Миллион шагов на троих

"Здесь вам не равнина,
здесь климат иной…"
Владимир Высоцкий

Миллион шагов на троих

(июль 2004)

Алматы – ущелье Алма-Арасан – ущелье Проходное – Космостанция –
институт имени Штенберга – Большое Алматинское озеро – перевал Озерный –
долина реки Чон-Кемин – перевал Кок-Айрык – Чон-Сары-Ой – Чолпон-Ата


Сколько раз пришлось услышать небрежно брошенные слова: «А, на Иссык-куль идете. Так тут же дня два пешком». О том, что такое переход через два перевала, один из которых лежит в снегу, форсирование горных речек в дождь, подъемы и спуски по уходящим из-под ног осыпям, летящие невесть откуда на твою голову камни и другие свойственные горам сюрпризы, эти люди очевидно и слыхом не слыхивали. На самом деле, очень уж раскрученный маршрут. Шутка тех дней: «Все, в следующий раз едем в Дубай, а то на Иссык-Куль идут все, кому не лень, аж обидно». Не буду спорить с тем, что на Иссык-Куль можно попасть за два дня. Да, ходят люди (правда, в сопровождении инструкторов и по более короткому маршруту), но для нас путешествия – это не спорт, а жизнь, а от жизни нужно получать не только результаты, но еще и удовольствие. Итак, «мы выбираем трудный путь…»

На самом деле, мы выбрали не совсем обычный маршрут. Его точно нельзя было назвать прямым и коротким. От Алматы до Иссык-куля мы добирались шесть дней. Но зато это были такие шесть дней, когда нам ни на минуту не приходилось скучать, каждый шаг, каждый поворот таил в себе что-то новое и неизведанное, приятное или опасное, но в любом случае интересное и волнительное для таких авантюристов как мы. …

Немного слов о том, кто такие мы. Мы – это члены карагандинского Историко-географического общества «Авалон» (Виталя Шуптар, братья Ермоленки – Саша и Женя, Марина Беляева), а также девушка, которая из-за своего юного возраста (13 лет) пока членом Общества быть не может – Лена Исмайлова.


ГЛАВА 1. ПРОХОДНЫЕ И ОЗЕРНЫЕ

Закупив в Алматы продукты и снаряжение, воскресным утром наша группа по уже привычному маршруту выдвинулась в направлении курорта Алма-Арасан, откуда в прошлом году мы начинали свой поход по Заилийскому Алатау. Полчаса в автобусе, проведенные в разговорах с местными жителями, которые, по достоинству оценив вес рюкзаков, с интересом расспрашивали нас о нашей затее, и мы на месте.

Первый день явно не радовал нас погодой. Не прошло и часа с того момента, когда мы ступили на тропу, как зарядил дождь. Невольно вспоминалось прошлогоднее путешествие, когда дождь и сырость вынудили нас спуститься на два дня раньше намеченного срока. Но, в отличие от прошлого раза, теперь у нас был большой запас газа, так что умереть от холода и голода нам уже не грозило.
Из ущелья Алма-Арасан мы поднимались вверх по долине реки Проходная, давшей название и всему ущелью. Дождь, похоже, и не думал останавливаться, а наши дождевики уже представляли из себя жалкое подобие того, чем они были еще минуть тридцать назад, - тончайший полиэтилен лопался во всех местах от любого неловкого движения. Вскоре стало прохладнее, и мы решили устроить привал и попить чаю.

Спрятавшись под деревьями, мы зажгли горелку, и уже очень скоро приятное тепло горячего напитка ласкало наши внутренности. Не успели мы еще отогреться, как мимо нас бодро прошагала группа туристов, некоторые из которых шли в купальниках. «Очевидно, йоги» - подумали мы, - погода уж явно не располагала к загоранию. Правда, через час мы снова встретили их, причем уже переодевающихся в одежду более подходящую для гор и леса. Значит, не йоги…

Поднимаясь все выше и выше, мы оставили на противоположном берегу место, где в прошлом году разбивали свой лагерь. Теперь наша дорога лежала значительно дальше. В поисках Алешкиного моста мы с Женькой ушли далеко вперед и, наконец, нашли эту легендарную для здешних мест переправу. Саня и девчонки остались ждать ниже по течению. Кричать было бесполезно, – шум реки перебивал любые звуки. Так что оставалось лишь ждать, когда они, поняв что мы не возвращаемся по той причине, что нашли переправу, двинут по направлению к нам. И на самом деле, вскоре они уже были с нами.

