Карелия. Важеозерский монастырь

24 сентября 2004 года.

9 часов утра. На улице пасмурно и слякотно. Я собралась ехать в Важеозерский монастырь, что в Интерпосёлке под Олонцом. Пути 90 км.

Ехали по новой дороге, которая ещё не закончена. Очень приятно ехать по такой дороге, никаких ям и колдобин, дорога максимально выпрямлена, за Пряжей устроена санитарная остановка.

Вдоль дороги, как сторож, стоит лес и, вдруг, прерываясь, открывает лесное озеро, ламбушку или болото. Часто на пути встречаются речки и речушки, которые то бегут, бурно перекатываясь по камням и порогам, то медленно, почти незаметно текут
среди поросших травой берегов. Весной в половодье и в период сильных дождей они наполняются водой и стремительно бегут, сливаясь и разбегаясь, пока не найдут покой и прибежище в озере, встреченном ими на пути.

Меня всегда удивляло, насколько разнообразна природа у нас в Карелии: в зависимости от состава почвы меняется и состав леса. Ближе к городу преимущество составляют лиственные деревья: берёзы, ольха, осина, рябина, затем начинается смешанный
лес.

Дальше всё чаще встречаются то лиственные рощи, то хвойные заросли. Белоствольные или белотелые берёзы торжественно стоят особнячком, как будто подруги в нарядных платьях собрались, чтоб поводить хороводы, да так и замерли на месте в ожидании. Чего они ждут? С порывом ветра они поднимают свои руки-ветви и машут ими в такт, создавая музыку ветра и листвы. Весной песни их робки и застенчивы, лист ещё не набрал силу, не дорос и полон сока, тяжёл. Летом песни их шумные, весёлые, теплый ветер треплет ветви, будто хватает за руки, зовя убежать вместе далеко-далеко. Пробежав по роще, он останавливается и, оглядываясь назад, видит, что его подружки в растерянности опустили свои ветви, будто извиняясь, что не могут покинуть свою любимую рощу.

А вот среди берёз всё чаще появляются ели, осины. И вот уже белые платья берёз всё реже встречаются среди тёмной зелени елей и жёлтых стволов сосен. Чем ближе подъезжали к Олонецкому району, тем больше сосновых боров на песке, покрытом мхом. Лес чистый, почти прозрачный, так как кустарника нет, кроме низкого - ягодного. Темно-жёлтые стволы сосен создают впечатление пронизанных солнцем, а зелёные верхушки-купола устремлены в небо.

Постепенно картина меняется. Сначала даже непонятно, ЧТО происходит: тот же лес, те же берёзы, осины, рябина, ольха, но что-то всё же изменилось. Стволы деревьев, ветви как бы припудрены чем-то бирюзовым, как будто невидимый художник
прошёлся кистью по стволам и веткам деревьев. Приглядевшись, я понимаю, что это лишайник, который густо облепил деревья, забираясь всё выше и выше. Он, как лёгкое кружевное полотно, окутал стволы и ветки. Каждая его розетка состоит из светло-зеленой середины и бахромчатого светлого, почти белого края. Это кружево лежит кое-где и на земле, создавая прекрасный ковёр. Создаётся впечатление, что кто-то решил отдохнуть среди деревьев, разложил ковёр и ушел собирать ягоды или ветки для
костра, или, отдохнув здесь, просто забыл его здесь. Не оставляла мысль, что где-то я уже видела эти картины и именно в таком цвете. После долгих и мучительных воспоминаний из глубин памяти восстали иллюстрации Тамары Юфа к карельским сказкам, к эпосу Калевала и просто её картины. Это её манера писать такими красками, которая отложилась где-то в закоулках моей памяти. Нежные голубовато-зелёные краски с налётом белого пуха снега пронизывают все её картины и создают какие-то сюрреалистические образы. А оказывается, всё это есть в природе.

С ухоженной асфальтированной дороги съезжаем на грунтовую, по которой нам нужно ехать 12 км до Интерпоселка. Он назван так потому, что в нём когда-то жили рабочие из разных республик и даже из Канады. Там был леспромхоз и посёлок процветал.
Перед поворотом на Интерпоселок стоит указатель деревянный крест под навесом. Дорога лежит среди леса. Ветра совершенно нет, и лес стоит совершенно неподвижный, ни одна ветка не колыхнётся. Кажется, что едешь среди декораций к сказкам, и вот-вот из леса выбежит волк или лиса. А лес стоит загадочный, как поётся в одной старой песне.

