Китай: модернизация повседневности.

КИТАЙ: ВЕСТЕРНИЗАЦИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

«Не будите Китай», - предупреждал мировую общественность Наполеон Бонапарт, никогда в Китае не бывавший и мало что о нем знавший: гений, однако… Разбудили!
Успешно сохраняющая в целом и основном свою «самость» Поднебесная все-таки меняется, втягиваясь в сферу влияния Западной цивилизации. Правда, изменения эти скорее внешние и касаются, прежде всего, «материально-потребительского» этой цивилизации аспекта. Неудивительно: мир, пожалуй, не знает другой нации столь же прагматичной и материалистической, с одной стороны, и голодной, с другой.

Иностранец по-китайски - «лао вей»: «старина с окраины». Китайцы ведь живут в центре обитаемой земли - в «Срединном государстве» - все остальные, соответственно – провинциалы. И еще, история учит, что все переселенцы и завоеватели, приходившие в эту страну, рано или поздно превращались в китайцев. Что и позволяет теперь последним сверху вниз посматривать на всяких там «заморских чертей» как именовались пришельцы еще сотню – другую лет тому назад. Так что в итоге, иностранцы – это будущие китайцы, ну а пока – что-то вроде «недокитайцев». Нужно только подождать – тоже «пожелтеют». Осознавая, что их цивилизация насчитывает пять тысячелетий (пусть цифра эта и на совести местных историков), жители Поднебесной не торопятся. Ведь будущее, согласно самобытному китайскому мировосприятию, не истощается, как, скажем, для европейцев, а, напротив, прибывает. Время для китайца течет не навстречу, исчезая где-то позади, а из-за спины, накапливаясь перед глазами.
Интересно, что при этом представители западной цивилизации видятся носителями современности и вожделенного прогресса, который в основном ассоциируется с товарным изобилием, что (повторимся) не слишком удивительно для народа, подавляющая часть которого столетиями балансировала на грани голода. Местные продюсеры любят задействовать в телерекламе европейцев – их сопричастность рекламируемому товару является для аудитории подтверждением «продвинутости» товара. Апофеозом этой парадигмы можно считать такой рекламный ролик: китайцы с задумчиво-одухотворенными лицами, в европейских костюмах XVIII века, музицируют на чем-то вроде клавикордов на фоне рекламируемого жилого массива, возведенного «a la европейский классицизм». Еще одно интереснейшее клеймо «продвинутости». На этот раз в прессе. Заголовки статей во многих журналах дублируются по-английски. В тексте при этом ни то, что ни одного английского слова, ни одной буквы нет. Зато все «как надо».
В моде и европейская внешность: все мультяшные и компьютерные героини последних лет обладают рельефными формами, длинными ногами, широкими глазами. Весомая доля рекламных площадей в печатных и рекламного времени в электронных СМИ отведена объявлениям об увеличении груди. Сравнима по объему рекламы с этой «отраслью народного хозяйства», пожалуй, лишь традиционная фармацевтика. Хотя у куклы Барби власти и приказали стесать все выпуклости, прежде чем разрешили выпуск ее в свободное обращение на местном рынке. Но это, судя по всему, рецидив базаровского аскетизма, имманентного ранним коммунистам всех стран и народов.
Китайский менталитет практически свободен от ксенофобии. Разве что не любит он японцев, ну еще американцев не очень жалует. Пожалуй, превалирующие в отношении иностранцев чувства – доброжелательность и любопытство (причем, не интерес, а именно любопытство, и порой весьма назойливое). Китайское общество в целом открыто для иностранцев, с удовольствием заимствует у них технические достижения, но с трудом принимает чужую культуру и образ жизни. Именно поэтому, оказавшиеся в инокультурном окружении китайцы, по возможности, образуют свои чайна-тауны, как в Америке, или, на худой конец, оккупируют общежития и гостиницы, как в России.
Единственное, что воспринял извне Китай из мира идей, – это буддизм. Да и то учение это долгое время воспринималось как ответвление своего, китайского, даосизма. Когда же окончательно стало ясно, что это не так, придумали незатейливую легенду: первый учитель даосов Лао-цзы в своем странствии на запад встретил как-то мать будущего принца Сидхартхи Гаутамы… В общем, Будда – тоже китаец. Пусть и наполовину. Кстати, буддийские храмы по архитектуре и внутреннему убранству практически ничем не отличаются от отечественных конфуцианских и даосских. Они – китайские.
«Вечно живые» традиции в Китае повсюду. Не будет преувеличением сказать, что и сегодня они во многом формируют поведенческие стереотипы и ценностную шкалу.
