Тайны Румынии (продолжение).

Перед мертвецким сном, мы все-таки решили спуститься вниз в ресторан и немного перекусить. Ошеломленные официанты, видимо редко видевшие туристов, а тем более русских, принялись давать советы по выбору блюд из меню. Мы с Лешкой заказали нечто наподобие нашего супа, под нехитрым названием чорба де бурта, была там еще и чорба де вакута, а так же салат ассортато (проще говоря, помидоры с огурцами). На салат они ответили отказом, но позже когда его заказали Костя с Машей, он появился. Спустя некоторое время мы поняли что это был не отказ, просто таким образом они хотели нам сказать, что чорба де бурта и салат ассортато, вещи несовместимые. Но заказ был уже принят и вместо салата, я заказала какое-то странное название, числящееся в разделе салатов. Как потом оказалось, это были простые соленые, но очень вкусные огурцы. Вообще есть что-то интересное в заказе, в слепую, когда значение слов для тебя пустой звук, тайна, которая откроется лишь после того, как блюдо будет уже стоять перед тобой. Своеобразные, острые ощущения гарантированы. Так было и со мной, когда официант, поставил на стол горшочек молочной жижи с желтыми пятнами масла, плавающими на поверхности и необычайно вкусным запахом. Зачерпнув ложкой жижу, я обнаружила в ее недрах кусочки непонятного происхождения, как тогда мне показалось курицы. Но то была не курица, совсем не курица. Пережевывая их, я пыталась по вкусовым ощущениям понять, что же это такое, напрасно. На самом деле это оказались свиные потроха, кожа и прочее. После того как открылась истина, вся гуща отныне доставалась Лешке, а мне наваристая ароматная жижа. Насытившись, мы поднялись на верх в свою комнату и упав, на кровати отключились практически одновременно с погаснувшей лампочкой.
26.08.04
Проснувшись часов в 10, я слегка в заторможенном состоянии, проследовала сначала к туалету, а затем, разбудив всех остальных, вышла на свежей воздух. Какое чудное было в тот день утро. Теперь при свете дня можно было полюбоваться красотами, окружающими наш мотель и скрытыми вчера в ночной тьме. Дорога, приведшая нас к ночному пристанищу, пролегала среди живописных гор, которые огромными величественными торсами, окаймляли ее с обеих сторон. По соседству с дорогой, почти параллельно ей, бурлила горная река, увлекаемая водными потоками вперед и образующая в некоторых местах небольшие порожки. Она искрилась и мерцала на солнце, словно алмазное ожерелье у горного подножья. Все фуры, уже давно снялись со своих мест, и лишь наш одинокий Пежо стоял, поблескивая в лучах солнца. Мы спустились позавтракать. Недалеко от нас сидела компания мужчин. Они пили пиво, что было для нас странно. Пиво с утра, это роскошь доступная не всем. Когда мы начали ковыряться в меню, пытаясь заказать что-нибудь эдакое, и не нарваться на несъедобный деликатес, один мужчина поднялся и подошел к нам. Он неплохо говорил по-английски, и между ним и Лешкой завязалась беседа на предмет вкусностей в меню этого заведения. Его советы были приняты к сведению и заказаны. Мы не пожалели о своем выборе, все было очень вкусно и с душой. Надо отдать должное этому мотелю, простоту убогих комнатах, они старались компенсировать сытной и вкусной едой. И снова в путь.
