Самостоятельный отдых в Польше. Окончание.

Понятие «польская спесь» и поговорка «заложись – но выложись» по-прежнему остаются в силе. Поляки как могут стремятся выглядеть по-европейски. Проявляется это в мелочах, но они довольно красноречивы. У нас некоторые до сих пор пугаются, когда в магазине продавец или кассир здоровается или прощается с клиентами. В Польше, как и в других европейских странах, это норма. Заходя в бар, кафе или магазин принято здороваться: добры ден (или просто – добры). Также в порядке вещей пожелать незнакомому человеку в кафе приятного аппетита: смачнего апетыту (или просто – смачнего) или попрощаться с попутчиками по купе в поезде: до видзення. Конечно, мы тоже не в лесу живем, и у нас подобные формы вежливости не редкость, но нормой такое общение в России пока не назовешь. Это касается и поведения на дорогах. В Польше, как и в нашей стране, автолюбители пропускают пешеходов скорее по настроению, но значительно чаще, чем у нас (Питер – особая статья). Чаще, чем в России, встречается и галантное отношение к дамам. Но при всем при этом в Польше, как и у нас, полно бомжующих личностей, бабушки просят милостыню и собирают бутылки по урнам, а в выходные на улицах много граждан, прокладывающих свой путь по неправильной синусоиде.
Польские женщины в возрасте – особая статья. В отличие от западного общества, у поляков, как и у нас, ценятся не женщины-карьеристки и трудоголики, а те представительницы прекрасного пола, которые способны «вести дом», хорошо готовить, воспитывать детей и т.д. Это их безусловный огромный плюс. То, что мне не понравилось в польских женщинах, менее существенно. Например, некоторые имеют манеру говорить нудным гнусавым голосом: видимо, это дает себя знать привычка повторять молитвы. Также меня поначалу раздражал приторно-сладкий запах женских духов, который преследовал меня всю поездку, но к ее концу я этот аромат уже практически не замечал.
Что касается отношения к русским, то в Польше мы традиционно являемся мишенью для анекдотов. Скептическое отношение к России и СССР – норма в польском обществе. Но такой же нормой являются многолетние дружеские отношения с отдельными представителями нашей страны. То есть для многих поляков является привычной формула «русских не люблю, но среди моих друзей есть русские». Кстати, наши соотечественники встречаются в Польше довольно часто, особенно много их в Кракове (преимущественно организованные экскурсии). Во Вроцлаве я натолкнулся на местном вокзале на таких же, как я, русскоязычных индивидуальных туристов. В Познани наши соотечественники широко представлены строителями-гастарбайтерами. В Гданьске русских я встретил только у электрички, отходящей на Сопот, русскоязычную экскурсию водили по Мариенбургу. Про Варшаву ничего не скажу – в ней я был только проездом, но по идее в польской столице выходцев из бывшего СССР должно быть больше всего.
Язык общения
С точки зрения языкознания, польский язык наиболее близок к чешскому. Украинцы и поляки тоже неплохо понимают друг друга, так как несколько веков их предки жили в одном государстве. Русский же язык схож с польским в значительно меньшей мере. Во-первых, дело осложняет лексика. В польском много заимствований из французского и немецкого, которых нет в русском: вализка – чемодан, фос – ров, хандель – торговля и т.д. С другой стороны, многие слова, которые звучат почти как русские, имеют несколько иное значение: сметанка – это сливки, белизна – нижнее белье, стол – стул, ютро – завтра и др. Самые понятные слова – те, которые появились в пору общеславянского единства и связаны с едой: пиво, хлеб, мясо, рыба.
Но самая большая проблема - это польское произношение. То, что ударение каждый раз падает на второй от конца слог, для нас непривычно, но это ерунда. Хуже, что слова, которые имеют одни и те же корни с русскими и одно и то же значение, благодаря польскому прононсу, становятся совершенно не понятными. Например, только по контексту можно догадаться, что вейсьце – это вход, а выйсьце – выход. То же самое с числительными, их образование совершенно аналогично нашему, но не сразу догадаешься, что, например, пёнчь – это пять, а двадщещчя – двадцать, только числительные един и сто не требуют расшифровки. Это очень неудобно, так как при расплате за покупки и услуги почти каждый раз приходится переспрашивать, сколько ты должен.