Китайцы, например, не просто «отмечают» свои праздники, как делаем это, скажем, мы, а прямо-таки «проживают» их; «участие в празднестве» - слишком слабая дефиниция для того, что происходит в такие дни в стране. Когда полагается зажигать шутихи, все зажигают шутихи, когда положено есть «лунные печенья», все едят «лунные печенья», причем как в последний раз. Далее: отношения между людьми строятся по принципам, начертанным великим Конфуцием: безусловное подчинение «младших» «старшим» и обязательная опека вторых над первыми. Невооруженным глазом это просматривается не только в семейных и земляческих отношениях, но и на производстве, даже в частном секторе.
Во многом под влиянием традиций формируется облик сегодняшней урбанистической архитектуры. Традиционная китайская архитектура не знала купола и арки: шар, круг – это символы Неба, а здания должны прочно стоять на земле. Арок и куполов практически нет и в современном градостроительстве. Все очертания построек и проемы в них прямоугольные (квадрат – символ Земли), в лучшем случае крыши венчают треугольные навершия. В храмы и дворцы попадали по мостику, пройдя над каналом, прудом: переход через воду – обязательный в этом случае символ смены онтологической модальности, и далеко не только в Китае. И во многих современных жилых комплексах устраивают искусственный ручеек во внутреннем дворе, или, на худой конец, фонтан перед входом – такой редуцированный водоем. За воротами, ведущими во двор, часто устанавливали небольшую стенку. Китайские бесы ведь передвигаются по прямой и не в силах обогнуть подобное препятствие. Интересно, кстати, что так же «защищены» и некоторые мечети. Пусть и храм Аллаха, но ходят-то туда китайцы! Такие стенки, теперь легкие и подчеркнуто декоративные – довольно распространенное явление и в современной архитектуре. С северной стороны все храмовые и жилые постройки огорожены глухой стеной: Север – обитель всякой нечисти. Да и весь Китай, как известно, был с севера обнесен стеной (Великой Китайской). Сегодня входы в здания стараются располагать с южной, благоприятной стороны. На всякий случай.
Многое в традициях общества, благодаря нерушимости которых, оно вот уже несколько тысяч лет воспроизводит себя снова и снова, подвергаясь минимальным изменениям, сегодня напрямую помогает «новым китайским» в ведении бизнеса.
Так, в традиционной религии Китая с ее самодовлеющим значением обрядов нет понятия посмертного воздаяния (буддизм как инородное учение в данном случае не в счет). Боги требовали от своих почитателей лишь четко и в срок выполнять установленные испокон века ритуалы, приносить жертвы. Любой закоренелый негодяй, соблюдавший все предписания и ритуалы, с точки зрения общепринятой морали мог считаться вполне приличным человеком. Поэтому и без того агрессивные китайские бизнесмены в своей деятельности свободны от каких-то моральных ограничений и могут особо не стесняться в выборе средств для достижения заветного обогащения.
Древние приметы, молитвы, суеверия всегда конкретны и всегда имеют своим предметом четыре вечные ценности: богатство, здоровье, долголетие, многочисленное (и лучше мужское) потомство. О «спасении души» беспокоиться не принято. Так что, сами верования ориентируют человека на материальный мир. Цифра «четыре» считается плохой просто потому, что звучит также как слово «смерть». И все. Никаких теологических и философских спекуляций, аналогичных тем, что сопряжены у нас с «чертовой дюжиной», например. Четвертого и четырнадцатого этажей во многих зданиях нет. Как тринадцатого в некоторых европейских странах.
В Китае никогда не было закрытых каст или слоев – традиционное общество отличалось высокой вертикальной мобильностью. Статус отца наследовал лишь старший сын, остальные опускались в социальной иерархии на ступеньку вниз, и по прошествии нескольких поколений прямые потомки императора оказывались у основания социальной пирамиды. С другой стороны, «крестьянский сын», успешно сдавший экзамены по конфуцианской науке, мог со временем войти в императорскую свиту. Отсюда, отсутствие закомплексованности и умозрительных препятствий для быстрого продвижения «вверх».
В отличие от остального человечества, мыслящего абстрактно-понятийно, мышление китайцев конкретно-символическое, что помогает им сосредотачиваться на решении конкретных задач, не отвлекаясь на всякие там абстрактные построения. На излете своей карьеры Великий Кормчий, например, заявил: «У меня было 70% правильных решений и 30% ошибочных». Посчитал ведь. Да как точно!
«Вестернизация» понимается в первую очередь как «американизация». Тем более что не очень любимые США по-китайски - «прекрасное государство». Соответственно, надо учить английский. В результате, «ОК» уже стало вполне уместным выражением в разговоре между аборигенами. Даже многие таксисты, пересчитав оплату, скажут Вам «ОК». А то и «сенкю».