Поворот за поворотом и вдруг над лесом среди серого пасмурного неба, затянутого тучами и облаками, возникает ярко-голубое пятно. Это кажется невероятным, но словно кто-то невидимой рукой разогнал всю эту хмарь над святым местом Важеозерским монастырём, куда и лежит наша дорога. Территория монастыря располагается на холме, на берегу озера Важа. Место удивительно светлое и от голубого неба и от прозрачного чистого воздуха и от берёз, которые растут на территории монастыря.

Торжественные ворота и храмовые постройки окрашены в солнечные желто-коричневые тона, что создаёт впечатления наполненности солнцем, какого-то чудного света. Посёлок остаётся внизу, а храм возвышается над ним, словно показывая и доказывая, что дух возвышен над мирской суетой.

В Преображенском храме ещё идёт утренняя служба, и я захожу послушать её и поставить свечи. В храме светло и чисто. Новый иконостас, деревянное убранство храма делают его уютным и тёплым. Голос батюшки, читающего молитвы и здравницы, растекается по всем уголкам храма и летит ввысь, монахи подхватывают слова молитвы и кажется, что её звуки звенят в тишине.

И снаружи и внутри храм выглядит нарядным, ухоженным и очень уютным. Золотые купола устремлены ввысь, кажется, что это 5 солнц светят над храмом Преображения и храмом во имя всех Святых.

У самого озера обустроен источник, освящённый в честь преподобных отцов Геннадия и Никифора основателей монастыря. Над колодцем построена маленькая часовенка, внутри которой установлена икона лампадкой.

За храмом Преображения на склоне холма стоит часовня, возведённая в честь святых мучеников 20 века: это священники, погибшие во времена гонения при советской власти и члены царской семьи.

На территории монастыря растут старые берёзы. Все они покрыты серым лишайником. Кажется, что это паломники в ветхой одежде стоят около храмов, возведя руки-ветви к небу, и замерев в молитве.

Один из монахов рассказал об истории монастыря, который был основан ещё 500 лет назад, был разорён литовцами, снова возрождён и снова разорён во время пожара. В 30-е годы монастырь был закрыт и отдан сначала в ведение совхоза, затем под колонию для несовершеннолетних, а после под психиатрическую больницу. Только в 1992 году началось возрождение монастыря, возвращенного церкви.

Сейчас в монастыре живут около 20 монахов, несколько монахинь. Жители посёлка выживают только благодаря деятельности монастыря: ведут восстановительные и строительные работы, занимаются сельским хозяйством, получая за это пищу. Вся
инфрастуктура посёлка разорена: леспромхоз не работает, магазин, школа, детский сад закрыты.

Но потихоньку жизнь возрождается, люди тянутся к тому, что может дать им возможность выжить, потихоньку привыкая и приходя к духовной вере. Проповеди и беседы с настоятелем и монахами, пример их жизни не могут оставить жителей поселка
равнодушными.

Уезжая из монастыря, прощаемся со святым местом. Дорога на автобусе занимает около двух часов. Удивительно, что, живя, в общем-то, недалеко отсюда, мы ничего раньше не слышали об этих местах. А ведь после основания здесь обители паломники
приходили сюда пешком или, в лучшем случае, на гужевых повозках. А первые монахи-скитальцы пришли на совершенно пустое место среди леса, болот и озёр, начали своё пребывание здесь в вырытых ими землянках. Сколько же нужно духовных сил и веры, чтобы решиться на отшельническую жизнь, когда совершенно неоткуда и не от кого ждать помощи. Еду нужно было добывать охотой, рыбной ловлей или сбором ягод и грибов.

Автобус выехал с грунтовой дороги на асфальтированную, и, постепенно удаляясь от святого места, мы окунаемся в привычную для нас суету городской жизни.

Я мечтаю об одном: когда-нибудь я соберусь и приеду сюда на машине, чтоб ещё раз прикоснуться к чистоте и душевному покою Важеозерского монастыря, постоять со свечой в руке перед образами храмов, послушать спокойную неторопливую речь настоятеля монастыря, тишину этого места, пение птиц и шелест листьев, плеск озерной воды.