Приведу некоторые слова и выражения, которые могут пригодиться при поездке по Польше.
Пшепрашем – извините, проше – пожалуйста, дженькуе (бардзо) – спасибо (большое).
Ядлоспис – меню.
Проше о рахунек – Счет, пожалуйста.
Я хотел бы… - Хцялбем…
Проше един билет нормальны, другой класс, до… пшез… на ютро (дзисяй) – Пожалуйста, один нельготный билет второго класса до… через… на завтра (на сегодня).
Почёнк – поезд.
Чи иде до…? Идет ли (данный вид транспорта) до…?
Иле то коштуе? – Сколько это стоит?
Покой едно-, дву-, тршиособовы – одно-, двух-, трехместный номер.
Некоторые поляки сносно говорят по-английски или по-немецки, но многие вовсе не знают иностранных языков. По-русски обычно хорошо говорят только те, кто не только учил наш великий могучий в школе, но и постоянно практикуется в нем. Например, это могут быть продавцы сувениров и путеводителей, которые часто общаются с русскими клиентами, жители районов, граничащих с Белоруссией, предприниматели, ведущие бизнес с русскими и т.д.
Магазины
В 1990-ые годы Польшу, как и Чехию с Венгрией, наводнили западные торговые сети. Сегодня в любом мало-мальски крупном польском городе есть отделения голландской сети супермаркетов Albert, английской сети гипермаркетов Tesco, французских сетей гипермаркетов Carrefour, Auchan и Casino Geant, немецкой сети гипермаркетов стройматериалов Obi, французской сети также гипермаркетов стройматериалов Castorama, немецкой сети дискаунтеров Lidl, французской кооперативной сети продуктовых магазинов Leclerc и т.п. Конкретный пример: в Валбжихе, который хоть и не совсем деревня, но все же небольшой шахтерский городок, работают магазины сетей Obi, Auchan, Lidl, Carrefour. Нам бы так. Когда в выходные встаешь в огроменную очередь в московском «Ашане», жить не хочется, а в польских и чешских гипермаркетах к одной кассе обычно стоят максимум 2-4 человека, а то и вовсе никого нет.
Из местных крупных сетей продуктовых магазинов были замечены две: «Жабка» и «Кефирек», встречающиеся по всей Польше. Это небольшие мини-маркеты, где нет даже покупательских тележек, только корзинки. Их главный плюс – они предлагают минимальный необходимый набор продуктов, находясь в самом центре польских городов. Еще одна сеть постоянно мозолила глаза – Rossmann, работающая в имеющемся ныне и у нас формате drogerie: бытовая химия, парфюмерия, корма для животных и т.п. Из продуктов, продающихся в местных маркетах, помимо пива, мне особенно понравились паштеты, польская шинка и печенье (очень вкусное). Многие хвалят польские колбасы.
Путеводители и книги по искусству на русском можно приобрести в информационных центрах или книжных магазинах сети EMPiK – и те, и другие расположены в центровых местах всех более-менее интересных городов. Например, продаются шикарные фотоальбомы по местным городам (Краков, Торунь, Вроцлав и пр.), полиграфия – отменная, но стоят они по 30-40-50 злотых каждый (240-320-400 рублей).
Кто дочитал до этого места, получает бонус
Любительские рассуждения о кирпичной готике, и не только
«Историческая» архитектура городов на территории современной Польши имеет очень много общего с архитектурой различных районов Германии, Нидерландов, Чехии, Италии и пр. Именно поэтому более-менее широкий осмотр достопримечательностей в Польше почти равнозначен поездке за sight-seeing в Западную Европу. Мне было интересно проследить истоки архитектуры (в первую очередь кирпичной готики) в Польше более детально. Вот что получилось.
Если продвигаться с востока Европы на запад, то нельзя не заметить поразительного сходства центральной части таких городов, как Таллинн или Рига, с центром Гданьска и Торуня. Это сходство объясняется тем, что все они входили в торговый союз Ганза и были связаны друг с другом по Балтийскому морю, во всех этих городах проживал немецкий патрициат, а вокруг были владения немецких же крестоносцев.
