Взгляд на Китай или записки ни о чем

Кто там был – поймет, кто не был – не поверит.

Посетив пару раз Великую Поднебесную (в феврале этого года и в прошлом), я испытал непреодолимое желание поделиться накопившимися впечатлениями. В сумме мой маршрут выглядел так: Пекин – Сиань – Лоян – Шанхай – Хандьжоу, плюс промежуточные пункты, названия которых я и выговорить не мог, не то чтобы запомнить. Состав путешествующих был разным на разных этапах, а цели на 90% развлекательно-познавательные и на 10% деловые. Да, на всякий случай, чтобы мне въезд туда не закрыли на будущее, предупреждаю – все нижеследующее написано с единственной целью - открыть глаза людям на Великую Китайскую Загадку, подразделяющуюся на множество Подзагадок и оправдать китайцев в глазах человечества, если человечеству есть дело до моих благородных попыток. Вообще-то, каждый китаец в отдельности мил, приветлив и дружелюбен. Но когда имеешь дело с обезличенным китайцем, не являющимся твоим знакомым, впечатления слегка корректируются. Поскольку подружиться с каждым китайцем не представляется воможным, в силу их многочисленности, рано или поздно любой нормальный путешественник будет иметь дело с толпой китайцев. И к этому надо быть готовым. Так было (со времен Марко Поло), так есть (по крайней мере, по состоянию на февраль месяц) и так будет (в этом я уверен).

Подзагадка первая. Поведение среднестатистического китайца на улице, и как с этим бороться.

После первых двух суток пребывания на земле Великой Поднебесной Империи в голову проникает несколько аксиом. Первая из них – китайцев много, очень много. Я это и раньше подозревал, но не представлял, как это верно. Подсознательно в течение двух суток я все время ожидал, что час-пик вот-вот закончится, и китайцы куда-нибудь уйдут. Но они не ушли. Они все приходили и приходили. Я смирился с этим и принял как должное, как и положено принимать аксиомы. Я благодарен судьбе, что вокруг меня ни разу не собирались все китайцы сразу, т.е. полтора миллиарда. Я бы не выдержал. К постоянному окружению в две три тысячи китайцев я почти привык.

Второй мыслью было, что все китайцы либо неисправимые хамы, либо с ними что-то не так. Может быть, они болели чем-то. Дело в том, что я с ними постоянно сталкивался. Все мои попытки увернуться от очередного китайца приводили к столкновению с внеочередным, который подкрадывался с другой стороны. Каждый раз, когда я пытался в силу врожденной вежливости пропустить какого-нибудь китайца вперед, в дырку кидалось еще несколько десятков китайцев. Пришлось побороть врожденную вежливость, и с криком «банзай» кидаться туда же. При этом крике китайцы расступались, и мне удавалось проскочить дальше. Я отложил исследование влияния вышеупомянутого возгласа на подсознание китайцев на будущее, и мы предприняли мозговой штурм проблемы столкновений.

Решение пришло не сразу и не было тривиальным. В повальное хамство полутора миллиардов не верилось. Истина глубже. Дело в том, что китайцы являются конфуцианцами. Или буддистами. Что вообще-то не важно, для решения задачи. И согласно традиции, они погружены в самосозерцание и самопознание 24 часа в сутки. Поэтому они нас не замечали и воспринимали как пустое место, через которое можно было пройти. Мы, не являясь ни теми, ни другими, были чужды их возвышенному разуму. Друг друга они пеленговали на уровне подсознания и уворачивались. А мы были для них пешеходами-невидимками, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Проникнув в суть, мы погрузились в самосозерцание и поперли буром. Сначала дело шло плохо, очевидно самосозерцать не удавалось в нужной мере. Но мы тренировались. Вообще-то столкновение с китайцем не очень болезненно. При массе тела в два раза большей (а кое у кого и в четыре) мы особых проблем не испытывали. Как ни странно, законы Ньютона (особенно третий) действовали в Поднебесной совсем неплохо, и китайцы отскакивали от нас как мячики от стены, выражая свое изумление приглушенными возгласами. Еще бы, он только собирался пройти через пустое пространство, а там оказался белый человек в сто кило живой массы. Постепенно самосозерцать мы научились, китайцы начали нас пеленговать и производить маневр расхождения. Подзагадка была решена, но она имела несколько Последствий.

