подошли к стоявшему на парковке джипу. «Вам что-то ещё надо в аэропорту?», - спрашивают они меня. «Я бы поменял валюту», - отвечаю. «О, нет проблем!», - и отводят меня к обменнику, где юная африканская леди в хиджабе поменяла мои 50 долларов на 112 000 танзанийских шиллингов. Как обычно, я не стал менять в аэропорту большую сумму денег, так как курсы там обычно хищнические. Впрочем, как я впоследствии убедился, их курс был вполне приличный, да и по всему острову он не сильно колебался. Но в данном случае, больше менять и не надо; этой сотни тысяч мне хватило на всю неделю пребывания. Тем более, что почти всегда при отсутствии шиллингов можно расплатиться долларами. А вот евро там не любят и почти не знают.

До отеля добирались минут сорок. Заметил, что пейзажи вокруг очень напоминают индийские: пальмы, много мусора, бесхозно гуляющие тощие куры, полуразрушенные хибары… Вот только из копытных в Индии преобладают коровы, а здесь козы. Коровы тоже есть, но специфические, с горбом, как у верблюда: зебу. Читал, что зебу в отличие от «классических» коров не болеют сонной болезнью, что сразу дало им преимущество в африканских условиях.

В конце трансфера мы свернули с вполне приличной асфальтовой дороги на совершенно убитую грунтовую. Если б не ремень безопасности, я б летал по салону, как канарейка в клетке. «Африканский массаж», - ухмыльнулся водила. Наверняка эту фразу он произносит всем своим белым пассажирам.

Отлично промассированный в течение пяти минут, я выхожу, наконец, в красивый сад с названием отель «Филао Бич». 

Ресепшн на открытом воздухе под соломенным навесом. Администратор сканирует мой паспорт, разъясняет, когда и где я могу питаться (у меня только завтрак) и отправляет меня в номер в сопровождении боя-носильщика.

Номера в Филао Бич располагаются в одно- и двухэтажных бунгало в африканском стиле с соломенными крышами. Двухэтажные расположены непосредственно у моря и бассейна, а моё, одноэтажное, чуть дальше, на холме возле ресепшн. Тем не менее, кусочек моря можно разглядеть и из моего номера, так что слова из описания на страничке туроператора про «сивью» формально не были лукавством.

На русскоязычных сайтах отель проходит как четырехзвездочный, на немецкоязычных – как трёх. Последнее всё же объективнее, но это хорошие три звезды с безупречным обслуживанием. Говорят, владелец отеля – итальянец, и он строго следит за европейским уровнем сервиса на своей территории. Персонал вышколенный и вежливый. Несмотря на присущую африканцам стратегию «акуна матата». Вернёмся к «Арабескам»: On my island in the sun (На моем солнечном острове) People walk they do not run (Люди ходят, а не бегают) But they have a lot of fun (Но они много веселятся). Таким поэтическим образом поп-дивы верно отразили эту стратегию. Наверно, все смотрели мультик «Король-лев», где хорошо объясняется, что этот термин подразумевает. Но я уточню ещё раз. «Акуна матата» означает «расслабься, живи в своё удовольствие сегодняшним днём, не парься!» При разговоре с тобой занзибарец произнесет эту фразу два-три раза в минуту. Мужчины громко и решительно, протягивая кулак для встречного удара. Женщины тихо и застенчиво.

Тех же, кто смог наконец постичь эту истину, ожидает следующий уровень африканского просветления: «поле-поле». То есть, «не спеша, медленно-медленно». Вплоть до того, что лучше вообще не сделать, чем сделать зачем-то. Например, встречавший меня в аэропорту гид сказал мне, что завтра будет встреча в 11:30 на ресепшн и мне необходимо присутствовать. Конечно, я подошёл в 11:25, вызвав недоуменный взгляд администратора. Узнав причину, он с жалостью посмотрел на меня и вздохнул. Ну конечно, тургид уже постиг философию «поле-поле». Он не появился в 11:30. Не появился и в 12. Не появился вообще. К чему эта безумная европейская суета? Что в подлунном мире изменится, если один белый проведет безрезультатно час на ресепшн? Ни-че-го. Акуна матата. Поле-поле.

Но пока вернёмся в номер. Всё безупречно чисто. Убирают утром часов в десять-одиннадцать. Потом ещё приходят в семь-восемь вечера, чтобы распустить тонкие занавески над кроватью для защиты от москитов и побрызгать спреем с той же целью. За пару вечеров я пришел к выводу, что это спрей вызывает у меня головокружение, которое я поначалу даже принял за начало какого-то заболевания (помните длинный список тропических «удовольствий»?). Потом я просил вечернюю горничную только опускать занавески, а вот спрей – «плиз ноу спрей». И головокружения у меня постепенно сошли на нет.

В номере есть телевизор с полудюжиной местных каналов, холодильник, стол с чайником (это уже признак четырех звёзд) и ежедневно обновляемым набором кофе, чая, сухого молока и сахара. Сейф. Вай-фай вполне удовлетворительный. Душ: горячая вода появляется через пару минут после включения нагревателя; есть шампуни и пена для ванн, вероятно, в качестве геля для душа, так как ванн нету. Вода из крана не просто непитьевая, но даже не становится такой после кипячения. Для питья каждое утро оставляют полторашку. Обычно мне её хватало на день, но всегда можно попросить ещё одну дополнительно.

Освоившись и разобрав свои вещи, я отправился, наконец, к морю. 