Цель на сегодняшний день была такой: добраться до замка недалеко от Куртеа де Арго, побывать на озере Ведрару и вернуться в Брашов. Миссия была практически невыполнима. Для начала нужно было достичь Рамнику Валси (Ramnicu Valcea). По пути к Рамнику Валси, нам попались лечебные курорты Calimanesti, Caciulata, Baile Olanesti. Мимо проносились деревеньки, мелькали маленькие ухоженные домики с такими же ухоженными садиками и огородами. Румыны очень любят свое хозяйство, это видно сразу, по той тщательности, с которой они все это доводят до совершенства. Цветы, виноград, садовые деревья, коровы, похожие на мулов, самостоятельные гуси, аккуратненькие заборчики, все это взывает к самым лучшим чувствам и не может примелькаться даже из окна несущегося автомобиля. Проехав, Рамнику Валси, мы свернули налево и вскоре добрались до Куртеа де Арге (Curtea de Arges), где был сделан еще один поворот налево, после чего до цели нашего скитания оставались считанные километры. Дорога пролегала среди полей с изумрудно зеленой, местами опаленной солнцем травой, признаком наступающей осени. Попадались кукурузные поля и небольшие виноградники с наливными черными ягодами слегка прозрачными на солнце и взбухшими от сока. Вдоль дороги, грациозно перебирая ногами, шествовали коровы, цвета кофе с молоком. В их походке скорее было больше от аристократизма, нежели от животного мира. Они шли, задумчиво мечтая о чем-то, и не обращали внимания на пастухов, подгоняющих их палками. В какой-то момент на дорогу выбежало стадо овец, тем самым полностью затормозив движение транспорта и создав своеобразную пробку, кстати, первую на нашей памяти за все время пребывания в Румынии. В последней деревушке по пути к горному замку, мы увидели бюст Влада Цепеша, что окончательно утвердило нас в мысли о том, что мы на правильном пути. Горы неотвратимо приближались и вскоре мы уже поднимались по петляющему серпантину, с одной стороны которого зиял подобно чудовищной глотке крутой обрыв, а с другой над нами нависали светлые скалы, похожие на могильные плиты. От этой дикой красоты, неожиданно ворвавшейся в мое поле зрения, у меня закружилась голова. В нашей машине вещало румынское радио, женщина бодрым голосом что-то тараторила с удивительной скоростью. По манере разговора румынская речь показалась мне чем-то похожей на итальянскую, хотя в этом наверное, нет ничего удивительного ведь оба этих языка относятся к группе романских. Имея на каждом глазу –4 диоптрии, я, все-таки когда нужно, могу “найти даже прыщик на теле у слона”. Так вышло и сейчас. Повернув шею неестественным образом, так чтобы из окна автомобиля расширить свой обзор, я заметила промелькнувшие на вершине горы руины и, судя по всему, они от нас удалялись. Оказалось, что мы пропустили поворот на возможное место подъема к замку. Пятиминутные дебаты закончились решением, доехать до озера Ведрару, обозначенного на карте, и уже на обратном пути осуществить восхождение к темным руинам, взирающим на нас сверху из под каменных век. Дорога становилась все круче, а пропасть под нами все более напоминала мне врата ада. Мы пересекли мост, соединяющий две противоположные горы, и попали в темный туннель, больше напоминающий пещеру снежного человека. Внутренний вид туннеля наводил на мысль о том, что при его создании, участвовал только один инструмент - саперная лопатка. Потолок, усеянный сталактитами и прочими отростками, нависал сверху подобно гробовой плите и почти касался крыши нашего автомобиля. Движение в туннеле шло очень медленно, что пагубно сказывалось на моем здоровье. Я вдруг почувствовала подступающий приступ клаустрофобии. Но неожиданно пятно яркого света в конце туннеля приблизилось, и мы вынырнули наружу. Для меня это было несказанным облегчением. И почти в этот же самый момент перед нами открылась удивительная картина, от созерцания которой я сразу потеряла дар речи, это было озеро Ведрару. В зеркальной глади воды спокойной и недвижимой словно пленник, заключенный в каменные оковы, отражалось голубое небо и парящие в нем белые облака-духи. Среди горных скал и сочной зелени вековых деревьев раскинулось оно, подобно уставшей прекрасной незнакомке, подставившей свое расслабленное тело лучам солнца. Мы подъехали ближе и поставили свою машину на небольшую стоянку. Отсутствие других машин было как нельзя кстати. Похоже, это место не пользовалось большим спросом. По тропинке, спустились с крутого склона вниз к маленькому причалу. Здесь, на катере, обосновался небольшой ресторанчик. Рядом с причалом покачивались несколько миниатюрных катеров для перевозки пассажиров и пара катамаранов. Мы взяли 4-х местный катамаран на час за 100000 лей и отправились в плавание. Водный мир всегда представлялся мне чрезвычайно таинственным. Он как будто совсем рядом, его жизнь не затихает ни на долю секунды, но ты его не видишь, потому что перед тобой только ровная стеклянная поверхность, реагирующая на твои прикосновения, лишь легкими всплесками, чтобы через несколько минут уже вновь обрести мертвое спокойствие. Что может хранить в себе такое большое старое озеро в отражение которого, побывала целая история? Наверное то же, что и души умерших, чьи лица и тела оно отражало в течение многих эпох. Недоступность, обитающая с нами в тесной близости, и великолепие сравнимое разве что с Эдемом, такое же непостижимое и прекрасное. Красота самой божественной из декораций, венчала этот мир, состоящий из тишины и воды, и подчеркивала его мудрость и свободу. Да, мудрость и свобода, почему-то именно эти слова пришли мне на ум, когда наш катамаран добрался почти до середины озера, и мы оказались в центре самого великолепного зрелища. Парни ловко справлялись с педалями, что давало нам возможность все дальше удаляться от берега с причалом. Всем нестерпимо хотелось погрузиться в изумрудную воду, ощутить ее прохладные успокаивающие объятия. Мы причалили к противоположному берегу и закрепив катамаран при помощи веревки, попрыгали в воду с кучей брызг и смеха. Дно оказалось глинистым, поэтому купаться пришлось прямо с катамарана, чтобы не увязнуть ногами в засасывающей трясине. Мы плавали, ныряли, совершали всякие глупости, и мне на секунду представилось, что это берег необитаемого острова, затерянного средь морей, а мы потерпевшие кораблекрушение и вынужденные теперь стать его обитателями. Все вокруг, как будто подтверждало мои фантазии, ни души, ни звука, чистый нетронутый лес и наш смех, разносящийся эхом по озеру. Если бы вместо катамарана в воде оказались обломки шхуны, нашедшей здесь свою смерть, я бы не удивилась. Но стрелки неумолимо двигались вперед, и нам пора было сниматься с якоря и возвращаться в сторону причала. По пути к нему, мы подплыли к серым скалам, которые выпирали из воды, словно зубья страшного морского чудовища. Рядом с ними мы сделали пару снимков. Наше внимание привлек заброшенный деревянный мост, висящий между скал, он слегка обвалился в некоторых местах и покрылся зеленым мхом, но именно сейчас на фоне гор, он выглядел особенно впечатляюще. Мне снова показалось, что спустя мгновение раздался стук копыт и вот уже кареты и берлины, повозки и просто одинокие всадники проезжали через этот мост в неизвестном направлении и преодолев его, растворялись в воздухе.