Последствие первой подзагадки. Китайское уличное движение.

Разрешить китайцам участвовать в уличном движении было величайшей ошибкой династии Минь. Как только в потоки этого самого движения влилось полтора миллиарда самосозерцающих китайцев, движение приобрело некоторые черты, ему не свойственные. Представьте себе проспект Мира в Москве. Часа в три дня. Машины оставим на месте, а на тротуары скопируем две-три тысячи китайцев пешеходов, велосипедистов, велосипедистов с прицепами и мотоциклистов. Их всех возьмем из буфера, предварительно загрузив туда на какой-нибудь приличной улице среднестатистического китайского города. И позволим им двигаться так, как положено в процессе самосозерцания. Человек пятьсот пусть переходят проспект слева направо, пятьсот наоборот, велосипедисты туда же, велосипеды с прицепами пусть разворачиваются через две сплошные. Все движутся под своим собственным углом к линии проспекта, точка входа и выхода на проезжую часть у каждого своя. И никто не смотрит ни влево, ни вправо, только внутрь самого себя. Скорость снижается до 20 км/час. Модель готова. При этом никто почти никого не давит, так как они друг друга пеленгуют. В Китае не разрешают водить иностранцам, что очень мудро. Хотя, с точки зрения борьбы с перенаселенностью, может, надо было делать все наоборот.

Последствие второе первой подзагадки. Китайский сервис.

Погруженный в самосозерцание китаец уже понимает, что сервис является частью сферы услуг. Поэтому он чуть-чуть отгружается от процесса самосозерцания, чтобы вникнуть в свою сервисную задачу. Как только он ее усвоил, то продолжает выполнять свои обязанности механически, продолжая самосозерцать. При этом он безумно удивиться, если ему скажут, что конечной целью сервиса является удовлетворение потребностей клиента. Дело в том, что самого клиента китаец еще не заметил, вернее не запеленговал его присутствие.

Гостиница. После четырех часового переезда и оформления возникает желание подняться в номер и разместиться. Поднимаюсь. С другой стороны коридора к заветной двери приближается горничная с тележкой, чтобы его убрать (номер был не готов). У меня два чемодана, которые я собираюсь просто оставить в номере. Вторым гедонистическим желанием было посетить туалет. Внизу меня ждут через две минуты. Горничная достигает двери на секунду раньше и ставит тележки поперек прохода. Все ясно, она меня просто не видит. Проходит в номер и приступает к процессу сервиса. Отодвигаю тележку и прохожу вслед. Ставлю чемоданы. Китаянка ныряет в ванную комнату и начинает ее протирать. Я для нее просто нечто, что мешает процессу сервиса. Выгнать ее не смог. Ушел в туалет в номер к товарищу.

Гостиница. Номер. Сидим, пьем виски. Входит горничная с пылесосом. Сами виноваты, дверь не заблокировали. То, что можно зайти попозже, ей в голову никогда не придет. Смотрим на нее с намеком. Включает пылесос и влезает с ним между мной и бутылкой. Хорошо, успел налить до ее появления. Пылесосит. Нас не видит. Заканчивает через десять минут и уходит. Продолжаем пить виски.

Гостиница. Номер другого товарища. Стенки между ванной комнатой и номером прозрачные. Бывает такое, прикольно. Товарищ сидит на унитазе. Входит горничная считать бутылочки в баре. Дальше уже ясно. Пока не ушла, он так и сидел, под косыми китайскими взглядами. Считала минут десять.

Ресторан. Официант работает со столом. Именно со столом, клиентов он не замечает. Стакан освободился, он долил. Тарелка освободилась, он унес. Еда появилась, он поставил. Вроде все хорошо. Кроме одного. Все эти манипуляции проделываются прямо через мою голову. Локти китайца периодически зависают между ртом и тарелкой. По лицу официанта видно, что мы ему чертовски мешаем осуществлять процесс сервиса.

Примеры можно продолжать до бесконечности.

Подзагадка вторая. Как объясниться с китайцем, чтобы не было мучительно больно за последствия.