В принципе, Занзибар расположен в Индийском океане, но дело в том, что конкретно Филао Бич находится на берегу мелководного залива. Это обуславливает два обстоятельства: 1) во время отливов море… просто пропадает. Уходит метров на двести, оставляя частично песчаное, частично глинистое дно; 2) к вечеру оно прогревается до уровня горячей ванны. Индийский океан у экватора и так-то не назовешь прохладным с его обычными +30 градусами, но в заливе вода почти такая же горячая, как в полдень на Мёртвом море. Опять же, вечером там появляется ветерок, а вслед за ним и волнение, а волны приносят обрывки водорослей. Мусор этот, конечно, природный; слава богу, не пакеты и не тампоны, но приятнее всё же плавать в чистой воде. Поэтому я приходил на пляж рано утром, с рассветом, когда царил полный штиль, а море было таким чистым, что дно отлично просматривалось, и ровно таким прохладным, как это требуется для освежения, но не до гусиной кожи.

В первый вечер я, конечно, отрубился довольно быстро, но и проснулся ещё до рассвета. До завтрака успел искупаться… В общем, завтрак: не особенно разгуляешься. Из основных блюд – тушёные помидоры с сыром, вегетарианские макароны и съедобные сосиски. Плюс темнокожая молоденькая повариха жарит яйца. На каждую порцию уходит минуты три, так что если в очереди стоит человек пять, то придется поскучать. Есть кофе – совершенно ужасный, кислый. Чай в пакетиках нормальный. Есть йогурт, кукурузные хлопья, овсянка, есть немного выпечки, включая вкусные пончики. Из фруктов почти каждый день были арбузы (хоть это и не фрукт), а остальные постоянно менялись: или апельсины, или маракуйя, или ананасы. В общем, небогато, но голодным не останешься. В качестве развлечений во время завтрака можно понаблюдать за неторопливой ящерицей длиной с ладонь,

 крупными бабочками; случалось, и обезьяны высочайший визит совершать изволяли. Для разбавления кислого кофе стоит чайник с холодным молоком. Я не сразу распознал, что молоко – козье, моё любимое. Причем коз держат на приусадебном участке, относящемся к отелю, 

то есть молоко свежайшее. Завтраки сразу стали для меня люксовыми.

Первую свою вылазку я решил совершить в ближайший населенный пункт – деревню Чвака. До неё по пляжу идти минут пятнадцать.

 Стоило мне ступить нас пляж, как ко мне подбежал масай средних лет. Масаев здесь много. Их отличает характерный прикид: своеобразные тоги на манер древнеримских, только по-африкански ярко-цветастых. Масаев здесь используют в качестве охранников, поскольку у них репутация бесстрашных и неутомимых бойцов. Их племена живут на континенте, а на Занзибаре они работают вахтенным методом. В качестве оружия они используют длинные тонкие палки, плюс к поясу у них привязаны увесистые деревянные палицы.

В общем, подошедший масай завязал со мной обычный восточный диалог: «как дела, мой друг? Ты откуда? А я местный секьюрити. Меня зовут Барака. Как Барака Обаму. Я здесь всех охраняю. И тебя охраняю. А ты куда собираешься идти? В Чваку? Я пойду с тобой!»

Вообще-то я не люблю гулять под чьим-то присмотром. Но во-первых, мне очень трудно отказать моему новому «лучшему другу», а во-вторых, я на самом деле нуждаюсь в помощнике, поскольку хочу прикупить фруктов, а где находится рынок – понятия не имею; к тому же деревенские, скорее всего не владеют английским, а я – суахили. Скрепя сердце, соглашаюсь на сопровождение. Дед-масай оказался на редкость болтливым и трещал всю дорогу, хотя его английский был далек от оксфордских норм. Я выяснил, что его семья живёт в Аруше, это город недалеко от Килиманджаро. У него в семье четверо детей, два мальчика и две девочки. И «мама».

- А жена, wife? – спрашиваю я.

- Ну да, я же сказал «мама». Это на суахили «жена».

- Ок. А где ты тут живёшь?

- В Аруше.

- Да, это я понял. Я имею в виду, где ты живёшь здесь, на Занзибаре?

- Я охраняю пляж.

- А спишь-то где?

Его гордый ответ поверг меня в шок:

- Секьюрити никогда не спят!

(На самом деле, приходя на пляж ранним утром, я видел масаев, спящих на лежаках)

Добрались мы до Чваки. Я попросил Бараку показать мне что-нибудь интересное. Он растерялся. Долго переспрашивал, что именно я хочу увидеть. Но интернет не давал мне ответа, что можно посмотреть в Чваке. Не сумев помочь мне, Барака обратился к местному мужику, торговавшему бананами и бутылками с водой. Мужик задумался и ответил:

- У нас ничего интересного нет.

Ну что ж, прошу Бараку отвести меня к рынку. Проходим сквозь деревню. Вдоль улиц стоят глинобитные мазанки, под ногами носятся тощие куры, похожие на голубей на ходулях, в тени домов прохлаждаются козы.

Местная школа представляет собой отштукатуренную кирпичную коробку с незастеклёнными окнами и отсутствующими дверями. На наружной стене – аккуратно нарисованный комикс, посвященный правилам чистки зубов. Внутри – пыльные парты человек на семьдесят, стоящие прямо на грунтовом полу.

Из учреждений торговли, если так можно выразиться, в Чваке только несколько навесов, под которыми можно купить бананы, помидоры, воду и очень важный для местных товар: дрова. На их фоне резко выделяется настоящий капитальный офис по оплате мобильной связи.

После увиденного рынок на берегу моря показался действительно достопримечательностью. Два ряда под навесом. Один ряд пока пустой, там обычно продают свежевыловленную рыбу. 

Второй ряд фруктовый. И выбор там более разнообразный, чем на деревенских улицах. Можно купить помимо бананов ещё и маракуйю, арбузы, ананасы, манго, папайю и репчатый лук. Барака выбирал для меня самые лучшие плоды и даже торговался.

Я купил двадцать мелких (грамм по сто) бананов с тончайшей, как бумага, шкуркой по цене 100 шиллингов (около пяти центов) за штуку и три манго за 2000 шиллингов (меньше доллара).