Теперь нужно было идти только вверх, аж до самой Космостанции, на перевал Жосалыкезен. Подъем был трудный. Лично мне он дался ценой больших усилий, - под конец уже просто плелся, отсчитывая «порции» по десять-двадцать шагов и устраивая отдых между ними. Где-то на середине подъема высота перевалила за 3000 метров.

Маршрут, который мы выбрали для первого дня, был и без того довольно продолжительным и трудным, а тут еще в дело вмешалась погода. Хотя, конечно, туман и облака в горах – зрелище завораживающее (особенно на относительно небольших высотах), но это ведь только на равнине кажется, что облака медленно плывут по небу. На высоте же понимаешь, насколько стремительно и быстро они двигаются. Есть что-то жуткое в том, когда ты видишь, как на тебя несется облако и понимаешь, что некоторое время ты будешь находиться внутри него. А в тот день облака проносились мимо нас с интересной периодичностью в 40 минут, словно повинуясь какому-то неизвестному нам расписанию. Именно после этого подъема, когда мы побывали в облаках, у меня появилась мысль, что теперь мы можем с гордостью заявить: «Мы были там, где небо встречается с землей».

С горем пополам поднявшись наверх, мы оказались на Космостанции. Была мысль остаться ночевать прямо здесь, потому что идти дальше ужасно не хотелось. Но, поразмыслив, такую возможность отмели – здесь на высоте, да еще и вблизи от перевала, на самом ветру, ночью было бы ужасно холодно. Итак, после небольшого отдыха, началась дорога вниз.

Конечно, сказался и большой набор высоты за один день (суммарно на автобусе и пешком получилось около 2800 метров), и просто физическая усталость с непривычки. А для Лены это вообще был первый горный поход. В общем, по серпантину с Космостанции до института имени Штенберга под конец мы уже шли в полной темноте и в состоянии, близком к зомбическому. Только Женька решил спускаться вперед всех и не по серпантину, а напрямик. В тот день мы все просто изумлялись его резвости. Как мы узнали позже, спускаясь почти в полной темноте, он споткнулся и покатился вниз. Но это не помешало ему первому попасть в поселок и потом фонарем сигналить нам, идущим в темноте, задавая верное направление.

Женькиными стараниями в поселке нас ждал домик по чисто символической цене – 50 тенге за человека (как нам объяснили, плата за электричество). В этом домике мы и расположились на ночлег. Вечером было решено, что Лене необходимо идти обратно, а Марина будет ее сопровождать. До поздней ночи пытались высушить обувь, которая за целый день промокла насквозь. Правда, потом забросили это гиблое дело и уже около трех ночи пошли спать.

Следующий день начался со спуска к Большому Алматинскому озеру. У озера удивительной красоты, но, в общем-то, совершенно обычный для ледниковых озер, цвет. Он белесо-бирюзовый. На берегу озера, попив на прощание чаю, мы расстались с Мариной и Леной, которые отправились обратно в Алматы. А мы побрели вдоль реки Озерная по направлению к одноименному перевалу.

По пути мы встретили большую группу из Экибастуза, которые шли с перевала Туристов. По их рассказам, перевал Аксу (один из возможных вариантов пути на Иссык-куль) был завален снегом.

Сурки на Северном Тянь-Шане являются, наверное, самой распространенной живностью. Их свист постоянно заставлял нас оборачиваться, - он ужасно похож на человеческий. А еще они протаптывают очень хорошие тропинки, у которых, правда есть один недостаток – если быть невнимательным, то можно влететь ногой в сурочью норку, а так и поломать себе что-нибудь недолго. Учитывая небольшое количество имеющейся у нас провизии, очень скоро мы стали мечтать о том, чтобы камнями забить сурка и отведать свежего мясца. На самом деле, очень призрачная мечта, учитывая их проворность и внимательность.