Мы вернули катамаран, чуть позже, чем положено. Доплачивать, слава богу, не пришлось. Затем поднялись наверх, перекусили в маленьком баре в котором мы были единственными посетителями и отправились в обратный путь. Уже потом мы узнали, что проехав еще километров 50 от причала дальше по дороге, мы могли бы увидеть самый прекрасный водопад тех мест, фотографии которого украшают многие румынские открытки. Итак, мы вернулись к тому месту, где нам предстояло подняться на вершину горы с таинственными развалинами, в которых много веков назад господствовал Влад Цепеш. Мы спешились, оставив машину внизу, и отправились к тропе, ведущей наверх. Вот тут то нас и поджидало лихо одноглазое. Представляете картину, среди леса на тропинке появляется из ниоткуда старичок и хриплым голосом требует купить тикеты за 20000 лей, как плату за возможность посмотреть на исторический памятник. Мы, как пацифисты по своей природе, решили не конфликтовать и заплатили старичку, получив взамен кусочки желтых билетиков, которые судя по всему были по возрасту ровесниками тех развалин. Но это был не конец. Внимательный старичок обнаружил сумку для видеокамеры на плече у Кости и потребовал, не хуже любого бандита оплатить за камеру 100000 лей, а за фотоаппарат 70000 лей. Форменный грабеж, скажу я вам. Мы естественно возмутились, старичок начал дико кричать и преградил нам дорогу своими сухощавыми телесами. Очень хотелось его как следует пнуть, но наша пацифистская природа нам мешала. Небольшое недопонимание, так сказать вылилось в конфликт глобального масштаба. “О’кей”, вдруг нашелся мой брат, “Мы сейчас сходим в машину и выложим видеокамеру, только ты старый маразматик будешь сторожить нашу машину, все то время пока мы будем отсутствовать.” Так он и сделал. Сходил к машине и переложил камеру c фотоаппаратом себе в рюкзак. Затем с невозмутимым видом предъявил пустую сумку из под камеры и нас на удивление быстро пропустили. Взвинченные, но довольные, что камера все-таки осталась с нами, мы начали подъем. Хочу сказать, что за этот подъем надо не снимать плату, а наоборот доплачивать. Преодолевая все эти 2000 ступенек, мой организм сдался уже на половине пути. Что же чувствуют люди, взбирающиеся на гору св.Моисея в Египте, подумалось мне тогда, ведь там и ступенек раза в два больше. Лестница в небо, была снабжена расшатавшимися от времени перилами с той стороны, где крутой обрыв облизывал нас языком смерти. Конечно, ступеньки сделали для туристов, которые в очень небольшом количестве, но все же появляются здесь и все таки более романтичным было бы взбираться по дикой тропинке, хотя у меня есть сомнения в том что я бы забралась по ней. Чем ближе была вершина горы, тем дальше становилась дорога с припаркованным на обочине Пежо, она то скрывалась за увесистыми шапками раскинувшихся могучих деревьев, то не надолго появлялась в поле зрения в небольшом открытом пространстве, но выглядела уже с высоты нашего положения тоненькой ниточкой. Когда мы подобно альпинистам, штурмующим Эверест, взобрались на вершину, я прокляла всех и вся, за свои муки. Но, то были муки сладкой победы. Еще несколько ступеней, и древние развалины обступили нас со всех сторон, словно молчаливые воины ада, охраняющие покой дьявольского логова. Здесь на огромной высоте, эти живые осколки ушедших веков, незащищенные от солнечных лучей, сырости и сильного ветра, находящиеся в запущенном состоянии, все еще излучали мистические волны Их пытались реконструировать, это мы определили по некоторым стенам из свежего кирпича, но похоже не довели дело до ума. Местами там сохранились свои, родные стены и навесы из темно-серого булыжника, который теперь был покрыт мхом и голубоватыми наростами. Одно из помещений вызвало у нас интерес своей формой. Арочный вход в него был удален от пола на 2-3 метра, из чего мы тут же заключили, что это возможно была тюремная камера для заключенных. Хотя мой брат выдвинул версию о складе для хранения помидоров, неординарный подход. Везде, где были обрывы между проходами, были сооружены деревянные мостики для удобства ползанья по руинам. Их необходимость конечно, не вызвала у меня сомнений и все же скрип, который они издавали под ногами, заставлял трепетать сердце от каждого неосторожного шага. Я вообще, последнее время стала бояться высоты, особенно такой, понятной