Китайцы говорят по-китайски. Это вторая аксиома, но у нее есть неожиданное следствие. Они говорят только по-китайски и не считают нужным пытаться говорить каким либо другим способом. Даже языком жестов. Китайский язык очень похож на эскимосский. Для того, кто не знаком ни с одним, ни с другим. И можно не пытаться говорить с ними по-английски. Они его от эскимосского тоже не отличают.

Разговор надо строить на силе внушения. Говорить спокойно, уверенно, по-русски. Время от времени нужно срываться на визгливый крик, так как в китайском эти интонации являются ласково-уважительными, и китайцу будет приятно. При этом попытайтесь внушить китайцу свои мысли на уровне подсознания. Если есть калькулятор, можно показать цифры, а если есть бумажка, попробовать что-нибудь нарисовать. Но будьте осторожны. Никогда не угадаешь, что увидит китаец в твоем рисунке. Таким способом можно обсуждать любые отвлеченные темы. Постепенно Вы научитесь внушать, и проблем станет меньше. Для конкретики нужен переводчик.

Подзагадка третья. Как мыслит китаец, и как в его мысль проникнуть.

Китаец мыслит размеренно. Мысли появляются в его голове по очереди, и, выталкивая друг друга, струятся как воды великой реки Янцзы в ее среднем течении в районе Лессового плато. Изменить этот процесс нельзя, как нельзя изменить течение великой реки Янзцы. Это надо просто запомнить и привыкнуть. Если Вы хотите донести до китайского мозга несколько мыслей сразу, то надо доносить их по одной, делая паузы. Или пригласить несколько китайцев и доносить каждому одну, что более практично, тем более, что их много.

Ресторан, меню с картинками. Тыкаем пальцами. Это блюдо (палец в картинку) одно (палец вверх). Это (в картинку) два (два вверх). Три официантки (одна отвечает за чай, другая за напитки, третья за все остальное) прилежно записывают. Делаю долгие паузы между блюдами, чтобы она успела нарисовать правильно все иероглифы и осознать их. Нас трое, так что процесс растягивается на минут десять. Я торжествую, разум победил. ЩАААС. Так нас там и ждали. Дохожу до последнего блюда. Китаянка лепечет «НОУ НОУ» машет ладошкой. Понятно, блюда нет. Нам не привыкать. Тыкаю в другое. «НОУ». Третье «НОУ» тоже. Хрен с вами. Возвращаюсь к уже заказанному и хочу его удвоить. «НОУ». Товарищи злобно хихикают. Двигаясь в обратном порядке по меню, выясняю, что из всего заказанного нет ничего, кроме супа из бычьих хвостов. Три штуки, плиз. Получилось. Подозреваю китайцев в провокации. Поднимаюсь и исследую, что едят еще три китайца, присутствующие в ресторане. Суп из бычьих хвостов, все верно. Кстати, оказался вкусным.

Теперь надо заказать пиво. На столе стоит пепельница с эмблемой Хеникена. Стучу пальцем по эмблеме и делаю вид, что подношу к губам стакан. Потом показываю три пальца и на нас. Поняла. Принесла пиво и стаканы. И, наверное, до сих пор рассказывает подругам, как трое белых пытались ее заставить налить пиво в пепельницу.

Подзагадка четвертая. Что едят китайцы, и как научиться есть в Китае.

Национальная китайская еда подразделяется на традиционные провинциальные кухни. Состав ингредиентов в каждой кухне одинаков. Поедается все, что растет на данной территории, живет на ней или случайно через нее пробегает. А рецепты приготовления все разные. Традиционно это случилось примерно так.

Давным-давно, еще до Конфуция, на берегу великой Янзцы в ее верхнем течении сидел голодный китаец. И раздумывал об ужине. Почесав свою репу (единственная еда, которая у него была), он пошел и выкопал лотос. Попутно ему попалась лягушка, и он ее тоже прихватил. Его жене было неохота напрягаться, тем более, что она никогда такого не ела и как это готовить не знала. Лотос она посолила, а лягушку избила до потери сознания и полила уксусом. А в нижнем течении Янзцы сидел другой голодный китаец, у которого не было даже репы. Он тоже выкопал лотос и поймал лягушку. Но у него не было жены. Поэтому лотос он долго тушил с приправой из медузы, а с лягушки содрал кожу и нашпиговал чесноком. Так родились две традиционные китайские кухни.