К слову о фауне. На такой высоте и в такое время года путника попеременно достают две беды: либо идет дождь, и ты бредешь весь мокрый и холодный, обдуваемый ветром, либо дождь прекращается, и, словно повинуясь выглянувшему солнышку, появляются тучи бзыков (слепней), норовящих больно укусить тебя и успешно это делающих даже через джинсы и толстые рубашки. С появлением дождя они, естественно, исчезают, а ты даже и не можешь сообразить, что тебя достает больше. В раздумьях о том, что же лучше, мы подошли к месту, где наша дорога преграждалась течением реки.

Озерная была первой речкой, которую нам предстояло форсировать. И честно говоря, мы долго не решались это делать, твердо помня одну простую истину: переходить через горные речки нужно только утром. Но перспектива сушиться завтра спозаранку и терять на этом время нас нисколько не прельщала, лучше уж было перейти речку сейчас и разбить сразу после этого лагерь, где можно было бы усиленно сушить вещи и лечиться от переохлаждения чем-нибудь согревающим. Наши колебания окончательно исчезли после того, как на наших глазах через речку переправился один мужичок, который, к тому же, тащил на своих плечах велосипед.

В общем, сняли ботинки и бегом по ледяной воде и скользким камням. Тут не обошлось без происшествий. Санька, благодаря нашим с Женькой стараниям и помощи, успешно шваркнулся в ледяную воду. А Женьке пришлось бегать через речку дважды, так как он оставил на том берегу свой бинокль. В дальнейшем это стало прямо-таки хорошей традицией – таким же образом, например, через два дня Женька оставил на берегу свой топор.

Сушиться и ночевать мы расположились на небольшом холме, совсем недалеко от берега. На юге сплошной стеной высились горы, склоны которых местами были покрыты снегом. Уже просматривая дома на компьютере отснятые тем вечером фотографии, просто не мог выбрать те из закатов, которые обязательно нужно распечатать. Каждый из горных закатов по-своему прекрасен и неповторим. Моменты, когда солнце уже скрылось, но его свет еще продолжает отражаться красным заревом на горах, находящихся с восточной стороны, запоминаешь на всю жизнь.

Неподалеку от нас, мы впервые увидели морену (тогда мы еще не знали, что это была именно морена), и она представлялась нам чем-то сделанным человеческими руками – настолько ровные у нее были границы. Мы даже в шутку обозвали это место «бункером».

А вечером у нас был сытный и плотный ужин. Коньяк, которого уже стало меньше, был отложен до лучших времен, а из рюкзака была извлечена водка, которая и была тем самым согревающим лечебным средством. Тост того вечера: «Вот пацаны, теперь мы знаем, что такое на самом деле форсаж, но это не имеет никакого отношения к тому самому фильму».

Следующим утром мы двинулись по направлению к перевалу Озерный. В общем-то, теоретически, на этом направлении присутствует автомобильная дорога, но в действительности проехать по ней сможет только вездеход или квадроцикл. Группа на таких вот квадроциклах и пронеслась мимо нас, когда мы были где-то в часе хода от перевала. В это же время мы встретили двух двигающихся из Алматы жителей Бишкека, которые собирались пройти маршрут экспресс-методом, так как в их распоряжении было всего три выходных дня.

И вот, наконец, перевал Озерный (3520 метров). То, что мы уже в Кыргызстане, можно было определить исключительно по координатам GPS и карте. Никаких пограничных знаков, людей с автоматами и собаками и прочей кордонной атрибутики мы не повстречали. Даже появилось чувство, что для Азии еще не все потеряно, и она когда-нибудь уберет все границы так же, как это сейчас пытается сделать Европа. Следует заметить, что данная надежда была зверски растоптана, когда мы возвращались в Алматы на автобусе, и нам пришлось проходить пограничный контроль дважды (хорошо еще, что не поленились зарегистрироваться в Чолпон-Ате, а иначе не обобрались бы проблем).

Недалеко от границы мы решили устроить привал и сварить фасоли с тушенкой. Кто же мог знать, чем обернется эта наша трапеза. Дело в том, что вчера вечером, мы не догадались замочить фасоль, и сделали это лишь сегодня утром. Времени до обеда фасоли оказалось явно недостаточно, потому что на момент когда мы положили ее в котелок, она была совершенно твердой. Мы долго и нудно мучили ее кипячением, а потом, решив, что горячее сырым не бывает, попытались ее съесть. Есть ее было жутко противно, так как она была ужасно твердая и невкусная. Но нам по-любому нужно было двигать вперед, потому что по нашему плану к вечеру надо было дойти до реки Чон-Кемин.