и ощутимой. Мы выбрали небольшое местечко в самом центре старого замка, и присели отдохнуть. Ветер стал нашим компаньоном, он трепал нам волосы, забирался в расщелины и прорехи стен и издавал вопли зверя попавшего в капкан. Солнце лениво спускалось к горизонту. Его прощальный, оранжевый отблеск окрасил уставшие руины в кроваво-коричневый цвет, отчего их вид стал более мрачным и в то же время беспомощным. Когда-то они устрашали, когда-то вселяли страх, но теперь их вид напоминал сгорбленного немощного старика из последних сил цепляющегося за жизнь, но и в этом состоянии они могли внушать гнетущее чувство волнения. Это волнение, разделяет два эмоциональных переживания: гнетущее предчувствие и страх, порожденный увиденным. Именно волнение, как этап на пути к страшным открытиям, питает этого старика. И это волнение излучаем мы. Ах, как мне в то мгновенье захотелось увидеть их во мраке ночи, ласкаемых лунным светом. Луна, была единственным союзником этих руин, она их убаюкивала и давала им хоть не надолго ощутить былую мощь и поразить чье-то воображение. И как не просила моя душа остаться в недрах развалин, чтобы встретить здесь ночь и восход луны, этому было не суждено осуществиться. Мы попрощались с этим местом и стали спускаться вниз. Удаляясь от замка, мне все больше казалось, что я слышу за спиной чьи-то стоны и мольбы о пощаде, приглушенные ветром. Заблудшая душа пленника, который даже обвенчавшись с вечностью не мог найти покой и продолжал испытывать боль от пыток, погубивших его. Он просил о помощи, просил вернуться и даровать ему успокоение, но мы были уже далеко.
Пежо, нас ожидал на месте. Он радостно фыркал и бил копытами, из под которых вылетали комки грязи. Он был готов пуститься в путь. Перед началом большого переезда, мы достали запасы еды и вскрыли пару консерв, чтобы утолить голод. Теперь нам нужно было добраться до Campulung, не пропустив поворот и уже от туда по прямой гнать до самого Брашева. Водители произвели рокировку, и наше такси тронулось в путь.
Первый раз за все время пути, перебравшись на заднее сидение, и уступив права штурмана, я дала себе волю и забылась крепким сном. “Мне снились черные очертания замка на фоне фиолетово-красного зарева, раскаты грома вдалеке, шум ликующей толпы размахивающей факелами в предвкушении захватывающего зрелища, дорога ведущая к замку с пятнами запекшейся крови, потемневшей от времени и колья, много сотен колов, низвергнутых одним концом в землю. Длинной вереницей стояли они вдоль дороги с обеих сторон, скользкие и липкие от крови и жировой ткани стекающей по ним. Тела людей, узнаваемые разве что господом богом, их создателем, покоились на них с застывшими от ужаса глазами. Иные корчились в последних муках, гонящих душу, прочь из тела, их руки тянулись к небу, откуда помощь им не приходила.” Я проснулась, когда за окном уже, сгустилась тьма, и мы почти подъезжали к дому нашего ночлега. Часы показывали начало первого. Джоли нас радостно встретила у калитки. Тариф оставался все тот же 30$ за ночь с четверых. За ужином, она поинтересовалась нашими странствиями и снова предложила итальянский ликер. Держаться не было больше сил, и мы согласились. Его аромат и вкус, я оставлю без описания, да простит меня читатель, просто скажу, он был восхитителен. Этот ликер, прибавился потом к сумме нашего ужина в размере 5$, но это были с нашей стороны легкие сожаления. После ужина мы поднялись наверх, в свою комнату. Постояли на балконе, вдыхая прохладу августовской ночи, и раскидав свои части тела по кровати, безмятежно уснули. Даю координаты для тех, кто захочет их посетить. S.C.POIANA CRISTIAN S.R.L. ec. Roxana Maracineanu, Poiana Brasov, str.Rasnovului, E-mail: [email protected] , Tel 0726 147240, 0724 830765
27.08.04