Кухни развивались, количество предметов, употребляемых в пищу росло. В каждой провинции развивались свои рецепты, жены были ленивые, иногда вмешивались тещи. Полученный результат поражает воображение. Едят китайцы всё. Корни лотоса, бамбук, траву, лягушек, змей, черепах, медуз, рыбу, ракушки, улиток, головы птичек, лапки куриц и еще пять тысяч наименований. Кошек и собак китайцы не едят. Это заблуждение. Они их съели еще при династии Шань в начале нашей эры. Уцелевших любят и берегут. Способы приготовления самые разные. Знаменитое хохлятское сало в шоколаде является слабой попыткой нанести ответный удар традиционной китайской кухне. Как Вам сало, из которого приготовили некий аналог сладкого пудинга, с приправой из медузы?

Для поедания многочисленных блюд китайцы изобрели специальную систему. В центре стола крепится вращающаяся поверхность, на которую ставятся блюда. Китайцы поочередно крутят этот «надстол» и перекидывают еду в свои тарелки. Практичность этой системы очевидна. Что происходит у нас на банкетах? Каждый заранее высматривает, где сосредоточены наиболее вкусные блюда, и садится туда. В результате – зависть и недоброжелательность коллег. У китайцев все мудрее. Доминирующий китаец разворачивает к себе лучшее блюдо и первым запускает туда вилку.

Кстати, о вилках. Китайцы едят палочками (что известно всем), ложечками (что известно там побывавшим) и руками (что неизвестно, но всем очевидно). Вилок нет. Лично у меня сложилось впечатление, что они не знают сами как есть некоторые блюда. И не заказывают их в ресторанах. Зато с любопытством смотрят, как с задачей поедания такого блюда справляются наивные простые приезжие и весело хохочут, когда это у простаков не получается.

Подзагадка пятая. Что такое жадеит.

В процессе осмотра китайских достопримечательностей было отмечено, что одним из национальных китайских искусств является резьба по камню. Вырезают все, от Будд до ювелирных украшений. При попытке вникнуть в геологическую сущность камня, получаем один и тот же ответ – это знаменитый китайский жадеит. Я, конечно, против жадеита ничего не имею. Но вызывает недоумение два факта. Во-первых, цветовая гамма многочисленных жадеитов охватывает весь спектр, от белого до черного, не исключая красный, зеленый и желтый. Во-вторых, стоимость примерно одинаковых изделий из одной витрины порой отличается на несколько нулей.

Проникали мы в загадку долго. Щупали жадеиты в музеях, грызли в ювелирных и нюхали на рынках. Даже наши минимальные познания в геологии позволяли предположить, что нас накалывают. Камни, явно, были разного происхождения. И вот мы вычитали, что так и есть. Жадеитом китайцы называют любой поделочный камень. При этом он является жадеитом только после того, как из него что-либо вырезали. При этом вырезать должен китаец. Камень, обработанный некитайцем, не является жадеитом. Это тоже аксиома.

Таким образом, китайцы проникли в задачу средневековых европейских алхимиков. Только на низком уровне. Они не освоили превращение железа в золото, но научились превращать любой булыжник в жадеит.

Подзагадка шестая. Почему китайцы не отступают или борьба за жизненное пространство.

Представьте себе китайца, который поставил себе задачу перейти восьмиполосную магистраль (или переехать на велосипеде, не суть важно). К выполнению он приступает немедленно, прямо на месте постановки такой задачи. Заметив, что первые две полосы свободны (вернее, почувствовав это энергетически) он спокойно проходит прямо во вторую и останавливается посреди нее, ожидая, когда освободятся следующие. Он никогда не отступит назад, так как пройденное пространство он считает завоеванным, а свое настоящее местоположение – законной собственностью. Визг тормозов - это по второй полосе подъехала машина и выполняет маневр объезда погруженного в себя китайца.

До сих пор непонятно, как в этом режиме функционируют китайские железные дороги. Мне доподлинно известно, что поезд не может объехать китайца. Или даже резко затормозить. Возможно, китайцы рассматривают железные дороги как средство борьбы с перенаселенностью. Но тогда непонятно, почему убрали трамваи. С точки зрения эффективности давления в городских условиях это более выгодный транспорт.

