Wild Wild West

Сан-Франциско - это, пожалуй, один из тех немногих городов в США, в которых забываешь, что ты в Америке. При всей своей известности Сан-Франциско не дотягивает и до миллиона жителей, а все, что стоит смотреть в центре, можно обойти пешком при наличии некоторой туристической подготовки, - город выстроен на сорока восьми холмах, большая часть которых с точки зрения противника экстремальных видов спорта совершенно непригодна для строительства. В принципе, в Сан-Франциско можно обойтись и без машины. Без нее даже лучше, поскольку на то, чтобы найти парковку в радиусе мили от очередной достопримечательности, может запросто уйти минут сорок.

Сначала был полнейший и неописуемый восторг от всего увиденного. Ах, такое разнообразие стилей, такое смешение красок, запахов, цветов, национальностей… Несмотря на десяток других маршрутов, изложенных в путеводителе, каждый раз я неизменно оказывалась в Чайнатауне. Шумный, празднично-пестрый и суетливый, он притягивает бесконечные толпы туристов именно этой своей пестротой, суетой и невозможно дешевыми сувенирами.

Авеню Колумба отделяет Чайнатаун от итальянского района с его многочисленными ресторанами, кафе, двумя необыкновенно торжественными католическими храмами и знаменитой башней Койт, с которой открывается панорамный вид на залив с прославленным мостом Золотые Ворота, возле которого всегда разгружается с десяток туристических автобусов, а также вид и на Русский Холм - действительно невероятно холмистый район, где жителям ежедневно приходится парковаться под углом в 23-25 градусов и где выстраивается очередь из туристов, желающих прокатиться по Самой Кривой Улице в Мире - Ломбард-Стрит, своего рода слаломной дистанции, делающей восемь крутых поворотов за один блок.

Головокружительная крутизна Русского Холма превращает его в некое подобие смотровой площадки с великолепным видом на Алькатрац - бывший остров-тюрьму строгого режима, в которой содержался помимо прочих небезызвестный Аль Капоне. Несмотря на то, что только миля отделяет остров от города, побег из Алькатраца был совершен лишь однажды, и неизвестно, удалось ли бежавшим преодолеть на самодельном плотике эту милю по сильным и ледяным волнам. Говорят, что Алькатрац был единственной тюрьмой в США, где у заключенных была такая роскошь, как горячий душ - начальство таким образом гарантировало себе уверенность в том, что далеко не каждый из арестантов решиться прыгнуть в ледяной залив и доплыть до берега.

Впрочем, у Сан-Франциско есть и масса отталкивающих черт: на мой критичный взгляд, - это, во-первых, немереное количество бомжей (учитывая совершенно сумасшедшую популярность города среди туристов), и, во-вторых, жуткая дороговизна, выдвигающая Сан-Франциско едва ли не на первое место во всей стране.

Так или иначе, мы не собирались там задерживаться. В субботу рано утром мы явились в Alamo car rentals и совершенно неожиданно испытали на себе препаршивейшее настроение служащего за стойкой (что, замечу, в Америке пребольшая редкость). Пожилой и с виду не злой дяденька потребовал от моего немецкого друга предъявить свои водительские права. Немецкие права - такая скромная розовая корочка - оказались всего лишь навсего предусмотрительно закатанными в пленку. Тогда служащий стал настаивать, чтобы мы их непременно вынули ему из пленки. Права были наглухо заламинированными со всей немецкой обстоятельностью. Прошипев нечто про совершенно ненужных Америке тупых иностранных туристов и угомонив, наконец, своей приступ ксенофобии, он выдал нам ключи и пожелал скатертью дороги.

Первой точкой на карте был Йосемитский национальный парк, куда мы добрались лишь на следующее утро, предварительно съехав раз десять в ненужных местах с хайвея. Ночь перед Йосимити пришлось провести в непредусмотренной в бюджете роскоши - некоем семейном мотеле под романтичным названием "Одинокий Пастух". Был конец сентября, в горах темнело до невозможности рано и искать кемпинг наобум мы уже как-то даже и не пытались. "Одинокий Пастух" представлял из себя неорганизованное сборище чего-то вроде строительных вагончиков, но спать уже было все равно где и в чем. Хозяйка сего заведения "уболтала" меня на семьдесят долларов за ночь, мотивируя это тем, что все комнаты, мол, разошлись, осталась одна-последняя и самая дорогая, и что вообще ничего достойного поблизости мы все равно не найдем и т.д и т.п.

На следующее утро был Йосимити, один из самых необыкновенных американских национальных парков. Знаменит он, прежде всего, своими гигантскими гранитными монолитами, а также многочисленными водопадами, которые, увы, можно увидеть лишь в марте-июне. В Йосимити стало очевидно, насколько непуганая в Америке всякая живность, от белок с бурундуками до оленей с медведями. В обязательном порядке всех в кемпинге заставляют убирать все съестное в специальный металлический bear box, иначе медведь учует и вскроет, как умеет, багажник.