В это утро стояла пасмурная погода, моросил мелкий дождь, а на горные вершины опустилась дымка, закрыв их от постороннего взгляда плотной белой пеленой тумана. Я проснулась от мелодично надрывающегося колокольчика. Его звон доносился с полей, окружавших дом нашего ночлега. Я вылезла из под одеяла и потихоньку вышла на балкон. Свежесть и прохлада обдали мое тело. Обладательница колокольчика, мокла под дождем и время от времени выражала свое недовольство заунывным мычанием. Она бродила, переходя с одного места на другое, пощипывала траву и ждала, когда же ее загонят в хлев. Почему-то услышав колокольчик, я вспомнила, как в средние века ведьмы призывали к себе умерших духов именно таким способом, звонили в колокольчик. Сейчас глядя на это туманное представление, устроенное загадочными духами и слыша призывной мелодичный звук, отдающийся в самом сердце, я была почти готова поверить, что именно так все и было. Я вдруг почувствовала пронизывающий холод, ветер небрежно тронул мои волосы и прядь за прядью подняв их в воздух нежно опустил на мои плечи. “В моей руке вдруг появился старый латунный колокольчик и тысяча голосов, появившихся со всех сторон стали шепотом умолять меня, позвонить. Всего лишь один раз, позвонить. И вот, рука дрогнула, и раздался звон, похожий на удар колокола в церковной башне, такой громкий, что он просто не мог быть звуком маленького колокольчика в моих руках. Я закрыла уши ладонями рук, чтобы не повредить слух, но эти удары все еще звучали в моей голове. Все глубже вглядываясь в туман, я стала понимать, что с ним что-то произошло. Он вдруг ожил, его неощутимая легкая субстанция пришла в движение. Она ползла по воздуху, меняя направление и растворяясь в одном месте, тут же сгущалась в другом. Затем наиболее густые пучки тумана, стали отделяться от общей массы и потекли к дому, к балкону, на котором я стояла, съежившись от холода. По мере их приближения, они приобретали все более четкие очертания, и я вдруг поняла, что это не туман подкрадывался ко мне, нет, это были полупрозрачные духи людей. Они тихо плыли в мою сторону и что-то шептали. Их изуродованные лица пугали, непроницаемой маской злобы. Я отшатнулась…”Лешка выскочил на балкон, не замеченный мною, и щелкнув зажигалкой, закурил. Они исчезли.
Потом был сытный завтрак, приравненный по количеству еды к обеду. Попрощавшись с Джоли и ее семьей, теперь уже навсегда, мы поехали дальше. А дальше планировалось посетить музей Рашнова, крестьянскую крепость на вершине холма, которая находилась практически рядом с нашим ночлегом. Мы повернули с основной дороги, по которой покинули гостеприимный дом, направо и стали взбираться по крутому подъему к месту нахождения крепости. Поднявшись наверх, мы обнаружили перед музеем платную стоянку, где останавливались автобусы и автомобили с туристами, этого нам совершенно не хотелось. Поэтому, мы бросили машину на обочине лесной дороги и спокойно отправились, вдыхать воздух древних крепостных стен. Поразительная беспечность с нашей стороны, странно, но я думаю, что это было слегка неосторожно, только сейчас, сидя дома в Питере и восстанавливая в памяти те события. Итак, крепость, она заслуживает восхищения, ее вид скорее более дерзкий нежели замок Бран и менее запущенный, чем развалины в Куртеа де Арго. Тропинка, обогнув крепостные стены, привела нас к небольшому арочному входу, после которого начиналась территория этой крепости и совсем другой мир, подобный сказкам в духе Братьев Гримм. Для тех, кого не интересуют недра крепости, можно просто остаться на внутреннем дворике и поднявшись на небольшие выступы стен, полюбоваться с высоты открывающимся видом на город Рашнов. Скопление белых стен и черепичных крыш в миниатюре выглядит очень мило. Вход в крепость стоил 60000 лей. Да, там было на что посмотреть и что потрогать, а что может быть приятнее, для нашего туриста, привыкшего видеть все через стеклянный барьер и не имеющего возможность прикоснуться. Конечно, там были и стеклянные стенды, с историческими древностями маленьких размеров, что в принципе было очень логично. Я перещупала и перетрогала все, что только было возможно старинный ткацкий станок, станок для обработки дерева, мельничные жернова, гончарные изделия, железяки разного назначения, кандалы для заключенных, бесхозные кареты и зимние сани, валяющиеся в куче словно ненужный хлам и еще много чего. Внутри крепости царила атмосфера средневековья. Я попыталась выключить из своего сознания, снующих туда сюда туристов и полностью растворилась в ней. Теперь туристы, представлялись мне жителями этой крепости, я мысленно одела их в одежду тех времен кафтаны, платья, сюртуки и башмаки, выдолбленные из цельного куска дерева. Они проносились мимо, поглощенные своими делами. Они меня не замечали. Выложенные булыжником дорожки увлекали за собой в глубь небольшого городка, защищенного крепостными стенами. Маленькие