Более конкретно, Домский собор и церковь Св. Екаба в Риге по своим архитектурным приемам очень схожи с кирпичными Марьяцким костелом (Marienkirche, или Frauenkirche) и церковью Св. Екатерины в Гданьске, а также с главным собором и Марьяцким костелом в Торуне. Некоторые детали, как, например, декоративные арки башни гданьской Marienkirche и аналогичные арки на башне церкви Св. Екаба – просто один в один. Схожа и конструкция церквей в Латвии и на севере Польши. Обычно это зальные храмы, без трансептов (поперечный неф-галерея), видимых аркбутанов (поддерживающие арки - в Поморье их делали внутренними) и контрфорсов (наружные опорные столбы), с узкими окнами, проходящими почти по всей высоте стен, и очень скупым декором. Часто вместо двух «традиционных» башен на западном фасаде есть только одна (у Домского собора, церквей Св. Екаба, Св. Петра и Св. Яна в Риге и у Marienkirche и церкви Св. Екатерины в Гданьске). Как говорится, «это «ж-ж-ж» неспроста».
Считается, что готика пришла на восточные берега Балтики из северной Германии, конкретно – из Любека. Именно этот город был не только главой Ганзы, но и местом, где зародилась кирпичная готика - стиль, характерный для Прибалтики и северной Польши. И действительно, упоминавшиеся церкви в Гданьске, Торуне и Риге имеют прямые заимствования из собора в Любеке и тамошней Marienkirche (оба храма – также кирпичные). Более того, декор гданьской Marienkirche и церкви Св. Екаба повторяет оформление башни городских ворот (Burgtor) в Любеке. Причем в силу географической близости в большей мере Любеку подражали Гданьск и Торунь, нежели Рига, а тем паче Таллинн, строившийся, как известно, под воздействием архитектурных идей из Дании и с Готланда (плюс некоторое немецкое влияние из Вестфалии).
Считается, что при строительстве церкви Св. Петра в Риге зодчий из Ростока взял за основу план любекской Marienkirche (а башня в стиле барокко, возможно, была «унаследована» от церкви Св. Екатерины в Гамбурге). Кроме того, шатровые романские шпили, присущие очень многим немецким храмам, роднят любекскую Marienkirche с церковью Св. Яна в Риге. А считающийся уже ренессансным, а не готическим ступенчатый фронтон той же церкви Св. Яна практически полностью «срисован» со знаменитых Голштинских ворот в Любеке (Holstentor, построены в XV веке).
При этом нельзя не отметить и различия между готическими постройками в Любеке и к востоку от него. Любекская Marienkirche по планировке ближе к французской готике (построена в 1251-1310 как трехнефная базилика), в ней даже использована система аркбутанов и контрфорсов. Здесь дело в том, что Marienkirche в Любеке фактически является кирпичной копией каменного собора в Бремене, а он в свою очередь повторяет французскую готику (на его западном фасаде даже есть напрочь отсутствующее в храмах на восточнонемецких землях круглое окно - роза). Некоторые исследователи полагают, что характерная для готики севера Восточной Европы система глубоких ниш, часть которых наглухо заложена кирпичом (эта система называется «акведуком»), впервые была использована именно в бременском соборе. А вот столь присущие кирпичной готике Любека, Гданьска, Торуня и Риги окна, разделенные на три ланцетовидных секции, возможно, были заимствованы из ризницы Кельнского собора (1277), который хоть и был построен в Германии, но по стилю повторяет северофранцузские соборы, в частности храм в Амьене. «Прототип» таких окон присутствует и на башнях бременского собора, но в своей «классической» форме они появляются только в Любеке.
Таким образом, один из главных «маршрутов» продвижения готики с запада на восток скорее всего выглядел так: Амьен – Кельн – Бремен – Любек – Гданьск – Рига. Причем «в пути» французская готика постепенно теряла свои характерные черты, особенно на отрезке Бремен – Любек. И начиная с Любека можно говорить не просто о смене камня на кирпич, но и о появлении нового стиля. Получается, что в Европе готика явно делится на западную (Франция, Великобритания, Испания, запад Германии и др.) и восточную (восток Германии, Польша, Прибалтика). Самое интересное, что этот «водораздел» по Любеку примерно соответствует восточной границе империи Карла Великого в начале IX века и траектории «железного занавеса». А по сути речь идет о границе между романо-германским и колонизуемым с запада балто-славянским мирами.