Если Вы столкнетесь с китайцем в узком коридоре, не делайте шаг назад. Он при этом сделает шаг вперед. Просто ждите, пока коридор не расширится сам собой, или его расширят строители, для вызволения попавшего в ловушку собрата. Назад он все равно не пойдет.

Такое поведение продиктовано жизненной необходимостью. Дело в том, что китайцев много (см. аксиому один). И между ними идет постоянная борьба за пространство. Вся земля уже поделена. Каждая лужа кому-то принадлежит. Один там выращивает креветки, а другой лягушек. И если Вы остановились по естественным надобностям у обочины дороги, будьте осторожны. В девяти случаях из десяти, вы оскверняете частную собственность, на которой выращивают какую-нибудь еду.

Так вот. Единственная нация в мире, которую боятся китайцы – это японцы. Потому что во время войны японцы заставили отступать самих китайцев. Поэтому крик «банзай» разгоняет китайцев на целых три метра от источника звука. Кстати, японцы отступать не способны теоретически, потому что такое слово в их языке отсутствует. Исторически известно, что приказ на отступление из Океании под атаками союзников был сформулирован как «наступление назад».

И поэтому, единственная нация в мире, которую уважают китайцы – это русские. Потому что мы заставили японцев именно отступать, а не наступать назад. Поэтому нельзя отдавать Курилы. Чтобы не потерять уважение китайцев.

Подзагадка седьмая. Почему китайцы не стали великими мореплавателями.

Как известно, китайцы – нация выдающаяся. Они открыли порох и бумагу, научились разматывать шелковичные коконы и построили по всему миру чайнатауны. И флот у них имелся в довольно внушительном виде издревле. Тем не менее, несмотря на успехи во множестве наук, никто не слышал о выдающихся китайских мореплавателях, которые открыли бы Европу. Европейцы долго ждали, мучались, а потом пришлось самим плыть к ним, открывать путь вокруг Африки, что являлось большим геморроем для всех участников. Вообще-то этой загадкой я не мучался особо, так как по большому счету до этого мне не было никакого дела. Разгадка пришла сама собой, когда мы в очередной раз нарезали круги на такси по Шанхаю, пытаясь найти нужную гостиницу.

Практика взаимоотношения с такси в Китае примитивна. Покупается карта местности, где все надписи по-китайски и по-английски. Выбирается нужный объект, потом проводится анализ, какая именно группа иероглифов ему соответствует. Нужные иероглифы обводятся карандашиком и суются под нос водителю. Водитель пристально вглядывается в них две-три минуты, а потом кивает и едет. Если есть карточка отеля, то можно под нос сунуть ее. А еще можно попросить на реципшине написать, что тебе надо, и показывать эту записку.

Проблем обычно не бывает, но иногда китайцы впадают в ступор и начинают себя вести странно. Сразу видно, что водитель заблудился. Он сбрасывает скорость (с 20 до 5 км/час) и начинает всматриваться в небо, бормоча что-то про себя. Может быть, это инстинктивное желание увидеть звезды и по ним ориентироваться. Нормальный человек в этой ситуации тормозит до перекрестка, по карте определяет свое местоположение и движется дальше. Кстати, в крупных городах все улицы подписаны двумя языками на табличках. Китаец тормозит прямо на перекрестке и медленно его проезжает, глядя в небо. Потом просит еще раз карточку и вглядывается в иероглифы. Потом все повторяется. Попытки предложить китайцу карту бесполезны. Он ее никогда не возьмет.

Нас было шесть человек в микроавтобусе и две карты. На обеих картах был обозначен наш отель. Уже через час бессмысленных блужданий все шестеро могли сесть за руль и привести машину к гостинице, так как мы смотрели на карту. Но китаец нас упрямо не слушал. Он смотрел в небо, нарезал все новые круги и бормотал. Водила был из другого города и явно офигел от величия Шанхая. Попытка взять местное такси и заставить микроавтобус следовать за ним провалилась, так как никто не понял, что мы задумали. В конечном итоге я его зарулил в первую попавшуюся гостиницу, притащил за шиворот на реципшен и высказал, все, что я о нем думаю, через переводчика. И заодно попросил ему объяснить, куда надо ехать.