домики, похожие на скворечники, со светлыми стенами и арочными деревянными дверями с металлическими кольцами вместо ручек, как будто съежившись от холода, стояли вплотную друг к другу. По мере удаления от входа в крепость, она приобретала все более естественный, не восстановленный вид. Но и в тех местах, где руки реставраторов уже коснулись древнего сооружения, она выглядела достаточно реалистично. Ей оставили право быть самой собой. Мое воображение поразил огромный деревянный крест с распятым Христом, который словно немой свидетель наблюдал за нами сверху и заранее за все прощал. Он висел на одной из сторон развалин, как символ столь быстротечного времени. Мы кинули пару монет в глубокий колодец, находящийся в одном из переулков и попытались оценить по звуку падения монеты его глубину. Так вот глубина его была такова, что за время достижения монетой дна колодца можно было спокойно произнести три раза слово - Абракадабра. Может быть, его дно стало пристанищем не одной грешной души. Но даже не это всколыхнуло пламя моих эмоций. В одном из помещений крепости, похожем на склеп в тусклом свете, о нет не свечей, хотя было бы неплохо, в тусклом свете лампочек со стен на нас смотрели гравюры, глаза эпохи самых изощренных пыток и истязаний. Каждая из гравюр, в деталях передавала жуткие подробности пыток, грубые черные линии очерчивали мучения на искаженных лицах несчастных. Их рты, зияющие черными дырами, застыли в безумном крике. Я словно погрузилась в тот мир, я видела палачей, наслаждающихся процессом пытки, жертв молящих о быстрой смерти и толпу, толпу бесконечную толпу животных, в припадке экстаза требующих продолжения. Я чувствовала здесь себя как дома, но этот дом был полон чужаков, лопочущих на разных языках, суетливых, жадно ловящих слова экскурсовода, они не растворялись в силу не понимания и не давали сделать это мне…
Но пришло время и мы оставили крепость города Рашнова позади. Теперь дорога понеслась в обратном направлении. Мы решили вернуться в Синаю, маленький тихий уютный городок в сердце Карпатских гор, провести там вечер этого дня и заночевать. Дорогу сократили. Поехали не через Брашов, а в объезд его по горной трассе. Погода в этот день не радовала. Легкая изморозь, серые набухшие, подобно гнойным ранам тучи и туман создавали ощущение другой реальности. Словно твое присутствие в этот мире если и было, то являлось необязательным. Позже стал моросить дождь. Это был наш последний день в Карпатах, на утро мы покинем их навсегда. Возможно, этот дождь был слезами расставания.
Часов в шесть вечера мы прибыли в Синаю. Несмотря на мрачную погоду на улицах попадались незадачливые туристы, снующие туда сюда в поисках развлечений. Туристы ведь тем и отличаются от местных жителей, что когда в самую ненастную погоду те сидят дома, первые пытаются не потерять ни одного дня из своего пребывания на чужбине. Но Синая, скажу я вам, хороша во всех своих проявлениях. Она была чудной и при свете солнца во время нашего пути в прошлый раз, и теперь, когда серая масса безнадежности пыталась вогнать нас в депрессию, она удивительным образом этому препятствовала. Полагаю, что поздней осенью, когда скелеты деревьев, танцующий ветер, начинают еще больше подчеркивать ее мистический образ и зимой укутанная снегами, она снова и снова будет источником приятного созерцания для глаз. Первым делом мы нашли пристанище на ночь. Костя с Машей в целях разумной экономии решили переночевать в машине, их потянуло на дикую романтику, а нас на комфортную. Побывав в нескольких местах, мы все же остановили свой выбор на первом отеле. Новенький коттедж, который содержала молдавская семья, подошел нам по всем параметрам. Лешка как всегда, отправился на разведку. Минут десять он объяснялся с хозяйкой на английском языке, пока вдруг не выяснилось, что оба знают русский. Цена нас утроила. Нам предложили уютный номер в африканском стиле, который мы поспешили занять. Последний вечер в Карпатах, должен был быть достойным по определению. Хозяин отеля- старик молдаванин, после долгих расспросов, посоветовал ресторан “Таверна Сербу”. Мы поверили ему на слово. Для начала мы отправились в центр Синаи, прикупить кое-каких продуктов на утро следующего дня и с собой в дорогу. Отоварились в местном магазинчике, цены ниже, чем на нашем курорте. Купили