Через два дня мы пересекли Йосимити по высокогорной дороге Tioga Pass, которая открыта лишь в летние месяцы, зимой же здесь все засыпано снегом. Дорога шла среди гор, десятки раз открывались захватывающие виды на прозрачнейшие озера, горные пропасти и пики.

На пути из Йосимити в Неваду нам встретилось соленое озеро Моно. Лос-Анжелес откачивает подземные воды из этого района, и уровень воды в Моно стремительно падает, обнажая фантастические соляные сталагмиты, похожие на клыки доисторических чудовищ. По некоторой своей наивности и от страшной калифорнийской жары мы решили искупаться - и вдруг эта страшная соль, странные разводы в воде…

Вылезя на берег и ощутив ужасно неприятное жжение по всему телу, мы принялись бурно друг друга заверять, что если бы это было опасно для жизни, американцы наверняка бы поставили соответствующую табличку.

Далее по плану была Невада, которую нам следовало пересечь, дабы попасть в Юту, давнюю мою мечту. Невада оказалась гораздо больше, чем выглядела на карте - безжизненная, бескрайняя, бесконечная…

За весь день увидели порядка десятка встречных машин. Не удивительно, что в представлении американцев если НЛО где и садится, то именно в Неваде. Раньше там искали серебро. То ли оно кончилось, то ли его попросту не оказалось, но штату было решительно не на что существовать. Так возникли города-казино - Рино и Лас-Вегас. Глядя из окна автомобиля на проносящиеся мимо необозримые полупустыни, невозможно себе представить, что население именно Невады растет быстрее любого другого штата, - растет оно, безусловно, за счет того же самого Лас-Вегаса.

С темнотой стало уже совсем как-то неприятно от этой непривычной пустоты. Ни одного звука, ни одного огня на сотни миль. Мы ориентировались на Эли, город из пяти тысяч человек, зачем-то оставшихся жить в этой тоскливой желто-серой пустыне. Там должен был быть какой-никакой мотельчик.

Оказалось, что мотели, мотели и еще много раз мотели, - это единственное, чем живет Эли, расположенный на пересечении трех важных хайвеев. Улиц в европейском понимании этого слова было всего две, зато обе переливались в ночи немыслимыми красками - видимо, сказывалась относительная близость к Лас-Вегасу. Мотелей в Эли на первый взгляд было штук тридцать, и все, как один были либо полностью забиты, либо в них оставались лишь самые дорогие номера. Обе улицы были вплотную уставлены шикарнейшими спортивными автомобилями, а разгуливавший по обеим улицам народ выглядел как-то подозрительно торжественно. Как выяснилось, на следующий день должны были проводиться какие-то гоночные соревнования то ли вокруг этого самого Эли, то ли в непосредственной от него (по невадским меркам) близости, в связи с которыми, конечно же, дружно подскочили все цены на жилье.

На следующее утро к девяти утра Эли полностью опустел и при ослепительном пустынном солнце выглядел жалким и заброшенным - именно таким, каким ему и полагалось выглядеть. Завтракали мы уже в некоем Бейкере - поселении из шести-семи домов в миле езды от молодого и малоизвестного национального парка Great Basin. Запивая неизбежный американский маффин горячим шоколадом, я пыталась решить для себя, что же все-таки заставило горстку местных жителей из всей необъятной своей родины выбрать именно Бейкер, - пустыня, палящая жара днем, холод ночью, минимум растительности, а из всех развлечений лишь очень редкие туристы…

Great Basin оказался своего рода оазисом, в котором посреди пустыни вдруг вырастали горы до 13500 тысяч футов высотой, создавая тем самым сразу несколько растительных поясов. Всего несколько миль отделяли сухой невадский песок от темно-зеленого соснового бора с вкраплениями ослепительно желтых осин. Вершины горной гряды в Great Basin зимой покрываются снегом, и даже в конце сентября в самом недоступной для солнца складке гор был различим крохотный ледник. Мы героически осилили подъем на Уилер Пик, с которого Невада, плоская и прочерченная безукоризненно прямым хайвеем, предстала просто идеальной взлетно-посадочной полосой для космического корабля - не случайно в этом штате сразу несколько крупных военных авиабаз.

Утро следующего дня было ознаменовано пересечением часового пояса ан границе Невады с Ютой. Никогда раньше не было так просто сэкономить лишний час жизни - всего лишь было нужно перешагнуть через условную линию, отделяющий один штат от другого. Сразу появилась мысль, что эдак удобно ездить на работу из Невады в Юту - в девять утра встаешь, собираешься, никуда не спешишь, и за часик к девяти и приезжаешь. Другое дело, что там некуда ездить и негде жить. Юта в представлении рядового американца, не страдающего "охотой к перемене мест" - это настоящий "медвежий угол", в котором можно оказаться лишь потеряв карту и сбившись с пути, но популярность штата растет с каждым годом. Здесь больше национальных парков, чем где-либо, а столица штата - Солт-Лейк-Сити - в феврале будет проводить у себя зимние Олимпийские Игры.