Бананы оказались на вкус самыми обычными, зато манго были изумительными: сладкими и маловолокнистыми.

На этом моё сегодняшнее знакомство с аутентичной местной жизнью закончилось и мы с верным Баракой отправились к отелю. Я уже обдумывал, хватит ли ему доллара, когда он начнёт вымогать у меня деньги за навязанную помощь, а он просто улыбнулся, пожал мне руку, пожелал акуна мататы и ушёл… Что это было??? Человек провёл со мной пару часов, суетился, что-то узнавал, переводил, торговался – и всё это просто так? Просто потому, что я его «лучший друг»? Есть что-то странное в этом для европейского сознания…

На пляже у отеля ко мне подошёл бич-бой. Я ожидал его появления, так как из интернета уже знал, что они предлагают нормальные экскурсии по ценам, гораздо более низким, чем официальные турагенты.

- Привет, как дела? Ты откуда? Акуна матата. Меня зовут Али, у меня есть хорошие экскурсии.

Через пару минут я уже знал, что я тоже «его лучший друг», и поэтому он предложит мне самые лучшие цены. Я ознакомился с его прейскурантом, мы обменялись контактами в Вотсапе и договорились созвониться.

В четыре часа получаю от него сообщение: «май френд, есть очень интересная экскурсия прямо сейчас. Кормление лемуров. Я для тебя сделаю самую лучшую цену, двадцать долларов». Если не развод, думаю, то двадцатка за такой экспириенс – разумные деньги. Соглашаюсь. В пять часов Али забирает меня от ворот на своем потрёпанном джипчике. Мы отправляемся параллельно берегу на север. Дорога заняла примерно полчаса, включая остановку у придорожных торговцев бананами. «Без бананов лемуры не придут», - объясняет Али, покупая фрукты за свой счёт.

Нашей целью оказалась небольшая рощица. Дорога перекрыта воротами. Где-то рядом гремит восточная музыка. Али сигналит, и к нам выходит африканец. Они говорят о чем-то на суахили. Али поворачивается ко мне и говорит: «мы слишком рано приехали. Лемуры будут только после захода солнца. Я пока отвезу тебя на красивый пляж».

Красивым на пляже был только каменистый, густо покрытый растительностью остров, на который можно попасть с пляжа, перейдя море вброд. Под деревьями можно разглядеть строения.

- Там очень дорогой отель, с бассейном, рестораном и гимнастическим залом, - объясняет Али. Я немного поснимал, снял и закат, который здесь происходит в шесть часов, после чего мы снова погрузились в джип и вернулись в лемуровую рощу. Али куда-то испарился, предоставив меня тому африканцу, который открыл нам ворота. Мужик взял бананы и громко защёлкал языком. Несколько минут ничего не происходило. Потом он резко ткнул пальцем куда-то в надвигающуюся темноту: лемур! Я не сразу угадываю в мелькнувшей тени мелкого, размером с кошку примата. Неуверенно лемур спустился по стволу на уровень наших плеч. Мужик протянул ему банан. Зверёк широко раскрыл глаза, не то от испуга, не то от удивления. Пару раз оглянулся, потом медленно потянулся к угощению. И вдруг начал жадно кусать и чавкать. Я принялся фоткать, но вспышка повергла животину в ужас и она шмыгнула на пару метров выше. Впрочем, искушение едой оказалось сильнее, лемур вернулся, доел-таки банан и свалил.

Мужик снова защёлкал языком, и вскоре рядом оказались уже несколько животных. Он отдал мне все бананы и оставил меня с ними наедине. Теперь уже я щёлкал сам, и моё щёлканье лемуры сочли удовлетворительным. По очереди они спускались, обхватывали банан, а иногда и мой палец, своими нежными бархатистыми лапками, впивались в банан зубами, пытались вырвать его из моих рук. Один, доев до основания фрукт, по ошибке, совсем не больно тяпнул мой, видимо пахнущий бананом, палец. Это было великолепно! Только одно обстоятельство портило идиллию: они никак не хотели позировать. В темноте мобильник для фокусирования создавал подсветку, и эта горящая лампочка или пугала их, или ослепляла. В общем, чаще всего они успевали отворачиваться. И лишь в редких случаях жадность побеждала осторожность, и у меня получались снимки этих наших дальних предков с горящими глазками.

Скормив наконец все бананы, я оставил животных в покое. Сразу из небытия возник Али и спросил, не хочу ли я посмотреть африканскую дискотеку. Она проходила тут же, метрах в двадцати и создавала явно лишний шумовой фон в моём общении с дикой природой. Но взглянуть было любопытно. Танцплощадкой служила полянка под пальмами. Рядом стоял деревянный стол, за которым танцоры обоих полов пили пиво. Танец заключался в резких движениях стоящих очень тесно друг к другу человек двадцати под бесконечную однообразную ритмичную музыку. Разумеется, никакой социальной дистанции и никаких масок. Полная акуна матата. «Поехали обратно», - сказал я Али.

По дороге домой спланировали с Али ещё одну экскурсию, в национальный парк Джозани. Он находится недалеко от отеля и представляет собой частично первородный, частично искусственно выращенный лес с обезьянами. Сошлись на цене в 30 долларов при условии индивидуальной экскурсии.