вина. Затем перекусили в ресторане напоминающим своим видом двухъярусную пиратскую бригантину, с официантками похожими на мух в спячке. Я осталась верна своему выбору и вновь заказала чорбу де бурту. Ее вкус напомнил мне о советских временах, когда сок разбавляли водой. Она не шла ни в какое сравнение с тем наваристым супчиком, которым подчивали нас в отеле для дальнобойщиков. После ресторана до полной темноты было решено объездить окрестности. Увидев табличку Музей Пелеш, мы свернули в этом направлении, но пропустили еще один поворот и вместо Пелеша подъехали к Синайскому монастырю. Вход на территорию монастыря был абсолютно свободный. Посетителей и туристов, оказалось очень мало, опять же из-за позднего времени. Мы обошли монастырь со всех сторон, проникли внутрь, где шла вечерняя месса и пахло ладаном. Добротный, светлый монастырь, но трепета в моей душе он не вызвал. Лешка был очень удивлен, когда милый обитатель монастыря, окрикнул его и начал чем-то возмущаться в доброжелательной форме. Наверное, мы бы так ничего и не поняли, если бы в конце своей тирады он не сказал NO SMOG! Что означало, нет этому окурку в твоей руке. Т.е. курить на территории монастыря было непростительным грехом. Лешка закивал головой в знак того, что он понял свою вину, кинул окурок сигареты на святую землю и затушил его. Обитатель монастыря закатил глаза к небу и поспешил ретироваться. А мы поспешили за пределы монастыря, т.к. тысячи глаз уставились на нас словно мы были прокаженными. Ворота монастыря закрыли почти сразу же после нашего выхода, монастырь работал только до семи вечера. Мы сели в наш родной Пежо и решили добраться до дворца Пелеш. На этот раз нам повезло гораздо больше, нам удалось найти дворец и даже подойти к нему, но к тому времени когда мы изъявили желание его посетить, он был уже закрыт и мирно спал, утопая в вечернем туманном сумраке. Я слышала, что его вид снаружи по зрелищности уступает внутреннему содержанию. К сожалению, я не смогла сравнить одно с другим. Но пройдя мимо него, и не зная что это дворец Пелеш, я может быть даже не обратила внимание. К тому времени, когда мы подъехали к своему отелю, уже стемнело. Мы закинули продукты в холодильник и решили отметить своим присутствием Таверну Сербу. Найти это популярное злачное место оказалось довольно трудоемким процессом, требующим особых навыков следопыта. С основной трассы, проходящей через центр Синаи, указатель с надписью Таверна Сербу, приглашал свернуть на дорогу, который мы воспользовались, когда искали Пелеш. А дальше, маленькая улочка поползла вверх, становясь, все более безлюдной и темной. Мимо пронеслись и Пелеш и Синайский монастырь, и еще какие-то строения. Но пока дорога не разделялась, для волнения не было причин. Причина появилась, когда мы оказались на распутье. Указателей на Таверну Сербу, больше не было, оставалось только гадать, какая из двух дорог та, что нужна нам. Случайные прохожие были очень кстати. Они объяснили нам, что до Таверны еще пелить и пелить куда-то вверх и указали нужное направление. На секунду мне представилось, как на самой вершине Карпатских гор у самого обрыва, грозящего смертью, словно продолжение этих вершин, возвышается эта Таверна. Подобно средневековому замку, ее башни протыкают небо и теряются в шапке облаков, ее стены скрипят от сильных порывов ветра, в ее окнах мерцают огни. От моих мыслей меня отвлекли голоса. Мои попутчики думали, куда сворачивать на этот раз. Дороги снова разделились, но теперь как ни странно стоял указатель, хотя его местоположение относительно двух дорог, предполагало возможность выбора либо левая, либо крайняя левая дорога. Хорошо хоть правый поворот отпадал, тем самым сужая вероятность нашей ошибки. Кстати дорога вправо вела к интересному дому под названием Дансинг Стрип Бар, что ввело в некое замешательство представителей мужского пола и неспособность их мышления выдавать трезвые решения для всего происходящего. Мы свернули налево наобум и поползли вверх. Чем дальше от перекрестка мы удалялись, тем мертвее становились улицы. Дома стали попадаться редко, а лес часто, дорога испортилась, превратившись в смесь из бугров и ям. Лешка остановился. Нет, эта дорога была совсем непохожа на проезд к самому крутому ресторану. Мы решили вернуться на распутье и попытать счастье еще раз, свернув на