Национальный парк Зайон, штат Юта, был полон туристов, от которых мы уже успели хорошо отдохнуть в Неваде. Одно интересное замечание - большинство туристов, встреченных нами в национальных парках, можно было бы отнести к категории "состоятельные белые американцы в возрасте 50+". Успев привыкнуть к этнической мешанине американских мегаполисов, нам было странно видеть, что путешествуют по своей стране почти исключительно белые. Всегда было интересно рассматривать номерные знаки на автомобилях - в Америке на каждой машине будет непременно указано, из какого она штата. Как говорится, автолюбитель - это человек, который проедет пять тысяч миль, чтобы сфотографироваться на фоне своей машины. Так судя по номерным знакам, это не лишено справедливости: в Америке есть определенная категория людей, которые каждое лето грузят все предметы первой необходимости в багажник, выезжают на хайвей и рулят куда глаза глядят. Очень популярен тур от побережья до побережья - можно ехать вдоль границы с Мексикой по Техасу и Аризоне, а можно - вдоль Канады с посещением Йеллоустоуна…

Каньон Зайон - длинный, глубокий, временами он становится то уже, то шире; беспокойная ледяная река Верджин рассекла эти оранжево-розовые скалы и проделала свой извилистый путь в доисторические времена, и теперь пара миллионов туристов ежегодно наводняет Зайон, чтобы одолеть пятикилометровую тропу до природной смотровой площадки под названием "Высадка Ангела" или побродить по пояс в воде среди отвесных скал в реке Верджин.

Достаточно близко от Зайона расположен еще один знаменитый национальный парк - Брайс. Он гораздо меньше по размеру, но не менее удивителен. Собственно сам каньон Брайс представляет из себя нечто вроде глубокой чаши, со дна которой вырастают длинные, тонкие, причудливые иглы - или колонны, - кому как покажется. Эти замысловатые формации густо-оранжевого цвета - не более, чем игра ветра и воды.

Вообще вся Юта - это тот самый Дикий Запад, пейзажи которого так активно используются в американской рекламе: одинокий ковбой на бескрайней равнине, залитой закатным солнцем…

Еще миль за сто до границы Юты с Аризоной вдоль хайвея начинают возникать частые щиты с указанием на Большой Каньон. Знаменитый Grand Canyon - это номер один в списке мест, обязательных для посещения для большинства американцев. И это не случайно. Длина каньона достигает пятисот километров, глубина - около двух километров. Каньон существовал уже задолго до того, как Северная Америка начала отделяться от Старого Света, то есть около двухсот миллионов лет назад.

Все туристы прибывают либо на Северный, либо на Южный Край каньона. С юга Большой Каньон гораздо более застроен, там гораздо больше гостиниц, кемпингов, сувенирных магазинов и вообще всего того, что неизбежно возникает вместе с массовым наплывом туристов. Внутри каньона течет река Колорадо, до которой, увы, идти почти день и столько же обратно (самые ленивые могут арендовать мула).

Большинство туристов посещают Каньон по пути в или из Лас Вегаса, до которого несколько часов езды по однообразной и малопривлекательной пустыне. Зато сам Лас Вегас - Столица Китча - напрочь ошеломляет человека, проведшего больше недели среди скал и деревьев: море огней, поток машин, взбудораженные толпы, звон игральных автоматов…

Центр города - а это одна улица, которая называется Стрип, - застроен огромными отелями, в холле каждого гигантское казино; каждый отель посвящен отдельной теме - будь то Париж с копией Эйфелевой башни, Нью-Йорк с воспроизведенным Манхэттэном, Луксор, где из вершины пирамиды мощнейший прожектор посылает в ночное небо луч толщиной в несколько метров, или отель Белладжио, выполненный в лучших традициях европейского аристократизма. Коллекция картин в холле отеля, среди которых Миро, Матисс и Ван Гог, оценивается в триста миллионов долларов, а гигантский бассейн со множеством танцующих подсвеченных фонтанов символизирует итальянское озеро Комо.

Еще в Лас Вегас приезжают жениться, ведь нигде в Америке это нельзя сделать быстрее и проще. Повсюду встречаются специальные свадебные часовни, некоторые из которых открыты круглосуточно и пропускают около сотни пар в день. При желании можно взять напрокат белое платье и лимузин, а можно обойтись и без излишних церемоний. Для самых торопливых предусмотрены a drive-through window - вроде как в Мак-Дональдсе, где в одно окошко сдаешь документы, объезжаешь вокруг здания, и в другом окошке тебе уже выдают свидетельство о браке. Согласно моему путеводителю, небезызвестная Джоан Коллинз так и поступила.

Закончилось наше почти двухнедельное путешествие также в Сан-Франциско. Еще некоторое время после того, как мы вернули машину, нам было трудно привыкнуть снова везде ходить пешком. Должно быть, нечто подобное испытывает моряк, сойдя на берег.

Последний день на американской земле был ознаменован необыкновенной красоты закатом, полыхавшим над Сан-Франциско, - оранжевое солнце неспешно погрузилось в Тихий океан, расцветив небо и воду калифорнийскими красками.