Через пару часов перед нами, на фоне покрытого облаками неба, простиралась обширная долина реки Чон-Кемин, по другую сторону которой возвышался хребет Кунгей-Алатоо, второй основной хребет Северного Тянь-Шаня. Но уже через полчаса, нам было совершенно не до красоты пейзажей.

Наши желудки, попытавшись переварить фасоль и не справившись с этой непосильной для себя задачей, дружно решили дать сбой. Проявилось это по-разному. Однако, характерным для всех было то, что фасоль все-таки умудрилась найти дорогу обратно наружу, причем делала это многократно и мучительно, не давая нам ни спать, ни есть, ни пить, в течение всего вечера. К ночи, когда фасоль была окончательно выведена из желудков, вместе со всем, что там еще было, кроме нее, мы, обессиленные, заснули. Так и закончился вторник – третий день нашего путешествия.


ГЛАВА 2. БОЛЬШАЯ ВОДА

Найденный Женькой на берегу Чон-Кемина ботинок с вибрамовской подошвой, который, судя по его состоянию, пролежал в воде уже долгое время, очень красноречиво говорил о том, что эта речка не совсем простая. Интересно было задуматься и о том, что произошло с владельцем ботинка. Поплыл ли он дальше по течению без оного ботинка или пошел? Интересно только как.

Мы довольно долго безуспешно бродили вдоль Чон-Кемина и даже перебрались через несколько ручьев по направлению к озеру Жасык-куль. Логика такого поступка заключалась в том, что Чон-Кемин течет оттуда и, очевидно, в том месте его русло должно быть уже. Правда, как оказалось, и вода там течет с намного большей скоростью. В итоге, пришлось прыгать через все эти ручьи в обратном направлении. В одном из ручейков Санька руками поймал какую-то маленькую рыбку, которую, правда, в связи с ее пищевой непригодностью, а точнее, незначительностью, пришлось отпустить.

Все услышанные нами рассказы говорили о том, что в ближайшей перспективе целых мостов через реку не предвидится (если не считать железобетонного моста, который был совсем уж далеко). Поэтому вопрос о форсировании речки вставал очень остро, причем именно здесь, в том месте, где, судя по карте, она была относительно узкой и разделялась на несколько рукавов. Правда, из-за идущего дождя речку переполняло водой, и мы долго не решались отважиться на то, чтобы перейти ее вброд. Посему, решив, что надо хотя бы дождаться окончания дождя, мы устроили привал и поставили вариться рисовую кашку, которая шла в качестве лекарства для наших измученных вчерашним происшествием желудков.

Уже была съедена каша и поставлена вода для чая, а дождь все так же шел и шел, и с каждой его каплей возможность нашей переправы становилась все призрачнее. Тогда то провидение и послало нам помощь в виде двух охотников-киргизов, которые предложили перевезти нас на другой берег на своих лошадях, естественно не безвозмездно. Но кто сказал, что провидение должно быть бескорыстным?

Дождавшись, пока дождь немного затих, киргизы партиями начали перевозить нас и наши рюкзаки через бушующую реку. Бедные лошадки изо всех сил перебирали ногами, пытаясь нащупать твердую почву и в то же время противостоять сильному течению. Время от времени они погружались в воду по самое брюхо. Несколько раз моя лошадь наклонялась уже настолько, что я думал: «Все, сейчас опрокинемся». Но нет, смелые лошадки все-таки выстояли и благополучно вынесли нас на противоположный берег. Да уж, подумали мы, что было бы с нами, вздумай мы все-таки переходить Чон-Кемин вброд. Никакая веревка не помогла бы. Дождь делал свое дело, и река была просто переполнена водой.

«Подаришь веревку, а?». Эту фразу нам пришлось услышать от наших киргизов, наверное, раз десять, и до переправы и после нее. В общем-то, нас предупреждали, что здешний народ отличается своей «простотой». Подари и все тут. Но мы стойко держались, даже не столько из-за нежелания отдавать веревку, сколько из опасений, что она еще может пригодиться.