На следующее утро я встал очень рано, ещё до рассвета, и помчался к морю снимать восход (закаты бывают на другой стороне острова). На месте я был уже не один. Ещё одна семья, судя по говору с Украины, тоже собиралась поприветствовать восходящее солнце. Я спросил их, откуда они. Мне очень дружелюбно ответили, что из Ивано-Франковска. Наташа, Лёша и их дочка Катя. Мы поговорили немного. Очень приятные люди. Под конец они предложили мне поехать вместе с их большой компанией из Украины завтра на пляж Кендва на севере острова. Для этого они арендовали микроавтобус, и чем больше будет людей, тем дешевле выйдет поездка для каждого. Я согласился без раздумий…

После завтрака меня забрал белый джип с молодым человеком за рулём. Где-то за полчаса мы добрались до въезда в парк. Водитель отошёл минут на пять о чём-то договориться с администрацией. Вернувшись, он позвал меня с собой, и мы зашли в здание персонала парка. Там требовалось оплатить за вход 5 долларов (из 30). В обмен нам вручили несерьёзную бумажку, и мы направились в парк.

- А где же мой персональный гид? – спрашиваю я.

- Так я и есть ваш гид. Я сертифицированный специалист, прошёл специальное обучение.

Ну, ок, пошли.

Парень оказался очень неплохим гидом, постоянно трещал по-английски, иногда даже пытался перейти на немецкий, но так плачевно, что я попросил его не мучиться самому и не мучить язык Гёте и Шиллера.

Обезьяны начались сразу. Поначалу это были красные колобусы. Эти обезьянки – местные эндемики, помимо Занзибара в дикой природе больше нигде не встречаются. Обладают спокойным характером, и даже заходя в гости к нам в отель, ведут себя прилично, не крадут, не орут и даже в интимных отношениях предельно сдержаны.

Второй вид – обычные мартышки, сварливые, вороватые и не позволяющие смотреть себе прямо в глаза (приходят от этого в бешенство). К счастью, их меньше, чем колобусов, и до Филао Бич они ещё не добрались.

Персональная экскурсия позволила нам натолкнуться на очень осторожное животное, слоновую крысу (если я правильно перевёл elephant rat). Этот цветастый зверёк обладает длинным рылом, напоминающим хобот, за что и получил своё название. Этим шнобелем он роется в опавшей листве в поисках пропитания. При малейшем шуме моментально скрывается из виду.

Гид (к сожалению, забыл его имя) рассказал мне, что та часть леса, где мы находимся, была специально засажена сначала эбеновыми деревьями ради их ценной древесины, а потом ещё и эвкалиптами. Теперь я понял, что это за приятный аромат преследовал нас всю дорогу.

Но мы увидим и обычный лес, росший здесь ещё до появления человека. Надо отметить, что толстые эбеновые деревья и длинные эвкалипты более эстетичны, чем местные эндемичные заросли. Зато в первородном лесу мы видели длинную тропическую белку и… дикое растение огурца. Предка тех не́женских или вязниковских, которые мы солим на зиму банками. Плодов, правда, не было видно, но листва та самая!

Последним пунктом нашей сегодняшней программы было посещение мангрового леса. Такой лес растёт на границе суши и моря и успешно подпитывается солёной водой. Гид показал два типа мангровых деревьев, чёрные и белые; показал также, что избыток соли выделяется листьями, отчего они выглядят, как покрытые беловатой плесенью.

На этом экскурсия была почти закончена. На обратном пути к машине прошли ещё сквозь заросли мимозы стыдливой, и вдоволь поиздевались над ней, проводя рукой по её листьям. Кто не в курсе – листья при этом моментально сворачиваются, как будто растение стесняется.

Хорошая экскурсия.

Как и было оговорено, следующим утром в 8:30 я пришел на ресепшн. Через пять минут уже все были в сборе. Нас набралось десять человек; все, кроме меня, из Украины. Мы забрались в микроавтобус и тронулись. Дорога заняла около часа, и ещё пять минут надо было идти от парковки до пляжа. Ну что сказать, пляж Кендва, конечно, во много раз красивее пляжа Филао. А мои попутчики, наша компания, - превосходные ребята. С таким объёмом шуток, дружеских подтруниваний и готовности помочь я уже давно не сталкивался.

Расстелив полотенца и пляжные покрывала, мы отправились в море. Вода здесь чистая, в меру теплая и бирюзовая. Недалеко от берега находятся небольшие заросли кораллов, у которых крутятся мелкие цветастые рыбёшки.

Накупавшись, вылезаем отдохнуть и обсохнуть. Один из моих новых друзей, Саша, разлил всем по чуть-чуть рома с колой. Улучшение настроения стало достигать новых высот. Всё и все казались милыми и забавными.

Потом мы снова купались, обсыхали и уже после этого отправились обратно, но немного другим путем. Завтра у ребят был самолёт домой, в Киев, поэтому они хотели купить для своих родных и близких местные фрукты. Для этого заехали на довольно крупный рынок в поселке Кинязини. Там преимущественно торговали фруктами (запомнились гигантские ананасы, килограмма по два весом). И ещё бросилась в глаза большая клетка, почти вольер, с птицами. Не знаю, для каких целей продавались птахи: в основном голуби, те самые тощие куры и среди них почему-то одна галка. Неужели для еды???

Уже рядом с нашим отелем заглянули ещё в сувенирные лавки, но там меня ничто не заинтересовало.

Приехав в отель, расплатились с организатором поездки, Сулейманом. Вышло по 8 долларов с человека. Прекрасная поездка по шикарной цене.

Там же Лёша предложил мне вечером составить им компанию для игры в «крокодила».

- А что за игра такая?

- Да ты приходи, мы всё объясним. С нами даже бармен играл!

Иных планов на вечер у меня всё равно не было, так что я согласился…

Эту игру я видел в американских фильмах, когда один что-то изображает без слов, а остальные угадывают. Казалось бы, детская забава, но девятерым взрослым плюс девочке-школьнице удалось превратить её в гибрид шоу, комедии, пантомимы и стендапа. Бизнесмены, менеджеры и руководители СМИ по очереди жестикулировали, гримасничали, приплясывали, закатывали глаза от отчаяния, если их не понимали, либо с жаром выдвигали версии, орали и размахивали руками, как на аукционе. Бармен при виде сцен с названиями «сутенёр», «хлорка», «трансформатор», «фотосинтез», «учительница английского», «во поле берёзка стояла» и даже «клизма» на самом деле терял профессиональное самообладание и подходил интересоваться, а что, собственно, за действо сейчас разворачивается?