Но все не так просто. Хотя в больших городах надписи на английском уже не редкость. И до чего ж они хороши! Пробелы между словами случаются нечасто. В китайских текстах ведь пробелов нет! Так что их наличие определенно свидетельствует о «повышенной» грамотности и эрудированности исполнителя такой надписи. Вот только расставляются эти пробелы часто весьма произвольно - текст просто делится на части с примерно равным количеством букв, что придает лозунгам и объявлениям неповторимое очарование. А когда это еще и полная калька с образного до вычурности китайского…
Не знающий английского «старина с окраины» вызывает живейшее недоумение гидов и прочих «иностранноговорящих» служителей. Иностранец ДОЛЖЕН говорить по-английски. Ведь все китайцы, будь их родным шанхайский, кантонский или какой еще диалект, понимают общий путунхуа! Ну а раз все «мы» говорим на одном языке, значит и все «они» должны говорить на одном! В результате в английские школы преподавателей в качестве носителей языка отбирают по расовому, а никак по языковому принципу – украинец и англичанин имеют примерно одинаковые шансы на трудоустройство.
Немало забавных накладок и в процессе вестернизированного времяпровождения. Начнем, конечно, с ресторанов. Тому есть основания: застолье играет в жизни китайцев огромную, если не главную, роль. Едят (по возможности) много, медленно, с чувством. Ну а коли вестернизация – это модно, значит понаоткрывали предприимчивые китайцы заведений западного толка, и в некоторых, нужно сказать, вкусовая гамма очень даже соответствует. Зато сервис…
Начать с того, что редко где вам принесут столько же экземпляров меню, сколько человек садится за стол. Обычно – одно меню на двух – трех посетителей. Связано это, видимо с тем, что в китайских ресторанах в большой компании заказ делает один человек, который потом и расплачивается. Остальные в лучшем случае высказывают свои пожелания (если статус позволяет), а в основном молчат и смущенно улыбаются. Их ведь кормить привели. А дареному коню, понятное дело, в зубы не смотрят.
Салфетки в основном выдают строго по одной на едока, и по ходу дела их приходится спрашивать. Приносят. Еще по одной. Могут принести много, но тогда внесут в счет. В местном общепите как-то не очень принято использовать салфетки. В детали вдаваться не хочется, скажу только, что у русских, живущих в Китае, приглашение сходить в местный ресторан звучит как «Пойдем, посвинячим?».
Еще одно родимое пятно китайского застолья, перекочевавшее в заведения западного типа. В ресторанах традиционной китайской кухни принято подавать блюда по мере готовности, понятия «перемена блюд» не существует. Ну, разве что рис и суп приносят в последнюю очередь. Так вот: довелось как-то обедать в большой компании русских в одном из самых «раскрученных» европейских ресторанов в Ханчжоу. Город не маленький, но, тем не менее – провинция. Нас семь или восемь мужчин. Все проголодались – заказали много. Сидим, ждем. Ждали долго, и вот… Открывается дверь и появляется целая процессия официантов, торжественно шествующих к нашему столу. Через минуту стол заставлен тарелками со вторыми блюдами, супами, мороженым, салатами. И все это вперемешку, ярусами друг на друге.
Застолье в Китае, как и у нас, немыслимо без выпивки. Любят китайцы свою водку, но, что поделаешь, начинает она выходить из моды. Вот и приходится заказывать всякие там виски с коньяками. Причем, и то и другое подают в основном со льдом. Принято на Западе пить со льдом, значит, так и будем пить. А поди запомни всякие там исключения! Еще характерная деталь: во многих заведениях «черная этикетка» «Джонни Уолкера» стоит столько же, сколько и «красная». Хотя в магазинах – разница в цене ощутима. Загадка!
Об одежде. Вообще, городские китайцы одеваются в основном вполне по-европейски, правда, например, шерстяная юбка с высокими сапогами в жару – милое дело. Съездивший в Швейцарию открыть счет пекинский нувориш заявляется на деловую встречу во французском костюме, из-под рубашки и брюк выглядывает теплое белье. Вообще, деловые костюмы западного типа распространены повсеместно, хотя ими и не злоупотребляют. Но одним костюмом не обойдешься, нужна еще и сорочка, чтобы «все как на Западе». Так вот, порой она покупается за час до деловой встречи, прогладить ее необязательно (или нет времени), и человек приходит на переговоры в рубашке в складочку на груди. Женский молодежный костюм нередко навевает ассоциации с прикидом наших мультяшных кикимор и бабок-ежек: все развевается, все торчит в разные стороны; волосы, перья, мех… Что поделаешь, маленькие они, китаянки. А так хочется выглядеть покрупнее. Да и с френчами в свое время перебор вышел – вот и стараются саму память о них извести.
Взявшие курс на вестернизацию власти пытаются привить населению ранее невиданные и совершенно дикие, с точки зрения «нормального» китайца поведенческие стереотипы. Помимо широко развернутой, но непонятной среднестатистическому гражданину кампании по приучению населения к молочным продуктам – молока китайцы испокон века в пищу не употребляли «за ненадобностью» - доходит вообще до абсурда: в общественном транспорте металлический голос вслед за объявлением очередной остановки теперь добавляет: «Товарищи, не плюйте на пол»!
Ну, не дают житья, и все тут!