Киргизы сказали, что нам придется перейти три речки, а перед четвертой повернуть налево, таким образом мы и попадем на перевал Кок-Айрык. Веревку мы им все-таки дали, но не ту, которую они просили, а немного потоньше.

Дорога по долине Чон-Кемина идет без всякого набора высоты, и, следовательно, не требует особых усилий. Усилия же приходилось прилагать именно к тем, впадающих в Чон-Кемин, речкам, о которых нам было сказано. Так, вдоль Северного Чолпона в поисках места для переправы мы бродили наверное часа два, если не больше. Был уже вечер, около шести часов, поэтому вода в реке просто бурлила. В своих странствиях по островкам в русле речки, проведенных в попытках переправиться, я даже нашел какой-то деревянный ящик, который вечером нам очень пригодился, учитывая бедность здешних мест на предмет древесины для костра.

В общем-то, мы уже решили ночевать на этом берегу, и я даже начал разбивать лагерь, в то время, как Санька и Женька пошли побродить вокруг в поисках древесины. Однако, уже через 10 минут ночевка была отложена в свете того, что наши разведчики вернулись. Причем вернулись с новостью о том, что переправа все-таки возможна сегодня, и для того, чтобы перейти на другой берег, нам придется снова помочить ноги в Чон-Кемине.

Почему, спросите вы. А причина заключалась в истории строительства автодороги. Человеческий инженерный гений в ходе строительства трассы решил ради экономии сил, времени и средств, построить мост не над рекой, а над новым ее руслом. То есть, построили на берегу мост, прорыли под ним новое русло и попытались перенаправить в него реку. Однако, упрямая горная река не только размыла основание моста, но и вернулась в старое русло. Получилась довольно бесполезная конструкция, соединяющая островок посреди реки и один из берегов, причем очень условно соединяющая. В итоге нам пришлось вначале перебраться на этот островок, а потом идти по довольно высокому, но жутко гремящему и шатающемуся от ветра и любого движения мосту, на котором и кашлянуть-то было страшно. Перепрыгнув с моста на нужный нам берег, мы снова почувствовали под ногами твердую землю и продолжили свой путь.

Надо сказать, что к концу этого дня, переправы через речки и ручьи стали казаться уже чем-то совсем обыденным. Мы перестали снимать ботинки и шли по воде прямо в них. Гортекс в конце концов, на мне или не гортекс, чтобы я еще себе ноги студил?! Таким образом, мы и перешли Тертюнчю-Кой-Суу - вторую из четырех речек, про которые нам говорили киргизы. А после ее перехода решили устроить ночевку.

Женька срубил единственный на берегу кустик арчи, оборудовал из нескольких камней очаг, и через полчаса нас уже радовало теплое и убаюкивающее пламя костра, вокруг которого во всевозможных интерпретациях сушились наша обувь и одежда, так много пережившие за сегодняшний день. А мы сидели и грелись у костра, попивая столь незаменимый в горах адмиральский чай (обычный сладкий чай с добавлением ложки коньяка).


ГЛАВА 3. СНЕГ И СОЛНЦЕ

Третья на нашем пути вдоль Чон-Кемина речка удивила нас наличием мостика, так что нам даже не пришлось в очередной раз мочить ноги. Правда, дождь, который опять, словно по расписанию, начал капать с неба, не дал нашим ботинкам отдохнуть. Мы миновали морену Кара Мурун, а потом, дойдя до четвертой речки (Орто-Кой-Суу), как нам и было сказано, повернули в сторону от Чон-Кемина и двинули по направлению к перевалу Кок-Айрык.

На этой территории любая охота полностью запрещена, поэтому животный мир сразу стал разнообразнее. А то сурки уже начали надоедать и перестали вызывать у Сани первоначальный восторг. Пейзаж тоже стал постепенно меняться. С каждым шагом он становился все более похожим на то, что мы видим в фильмах про южноамериканские Анды. Только вместо кондоров нам стали часто встречаться беркуты. Словно в подтверждение этого, наткнулись на табличку Буркут уя («Гнездо беркута» по-киргизски). Очевидно, это было название скалы, которая и на самом деле изобиловала пещерами на большой высоте, которые вполне могли использовать беркуты в качестве своих домов.