Возможно, он же и способствовал раскрытию в нас скрытых актёрских талантов, подавая такие крепкие коктейли, какие получаются при разбавлении капельки спрайта лошадиной дозой рома. Попутно замечу, что благодаря любезности ребят, отдыхавших по системе «ол инклюзив», коктейли доставались мне тоже абсолютно бесплатно.

Это был лучший мой вечер на отдыхе, хотя он и не был никак связан с Африкой…

Очередная поездка в очередной день: экскурсия с названием Блю сафари. Её мне предлагали двое – уже упомянутый Али и его коллега и конкурент Хамади. Наличие конкуренции предполагает гибкость в цене. Для этого я устроил своего рода аукцион в Вотсапе. Да, информация от «Арабесок» (There will be no telephone - Там не будет телефона) безнадежно устарела. Даже дикий масай под своими лохмотьями прячет мобильник, а уж воротилы пляжного бизнеса вроде Али или моего нового «лучшего друга» Хамади – тем более. Цену, озвученную мне Али, я сократил в два раза и предложил её обоим участникам конкурса. Ожидаемо, что эта цена огорчила как Али, так и Хамади. Тем не менее, оба сделали скидку со своих исходных предложений. Я чуть поднялся в цене; они немного упали. Процедуру повторили ещё пару раз. Первым сдался и получил меня в качестве клиента Хамади. За 50 долларов я получил трансфер до пристани и далее до острова, снорклинг, поездку к острову баобаба, обед с морепродуктами и купание в голубой лагуне.

Трансфер до пристани снова был индивидуальным на джипе. Ехали почти час. На пристани собиралась группа и желающим раздавали маски и ласты, но у меня имелось своё оборудование. Потом погрузились на лодочку и вышли в море. Пока добирались до острова, я от скуки принялся гадать, кто мои попутчики. Вот пара: ближневосточная внешность, у обоих руки и ноги раскрашены хной. Наверно, иранцы. Две девушки, явно испанки.

 Ещё две блондинки - или шведки, или финки. Мужик в цветастых шортах с бритой налысо головой – явно олигарх из Среднего Поволжья. Скорее всего, у него два круглосуточных киоска на улице Ленина где-нибудь в Йошкар-Оле. Потому что только придурок с улицы Ленина может снять африканку в богатой СПИДом Африке. Справедливости ради, эта черная девица выглядела на его фоне очень даже презентабельно. Другая пара – совсем юный мулат, очкарик-ботан, с опять же черной подругой очень интеллигентного вида, немного постарше его; похоже, студенты из университета Атланты, штат Джорджия. Ещё человек пять я не смог идентифицировать.

Узнать истину помог мне аниматор, который внезапно выскочил на палубу как чёртик из табакерки. Своё выступление он начал со знакомства, и вот что оказалось. «Иранцы» - молодожёны из Судана, отмечающие здесь свой ханимун. «Испанки» - ливанские христианки. «Шведки» - немки (минус к моей карме). «Ларёчник» - итальянец, но может быть, итальянский ларёчник. Его чернокожая спутница… тоже итальянка. «Студенты из Джорджии» - нидерландцы. Кроме них француженка, австриячка и трое-четверо местных.

Тем временем мы прибыли к острову для снорклинга. Каждая прибывающая лодка владела здесь своим навесом, под которым располагали нарезку из арбузов и ананасов. Итальянец с подругой и местные сразу же устроились там и на снорклинге замечены не были.

Сначала подводный мир меня немного разочаровал. Место возле парковки лодок представляло собой заросшее водорослями дно почти без рыб. Только одна красивая крупная морская звезда привлекла моё и десятков других ныряльщиков внимание.

Но стоило мне удалиться от места массового купания всего-то метров на двадцать, как я нарвался на красивый коралловый риф со стаями цветастых рыбок, как в лучших местах Красного моря.

Разве что не попадались стокилограммовые чудовища. 

Зато рыбки-бабочки 

и любопытные клоуны – в изобилии, 

и даже молоденькая двадцатисантиметровая муреночка. Очень много крупных чёрных морских ежей с ярко-синими «глазками». Можно было бы там плавать до вечера, но нам отвели только один час.

После чего мы направились на остров баобаба. Сначала нам предстояло пообедать. Принятие пищи проходило под навесом недалеко от пляжа. Эстетичность подачи обеда оставляла желать много лучшего. Из большого котла наш аниматор шумовкой наваливал на пластиковые тарелки кучки риса, потом отсыпал из прокопченой кастрюли картофель-фри и заливал всё это занзибарским соусом. То ли я успел нагулять аппетит, то ли соус был очень удачным, но уже эта составляющая обеда показалась мне вкусной. Затем всем разнесли штук по семь-восемь жареных креветок среднего размера и пучок колец кальмара. Желающим можно было даже получить добавку. И под конец – хит от шеф-повара, некрупный омар. Ботан-нидерландец в шутку называет его морским цыплёнком. Запивали всё это кофе из термоса или чаем из пакетиков.

Несмотря на спартанские окружающие условия и подачу блюд, в целом мне понравилось. И вкус морепродуктов с гарниром, и объёмы еды были вполне удовлетворительными. После обеда нам предоставили полчаса походить по туристическому рынку. Тамошние товары ужасного качества и дорогие. Но мне приглянулся явно аутентичный магнитик: вырезанный из черного дерева масай. Явно ручная работа и явно не Китай. Два доллара.