Истоки светской архитектуры переходной эпохи от готики к ренессансу в городах Восточной Балтики прослеживаются более просто. В основном речь идет о копировании образцов нидерландских построек (под Нидерландами имеются в виду не только Нидерланды как сегодняшняя страна, но и Бельгия). Самый яркий пример – построенная голландцем Антонием ван Оббергеном башня с часами, входящая в состав гданьской ратуши и повторяющая архитектуру аналогичной готической башни в Генте (1377-1380). Так как башня в Гданьске перестраивалась в более позднее время (в XVI веке), она получила барочное оформление, плюс не обошлось без ланцетовидных окон, в том числе глухих, но в целом прообраз легко просматривается. Также примечательно, что башни ратуш в Гданьске, Вроцлаве и Познани имеют конструкцию, называемую у нас «восьмерик на четверике», - это «стройные» восьмиугольные башни, стоящие на более массивном четырехугольном основании. Но если в Гданьске и Вроцлаве речь идет о копировании башен, строившихся в эпоху ренессанса в Нидерландах, то в Познани за основу были взяты итальянские аналоги.
Широко копировались и жилые дома. Например, в Торуне есть городской дом в стиле нидерландской застройки, как две капли воды схожий с одним из «Трех братьев» в Риге (крайний справа, построен в конце XV века) – по пропорциям уступов фронтона, формам глухих арок, окон, входа и пр. Более того, даже в Кракове, удаленном на сотни километров от моря, но связанном с Балтикой через Вислу и входившем в Ганзу, знаменитые Сукеннице (первоначально построены в 1300, перестраивались в XIV, XVI и XIX веках) создавались с явной оглядкой на Суконные ряды в бельгийских Ипре (1200-1304) и Генте (1425-1445): Ганза активно вывозила сукна из Нидерландов в Восточную Европу.
Любопытно, что во Вроцлаве также есть примеры архитектурных заимствований из Нидерландов, но связаны они не только с торговлей внутри Ганзы. В XII веке во Вроцлаве обосновались монахи-августинцы, по национальности – валлоны, а 1290 епископом Вроцлава также стал валлон. Именно этим фактам, видимо, следует приписать поразительное сходство западного фасада вроцлавского собора (современный вид – XIV век) и церкви Св. Гудулы в Брюсселе (1220-1500). Причем интересно, что на двух башнях собора во Вроцлаве установлены чисто немецкие шпили, подобные шпилям любекского собора. В последующие века в городе селились не только немцы, но и фламандцы, так что Вроцлав сохранял культурные связи с Нидерландами. Неудивительно, что жилые дома и ратуша в центре города почти не отличимы от северогерманских и нидерландских аналогов.
Что касается самой интересной церкви Кракова – местного Марьяцкого костела, то по поводу истоков его архитектуры определенно что-то утверждать трудно. Наверняка известно, что храм строился из камня и кирпича на деньги немецких патрициев, а великолепный алтарь внутри создал баварец Фейт Штосс, работами которого также являются картина «Благовещение» в церкви St Lorenz и ряд скульптур харама Frauenkirche (обе – в Нюрнберге). Считается, что Краков находился под культурным влиянием Чехии, Южной Германии и Италии (особенно итальянцы постарались на Вавеле и в университете). Не спорю, но, на мой взгляд, конкретно Марьяцкий костел в Кракове возводился под влиянием архитектуры не Западной Европы, а называвшихся выше образцов из Вроцлава и Гданьска, так как он имеет их характерные черты, только в более упрощенной форме. Косвенным подтверждением этого может служить характер немецкой колонизации в Восточной Европе. Немецкие ученые уже давно выяснили, что она протекала весьма своеобразно. Например, рейнландец или фламандец селился в Бремене. Его сын или внук перебирался, допустим, в Гданьск, а уже их потомки – еще дальше. То есть в Кракове селились немцы не собственно с немецких земель, а преимущественно из Вроцлава и Гданьска. Соответственно взгляды краковских немцев на то, какой должна быть архитектура, во многом формировались под воздействием этих двух городов.