Но возник вопрос, почему этот баран не смотрел на карту. Там ведь были надписи по-китайски. Мы исследовали проблему и получили достоверную информацию, что китайцы карты не воспринимают ни в каком виде и никогда ими не пользуются. А, следовательно, не могут быть великими мореплавателями, так как для этого нужно уметь составлять и читать карты. Тут я вспомнил изображения многочисленных средневековых китайских карт, которые видел в разных книгах. И пришло озарение. Как известно, на китайских картах юг всегда вверху, а север внизу. Вот где была зарыта собака. Китайцы могут воспринимать только такие карты! Я предложил им печатать карты городов в обычном виде, а надписи по-китайски делать вверх ногами, чтобы китаец, перевернув карту, увидел знакомый образ. Патентовать идею не стал, пусть пользуются нахаляву.

Подзагадка восьмая. Китайская музыка или история о подмосковных вечерах.

Музыку китайцы воспринимают странно. А применяют ее еще более странно. Вечер, гуляем по городу. Неожиданно слышим мелодию «подмосковные вечера», которая мощным напором струиться по улицам. Нарисовав мысленно контуры родного ресторана, в котором можно надыбать русской пищи (или подделку под нее), устремляемся на звук. Через минуту стоим в эпицентре, но ничего не видим, в смысле ресторана. Ворочая ушами, как локаторами, определяем источник музыки. Она льется из громкоговорителя, установленного на крыше мусороуборочной машины. Несколько китайцев сметают уличный мусор в корзины и засыпают это дело внутрь.

А теперь пусть какой-нибудь китаевед объяснит, при чем здесь подмосковные вечера. Я, конечно, понимаю, что в Подмосковье тоже есть мусор, но это уже слишком. Решил вмонтировать в слив своего унитаза какую-нибудь песню о Пекине. Пока не нашел нужных нот.

Подзагадка девятая. Мораль и утонченность.

Китайцы являются конфуцианцами. А поэтому они очень чувствительные натуры. Ни в коем случае не допускайте, чтобы китаец «потерял лицо». Так сказано в путеводителе. На практике это выглядит примерно так. Каждый китаец считает своим долгом Вас наколоть всеми возможными способами. Так как Вы не конфуцианец, и, таким образом процесс накалывания воспринимается как некий эпический подвиг, предпринятый наследником великой империи по отношению к необразованному варвару, который и по-китайски то говорить не умеет. Проще всего совершать этот подвиг официанту в ресторане. Конечная сумма в счете никогда не соответствует своим слагаемым, а слагаемые не бьются с информацией из меню. Даже с учетом процентных надбавок. Они просто по количеству частенько расходятся с количеством заказанных и съеденных блюд. И совершенно нормально включить заказ в счет, но забыть его принести. Все это элементарно проверяется калькулятором и доказывается как дважды два. И тут китаец теряет лицо. Он ужасно огорчается, что его вывели на чистую воду, расстраивается и болеет. Так что если Вам близка конфуцианская мораль, пожалуйста, не проверяйте счета и платите втридорога. Кстати, сами китайцы счета проверяют внимательнейшим образом, зная свою натуру.

Китайцы не воруют. Так тоже сказано в путеводителе. Врать не буду, не проверял. Просто старался не давать им повода. Но они все-таки поставили некий рекорд по проворности. Вагон-ресторан. За соседним столиком сидят четверо (китайцы, естественно). После принятия пищи встаю и делаю десять шагов по направлению к выходу. Вспоминаю, что оставил на столе бутылку пива, которую собирался выпить в купе. Оборачиваюсь. Пива нет, китайцев нет. Чудеса проворности за приз в десять рублей в пересчете. До сих пор не пойму, как они вчетвером так быстро улизнули через противоположную дверь. Просто аттракцион неслыханной жадности. Я бы им еще одну поставил на бис, чтобы понаблюдать за процессом, но их и след простыл.

ПОДЗАГАДОК остается еще много, но мне надоело. В принципе, каждый китаец является подзагадкой. А поскольку их полтора миллиарда, то времени мне жалко. Если кто захочет продолжить этот благодарный труд, то потомки его оценят.