Когда все собрались, нас повели к баобабу, давшему название острову. Ребята, это нечто! Таких толстенных деревьев я никогда не видел! То ли под действием собственного веса, то ли из-за шторма баобаб упал, но не сдался. Из лежащего на земле ствола вверх потянулись ветки, каждая из которых уже представляла собой вполне крупное дерево. А толщина лежащего ствола у основания равнялась примерно двум человеческим ростам!

Наконец, третья цель нашей экскурсии. Голубая лагуна. Берега её смотрятся довольно симпатично: дикие, заросшие джунглями и неприступные. А вот для купания, которое здесь тоже предусмотрено, место мало пригодно. Во-первых, мелко, только по пояс. Во-вторых, абсолютно неинтересное, мёртвое дно, к тому же усыпанное обломками кораллов. В-третьих, вода мутная; в-четвёртых, противно тёплая.

После лагуны нас доставили к пристани, откуда джип отвёз меня в отель.

Оказывается, мои новые украинские друзья ещё не уехали, хотя сборы были в самом разгаре. Пообщался с ними ещё немного, даже помог поднести к ресепшн часть их многочисленных чемоданов. Тепло попрощались, и я снова остался без компании. Ничего, мне ещё есть, чем себя занять.

В моем номере сегодня явно не прибирались. Да и чёрт бы с ним, меня почти весь день не было, и комната находилась в полном порядке. Но мне не оставили бутылку с водой, на которую я очень рассчитывал. Иду на ресепшн жаловаться. Администратор извиняется и говорит:

- Мы хотели вам сообщить, но не могли вас встретить. В общем, мы хотим предложить вам переехать в более просторный номер непосредственно у моря и бассейна. Вы не будете возражать?

Буду ли я возражать? Да я готов был сплясать лезгинку за возможность провести оставшиеся дни прямо у бассейна.

- Через пятнадцать минут к вам зайдёт масай помочь перенести вещи.

Конечно, ни через пятнадцать минут, ни через полчаса ко мне никто не пришёл. «Поле-поле». Отнёс вещи сам, благо у меня их немного. Новый номер, помимо более благоприятного расположения, в два раза больше предыдущего, обладает огромным письменным столом, биде (совершенно лишним для меня), и горячую воду из крана не надо ждать. Правда душевую приходится делить с крошечным гекконом, но он очень застенчивый, и старается спрятаться за трубой.

Пока я принимал вечерний душ, с улицы стали доноситься какие-то режущие слух вопли. «Брачный сезон у красных колобусов», - решил я, заодно подумав, что обезьяны не такие уж и спокойные, как их описывают в интернете. Потом подумал, что завтра четверг, то есть по сути последний день, когда я ещё могу сделать дальнюю поездку (в пятницу я планирую только расслабленный отдых у бассейна). Стоп! Если завтра четверг, то сегодня – среда? А что у нас в среду? Правильно, шоу масаев. Вылетаю из душа, вытираюсь, одеваюсь и выхожу из номера. Благо, теперь далеко идти не надо. Масаи плясали практически у входа. Естественно, и душераздирающие вопли издавали они же. Под эти вопли они, собравшись полукругом, равномерно подпрыгивали на полметра. Иногда один из них, очевидно достигнувший нирваны, вырывался из строя, оборачивался к коллегам лицом, к зрителям задом, и прыгал уже в одиночестве под монотонное гудение кордебалета: «хаммммммм, хаммммммм, хаммммммм».

В определённый момент прыжки в компании себе подобных им наскучили, и они вырвали из толпы зрителей мужчину и женщину, накинули на них цветастые тряпки, такие же, какие носят сами, и затащили в свой «хоровод». Надо сказать, что новички моментально освоились, ну разве что их прыжки были не на полметра, а сантиметров, может быть, тридцать. После этого шоу завершилось.

Ну что сказать? Поют они, конечно, не все как Пласидо Доминго, а танцуют чуть хуже, чем Рудольф Нуриев. Но надо понимать, что это не профессиональные артисты, и даже не доморощенные аниматоры из турецкого отеля, а обычные охранники, патрулирующие пляжи с деревянными палицами на боку. Так что свои аплодисменты они вполне заслужили.

Не осмотренной мною осталась ещё столица острова Занзибар, давшая ему своё название. Точнее, некоторую туристическую ценность может представлять историческая часть города – Стоун Таун («каменный город»). Всё остальное – хаотично настроенные панельные дома вперемешку с глинобитными мазанками.

Желая максимально погрузиться в аутентичную жизнь местных, я выбрал для поездки «дала-дала», местный общественный транспорт. Для этого, правда, пришлось сначала дойти до Чваки. Остановку долго искать не пришлось, первые же опрошенные прохожие сразу указали на перекресток, где останавливается это чудо передвижения.

Ходят они одно за другим. На первую дала-далу я не сел. Просто не смог, т.к. она была забита полностью. Со второй оказалось проще, и мы тронулись.

Итак, что такое дала-дала? Это открытый фургончик с двумя рядами сидений по бокам. Впрочем, сиденьями там является и пол, если скамейки заняты. Кондуктор обычно едет, стоя на подножке сзади. Деньги местные платят сразу, но белым «льгота» – можно оставить оплату на потом, до выхода.

Крыша в дала-дала очень низкая, так что залезть внутрь можно либо на карачках, либо гусиным шагом (кто служил, тот знает). Когда я проник внутрь, пара мест была ещё свободна, рядом с парой из Литвы. Остальные семь человек были африканцы. По мере движения народ прибывал, и вскоре я почувствовал, что в состоянии ужаться до толщины червяка. С одной стороны я упирался в тощие колени подростка, с другой меня обтекали безразмерные бёдра пожилой домохозяйки, к тому же разместившей у своих ног таз с мелкой рыбешкой, источавшей во время остановок непередаваемый аромат. В остальное время ветер выдувал все лишние запахи, заменяя их выхлопами плохо отрегулированного дизеля.