Слева и справа снега и нависающие над ними тяжелые тучи. Мы нашли сначала один, а потом и второй вагончик, о которых нам также рассказали киргизы. Со времени строительства автодороги Чолпон-Ата – Алматы, здесь осталась куча разной техники, а также несколько строительных вагончиков, которые уже много лет используются туристами, идущими через перевал, в качестве убежища от непогоды.

Мы расположились в правой, более обжитой части второго вагончика, все стены которого были исписаны такими же, как и мы, странниками. Причем попадались среди записей весьма интересные экземпляры, по типу «28 февраля 2003 года. Третий день идет снег, перевал завален. Жрать нечего». А кто-то даже нарисовал целую картину, изображающую островок с пальмой, на берегу которого стоит девушка, видящая, на фоне заходящего Солнца, идущий под парусами корабль. Тут кто-то заметил, что одна из надписей, говорящая о том, что кто-то замерз «как цуцыки» была датирована сегодняшним днем. В дальнейшем, мы еще не раз обнаруживали записи этой группы туристов, которые, как оказалось потом, попали на Кок-Айрыке в снегопад.

Только мы начали обустраиваться в нашем новом доме, как Жексон, выйдя наружу, закричал Саньке, чтобы тот бежал к нему с фотоаппаратом. И наши уже не совсем юные натуралисты опять занялись фотосъемкой животного мира. На этот раз в поле их зрения попали горные козлы – теки и маралы или косули, которые паслись на горке по другую сторону долины.

Дабы приобщиться к сообществу путешественников через Тянь-Шань, мы решили оставить на стенке вагончика надпись, увековечивающую факт нашего нахождения в этом гостеприимном месте. Сразу возле входа, слева от столика, была поставлена печать нашего историко-географического общества и написаны точные координаты данной точки, взятые с GPS.

Вечером все запасы еды были либо уничтожены, либо оставлены тем, кто попадет в этот вагончик после нас. Все мосты были сожжены, и теперь мы были просто обязаны дойти завтра до Иссык-куля.

Всю ночь дул сильный ветер и валил снег, так что на следующий день окружающие наше прибежище горы встретили нас сверкающей белизной.

Утро началось со штурма перевала. Дорога на Кок-Айрык это большой серпантин, порой уводящий тебя от цели на километр и более. Такая дорога просто вынуждает человека пытаться полезть наперерез, что мы периодически и делали. Однако были такие места, где и по серпантину то было пройти сложно. В одном месте дорога была завалена полностью, причем осыпь (вдобавок к своей крутизне) была, очевидно, очень свежей, так как камни под ногами просто ездили, причем даже большие валуны не были исключением. В довершение ко всему, с некоторой периодичностью, сверху скатывался какой-нибудь увесистый камень, увлекая за собой кучу себе подобных. Уверен, что каждый из нас о многом успел передумать за то время, что мы пробирались через эту осыпь.

Солнцезащитные очки в горах – штука на самом деле незаменимая и просто обязательная. Санька наполовину разбил свои очки, так что на большинстве фотографий он похож на пирата, у которого зияющая дыра от недостающего глаза закрыта спортивной шапочкой.

Конечно, Кок-Айрык – это не Эверест, это всего лишь перевал, у которого даже нет категории сложности. Но тем не менее, радость нас просто переполняла, что сразу же вылилось в коллективное исполнение «We are the champions» в тот момент, когда мы поняли, что оказались на финишной прямой. Какое это прекрасное и необычное чувство, когда ты видишь облака, которые проплывают ниже тебя.

Перевал Кок-Айрык расположен на высоте 3889 метров. Это самое высокое место, где нам удалось побывать на этот раз. Прямо на перевале установлена арка с очень оптимистичной надписью, из которой следует, что дорога Чолпон-Ата - Алматы построена, и международный туризм может чувствовать себя здесь спокойно. Наверное, каждый, кто читает эту надпись, придя на Кок-Айрык с Чон-Кемина, очень скептически к ней относится. А кто-то даже выстрелил дробью в металлический киргизский флаг, установленный над аркой.

Женька старательно вывел на снегу надпись «Авалон–Караганда». Санька захотел сфотографироваться голым по пояс, и его желание тут же было приведено в исполнение.