крайнюю левую дорогу. Там нам повезло еще меньше. Дорога круто пошла вниз и вскоре, стала похожа на звериную тропу, непригодную для проезда даже на нашем видавшем виды драндулете. И мы снова вернулись к перекрестку, как в плохом анекдоте. Помощи ждать было не откуда, Лешка начал громко возмущаться, типа Да в гробу я видел эту Таверну, это в мягкой форме. Если бы не моя настойчивость, все поиски пошли бы прахом. И мы еще раз свернули налево. И теперь решили ехать до-конца. Оказалось, в прошлый раз мы не доехали до таверны буквально несколько метров. И вот она с гостеприимно горящими фонарями, излучающая таинственный свет и приятные запахи, но совсем не такая, какой я ее себе представляла. Деревянная дверь огромнейших размеров тяжело поддалась вперед, и мы очутились в эпицентре этой Таверны. Сюжет напоминал кадр из фильма “Сонная Лощина”, когда Экабод Крейн впервые оказывается в доме Ван-Кассера. Из темной зловещей ночи, как по волшебству он попадает в другой мир, царящий внутри дома, наполненный светом и весельем. У меня были приблизительно те же ощущения. Таверна шумела и гудела, как потревоженный улей. Туда сюда сновали официанты в своеобразных нарядах, в воздухе висели клубы дыма, и повсюду витали ароматные запахи, пробуждающие чувство голода. Вся обстановка таверны отражала ту эпоху и переносила нас в совершенно другой мир. Мы взобрались на второй этаж, уселись за стол и раскрыли меню. Заказали немного: салат по-сербски, салат по-шобски, кусок мяса, чай и блины. Все это вышло в 300000 лей. Кстати кусок мяса, оказался просто неприличных размеров, его края заманчиво свисали с огромной тарелки. Втроем мы им неплохо насытились. Позже спустившись в туалет, обнаружили там одну интересную особенность. Конечно, может быть, я отстала от жизни, но мне показалось это скорее, вписывающимся в эпизод фильма “Особое мнение”, нежели в Таверну, находящуюся в диких горах. Так вот в женском туалете…все затаите дыхание…на стульчике унитаза, было устройство с передвигающимся полиэтиленом, ну сами понимаете для чего, чтобы не обкладывать унитаз кусками туалетной бумаги, надо было просто нажать на кнопку и тут же сиденье унитаза оборачивалась новым полиэтиленовым чехлом. Обыкновенное чудо в туалете в горах Румынии. Я даже в Питере таких устройств не припомню. Ах нет, что-то подобное было в кинотеатре Новый Рубеж, самопроизвольный слив унитаза, кажется, но то ведь в городе. Короче, Румыны нас переплюнули. Я покидала Таверну довольная не столько из-за еды, сколько из-за общей атмосферы заведения и его фирменного стиля. Очень рекомендую.
28.08.04
Хмурое утро, как знак того, что погода испортилась окончательно и бесповоротно. Мы спустились вниз, чтобы сделать себе завтрак. Костя с Машей должны были подъехать к 11.00 часам, и перекусить вместе с нами. А дальше нас ждала длинная поездка в Эфорие-Суд, куда по нашим планам мы должны были добраться уже поздним вечером этого дня. Позавтракав и погрузив в машину все вещи, мы отправились в путь. Я внимательно следила из окна машины за проносящимися мимо пейзажами, мне хотелось запомнить каждую деталь, не упустить ни одного тонкого нюанса, чтобы потом вновь и вновь воскрешать в памяти эти картины. Я прощалась с Карпатами, с Трансильванией, с ее манящим великолепием, с ее легендами, с тем, что она смогла мне дать хоть не надолго и с ее тайной. Ах, тайна? Тайна… В чем же твоя тайна, Трансильвания? Не в том ли, что увидев тебя, хоть один раз в жизни, воображение начинает буйствовать и рисовать в сознании картины, достраивать цепочку событий, придумывать возможных персонажей. Не в том ли тайна, что Карпаты порождают эти тайны? Что эти горы, как вершины айсбергов, которые мы видим, пытаясь уличить их в мистических связях с темными силами, не осознавая, что эти связи есть продолжение этих гор, их подводная часть, недоступная пониманию. С трудом верится, что Стокер написал роман в Лондоне, не будучи в Румынии ни разу в жизни, даже проездом. Он был здесь, иначе и быть не могло, это Карпаты его вдохновили, это они были отправной точкой его романа. Именно здесь, Стокер заразился особой лихорадкой, порождающей ощущения настолько острые и яркие, что он просто не смог удержать внутри целую пропасть незаконченных сюжетов и образов. Они не давали ему покоя. Они просились наружу, стонали, стучали кулаками и