Зато 40 километров пути я преодолел за 1700 шиллингов или где-то 80 центов.

Дала-дала останавливается не в Стоун Тауне, до него ещё идти минут двадцать. Вышел я к невзрачному панельному дому, у которого толпилась людская орава. Таблички и плакаты на доме свидетельствовали, что именно здесь родился в семье зороастрийца из Индии по фамилии Булсара мальчик, которого нарекли Фаррухом. Мы же его знаем как величайшего в истории рок-музыканта Фредди Меркьюри. А сегодня 24 ноября, день, когда Фредди покинул наш мир. Вероятно поэтому нынче число его поклонников возле дома зашкаливает. Сейчас в доме музей. Делаю там снимки.

Оставляю прогулки по городу на потом, потому что хочу до вечера успеть съездить на Prison Island, маленький островок, где живут привезенные сюда гигантские сейшельские черепахи. Едва я подхожу к пристани, как ко мне тут же бросается агент и чуть на за руку тащит меня к лодке. Цена вопроса – 20 долларов. Пока я занимался оплатой, точно так же притащили ещё одну молоденькую африканку, одетую, правда, не как местная, а по последней европейской моде. Больше клиентов добыть не удалось, и на остров мы отправились вдвоём, не считая шкипера.

Африканка оказалась очень болтливой. Оказалось, что она вообще-то парижанка во втором колене, любит путешествовать, была в Гамбурге и хочет закончить университет. Дорога туда длилась минут сорок и была не особенно приятной. Наша посудина шла против ветра, регулярно ныряла в волну, и скоро мы с парижанкой оказались мокрыми, как новорожденные котята.

Зато на берегу под палящим солнцем высохли за пять минут. Билет на посещение черепах выдавался один на группу, так что мы с девицей были обречены гулять вместе. Но у этого есть и положительная сторона: не нужно было делать неуклюжие селфи, а можно спокойно позировать, пока партнёр запечатлевает тебя для истории.

Как следует из названия, Prison Island служил лет двести назад «сборным пунктом» для рабов, подготовленных для отправки на плантации в другое полушарие. От построек тех лет там почти ничего не осталось, и люди ездят туда не за этим. В первой половине 19 века какой-то любитель завёз сюда черепашек с Сейшельских островов. Четыре головы. Сейчас там бегает стадо из пары сотен животных. И среди них – один из тех самых четырёх «патриархов» возрастом 196 лет. 

Остальные уже умерли. Возраст черепах персонал пишет прямо на панцире, не ошибёшься.

Вместе с билетом нам выдали по зелёной веточке турнепса, которую следовало скормить скотине для эффектного снимка. Похоже, за моей подружкой решил приударить один из сотрудников фермы, который увязался за нами, много нам (точнее, ей) рассказывал и даже показал, как этим двухсоткилограммовым рептилиям сделать приятно. Надо помассировать им плечики и шейку, отчего они привстают на передних лапах. На ощупь черепахи… ну, примерно как старый кожаный диван в доме моей бабушки…

 Высший же пилотаж – это заставить черепаху подняться и на задние лапки тоже. Для этого новоявленный ухажёр моей попутчицы засовывает по локоть руку под панцирь. Сзади. Какое блаженство при этом испытывала черепаха, мне трудно сказать, но теперь она стояла на всех четырёх.

На общение с пресмыкающимися нам хватило примерно полчаса. Но оно того стоило: этакий эрзац посещения далёких и дорогих Сейшел.

Помимо черепах на острове водятся ещё карликовые олени. Мне так и не удалось найти точное название этих зверушек размером с небольшую собачку, а наш любитель молоденьких парижанок мог назвать их только на суахили, что мне мало помогало в идентификации вида.

Обратная дорога к Стоун Тауну шла по ветру, поэтому мы уложились в двадцать минут и остались с сухими штанами.

Стоун Таун представляет собой хаотичное нагромождение узеньких старинных улочек, на которых все первые этажи зданий служили магазинами, грязными и однообразными.

 Редкое приятное исключение представляли ювелирные салоны, в которых индийцы продают очень дорогие изделия из уникального камня – танзанита. Он встречается только в одном месте Танзании, на континенте. Отличается чрезвычайно красивым синим или голубым цветом.

Всё достопримечательности, отмеченные в TripAdvisor, на мой взгляд не представляют никакого интереса. Даже дом Фредди вряд ли мог бы приглянуться, если б не особое отношение поклонников к его персоне. А всякого рода дворцы либо находятся в плачевном состоянии, либо являются образцом архитектурной безвкусицы.

Есть ещё одно место, к которому тянутся туристы. Несмотря на то, что весь Стоун Таун по сути является базаром, в нем есть и центральный рынок. Говорят, там, поторговавшись, можно дёшево купить пряности, кофе и какие-то ремесленные поделки. Но это при условии, если вы толерантно относитесь к букету восточных ароматов, в основе которого лежит запах тухнущей под палящим солнцем рыбы с ноткой никогда не убираемых помоев. Я не смог.

К этому моменту у меня случилась неприятность. Мои пляжные сандали, верой и правдой служившие мне годами и оттоптавшие добрую дюжину стран, именно в Стоун Тауне решили приказать долго жить. Поначалу с разницей в 15 минут стали отваливаться подошвы. С трудом я доплёлся до ближайшего магазина, оказавшимся аптекой, и купил там лейкопластырь. Примотав подошву к ремешку, я снова приобрёл возможность уверенно идти, но взамен стал отличаться от местных только цветом кожи. И даже хуже того. У них на ногах хоть и самодельные шлёпанцы из автомобильных покрышек, но чтобы замотанные лейкопластырем!..