В строительном вагончике с этой стороны перевала, мы опять нашли следы пребывания наших «цуцыков». Этот вагончик, не в пример нашему, оборудованный намного проще и более продуваемый, стал их прибежищем во время снежной бури. Получалось, что они обгоняли нас примерно на полдня. На спуске нам так и не удалось догнать их, хотя пообщаться было бы интересно.

С высоты более трех тысяч метров на спуске с перевала прекрасно видно озеро Иссык-куль и снежные хребты Терскей-Алатоо, находящиеся с противоположной стороны озера. Зрелище непередаваемое.

Подъем на перевал занял около трех часов. И теперь у нас было время до вечера, чтобы добраться до Иссык-куля. Решили идти не в Чолпон-Ату, так как она была дальше, а в Чон-Сары-Ой – поселок, на который мы должны были выйти, идя прямо по долине Орто-Кой-Суу. Потом были жаркие восемь часов спуска к озеру.

Но даже несмотря на то, что спускались мы почти бегом, нельзя было не обращать внимание на идиллические картины вокруг: мирно пасущиеся без всяких пастухов барашки и лошади, сочные зеленые луга и обрамляющие долину горы. По дороге нам даже попадались какие-то древние развалины, но, честно говоря, смотреть на них уже не было ни сил, ни желания, ни времени. Ужасно не хотелось прийти в поселок ночью и тыкаться непонятно куда. И еще – ужасно хотелось пива.

Уже совсем близко к Чон-Сары-Ою встретили двух американцев, которые поинтересовались у нас по поводу наличия воды в горах. Они собирались пройти через Кок-Айрык и вернуться к Иссык-Кулю через перевал Аксу. На самом деле интересный маршрут. А один из иностранных гостей горел желанием увидеть диких зверей и с надеждой расспрашивал нас о том, видели ли мы наверху волков и прочую живность. Мы поспешили разочаровать его, так как никаких хищников за всю дорогу мы так и не увидели (очевидно, к счастью).

Я всегда говорил, что пиво – это волшебный напиток, и в некоторых случаях оно способно творить чудеса. Так произошло и в этот раз. Отмахав целый день, вначале вверх, потом вниз (вместе получилось около 30 километров), в Чон-Сары-Ой мы пришли почти обессилевшие. Поэтому казалось просто волшебством, когда после четырех литров пива в час ночи на берегу озера в нас проснулось желание сделать еще 16 километров, дойдя до Чолпон-Аты. Тем более, что берег в Чон-Сары-Ое оставлял желать лучшего. Лично меня в Чолпон-Ату вела мечта проснуться завтра утром на песчаном берегу Иссык-Куля.

Сказано – сделано. Дорога была своеобразная. Меня до сих пор поражает отношение местного населения к туристам. Все подходят знакомиться, были даже такие, кто приглашал к себе в гости. Правда, надо отметить, что подавляющее большинство этих товарищей было в состоянии очень далеком от трезвого. Поэтому в ответ на предложения пообщаться мы отвечали вежливым отказом и говорили, что в Чолпон-Ату нас в данный момент ведет спортивный интерес. Хотя часа через два этот интерес заметно поиссяк. Но нам все-таки надо было продолжать дорогу.

Ближе к рассвету мы были в Чолпон-Ате. Здесь мы поставили палатку в абрикосовом саду и легли немножко поспать. Спали недолго. Нас разбудили шум пролетающих вертолетов и гомон людей вокруг. Оказалось, что неподалеку от нас народ собирал урожай. Позавтракав подножным кормом, мы двинули в поисках пляжа, еды, автовокзала и полиции.

Зарегистрировавшись в полиции, купив билеты на вечер и покушав в уйгурской кухне, мы наконец смогли расслабиться и пойти к озеру. Здесь мы, как и положено, окончательно обгорели на солнце, и бессонную ночь в автобусе до Алматы провели в мучениях, сопровождающих солнечные ожоги. На память я отсыпал себе немного иссык-кульского песка в качестве сувенира и памяти о том, что мы дошли до цели нашего путешествия.



Когда мы спускались с перевала Кок-Айрык, то ли Женьке то ли Сане в голову пришла мысль посчитать сколько примерно шагов уже прошел и еще пройдет каждый из нас за эти шесть дней. Полученную цифру умножили на три и после округления получили очень круглое и внушительно число – один миллион шагов.