Одна из целей моего визита в Стоун Таун – прикупить что-нибудь домой. Это оказалось очень трудным занятием, поскольку качественных товаров здесь почти не производят, и найти их в тысячах магазинчиков размером три на четыре метра – ещё тот квест. После часа блужданий я обнаружил самое приличное заведение торговли, которое с некоторой натяжкой даже может попасть под категорию «супермаркет»: Alrawahi. Это два кондиционируемых зала, площадью около двадцати квадратных метров каждый, тесно оборудованный стеллажами с товаром. Немного продуктов и много средств гигиены и ухода за домом. Я уж чуть было не купил местный афтер шейв в поллитровой упаковке и c арабской вязью на передней этикетке, но поставил обратно, когда увидел сзади надпись по-испански «Сделано в Евросоюзе» и ещё одну по-английски: «Made in U.S.A.».

 Я уже почти потерял надежду купить хоть что-нибудь, но удача не покинула меня, а привела к чистенькому маленькому магазинчику со специализацией на чае и кофе. Цена была для всех фабричных упаковок кофе (по 500 г) и чая (по 250 г) стандартная: пять долларов. Взял два сорта кофе и два чая. Правда, усталость притупила моё внимание, и если кофе был точно танзанийским, то чай в одном случае кенийским (что, может быть, и неплохо, так как репутация у кенийского чая хорошая), а в другом и вовсе не чаем, а лемонграсом.

Всё, остался марш-бросок до остановки дала-дала. И тут мои сандали рвутся окончательно, начинают жутко натирать ноги, так что я могу передвигаться только со скоростью сейшельской черепахи (спойлер: при мне ни одна черепаха не двигалась). Это обстоятельство напомнило мне, что я отнюдь не местный, и могу позволить себе взять такси. Аж до остановки дала-дала.

На обратном пути в отель я был единственным белым. Всю дорогу на меня с ужасом пялился пятилетний малыш, чья мамаша пыталась перекричать шум двигателя, ведя светскую беседу со своей товаркой. Молодой африканец, заскочивший, чтобы проехать пару остановок, указал пальцем на одни мои очки (с диоптриями, на носу), потом на другие (солнцезащитные, на темени) и белозубо рассмеялся. Некоторые его поддержали. Кисло улыбаюсь в ответ: «Акуна матата, май френдз!»

Дала-дала высаживает меня в Чваке. С трудом дохожу до пляжа и снимаю ставшими ненавистными сандали. 

По пляжу можно осторожно идти босиком. Чувствуя ответственность за местную природу, обувь не выбрасываю, а несу в отель.

На пляже у отеля меня встречает мой лучший друг Хамади и начинает уламывать на очередную экскурсию. У меня остался последний день, и я хотел провести его в спокойствии.

-Нет, - говорю, - Хамади, посмотри на мои стёртые ноги и на мою обувь. Я уже никуда не смогу поехать.

Вообще-то у меня ещё остались удобные кроссовки, но не осталось желания куда-либо переться.

При виде жалко висящих в моей руке кожаных ошмётков неясного предназначения глазки Хамади разгорелись. Он даже забыл про попытки соблазнить меня на посещение «великолепного сада специй».

- А что ты хочешь сделать с сандалиями?

Я уже почувствовал, что при некотором усилии мог бы продать ему свою многострадальную обувь примерно за тысячу шиллингов, но сдержался:

- Если хочешь, я могу отдать их тебе.

Весь его вид показывал, что у него сегодня невероятно удачный вечер…

Последний полный день на Занзибаре я провёл почти праздно. С утра искупался в море, потом повалялся на лежаке у бассейна. После обеда сходил на рынок в Чваке (в кроссовках!). Танзанийских денег у меня оставалось лишь две тысячи, т.е. меньше доллара. Остальное съела вчерашняя внеплановая поездка на такси. Менять доллары дополнительно уже не хотелось. Я купил штук шесть маракуй и бесплатно поглазел на свежевыловленных морских гадов: трёх мурен, десяток кальмаров и приличную горку голубых крабов. Местные любят поболтать и охотно мне рассказали, что пару крабов можно купить за доллар, мурена сойдёт за два, кальмары по доллару за кило. А если я вдруг захочу купить козу, то это дорого: три миллиона шиллингов (1300 долларов). Но мне показалось, что бесхозно гуляющих коз дешевле было бы украсть.

А потом наступил день вылета.

Как обычно, с утра морские процедуры, завтрак, потом час прохлаждался в бассейне и снимал гуляющих рядом обезьян. 

К одиннадцати отдал ключи и час ждал трансфер. Приехал тот же водитель, что и в первый день. На полпути мы попали под жуткий, но скоротечный тропический дождь. Ноябрь – начало сезона дождей в Танзании.

В аэропорту довольно быстро прошёл таможенный и паспортный контроль. Погулял по маленькому дьюти-фри – ничего интересного.

Потом посадка в самолёт, непривычно заполненный на две трети. Короткая посадка в аэропорту Килиманджаро. 

 Вскоре после взлёта пилот сообщает, что справа по борту можно увидеть самую большую вершину Африки, давшую название аэропорту. Сидевшие слева ринулись к иллюминаторам справа, но самолёт отлично выдержал такую разбалансировку. Вдоволь наснимав заснеженную вершину, все вернулись на свои места. Скоро разнесли обед с вином и пивом, и все угомонились до Аддис-Абебы.

В Аддис-Абебе нужно было ждать четыре часа. За это время детально исследовал все многочисленные магазины дьюти-фри и купил-таки эфиопский деликатес – высокогорный чай, двести грамм за два доллара.

И наконец самый последний перелёт до Франкфурта. Там всё как обычно, разве что санитарный контроль уж очень строгий…

Между тем, «Арабески» допевают последний куплет:

«Baby you will stay (Малыш, ты останешься)

Or come back some other day (Или вернешься в какой-нибудь другой день.)»

Ну, это вряд ли.

«You will love it anyway (Ты полюбишь его в любом случае)»

А вот это точно…